— Мне нравится марихуана, мне нравишься ты... — Мне нравится колумбийка, мне нравишься ты...
На данный момент, когда-то процветающая и опаляющая кожу Испания, разделена на пять районов: Центр, Запад, Север, Восток и Юг. Лишь четыре из которых пригодны для жизни, занимаются жителями. Но только три имеют собственных так называемых хозяев, а с тем и правила с определёнными порядками. Так же прибыльную инфраструктуру и не менее многобанкнотный чёрный бизнес с портовым рынком, который связан с самым высококлассным продуктом для высшего сословия общества. Первые три территории имеют так же собственный социальный статус, а так же высокие условия для проживания. В начале так называемой цепи идёт Центр, за ним Запад, Север, а в самом конце Юг. Восток находится под управлением Центра, хоть по иерархии и является ниже Севера, но выше прогнившего Юга. По своей сути Восток — это территория непригодная для проживания из-за засухи и большого количества диких животных. Но так как те находятся под защитой правящей Семьи Чон-Сальваторе никто не смеет браконьерствовать, ведь терять как минимум руку, желания ни у кого нет. Коза Ностра не позволит подобной вольности под собственным носом. Хотя на его части между Центром и находится порт который используют и по сей день. Данные территории находятся под контролем не менее важных и влиятельных личностей или как говорится среди местного люда: каудильо или просто «папи». Но только среди своих, в особенности в южном районе можно услышать «плоха», как та самая блоха, но ещё более крупная сошка, строящая из себя муравьеда. И опять же, те кто говорят подобное, не доживают до утра. Семья Чон-Сальваторе. Центр — самый влиятельный участок. Или привычный для всех Мадрид — столица Испании в центре Пиренейского полуострова. Некогда столица процветающей и огромной солнечной жизнерадостной страны. На данный момент город является центром всея Испании и имеет самый влиятельный и неприкосновенный статус. Эдакий золотой кусочек земли, куда мечтают попасть если не все, то большинство. Сам Центр имеет власть над парой других городов под боком Мадрида (тот самый Восток). А так же, те самые захудалые деревушки с домиками у трассы, которые не имеют никакой ценности, но даже так являются под контролем данного района. Центр — это самая маленькая территории по сравнению с другими районами, но даже это не отменяет того факта, что данный район спокойно превозносится над другими частями Испании. Центр находится под властью «Cosa Nostra» и Семьёй Чон-Сальваторе вот уже семь лет во главе старшего альфы Чонгука. В данном районе сконцентрированы финансовые центры страны, лучшие развлекательные кварталы, небоскрёбы от которых кружит голову простому человеку и роскошные рестораны с не менее хорошими кварталами так называемых красных фонарей, скрытых в тёмных бардовых переулках на окраине района. Эти улицы украшены в красном неоне, что сразу даёт понять, каков продукт можно взять на пару часов. Красный цвет не только возбуждает, но и создан для тех самых случаев, когда клиент оставляет следы на коже товара, а синяки проходят не так уж и быстро. Глава Ким Намджун. Запад — не менее влиятельный регион под властью известного наркобарона корейского происхождения. Гениальный химик, по совместительству мозговитый мужчина тридцати трёх лет. Ким Намджун более семи лет известен самой новой и набирающей популярность дурью, которая, как и всегда, является лучшим продуктом не только в Испании, но и в других странах, в особенности США. Альфа находится на посте главы района стараясь не натыкаться и не вставлять палки в колёса ни одной из сторон. В особенности Коза Ностра, так как имеет много общего с Семьёй и поставляет наркотики Центру, в то время как Центр продаёт часть качественного оружия, которое не сравнится ни с какой лучшей игрушкой для взрослых дядь из заграницы. Ким Намджун единственный, кто держит нейтралитет и не влезает в перепалки, даже не выступая публично с явкой за или против устоев правления Коза Ностра, которая выставляет определённые правила по отношению бизнеса (процент, который оплачивается Центру за поставки