Мой Шехзаде

*** Анис сидел за столом и нервно постукивал пальцами по деревянной поверхности. Последние дни выдались для него крайне напряженными и сложными. Началось все с истерики, которую устроил Салим, беспардонно ворвавшись в покои своего Господина два дня назад. Наложник рыдал, кидался в ноги, выкрикивал ругательства и едва не свел с ума мужчину своим неслыханно оскорбительным поведением: «- Ты меня больше не любишь! Я для тебя никто! Так убей меня, сделай милость, мой Господин. Я не могу жить, зная, что у тебя другой, и каждую ночь ты ласкаешь его вместо меня. - Угомонись сейчас же и встань, – прошипел мужчина и мысленно взмолился, чтобы эти позорные вскрики не дошли до ушей отца, чьи покои находились совсем близко. - Я же люблю тебя, понимаешь?! Я так тебя люблю, а ты… Ты разбил мне сердце! Чем я заслужил эту боль? – захлебываясь собственными слезами, кричал Салим, распластавшись под ногами Аниса. Лицо фаворита было красным от слез, его руки дрожали, а голос был почти сорван, отчего хрипел. - А ну поднимайся, - Шехзаде схватил мальчишку под локоть и дернул вверх в попытке поставить на ноги, но не вышло - фаворит рухнул обратно, закрыв лицо ладонями и еще сильнее расплакавшись. - Не позорься же ты, хватит! - Позорнее уже некуда, - отчаянно кричал он. - Что может быть позорнее того, как ты со мной обходишься? Все смеются надо мной, чуть ли не пальцем тыкают, говорят, что я больше не красив для тебя, что я уродлив, что появился настоящий красавец, а я, как старая игрушка, тебе больше не нужен. Если это так, то дай мне яду! Я лучше покончу с собой, чем жить такой жизнью! Слышишь? Ты больше не приглашаешь меня в свои покои, не приходишь ко мне, не целуешь, не обнимаешь… Зачем мне такая жизнь, Анис? Зачем? - Ты что, совсем рассудок потерял? Ты как ко мне обращаешься? Какой я тебе, к Шайтану, Анис?! Я для тебя Господин. Понял? И как ты смеешь мне что-то там предъявлять? Как смеешь врываться в мои покои без приглашения? Откуда у тебя столько наглости? Сын Великого Османского Правителя перед тобой, не смей вести себя со мной, как с к себе подобным рабом! - Раб, всего лишь раб, - фаворит истерично рассмеялся, глотая слезу. - А я думал, что у нас любовь… Ты мне говорил, что я единственный для тебя! Помнишь? Лжец! Ненавижу! - Стража!!! Уведите эту истеричку с глаз моих, иначе я за себя не отвечаю!» Он не наказал за эту выходку Салима только потому, что понимал - он сам допустил подобное поведение. Но, к сожалению, Анис ничего не мог с собой поделать. С появлением в его жизни Андреаса интерес к любимому ранее наложнику прошел. Старший Шехзаде больше не хотел его. Все мысли мужчины занимал только златовласый, хрупкий, ласковый мальчик, нахождение с которым дарило ему просто незабываемые эмоции. Конечно, он понимал, что несправедливо обходится с Салимом. Он оставил того без внимания и лишил совместных ночей, но и заставить себя через силу проводить с ним время не мог. Поэтому он отреагировал на истерику более и менее терпимо и попытался отнестись к ситуации с пониманием, хотя еще чуть-чуть, и Анис бы не выдержал… Салим вел себя слишком непозволительно! Мужчина с трудом сдержался, чтобы не влепить рабу пощечину. Слава Аллаху, он смог успокоиться и позвать стражников, которые в свою очередь вывели рыдающего мальчишку из его покоев. Но сейчас мужчину волновало не только это. На следующий день он лицезрел в коридоре кое-что интересное: Гульшад-Ага передавал чертовой шлюхе по имени Билл, которой так слепо доверял его брат Том, какой-то сверток с драгоценностями и письмецо. Мужчина не слышал, о чем говорили рабы, но зато прекрасно видел - происходит что-то противоправное и явно противоречащее правилам