— Мы говорили до трёх ночи. Затем, он как и всегда пожелал мне добрых снов и взял обещание — бороться... В пять утра его нашли мёртвым в собственной ванной, а на столике обнаружился клочок листа со словами: «Ты только живи, моя сильная девочка, а я всегда буду присматривать за тобой».
Ким Анна
— Ты уверен? Или это очередной злыдень? — холодно произносит Тэхён, хмуря угольные брови, усевшись на шаткий табурет у непримечательного светлого домика. Рядом сидит статный мужчина в возрасте, немного выше Тэхёна, которого он называет просто «старик». Хотя, кто помимо Тэхёна, назови его таковым, познакомится с простреленной коленной чашечкой — он лично видел это ещё в детстве. Тэхён не был здесь около двух недель, а такое чувство, что пару месяцев. По прибытию в Хаэн и после того как побывал на встрече с двумя смотрящими за территорией, получив отчёты о привычной работе без особых происшествий, он наконец-то смог отправиться к старику Пауло. Человеку, который ответственен за его жизнь. Альфа, доверившийся когда-то маленькому, но уже полному сил мальчику. Сейчас же только ступив на порог двора, Тэхён узнал, что на окраине Востока, неподалёку от Центра, пошёл слух о влиятельном альфе, который уже как те самые пять дней, силой удерживает омегу от чужих глаз. Одни говорят, что это его любовник, годящийся в сыновья мужчине, но пара людей Пауло уверили, что слышали крики и болезненные стоны. Мужчина напротив нервно хохотнул, отхлебнув уже нагретого, приторно-сладкого, по меркам Тэхёна, домашнего вина, в которое при нём же добавил ещё горстку сахара. Тэхёна уже давно не удивить подобными причудами старика. Альфа делает глоток из обыкновенной жестяной чашки, а после спокойно отвечает: — Мой мальчик, я помню тебя ещё с топором возле пня за моей халупой. Твой взгляд на ту курицу сложно забыть, — вздыхая, мужчина с заметными морщинками у глаз и копной седых волос, отводит взгляд от Тэхёна, вспоминая прошлое тринадцатилетнего Кима, глядя на поверхность тёмного вина. — Пауло, — давно отказавшись от официальных устоев, устало произносит Тэхён, — к чему гнаться за прошлым? Я, кажется, не твой сверстник, но проблемы со слухом уже имею, — замечает Тэхён. — Или мне послышалось? Ты действительно мне говоришь, что очередную жертву, сделали жертвой? Но, старик, это лишь проблемы этой самой жертвы, — Пауло не удивлён жестокими словам. Тэхён, кажется, ещё с самого детства судил подобным образом. Давно не стесняясь, ставит людям пометки жертвы, виновника и прочего. Многие не понимают и осуждающе чертыхаются. Тэхён же лишь на прямую, не стесняясь, говорит как есть. Потому что так легче. Так учили — не лицемерить. — Ты и сам прекрасно знаешь моё мнение по этому поводу. К тому же это не моя территория. Это не Хаэн, не мои правила, и устои твердить подобным личностям я не в праве. Восток — не Юг, — делает акцент, понимая, что мужчина и так в курсе. — Это не мой дом. Территория с этими людьми берёт начало Востока и владения Коза Ностра, а с их главой, мне точно не следует выстраивать вражескую связь, — он всё ещё не понимает на кой чёрт ему эта информация, если взять с этой ситуации нечего. К тому же, подобными шестёрками он уже давно не заинтересован, а вот проблем огрести можно спокойно, а ему это ни к чему. — Тэо, я веду лишь к тому, что предупреждаю, — по доброму глядя. — Не рвись вперёд быка, не желая насадиться на рога даже не выйдя на родео, — этот старик всегда был проницателен. Тот беспокоится из-за недавней шумихи связанной с Коза Ностра и её желанием отыскать виновника новой смерти целованного в чоло. — Сейчас твой взгляд такой же, как и тогда, когда ты отрубил курице голову для моего бульона. А сейчас ты смотришь так же, хотя