через порт или воздух наркотиков из Запада в Европу). Среди «своих» давно известно, что двое альф-корейцев имеют тесный многолетний контакт, будучи знакомыми ещё до поста главы Чон-Сальваторе-старшего, поддерживая друг друга дружескими связями и устоями. Так же Ким придерживается устоев Коза Ностра, осознавая: лучше стоять на фундаменте, а не наблюдать за замесом цемента. Глава Хосе Каррерас. Север — размером меньше даже половины Центра вместе с Востоком, а так же по сравнению с другими районами, под властью имеет не два города, а один и находится в районе северного побережья (как и остальные районы в своих областях). Принадлежит известному скандальному политику страны, любящему оповещать о преступлениях других районов, не смотря под собственную окровавленную подошву туфель из кожи того же животного из красной книги. Пожилой альфа, который имеет противоположную политику управления в отличии от Коза Ностра и самого Чон-Сальваторе. Север — беднее по сравнению с Центром район. Здесь нет пятидесятиэтажных небоскрёбов и настолько чистого воздуха. Это захудалый район в плане земельного покрова с множеством заводов и маленьких панельных квартирок, нежели тот же Юг с могучими лесами, хоть и не настолько «заниженный» в плане условий для жизни. Население в основном трудится на заводах и фабриках, работая до скудных выходных на пару дней в месяц, но даже это лучше чем жить в Юге. Здесь так же сильно развита строительная и текстильная промышленность, товар же сбывают за пределы страны или высокопоставленным чиновникам Испании. «Хозяин», данного района: альфа пятидесяти четырёхлетнего возраста, по имени Хосе Каррерас. Но даже являясь ответственным за Север, он продолжает скрыто проявлять недовольство и надменность в сторону остальных районов. При этом имея разногласия с Коза Ностра. Но имея поддержку народа, он защищён от показательной смерти. Ничейный район. Юг — привычный для испанцев «кишлак», от слова кишак — беспорядочно двигаться в различных направлениях. Считается «ничейной территорией» для местного сброда, где обосновывается не нашедший себе место в первых трёх районах люд или желающие скрыться от каудильо или не менее влиятельных людей. Как и во всей Испании, здесь так же процветает наркоторговля (но если и выкурить тот же косяк купленный в переходе у непонятного парнишки, то можно с лёгкостью поздороваться с праотцами), проституция и безнаказанные преступления — всё равно, что сказать соседу «доброе утро» и узнать новость из свежей газеты (хоть и на газеты здесь всем плевать). Кстати, обнаружить, что кого-то прирезали под собственным порогом, так же не является чем-то удивительным. И не к такому привыкаешь. Только в Южном районе можно встретить омег и альф с полным букетом всех известных и неизвестных венерических заболеваний (эдакий сувенир из дальних тёплых краёв, как любят подначивать местные). Каждый район окружен высокой толстой бетонной стеной с колючей проволокой — никто без разрешения и проверки на специальном КПП пересечь границу не может, кроме высокопоставленных и влиятельных лиц с особенными номерными знаками, которые видны сразу. В случае нарушения или попытки побега, перебежчики строго караются. В случае Юга, здесь находится ещё более строгий пропускной пункт с парой альф, которые не прочь отбить почки дубинкой (просто потому, что имеют на это полное право), но лишь в случае, если гражданин решит пересечь границу Юга к тому же Центру. Но попав без проблем в Юг, дороги обратно за стены уже не будет. Но, конечно, если есть пропуск, всем плевать. Билет в один конец, с мать его, полным пакетом услуг и доброжелательным «добро пожаловать» в виде пустых карманов или заниженного достоинства. Все давно знают и мечтают попасть в тот же Центр или Запад с магистралями и высотками, с чистыми и, самое главное, безопасными улицами, хоть на каждом шагу и встречается альфа на перевес с винтовкой под руководством Коза Ностра или каудильо Кимом. Каждый мечтает беспробудно тратить деньги на брендовые шмотки и прочую чушь. Ну, а пока что, люди работают на заводах Севера, стирая пальцы в кровь. Имеют мозг и