гарема. Проследив за Агой и прижав того к стенке, в прямом смысле слова, мужчина выяснил что к чему и был поражен - письма и драгоценности Билл получил от Георга. То есть его младший брат вел тайную переписку с фаворитом собственного брата. Уму непостижимо. О чем конкретно шла речь в этих письмах, Ага не сказал, клянясь и заверяя, что понятия не имеет. Возмущенный не на шутку Анис хотел было сразу отправиться к Тому и все ему рассказать, открыть глаза на проститутку, что пригрел наивный братец на своей груди, но вовремя остановился. Во-первых, у него не было абсолютно никаких доказательств, кроме собственных наблюдений и слов Гульшада, во-вторых, в этом был замешан Георг, а значит все усложнилось во сто крат. Для начала мужчина должен был либо поговорить с младшим братом и выяснить что к чему, либо добыть чертовы письма и прочесть все лично. Первый вариант отпал сразу, так как Георг мог пойти на попятную и, оправдывая себя, солгать, или чего хуже – уничтожить доказательства прежде, чем их увидит Анис, а тогда, конечно, ничего предъявить против шлюхи уже не удастся. Поэтому оставался только второй вариант. Одно мужчина знал наверняка – Билл принял и носил украшения, подаренные Георгом, ибо лично видел, как тот, озираясь по сторонам, надевал кольцо и застегивал на запястье браслет. А это уже о многом говорило… За такое щенка казнят не задумываясь! Правда, нужно сделать так, чтобы Георг, любимый младший брат, не пострадал и даже если виновен, то вышел из этой истории как минимум сухим, а лучше и вовсе непричастным к ней. Мужчина уже нанял слуг, что должны были в скором времени обшманать покои Билла, но все осложнилось сегодня утром: отец решил отправить своего старшего сына по важным договорным делам в Венецию в качестве личного представителя, а значит разбирательство в этом деле необходимо было отложить. Анис очень надеялся, что слуги справятся быстрее, чем отец спровадит его, ибо мужчине ужасно не хотелось, чтобы эта лживая тварь проживала во дворце и смела морочить голову его братцу как ни в чем не бывало еще несколько месяцев. Тем более, Анис все чаще замечал что-то странное в брате, он был загадочен и порой витал в облаках, а также часто вспоминал Билла в разговорах с каким-то подозрительным огоньком в глазах. Старший Шехзаде переживал, что Том, не дай Аллах, слепо влюбится и будет страдать, так как этот Билл явно не невинная овечка, а самая что ни на есть лживая сука. А Анис ведь говорил! Говорил! Предупреждал! Ну, ничего, он выведет этого дырявого пацана на чистую воду, ещё посмотрим, кто самый хитрый… «Думал облапошить моего брата? Как бы не так!» *** После обеда, как и было договорено, Билли, облачившись в шелковые наряды и взяв свои принадлежности для творчества, направился в покои Томаса. Его радовало, что он уже не трясся, как осиновый листочек, и все волнение, что было до их поцелуя, постепенно испарялось. Да и откровенные разговоры с Андреасом несколько часов назад добавили уверенности в себе. Теперь он несся сломя голову к желанному Господину, лишь бы скорее увидеть его и вновь почувствовать горячие ладони на своей пояснице и сводящие с ума прикосновения пухлых губ. Томас встретил своего фаворита глубоким поцелуем, предварительно грубо прижав к стенке. Все, что Билли держал в руках, с грохотом повалилось на пол и рассыпалось. - Черт с ним, - мужчина кивнул на принадлежности для рисования. - Я скучал, как и обещал, - шепотом куда-то в район шеи, зарывшись лицом в черные, вкусно пахнущие волосы. От раба пахло так, что мышцы живота сводило сладкой судорогой. Стоило только сделать вдох, и ты обезоружен. У Билла моментально подкосились ноги, он готов был растечься, как мороженое, под