я только упомянул об этом альфе. Пойми, сынок, я не прошу тебя бежать на помощь тому омеге, потому что это, скорее всего, подстава. Просто подумай сам. Если в этом городке появится местный герой, — хмыкает от абсурдности собственных слов, — в будущем, будет немного больше тех, на кого можно рассчитывать. Хоть ты и не послушаешь меня, я уверен. Просто прими к сведенью мои слова. Ты на взводе, поэтому можешь быть неосторожным. Ким хмурится, раздумывая о рисках, но по итогу лишь отмахивается, планируя откинуть всё до вечера. Тэхён, замечая недовольное выражение лица старшего к углу дома, следит за его взглядом, натыкаясь на растянувшего тушу Муна, спокойно поедающего одну из куриц старика, облизывая окровавленную морду, изредка отплёвывая перья. Всё-таки тот незаметно пробрался на задний двор Пауло и стащил тушку. Впрочем, как и всегда без зазрения совести перекусывая живой дичью. Тэхён хмыкает, обещая альфе, что купит ещё десяток курей, с тем и зерна. На том и разошлись, не споря по поводу того, что Тэхён берёт с собой хищника (ему всё равно плевать на подобные мелочи и он сделает так, как считает нужным), выпуская того восвояси, аргументируя всё тем, что ему нужна свобода. Тэхён спокоен за безопасность, до тех пор, пока к пантере не лезут, провоцируя, или более того не лезут к нему самому, за что Мун и глазом не моргнув, свернёт шею агрессору, перед этим выпотрошив пузо. Животное — отражение хозяина, — как никогда им под стать. Пауло в шутку ругается на животное, но тому плевать, пока есть дичь на ещё пару укусов. Этот мужчина всегда был таким, сколько его помнит Тэхён. Ещё тогда, когда он впервые переступил порог двора Пауло с вестью о посмертных словах близкого для Кима человека, и просьбой вернуть принадлежащую ему по праву вещь, на что старик ничего так и не ответил, хмуро оглядев его и без слов запихнул в летний душ с прохладной водой и словами, что от того несёт за километр. И лишь после того, как Тэхён вернулся в переодетых вещах мужчины, что спадали с худощавого тела, альфа поставил тарелку фабады и дождавшись пока ребёнок всё съест до последней крошки, отправился за увесистой папкой и подробной картой местности. В то время он говорил о мелких воспоминаниях, пока жадно, не стесняясь, ел. А так же о случае, после которого более не мог ждать сознательного возраста. Сейчас Тэхён лишь жалеет, что тогда не смог спасти его, но именно благодаря покойному и дорогому сердцу альфе, начался путь тяжкого, но теперь прибыльного и успешного дела. В ту ночь, Тэхён потерял человека, благодаря которому он стал тем, кем является на данный момент. Но сейчас он двигается дальше, доказывая не только себе, но и покойному, что он достоин нести эту ношу. — Если бы я действовал настолько необдуманно, смог бы я иметь то, за чем мы наблюдаем сейчас? — легко слетает с губ. — Но какой ценой, мой сынок, — тот и сам слегка жалеет, что Тэхён не будет тем человеком, о котором мечтал в молодости Пауло с первой и последней любовью — счастливым и не заботящимся о проблемах. Обычным человеком, любящим омегой. Пауло поджимает губы, вспоминая разговор с давним другом молодости. Ещё тогда они спорили и обсуждали новый мир, где будет всё равно на принадлежность к району. Да, более сорока лет прошло, но мир так и не изменился. Не стал таким, о котором они с Гон Ю мечтали и делали всё для достижения своей цели. Но тогда альфа не смог выполнить задуманного. Сейчас же, глядя на его внука — Тэхёна, Пауло теплит надежду, хоть и понимает, что вряд-ли доживёт до того времени, когда всё будет иначе. Он гордится Тэхёном, как собственным внуком. А иногда он видит в нём своего старого друга, словно судьба решила дать второй шанс на лучшее, даже