находятся под рукой гениального химика и дилера с Запада, создавая или поставляя новые многотонные дозы дури. А есть те, кому приходиться бежать и выживать в Южном районе, — самом паскудном и грязном аппендиксе всей страны. Юг — это та самая тюрьма, вот только без возможности покинуть по досрочному освобождению. Ты не можешь харкнуть под ноги барину или следаку с предъявой. Или, в крайнем случае, вопить в одиночке, сжирая собственные ногти в мясо, умоляя о грёбаном браслете на ногу. Как тому самому скоту или дворовой суке на цепи. Лишь бы быть на свободе. Вот только, это место хуже. Здесь либо ты, либо ты. Иначе никак. Здесь нет святых и веры у людей в Господа, Всевышнего и Создателя всея существующего, тоже уже нет. Либо тот самый Бог не допустил бы подобного Ада на земле, где каждый сам за себя. Оно и правильно. Закон Южного района гласит: носи заточку в левой руке, правую держи наготове, смотри за спину, и зад прижми если не хочешь, чтобы приставили лёгенько под шумок. Единственное, что радует: тот самый сосновый могучий лес, где можно спрятаться от палящего солнца и вони. Попадая в Юг, на въезде придётся протопать не один десяток километров, а после можно попасть на главную улицу. Для вида здесь стоят с пару сотен домиков и магазинчики с дешевым пойлом и выращенными продуктами из местных полей. Но это так, для виду. На самом деле здесь целый улей с борделями и не только омегами многолетней выдержки, но и с б/у прожжёнными чиками, считающими себя товаром, не стесняющиеся этого. Здесь и альф хватает вполне. А что поделать, жизнь та ещё сука, а жрать хочется всем. Но те, кто не метят на столь древнюю профессию, живущие и определяющие по звуку каким огнестрелом кого-то пристрелили и лишь одним взглядом понимающие жилец этот человек или уже нет, уж точно знают, что нужно строить чёртову крепость, эдакий бункер с подземным этажом (нулевая лакшери парковка, смех да грех!). Поэтому в этом месте есть лишь три вида людей: дешёвые проститутки, отпитые преступники и разумный люд, работающий на честного, хоть и не всегда милостивого хозяина местных плантаций, как чайных, так и кофейных. А на окраинах с небольшими виноградниками, так и скрытых от глаз, лишь для своих, где растут среди сосновых ветвей, зелёные и столь ценные кустики ко́ка. Да, те самые листочки из которых готовят белоснежный порошок, затмевающий разум и щекочущий носоглотку. Знал бы только владелец Западного района у кого и от куда берёт столь качественный и высшего сорта продукт, кажется, точно не поверил бы, ведь по документам получает всё из соседнего Танжера, города Марокко, что находится неподалёку от Испании. Да и знать до сих пор никому не следует. Те, кто занимаются в подобном бизнесе, являясь работниками, которые верят в лучшее или же просто довольствуются условиями хозяина с голубоглазым кошачьим наблюдателем. Местные южани не только испанского происхождения, но и пара афроамериканцев и азиатов, трудясь в поте лица над кустарниками и сами понимают, что никому вне границ Хаэн, а уж тем более Юга и остальных районов, о подобном знать нельзя. Иначе чёрная смерть с лазурными вертикальными зрачками перегрызёт горло и минутой не раздумывая, лишь взглянув на хозяина, поглаживающего окровавленную морду. Хищнику по душе сородич и член его семьи. Над предгорьем гул человеческий стоит — работники только пришли, а солнце уже нещадно слепит и ласкает кожу. Местные Хаэна с первыми лучами восхода трудятся, прибыв с местного общежития предоставленного лишь для них — работающих на Тэо — хозяина плантаций. Но ни солнце, ни тяжкий труд не заставляют сдаться, бросая всё. Чего не скажешь о ленивом взгляде местного наблюдателя из-за остеклённой стены в главном доме хозяина, что располагается немного выше территории, где собирается весь народ и цветёт зелень по всему периметру. Но, будучи прилежным любимцем главы плантации, можно потерпеть, чтобы не разорвать свежую плоть шумных и раздражающих людей. Голубоглазый, лениво зевая, выходит из тёмной спальни с бардовыми подушками и такого же цвета пледом — ему нравится спать на мягкой перине, что всё так же пахнет столь