напором этого властного, сильного тела. От неожиданности действий сердце пустилось вскачь. Как же было приятно ощущать себя желанным, как же было сладко желать в ответ с не меньшей силой. - Я тоже скучал, - глаза наложника сами по себе закатывались от приятных до мурашек ощущений. - Как же ты будешь меня писать? Я ведь не смогу усидеть на месте, пока ты рядом, - как в бреду проговорил Том, вдохнув сладкий аромат мальчишки и прикрыв глаза. Он действительно успел соскучиться, тем более, что теперь мог себе позволить многим больше: обнимать, целовать, трогать. Хотелось насладиться Биллом до отвала. - Не знаю, может, Вас привязать? Ах… - Том прошелся языком по венке на шее, чем вызвал непроизвольный стон у юноши. «Что я несу?» - Билли и сам обалдел, когда до него дошел смысл сказанного им предложения. - Привязать? М-м-м, как интересно. А ты, оказывается, умеешь удивлять, - мужчина рыкнул, прижимаясь ещё сильнее. Этот раб заводил за считанные минуты. - Может, лучше я тебя свяжу? Покусаю… Как думаешь, выдержишь пытку, Билли? - Не… не уверен. - Как же я хочу тебя, - Том снова припал губами к соблазнительной шейке, а затем, приподнявшись, облизал ушко. Когда Том прикоснулся языком к ушной раковине, земля ушла у Билла из-под ног. Он вдруг почувствовал, что вот-вот потеряет сознание - сладкая дрожь вихрем прошлась по телу и сосредоточилась в районе паха. Мальчик кое-как сдержался, чтобы не застонать в голос от сильных, сводящих с ума и ранее не изведанных ощущений. А Том тем временем словно упивался доступной близостью, которую теперь мог себе позволить без всяких «но» и «против». Казалось, если бы Билл был чем-то съедобным, он бы без зазрения совести его сожрал. Да-да, именно сожрал. По-другому данное безумие не назвать. Это было что-то животное. Он совсем не думал, что может напугать раба, все его действия основывались лишь на собственных желаниях. Тем более, Том видел – Билл сохнет по нему и вряд ли имеет что-то против. И пусть пока эта близость не секс, Томас сделает так, что раб сам взвоет от желания и попросит его о большем в ближайшее время. Билли же, честно говоря, пугался настойчивости Тома. Ведь если задуматься – он был девственником абсолютно в любых способах проявлениях любовных эмоций. Такие откровенные поцелуи и прикосновения, как дарил ему сейчас Том, для него являлись дикими, необузданными. Они были приятными, бесспорно, но Биллу хотелось бы чуть больше времени, чтобы привыкнуть… Но, видимо, Том, был иного мнения на этот счет, а перечить ему было страшно. Когда Билл впервые увидел Шехзаде, он показался ему таким добрым, сдержанным, может быть даже слегка скромным, но то, что происходило сейчас, показывало мужчину совершенно с иной стороны. Хотя… Может, оно и к лучшему? Разве решился бы Билл кидаться на Тома с поцелуями? Разве смог бы так откровенно демонстрировать свои чувства к нему? Вряд ли. Поэтому все правильно, пусть Том покажет ему как НАДО. Но чем дальше Шехзаде заходил в своих ласках, тем сложнее Биллу было себя контролировать: - Господин, у меня голова кружится, - то ли шепот, то ли всхлип, - и воздуха не хватает… - Ничего не могу с собой поделать, - Том продолжал исцеловывать бархатное лицо. Кожа Билла была такой юной, нежной, мягкой… Хотелось целовать, целовать, целовать. И как он раньше сдерживался? Фаворит жалобно выдохнул, не зная, сколько ещё сможет терпеть эту пытку - в штанах было тесно и, казалось, он вот-вот взорвется, даже не прикасаясь к собственному телу. Прикосновения из приятных все стремительнее превращались в болезненные. Услышав это, Том остановился и слегка отстранился. Покрасневший Билл тяжело дышал, а черные глаза с расширенными от возбуждения зрачками