жертвуя многим. — Если смерть оправдывает средства, значит, я двигаюсь в правильном направлении, — заключает Тэхён, устало переводя взгляд на медовое закатное небо. Ветер треплет отросшие волосы. На сегодня достаточно разговоров, он слишком устал. Теперь следует отправиться домой, в Хаэн и, наконец-то появиться перед рабочими и наладить контакт с Мануэлем. А завтра можно думать о Севере и ситуации в Восточном районе. Тэхён не прощается с альфой, лишь бросает взгляд на мужчину в кресле качалке, попивавшего приторное вино, так и не узнав, что именно так изредка пах его дедушка — приторно-сладким виноградным вином, словно мёдом. Пауло прикрывает глаза с пониманием, что всю жизнь не мог отпустить неправильную, но до боли в груди, опьяняющую любовь. То, за что его всё ещё терзает совесть, так и не даёт вдохнуть полной грудью, а Тэхён напротив, словно напоминание, что всё в этой жизни имеет один конец — к самому началу. Вино с сахаром, которое сам Тэхён и привёз, так и остаётся на дне чашки. А после, так и не говоря ни слова, Ким направляется к внедорожнику, где в открытом багажнике всё это время за ним наблюдал Мун. Пантера утробно рыкает, негодуя тем, что хозяин не взял с собой, но он лишь хлопает дверью, заводя мотор, отправляется в Хаэн, делая заметку, что никогда так и не поймёт до конца этого старика. Так и не услышав слов Пауло — человека, благодаря которому он начал дело сроком в пол жизни. — Жаль, что ты думаешь именно так, мой дорогой Тэо, — сожаление утопает в чашке приторного вина. — Твой дед рассуждал так же, на этом и попался...***
После встречи с Пауло, Тэхён долгое время не мог сконцентрироваться на собственных мыслях. Этот старик вечно сплетничал о, кажется, всех событиях ближайших километров. Не то, чтобы это бесполезно, напротив. Но Тэхён и так напряжён из-за шумихи с Коза Ностра, где, как ему передали, ищут Морока. Но вот в каких целях — вопрос иной. Он не может быть уверен, что выпить по чашечки приветственного кофе. Приветственная может быть лишь пуля. Он недовольно морщит лоб. Пауло всё так же живёт на отшибе города, так и не приняв от него ни одного песо или нового дома поближе к Хаэн. Только и делает, что всё вечно звонит с приказами, скорее бухтя, привести новую бочку вина. Дюран Пауло — всем известный одинокий старик без семьи и родственников, но знающий толк как вывести из себя глупыми вопросами, и разводящий кур. Альфа, что пьёт вино вместо воды, даже не пьянея, говоря, что в винограде нет ничего вредного для здоровья. Но Тэхён знает, что уж лучше прикинуться всем известным идиотом-весельчаком. Тогда и люди языки развяжут. А они говорят, даже не подозревая насколько много. Проходит около часа пыльной безлюдной дороги, где иногда на обочинах встречаются животные, которые, что не дело, с интересом наблюдают за белоснежным внедорожником с пантерой за передним пассажирским местом, а тот наблюдал сверху, придавливая пронзительным взглядом. Благо, Тэхён больше не отпускает животное в открытый багажник позади, где тот может сцепиться с местными хищниками. И, только сейчас, направляясь по пустырям от Пауло в Хаэн, он может немного расслабиться. Здесь нет ни людей, ни пограничников с КПП, которые регулярно обходят границу, а так же тех самых спецов, которые так и норовят словить острых ощущений. Чёртовы адреналиновые наркоманы или скорее идиоты, лишающиеся всего и сразу. У Тэхёна же своя идеальная история, так что ему не за чем оглядываться, беспокоясь за хвост от границы. В любой базе он числится сыном неудавшегося банкира, попавшего в аварию, но из-за оставшегося долга и какого-никакого бизнеса в виде парфюмерного дома «V'Ante» в Центре, Тэхёну пришлось покинуть Америку, дабы