любимым хозяином, но без него совсем не то. Недовольный рык разносится по помещению. Когтистые лапы всё ближе к выходу. Грациозная туша приближается к хозяину, сидящему на деревянной террасе у входа. Зверь почуял его лишь пару минут назад, скучая из-за долгого отсутствия. А он скучал, даже получая сочные куски мяса через специальную дверку в отведённом помещении в конце дома, ведь никто не рискнёт ступать на территорию животного. К восьми утра народ почти собрался и шумно подтягивается к зелёным кустам неподалёку от дома, буквально в ста метрах — главным наблюдательным пунктом. Хищник, когда взгляд цепляется за яркий аромат чистого, хоть и тонкого оттенка мускусной, сладковато-горькой пряности — одного из послевкусиев дельфиниума, который он чувствует даже сквозь тонну душистого искусственного феромона терпкой корицы, тут же игриво дёргает тонким хвостом. Голубоглазый принюхивается, ступая по мраморному полу, рьяно и оглушающе рыча, эхом отбивая по стенам звук, от чего ближе стоящие к крепости хозяина здешних земель, испуганно дёргаются — всё так же не привыкнув к подобному. Питомец приветствует хозяина, тем самым оповещает разойтись людей и, наконец-то, выпустить из чёртовых стен. Тэхён, замечая, что рычащего держали всё это время взаперти, недовольно качает головой. Понимает, что не мог появиться раньше, всё же любимец только получил прививку, а Ким не желал заставлять питомца нервничать. Тэхён вводит определённый код на панели двери и открывает ту, впервые за долгое время расслабляясь в тисках тяжёлой туши с острыми когтями спрятанными в подушечках, которые способны разорвать плоть лишь одним незамысловатым ударом. Не менее острые и белоснежные клыки слегка проходятся по коже, из-за шершавого языка, которым тот облизывает лицо и шею Кима. Тэхён отлипает от питомца с тяжёлым вздохом и тёплой улыбкой на лице — они оба скучали друг за другом. Он садится на деревянную ступень у порога дома. Зная, что тот голоден, достаёт из кармана засушенные дольки апельсина. Тот уже не обращает внимания на разговоры и приветствия людей через забор. Не переставая благодарно облизывать человеческие руки, игриво мурлыкает, выпрашивая лакомство, не смотря на то, что всего пару часов назад получил свой кусок свежего мяса. Тэхён чешет того за ухом, не боясь, что укусит, — уж точно не Мун. Кормя из рук и пачкаясь шершавым влажным языком. — Тэо, — в этом месте его называют лишь так, — у нас поймали неизвестного у границы. Посмотришь? — вскоре присоединился и Юнги, беззаботно глядя на картину в паре метров от себя. Большой кот не подпускал, рычал, хотя и делал так на всех, кто не Тэхён, не хозяин и тот, кого защитит, чтобы не отвлекал от трапезы. Даже спустя столько лет, Юнги может погладить того, лишь когда он сыт и спокоен, будучи под боком Тэхёна. А тот, хоть и никогда не причинял вред ни Юнги, ни Чимину, даже так показывает альфе, чтобы не лез на его территорию без надобности. Всё же, он не любил чужих касаний альф, хоть и вёл (пытался) себя спокойно при других. Тэхён воспитал достойного хищника, но точно не домашнего кота. — Испанец? — не отрываясь от занятия, отдавая последнюю дольку цитруса. Юнги же отрицательно отмахивается, пожимая плечами. — Где и кто? — Дэни проверял восточную границу, там на парнишку и наткнулся, — говоря об одном из альф, который следит за границами леса, дабы любопытные не смели проникнуть. Юнги и сам мало что знает, его оповестили пару минут назад, как он собирался к дому, по совместительству смотровой Тэхёна, там его и проинформировали о незнакомце. — Это точно не южанин, как сказал мне Дэни. Тот, кстати, в первом ангаре. — Ладно, пойдём, Юнги-я, — Тэхён треплет чёрную холку, слыша ответный игривый и довольный рык, вставая с тёплого дерева, направляясь к одному из складов. Когтистые лапы следуют бок о бок за хозяином. Тэхён чувствует горячий меховой бок любимца, что так и продолжает тыкаться мокрым носом в ладошку с ненавязчивым пряным ароматом соцветия. Пройдя не более пяти минут к одному из складов, оба оказываются около светлого высокого помещения, облицованного серым шифером. Не смотря на