приняли умоляюще-детское выражение. Его слегка потряхивало. - Извини, - только и смог прошептать мужчина. - Я не должен был так резко… Прости. Я, наверное, напугал тебя, да? - Нет, я просто… Для меня все это так ново, - скромно произнес мальчик, отводя взгляд. - Прости, Билли, я сам не знаю, что на меня нашло. Рядом с тобой мне сложно держать себя в руках, - он выпустил наложника из цепкой хватки и, часто дыша, сделал два шага назад. - Давай приступим к написанию портрета, у нас на самом деле не так много времени, через час я должен идти на собрание к Повелителю. - Хорошо, - Билли кивнул и принялся судорожно собирать разбросанные принадлежности, а затем в полуобморочном состоянии, пытаясь скрыть явно выраженный бугорок на штанах, направился к мольберту. Том тем временем уже восседал на своем троне и с досадой покусывал палец левой руки. Он корил себя за несдержанность и легкомыслие. Мужчина понимал, что рабу нужно время для того, чтобы научиться отвечать на подаренные им ласки. Шехзаде ни в коем случае не желал, чтобы Билл делал все это, только потому, что у него нет выбора, он хотел взаимности. Немного поразмыслив, мужчина пришел к выводу, что впредь должен постараться вести себя скромнее и не нападать на юношу, как пять минут назад. Час пролетел незаметно. Говорить не хотелось, поэтому минуты, проведенные рядом друг с другом, прошли в тишине. В этот раз она не напрягала, каждый думал о своем. Иногда они обменивались взглядами и легкими улыбками. Билл, решивший отложить мозговой штурм до вечера, был сосредоточен на бумаге, на слегка шершавом покрытии которой уже отчетливее проявлялся образ прекрасного Шехзаде. Том сначала думал о наложнике, затем о государственных делах, о предстоящей встрече, но потом вновь встречался взглядом с мальчишкой, и все его внимание вновь возвращалось к нему. - Шехзаде Томас, Вас срочно ожидает Повелитель, - в покои, предварительно постучавшись, заглянул стражник. - Он просил сообщить, что желает увидеть Вас немного раньше остальных. - Спасибо, Рамиль. Ступай. Я скоро буду. - Вам нужно идти? – слегка опечаленным голосом спросил наложник. Ему не хотелось расставаться с Шехзаде. Казалось, что он опять что-то не успел, что-то не сказал… Молчал, как партизан, все время. Ну почему он такой? Тому, наверное, с ним скучно. - Да, Билл. Отец ждет меня. Продолжим в другой раз, ладно? – поднявшись с места, засобирался мужчина. Фаворит кивнул. - Билл? - Да, - отозвался мальчик, встречаясь взглядом с Шехзаде. - Прогуляемся завтра в саду? Помнишь, я обещал,- Томас по-доброму посмотрел на наложника. - С большим удовольствием, Господин, - на его губах дрогнула лёгкая, но многозначительная, благодарная улыбка. - Я зайду за тобой после обеда. Из покоев они выходили вместе. На прощание мужчина подарил своему наложнику легкий, невесомый поцелуй, а затем, игриво щелкнув по вздернутому носику пальцем, шепнул «ступай» и направился в левое крыло дворца, что было в противоположенной от гарема стороне. *** На следующий день Том, как и обещал, зашел за Биллом после обеденной трапезы. К этому времени наложник уже собрался, принарядился и накрасился. Целый час, что он провел у зеркала, не прошел бесследно: как только Шехзаде увидел своего фаворита, то комплимент невольно сорвался с его губ, заставляя раба предательски покраснеть. - Шикарно выглядишь. Юноша был облачен в воздушные восточные одежды цвета морского бриза. Этот оттенок прекрасно гармонировал с черными, как смоль, волосами и острыми стрелками на глазах. Пока они проходили по многочисленным длинным коридорам, Билли предвкушал. Он так давно ждал встречи с природой, так давно мечтал увидеть зеленую травку, деревья, вдохнуть полной грудью