то, что тот более хрупкий, нежели нержавеющий металл, он не настолько перегревается на диком солнце, из-за чего деревянные ящики подготовленного кофейного зерна уже дожидаются отправки в ближние страны. Тэхён невольно хмурится. Не любит когда ароматные зёрна могут пропитаться запахом крови, он этого и не желает. Всё же надежда на адекватное содействие и знакомство с незнакомцем, пробравшимся на его территорию имеется, и телится на крайних стенках холодающего сердца. Но даже не зайдя в ангар, он чувствует агрессивный, но в тоже время напуганный феромон тимьяна, — ему уже не нравится эта атмосфера. — Доброе утро, Дэни, — переступая порог, тут же окликает темнокожего молодого мужчину. — Я не успел даже выпить чашечку кофе в собственном доме, — звучит обыденно, — а ты уже успел меня порадовать, молодец, — не сдерживаясь от сарказма. — Тэо, приветствую, — беззаботно здоровается, ярко улыбаясь белоснежным рядом зубов — многие всё так же удивляются как в подобном районе тот всё ещё не испортил зубы. — Я, всё же надеюсь, что порадовал, а не разочаровал. Но это уже зависит от нашего любопытного гостя, да? — переводя взгляд на молодого парня, сидящего на пустом ящике неподалёку от входа. Перед Тэхёном высокий, поджарый, с перекатывающими мышцами, молочного шоколада оттенка кожи и по плечи короткими афро-косичками, альфа. Они знакомы не первый год, и Тэхён действительно рад, что именно этот человек является его главным охранником территории, на которого он может положиться. И всё же он переводит взгляд на подрагивающую фигурку у стены. — Представься, — спокойно произносит, внимательно разглядывая парня напротив: слегка отросшие и завитые каштановые волосы по подбородок были растрёпаны ветром, не особо широкоплеч, скорее по-юношески утончён, а так же грозный взгляд, на который он не может не обратить внимания. Но даже так Тэхён видит в нём ту самую загнанную в угол мышку, которая пытается отбиться от кота. Совсем ребёнок, — понимает он. — С какого перепугу? Этот дьявол притащил меня за шкирку, хотя я ничего не сделал! — он было хотел подскочить, но лишь сейчас заметил тёмную фигуру у ног Тэхёна. Зверь предупреждающего рыкнул, и парнишка тут же уселся обратно, притихнув. — Начнём с того, что ты пробрался на мою территорию. В мой дом. Так откуда мне знать твои мотивы? — Тэхёна слегка забавляет растерянность и отвага этого парня. Даже будучи напуганным, пытается храбриться. — Я всего-лишь любезно попросил тебя представиться, ты ведь у меня в гостях, а не плену. — Батиста Мануэль, — всё же сдаваясь, произносит. — Уже лучше, — хмыкает. — Меня зовут Ким Тэхён, или просто Тэо, — даруя мягкую улыбку, на что парень с запинкой, но всё же кивает. — Ты понимаешь где ты находишься? Район? — тот кивает. — Хорошо. Что тебя привело в Юг, но самое главное в Хаэн? — лишь местные знают, что лучше не соваться на охраняемую территорию, если ты не причисляешься к её рабочей силе, иначе тебя ожидает работа здесь, если некуда подеваться и совсем отчаялся, но чаще смерть. — Не лучшая жизнь, — вновь огрызаясь, от чего Тэхён усмехается. Точно нашкодивший, но такой отважный котёнок. — Мой дорогой Мануэль, жизнь никого не приводит в Юг за поисками золота в дерьме. Но даже так, мухи не зря там что-то ищут. Каждый в этом районе готов без зазрения совести убить, изнасиловать или чего похлеще. Я, заметь, — клацая зажигалкой, раскуривая сигарету, глубоко затягиваясь, — не сделал ничего из перечисленного. Мои люди, тоже. Так будь добр, ответь, что могло привести молодого невинного омегу, в столь грязное место? Парень широко распахивает шоколадные глаза, пытаясь понять, как тот настолько быстро его раскусил. — В смысле, омега? — выпаливает Дэни, указывая рукой в сторону парня. — От него полынью несёт, как от одного из наших альф. — Тимьян, — поправляет Тэхён. — Действительно прекрасная пряность, хоть и приходится не всем по вкусу, — довольно тянет воздух, опуская руку, тут же ощущая мягкую морду любимца, который так и не сдвинулся с места. — Мануэль, я всё ещё жду ответа, — напоминает, выжидающе выкуривая табак. — Я бежал с Севера, — неторопливо