свежий воздух, что уже и не верил, что это когда-нибудь случиться. Том вывел его на террасу, за пределами которой расстилался необъятный цветущий сад. Яркий солнечный свет и обилие красок ослепляли. Фаворит поначалу смешно жмурился, а когда более-менее привык и смог разглядеть красоты, охнул, а его лицо озарила искренняя, счастливая улыбка: - Как же красиво! Господин, у Вас потрясающий сад! Такой большой и ухоженный… Кажется, не хватит и недели, чтобы его обойти. Билли рассматривал многочисленные извилистые дорожки, вокруг которых произрастали небольшие деревца и цветы, они уходили куда-то далеко-далеко… Здесь был просто замечательный вид, которым можно было любоваться всю жизнь! - Это правда, он огромный! Я рад, что тебе нравится, - мужчина просиял, видя восторженную реакцию наложника. Ему было приятно, что он смог заставить Билла улыбаться. - Пойдем, - он взял фаворита за руку и потянул за собой. - Я покажу тебе одно место. Мое любимое. Тебе понравится. Билл послушно засеменил следом, не переставая оглядываться по сторонам. Где-то вдалеке прогуливались люди в длинных одеждах, мужчины и женщины, а рядом, буквально в пяти метрах, работал садовник, с энтузиазмом обстригая большой зеленый куст своими здоровенными ножницами. Том вел Билла в самую глубь, дальше которой, казалось, мог находиться только лес, ибо деревья становились все могущественнее, массивнее, а расстояние между ними с каждым шагом уменьшалось. Шехзаде попутно рассказывал историю о том, когда был построен дворец и сколько поколений его дедов и прадедов Султанов в нем выросло. Мальчик жадно слушал и запоминал, ему было интересно все, что говорил этот прекрасный мужчина… Иногда Билли отвлекался, засматриваясь на широкую, сильную спину, что сегодня обтягивала легкая, полупрозрачная светло-серая рубаха, скользил взглядом по рассыпанным по плечам черным косичкам и просто любовался Томом. - Смотри, - они остановились посреди зеленой чащи, и Шехзаде, рукой подвинув ветки, обнажил взору потрясающую картину: небольшая полянка, полностью скрываемая от чужих глаз деревьями, тонкий ручей, обложенный с обеих сторон разного размера камнями, и деревянная узорчатая скамейка. Билл мог поклясться, что это место – мечта писателя или художника. Слух ласкало пение птиц, ненавязчивое журчание воды и шелест листвы… Здесь было прекрасно все! - Господин, это восхитительно, – мальчик с открытым ртом зашагал вперед и, дойдя до ручейка, медленно закрутился вокруг своей оси, раскидывая руки в стороны. - Нравится? – мужчина подошел ближе и, взяв его за руку, остановил, притягивая к себе. - Очень! У меня нет слов… - Знаешь, с самого детства каждый день я прихожу сюда. Иногда на несколько минут, а порой сижу часами. Мне кажется, что здесь я чувствую жизнь, дышу ею… Даже когда все кажется хреновым или судьба преподносит неудачи, это место меня исцеляет и дарит новые силы. Мужчина был серьезен и слегка задумчив. Он не знал, зачем и почему показал свое тайное место наложнику, ведь никогда и никому… Знали только члены династии, да слуги, что облагораживали двор. Просто от чего-то захотелось. - Я бы здесь рисовал сутками. Столько картин можно написать, со стольких ракурсов! Я понимаю Вас! Здесь, и правда, хочется жить. Все такое… Я не знаю, как сказать другим словом… живое, да. Яркое, чувственное: каждый листочек, каждая веточка, тростиночка… Скажите, Господин, а вот эта скамейка, она здесь всегда была? - Билл кивнул в сторону деревянной лавки. Мужчина оглянулся -Нет, я сам её поставил пару лет назад. Просто надоело сидеть на траве, она по утрам мокрая. Потом, как дурак, с мокрым задом до дворца шагать, сам понимаешь, - рассмеялся Том, а его смех тут же подхватил