шепчет, осознавая, что выбора нет, да и смысла, тоже. Но Киму всё прекрасно слышно, даже его дыхание. — Моя мама работала художником на заводе, расписывала ткани. А месяц назад... она умерла, — прикусывая губу и заламывая повреждённые пальцы в мозолях и порезах — всё же направлялся через лес. Тэхён замечает нервозность и нестабильность омеги, но пока что желает выслушать, и лишь после выносить решение. — В официальном заявлении говорилось об оторванном тромбе, но я знаю, что всё это из-за тех красок! — дрожа плечами, всхлипывает. Делая глубокий вдох, продолжает: — Она никогда не жаловалась на сердце. Всегда хвасталась хорошим здоровьем. Только вот последние полгода её коллеги тоже заметили, что краска просачивается даже сквозь респиратор, а после работы она ещё долго чистила зубы, но этот вкус химии продолжал её травить, а она отказывалась увольняться. Куда же идти, если только к господину Хосе. Она же художник, а в Севере денег на картинах не заработать, понимаете... — не сдерживая всхлип, заключает: — Когда неделю назад я пришёл домой, там были двое альф от Хосе, они хотели... — запинаясь, но Тэхёну и так понятно, что ещё могли взять с молодого омеги. — Потому что я постоянно добивался правды, они... Чуть меня не... А я сбежал, почти неделю бежал. То на попутках, то по лесу... Я просто... Хотел жить, — читается в покрасневших обречённых глазах. — Поплачь, мой хороший, станет лучше. А я позабочусь о тебе. Здесь ты в безопасности, не беспокойся. И спасибо, что рассказал, — Тэхён осторожно выпускает успокаивающий и усыпляющий феромон, понимая, что без этого никак. Пока Мануэль рассказывал, он незаметно приблизился к парню, утягивая того в объятия, оставляя пантеру около входа, дабы никто не посмел помешать. — Дэни, молодец, — обращаясь к главному охраннику, который тяжело вздохнул, понимая, что этот мир слишком паскудный. Чёртово разочарование. — Но перейдём к делу. Пока что всё остаётся как есть, но если заметишь какие-то изменения на границах или городе... Хотя там постоянно дерьма хватает, ладно. Пока что наблюдай за границами. Я вызову Чимина, он присмотрит за плантациями, всё передавать ему или мне. Я постараюсь приезжать каждый день, у меня ещё есть пара дел вне Хаэна. И омега остаётся здесь, по поводу него я передам через Чимина. Можешь быть свободен, — тот кивает, покидая амбар. — Юнги, остаёшься пока что в баре, там тоже нужен глаз да глаз. Но можешь начинать искать себе доверенную замену, хватит бегать туда сюда. Ты мне нужен здесь. Я многого ожидал, но травить людей... Блять! Он приходит в себя, понимая, что может потерять контроль над феромонами, поэтому спокойно выдыхает, замечая уснувшего омегу. Тот немного ниже, где-то на голову, до ужаса худой. Уткнулся в изгиб его шеи, ещё и с окровавленными руками и ступнями. Тэхён понимает, что тот пробирался сквозь кусты, из-за чего поранился. Да и вещи не подходящие по размеру, особенно длинная футболка по запястья, растянутая и испачкана. Он тяжко вздыхает, успокаиваясь запахом тимьяна. Кто бы не говорил, что это аромат исключительно для альф, он чувствует приятные оттенок сладости. Словно спелая хурма на солнце, которую приятно съесть вечером, охладив в холодильнике и разделив на пару ломтиков. Тэхён предполагает, что омега ещё полностью не раскрыл аромат, и от него и правда пахнет хурмой. Маленький, но такой отважный омега, внешне не старше двадцати, ему от силы девятнадцать. Пройти подобный столь опасный путь сможет не каждый, а здесь не одна сотня километров, пол страны и неделя дороги с незнакомцами в авто и пешком по трассе и лесам. — Ты видишь в нём себя, — не спрашивает, констатирует Юнги. Тэхён отмалчивается, зная, что старший и так понимает, что прав. — Не могу сказать, что это плохо, но и не хорошо. Ты лучше знаешь. Я только попрошу быть осторожным. Тэхён утвердительно кивает, вновь замечая переживания Юнги. Тот всегда был таким, возможно немного шуганным, дёрганным, но никогда не показывал этого внешне, подозревающим всех — прошлое не забывается, а въедается под кожу, тем более когда есть последствия. И Тэхён вновь благодарен ему, что тот не