наложник. Билл так заливисто хохотал, так мило и по-детски, что Шехзаде невольно залюбовался. Его вдруг накрыл прилив нежности к наложнику… Как зачарованный, мужчина провел ладонью по молочной коже щеки, на что фаворит, вмиг затихнув, стал ластиться к его руке, в неге прикрывая глаза от столь приятного прикосновения. «Совсем как котенок» - проскользнуло в голове Тома. Он замер, затаив дыхание, и стал рассматривать каждый миллиметр совершенного лица напротив, а затем серьезно произнес: - Ты очень красивый, Билл. - А вы ещё красивее, - тихо ответил наложник, взмахивая пушистыми ресницами. Они смотрели друг на друга несколько секунд, не отрываясь, просто любуясь. А затем Билли не выдержал, он подался вперед и несмело коснулся губ мужчины. Это было что-то невероятное и волшебное… Все вокруг словно замерло, остановилось. Том, поначалу слегка опешивший от такой неожиданно приятной инициативы, не отвечал, но когда до него дошло, что робкий мальчик САМ потянулся за поцелуем, он обхватил его за талию и, сильнее прижав к себе, открылся навстречу, глубоко целуя и проникая языком в горячую сладкую влагу. Они целовались медленно, неспешно, пытаясь насладиться вкусом друг друга, интимной обстановкой. Мужчина ненавязчиво гладил мальчишку по тонкой спине, изучая пальцами ребра, позвонки. Билли, обхватив Тома за шею, перебирал подушечками пальчиков косички. Его сердце билось быстро-быстро, оно трепетало, а мир, казалось, раскачивался из стороны в сторону. В глазах темнело, голова кружилась, он прижимался все ближе и мог поклясться - то, что сейчас происходило, было лучшим в его жизни, самым приятным и чувственным. Казалось, он готов был так стоять целую вечность и не отпускать от себя Тома ни на шаг. Шехзаде не хотел, чтобы этот волшебный момент разрушило возбуждение, до которого, он чувствовал, оставалось несколько минут, поэтому решил вовремя закончить поцелуй и аккуратно отстранился. Билли смотрел на него сияющими глазами и покусывал свои покрасневшие губки. Том потерся носом о вздернутый носик Билла, а затем крепко обнял мальчишку, скрещивая руки за его спиной. «И откуда во мне столько нежности взялось?» - спрашивал сам у себя Шехзаде. Объятия продлились совсем недолго, от силы минуту, затем мужчина отстранился и, взяв Билла за руку, потащил к ручейку, где они присели на корточки друг напротив друга. - Ой, смотрите, рыбка! – воскликнул Билл, хихикая и тыкая пальцем в крохотного малька. - Откуда она здесь? Речушка ведь совсем крохотная. - Это нормально, - улыбнулся Том. - Ручей впадает в речку, поэтому иногда здесь можно заметить всякую маленькую живность. - Я и не думал, что в стране пустынь может быть столько зелени и красоты, - изрек мальчик и, схватив небольшую веточку, стал передвигать ею камушки. - Ну, не все так просто. Для всей этой красоты завозили тонны земли, рассаживали деревья, правда, это было задолго до моего рождения… Само оно бы так не выросло, Билл. В нашей стране преобладают пески, сухость и для выживания любой травинки требуется постоянный уход. Садовники регулярно поливают сад, следят за здоровьем деревьев и, в общем-то, полностью поддерживают их существование. - Ничего себе, я и не думал… Получается, что все, что здесь растет, искусственное? – с каким-то легким разочарованием произнес фаворит. - Ну, как сказать, - мужчина почесал затылок. - Оно все живое. Такое же, как и в вашей Германии, например, но происхождение да, к сожалению, искусственное. Здесь нет животных, только некоторые птицы и насекомые, их завезли тоже намерено. - Правда? Ого… - Билли ещё раз осмотрелся, покрутив головой. - Ну вот, как-то так. - Ну и ладно, тут все равно все выглядит потрясающе! Если бы Вы не сказали, я бы даже не подумал, что это - дело рук человека, а не природы. Мне в любом случае нравится здесь, очень. - И мне, - по-доброму улыбнулся мужчина. - Кстати, ты дочитал книгу, которую я тебе давал? - Да, давно, - с гордостью заявил брюнет. - Все время забываю вам её отдать. - Ничего страшного, не к спеху. И как тебе? Понравилась? - Очень, Господин. Я не мог оторваться, пока не дочитал. Я закончил спустя пару дней, потом даже перечитывал кое-какие моменты, что больше всего понравились. - Понимаю, она потрясающая, – восторженно согласился мужчина. - Всего пару дней? Какой ты молодец, похвально. Как вернемся, напомни, я дам тебе ещё несколько произведений, думаю, ты оценишь. Спустя какое-то время ноги затекли от неудобного сидячего положения, и Том с Биллом переместились на скамейку. Они разговаривали обо всем и ни о чем одновременно. Было спокойно и хорошо, как-то правильно, что ли. Том давно так не отдыхал: и душой, и телом. Билл оказался внимательным слушателем и мог поддержать разговор на любую тему. Конечно, мальчик многого не знал и часто переспрашивал мужчину о каких-то, казалось бы, банальных вещах, поэтому разница в возрасте все-таки ощущалась, но в остальном все было замечательно. Чувствовалось, что чем больше они общаются, тем сильнее наложник раскрывается, раскрепощается. Это не могло не радовать. Но было и другое. То, что пугало мужчину… Он раз за разом прокручивал в голове недавний поцелуй и не понимал себя. Что это за нежности? Что за чувства? Откуда это все? Он не хотел увлекаться Биллом, не хотел ничего к нему испытывать. Том вообще не признавал любовь и всякие прочие глупости, для него, как для, возможно, будущего правителя, такие эмоции должны были оставаться чуждыми. Он всегда легко увлекался женщинами, даже несмотря на свою избирательность и придирчивость, но все, что он к ним испытывал, любовью не являлось. Она была ему не нужна. Он любил свою семью, братьев, отца, маму, но любить кого-то ещё… Зачем? Мужчина считал, что все эти чувства больше подходят подросткам, к примеру, таким, как Билл или другие рабы, рабыни. Чем ещё заниматься в таком юном возрасте? Любить да страдать. Его фаворитки вот постоянно признавались ему в любви, иногда даже плакали в эти моменты. Том не понимал, зачем это все? Ведь так хорошо, когда нет никаких привязанностей и зависимостей… Нет, любовь Тому ни к чему. Ему достаточно хорошего секса и верности. Пусть его любят, а он будет лишь позволять. За разговорами они неспешно покинули «тайное место» Тома и вновь вышли в сад. Мужчина, активно жестикулируя, рассказывал нелепые истории из детства: -… ребенком я свалился вон с той штуки, видишь, - мужчина, смеясь, махнул рукой то ли на статую, то ли на башню, Билл плохо видел на дальние расстояния. - Так спину себе разодрал, до сих пор шрамы остались. Ты представляешь, надо мной все дети Пашей ржали, как кони, и пальцем тыкали! Я был самый мелкий среди всех, поэтому они любили меня подразнить. - У вас кровь была? – Том кивнул. - Какой ужас, - скривился Билли, зажмуриваюсь. - Как над таким можно смеяться? Они все глупые! - Да мы ж дети были, чего уж там, я не в обиде, - развел руками мужчина. Они медленно, но верно шагали в сторону дворца. У Тома оставались еще дела, которые необходимо было закончить до вечерней трапезы, но ему совершенно не хотелось возвращаться к злосчастным бумажкам. Он так хорошо проводил время, что готов был гулять с Биллом хоть до самого утра. - Том, – окликнул знакомый голос, и они тут же обернулись. Это был Анис. Мужчина, между делами прогуливаясь по саду, увидел «сладкую» парочку и скрипя зубами, решил подойти. Как же его возмущало, что Том гуляет с этой шлюхой! Ещё и хохочет