ступил эгоистичным путём, а решился в ту самую ночь взять маленького мальчика в тесную комнатушку под собственное попечение. — Оставишь его здесь? Поверил и решил взять под крылышко маленького омегу? — звучит с лёгкой усталостью, ведь понимает, что не пойдёт против Кима. Раз что-то решил, так тому и быть. — Ну ты же поверил тогда, — покидая ангар на руках с омегой, что жмётся всё ближе в поисках тепла и ласковых поглаживаний по макушке. — Я всё проверю. Да и, у нас есть люди в Севере. А пока что он будет набираться сил, — указывая на омегу, — а после, точно так же работать как и все, мне не нужны нахлебники. Юнги-я, просто доверься мне, хорошо? Посмотри на всех этих людей, — бросая взгляд на плавный утёс усеянный зеленью и рабочими в плетённых панамах от солнца. — Ты же помнишь? — хотя знает, что да. Невозможно забыть то, ради чего пошёл Ким, и чем по итогу пожертвовал. — Я просто чувствую. И этот ребёнок не несёт опасности. Пока что он будет в моём гостевом доме, а позже я всё решу, — в прочем как и всегда. — Мне ещё Муна кормить, ты только взгляни на эту бессовестную морду, — по-доброму усмехается от тычущего носа в бедро. Пантера недовольно фырчит, не получая ласки хозяина. Юнги так же усмехается. Он, как и Чимин, доверяет и верит в Тэхёна, — и это самое главное в их отношениях.***
Горло жжёт от кипятка, но даже это не мешает наслаждаться новым сортом ароматного, с лёгкой кислинкой, кофе. Взгляд невольно цепляет за молодого и совсем невинного омегу, который уже потерял собственную мать и чуть не стал жертвой изнасилования. А то самое чуть, удивляет Тэхёна, ведь перед ним, на белоснежной постели, находится настоящий ангел. Непорочное дитя, целованное солнцем с неприметными веснушками на носу и щеках. Тэхёна радует, что этот парнишка имеет настолько редкий феромон тимьяна, как для омеги. Скорее всего, его просто спутали с подростком-альфой, если он, конечно же, вёл себя настолько уверенно, как и при встрече с ним. Он понял это ещё тогда, как только приблизился к ангару, он уже почувствовал, кто там находится. Эта скрытая пряная сладость вновь забилась в лёгкие. Усмехаясь, он понимает, что желает создать подобный аромат парфюма, — вот и появился повод наведаться к Джину в лабораторию. К тому же за неделю многое могло измениться. Те же тонны документов на столе не могут обрадовать, чтоб их... Тэхён вспоминает, как осторожно раздевал хрупкое тело, дабы искупать. Всё таки неделя дороги без душа дала о себе знать. Он не брезгует, сам вспоминает прошлое, в особенности детство или теперешние и прошлые изнурительные тренировки, из-за которых тело потеет мгновенно, а истинный запах вперемешку с потом раздражает рецепторы. Губы слегка поджимаются. Те скудные вещи, что были при омеге, настолько ничтожны, что он понимает — омега оставил буквально всё. Потерял прошлое, а теперь придётся создать новое, настоящее. Растянутая кофточка и протёртые штаны тут же отправились в стирку, как и ещё пара вещей с омеги. Он мог с лёгкостью выбросить тряпки, но понимает, что не имеет права. Поэтому лишь запустил стирку, после того как искупал омегу в простом душистом мыле, чтобы не перебить натуральный аромат парня. Тэхён понимает, что очнувшись, омега будет растерян, не только от того, что оказался в незнакомом месте, таком, как просторная светлая спальня с небольшой кухней и отдельной ванной комнатой. Этот домик был построен в паре шагов от его дома, но там он не в состоянии оставить омегу, животное будет напрягать и пугать парня, а пантера раздражаться из-за незнакомца. Да и парню комфортнее будет находиться отдельно. Тэхён давно вымыл Мануэля, осторожно закутал того в махровое белоснежное полотенце, а после надел на него новое бельё, сделав заметку внести в список ещё пару вещей помимо основных, которые закупают раз в месяц для работников и собственного дома и территории. Уложив омегу на постель, всё ещё удивляясь лёгкости парня, понимая, что тот весит не более пятидесяти килограмм, решил позже с этим разобраться. В увесистой аптечке нашлась мазь и антисептик, которыми он обработал пару синяков и порезов на теле, а после надел