с её шуток так, что весь дворец слышит… - Здравствуй, братец, - старший протянул руку для пожатия, и они поздоровались. - Привет. А мы вот с Биллом гуляем, погода такая хорошая, тепло. Анис, пробежавшись глазами по наложнику, смерил его презрительным взглядом и скривился. Билл это заметил и весь сжался, подходя на шаг ближе к своему Господину и безмолвно прося защиты. Том лишь цокнул. Он прекрасно знал отношение брата к Биллу и был с ним, мягко говоря, не согласен, но терпеливо молчал. - Да я вижу, что гуляете. Красивое колечко, Билл, - мужчина кивнул на руку раба, как-то ехидно и злобно улыбнувшись. - И браслет тоже. Том подарил? Молодец, брат, знаешь толк в украшениях. Средний Шехзаде невольно опустил взгляд на руки брюнета и непонимающе нахмурился. Что все это значит? Он же ему ничего не дарил! - Билл, откуда у тебя эти украшения? – Томас выгнул бровь и вопросительно уставился на наложника. - Я… мне… это Андреас мне дал поносить, - растеряно соврал юноша, не знающий, куда себя деть. Он затравленно смотрел то на Тома, то на Аниса. Щеки загорелись, а сердце готово было выпрыгнуть из груди от волнения. «Неужели Анис что-то знает? О, Господи, только не это! А если этот «тайный воздыхатель» он и есть?» - Правда? – вмешался старший Шехзаде, ядовито ухмыляясь. - Что-то я у него ничего подобного не видел. Все украшения, что есть у Эндрю, я выбирал ему лично. - Билл? – строго процедил Том. - Я требую объяснений сейчас же. - Ладно, я пойду, - быстро решил ретироваться Анис. - У меня много дел. До вечера, Том. Он с удовольствием понаблюдал бы за разборкой, но, действительно, спешил. По крайней мере, сейчас шлюшке достанется по полной, если брат ещё, конечно, не до конца превратился в слепого осла. Когда парочка осталась наедине, Том, развернув к себе наложника и нависая над ним, грубым голосом вновь повторил свой вопрос: - Откуда, я спрашиваю, у тебя эти побрякушки? Кто тебе их подарил? -… - Билл! Что все это значит, твою мать? Кто? - Никто! – словно побитая собачка воскликнул фаворит. - Я сам… сам купил. Господин, спросите у Аги, он по моей просьбе… на рынке купил, честно! - Гульшад? – Том округлил глаза, отступая. – Но… зачем? И откуда у тебя такие деньги? - Да, он. Я дал ему акче, я копил, а часть взял в долг. Рабы меня обзывали, говорили, что я Вас не удовлетворяю, поэтому пришлось, - Билл врал, ибо другого выхода не было. - Они заявляли, что по правилам гарема, если Господин не дарит никаких украшений после первой совместной ночи, то значит, он недоволен своим фаворитом. Вы мне ничего не дарили и я… я решил сам купить, чтобы они отстали! И все! Мимика на лице Тома менялась со скоростью света: удивление, недоумение, затем понимание и, наконец… сожаление?! - О, Аллах, Билли, я ж совсем забыл про эту идиотскую традицию с украшениями, извини… Но почему ты не сказал? Я бы решил эту проблему в два счета. Зачем потратился, в долги влез? - Том обреченно вздохнул, качая головой, а затем притянул раба к себе, приобнимая. Его голос уже не был грубым и строгим, а наоборот. Вся злость ушла как только выяснилась истина. - Я же понимал, что у нас это все не по-настоящему было. Мне не хотелось лишний раз вам докучать своими проблемами, Господин. Вы и без того постоянно со мной носились, - несчастно проговорил Билл, прижимаясь в ответ. - Глупый, какой же ты глупый и самостоятельный… - Том потрепал наложника по черноволосой макушке. - Но больше так не делай, - строго добавил Шехзаде. - Теперь все твои проблемы буду решать я. Ясно тебе? - Да… Конечно, мой Повелитель. Для Тома это был обезоруживающий ответ. Подобрев и склонившись, он поцеловал наложника, а затем прошептал: - Идем скорее, уже слишком много времени.