ночной комплект пижамы. Заварив себе кофе, взяв зёрна из главного здания (место где оценивают кофе, чай и прочее перед продажей), он наконец-то вернулся в гостевой дом с чашкой ароматного напитка, усевшись на край кровати, не боясь разбудить омегу. Собственный феромон помог уснуть, поэтому Мануэль будет спать до вечера так точно. Тэхён лишь тяжело выдыхает, делая глоток, осознавая — горький, но в меру, начинает остывать. Глядя на вид из окна, что расстилается над собственными плантациями, так и просидел около получаса. Пора вернуться домой, наконец-то лично покормить Муна, а после отправиться к шатрам, где будут проводить обед все рабочие, дабы показаться подчинённым и узнать насчёт проблем, если те есть на плантации. Не только о собственном бизнесе он думал всё это время. У него работает не одна омега, тем так же нужны некоторые вещи или выполнить небольшие просьбы. То, что он в состоянии предоставить, он выполнит, но и работник должен вначале показать на что способен. И лишь Юнги с Чимином знают, что Тэхён смотрит не только на качество труда, а зоркий глаз следит за пальцами, которые могут обокрасть, за ртом, что будет выводить на конфликт, а ему этого напрочь не нужно, а так же за отношением к другим. Он не святой и не волонтёр. Здесь так же мало тех, кто не заляпал руки кровью. Люди оказываются или бегут в Юг не от хорошей жизни, а Тэхён лишь ищет выгоду: на него качественно и честно работают, а он оплачивает за труд, предоставляет защиту, крышу над головой и привозит из других районов то, чего нет в Юге. Ведь хоть кто-то заслуживает адекватного отношения. Он ценит качество и честность. Тем более, рабочие давно знают, что их работодатель не в чистых накрахмаленных перчатках. Лишь малая часть работников простые люди, которые потеряли всё, но имели силы и желание жить, а после наткнулись на Хаэн, точнее это их привели сюда, предложив обрабатывать плантации. Тэхён давно знает: если есть уши — слушай, если есть глаза — наблюдай, ноги и руки — работай, мозг — делай выводы. Каждый, кто попадет на южную територрию уже имеет биографию на его компьютере, и лишь после Тэхён решает, что делать с тем самым человеком, потерявшим надежду. Так было раньше. Сейчас же он более не принимает работников, рук и так достаточно, а плантация не резиновый шарик. Ким не судья и не Бог, чтобы решать кто умрёт, а кто проживёт ещё неделю-вторую. Он не всесилен, он не может самостоятельно контролировать тысячи километров Юга. Он просто трудится, рискует и получает деньги. А это, как знает каждый — самый важный элемент для достижения главной цели. Взгляд возвращается к спящему. На случай, если омега проснётся раньше, он оставляет лист со словами, что он в безопасности, а так же может спокойно пользоваться всем, что находится в доме. Взамен просит не покидать территорию и не отпирать никому дверь. Всё же он не может контролировать рабочих альф, а бывших, как все знают, убийц или преступников — не существует. Он знает каждого человека, работающего под собственным руководством не первый год, потому и понимает, что риски есть всегда. Но даже так, он не в состоянии залезть в голову к незнакомцу, дабы узнать мотивы и мысли. Уже на собственной кухне, стоя в одном из помещений с холодильной камерой и кусками мяса для Муна, Тэхён и не помнит как дошёл до питомца, подкинув кусок мяса, а тот без проблем когтистыми лапами ухватил обед. Ким лишь усаживается на втором этаже, прямо на холодную плитку, ведь никто так и не включил здесь обогрев. Моментами он слышит как похрустывает неподалёку кость от куска мяса в зубах пантеры, который последовал за хозяином к окну второго этажа, где можно наблюдать за плантацией чая и зёрен кофе, вспоминая, что нужно отправиться ещё и в закрытую зону, где работает лишь самая доверенная часть людей. О том, что те кому-то растолкуют о основной прибыли хозяина, переживать точно не стоит. Тэхён прикрывает глаза, отмахиваясь головой — перед глазами Мануэль в ванной. Эта картина с беспомощным омегой, заставляет вновь вспомнить ту самую ночь, когда Чимин практически умер, но выкарабкался вместе с ним, разгрызая зубами