почтить память отца и разобрать проблемное наследство. Для всех он молодой бизнесмен с привычным всем феромоном корицы, студент Центрального университета последнего курса, заканчивающего тот через пару месяцев по заочному. Но даже так, Тэхён любит светиться в стенах эдакого центра науки, а по выходным, раз в пару месяцев, созвать студентов в «Контракт» — место на нейтральной территории. Родители богатеньких детишек считают, что те пропивают последние мозги. Тэхён же находит собственную выгоду. Где, как не в клубе, лучшие новости и сплетни? Бедные зазнавшиеся детишки любят пожаловаться и поплакаться, негодуя по причине отказа покупки нового спорткара или более мелких вещиц. Но Тэхён всё так же приветлив и спокоен, позиционирует себя порядочным среднестатистическим гражданином Центра, имея старое семейное поместье на территории Юга, которое по посмертной просьбе не бросает, ведь это память в возрасте более пятидесяти лет. Он ведь уважает старшее поколение, чтит семейные традиции, имея молодого и привлекательного омегу Пак Чимина, который, к сожалению, так же лишён родительского тепла, ведь те давно живут на родине, в Корее, а их сын слишком любит Испанское солнце. Официальные данные, как и всегда заполнены правильной информацией. И, будь кто повнимательнее, давно бы засомневался, откуда у Тэхёна идеальные ответы в любой ситуации, словно он знает всё наперёд. Имеет прекрасное испанское произношение, знание корейского и английского в идеале. Возникает чувство, что Ким Тэхён появился из под земли и так прекрасно прижился на месте, несмотря на всю прожитую жизнь вне Испании всего-то за четыре года. Сейчас он лишь усмехается — все видят и слышат лишь то, чего хотят сами. Он чувствует это эфемерное ощущение тех самых рук главы Коза Ностра на собственной шее — и, это чертовски возбуждает. Адреналин берёт похлеще наркотиков главы Запада, — Тэхён в этом уверен. Потому как сам поставляет сырьё. Его же листья лучшие. Сможет ли Чон-Сальваторе наступить на хвост пантере, будучи львом? Или испугается обыкновенной хурмы, дав заднюю... Машина грузно паркуется у въезда в собственные владения Хаэн. Мун тут же покидает салон авто, дверь которого успел открыть Тэхён, вальяжно, но в тоже время тяжело ступая подле хозяина. Тэхён замечает стоящего неподалёку Дэни, который переговаривался с Юнги. Последний, к слову, был с перебинтованной рукой. Он видит около мужчин распакованную пачку бинтов. Не был в Хаэн каких-то пять дней, но уже получил больше головной боли, чем за удавшийся урожайный месяц. Щёлкая зажигалкой, не спешит к альфам, слыша шум второго подъезжающего авто. Глина мягко скользит под колёсами — рядом паркуется такой же белоснежный, но уже «ягуар», как и внедорожник хозяина земель. Тэхён усмехается, не подходя к Юнги, хоть и знает, что тот его заметил. Вместо этого, он отправляется к водителю, открывая дверь для Чимина. Пак откидывает светлую чёлку, мешающую обзору, заметив неподалёку пантеру, который тут же подстроился около Тэхёна. Чимин лишь на пару секунд задерживает взгляд на умиротворённом (сытом курицей Пауло) животном, а после утыкается в шею, обнимающего его одной рукой Тэхёна, втягивая аромат, указывая на губы двумя пальцами. Тэхён сам подкуривает для Чимина, — как и всегда. Юнги не спешит присоединяться. Знает, что Тэхёну требуется немного тишины и покоя от чёртовых мыслей, переполняющих голову. В конце концов Мин прощается с Дэни, на что тот кивает, спеша к посту охраны. Тэхён безмолвно следит за альфами, не говоря ни слова. Чимин тяжело выдыхает табачный дым в сторону. Оба курят в тишине. Та не давит, лишь помогает собрать мысли в кучку, как те самые зёрна разносортного кофе, которое опрокинули по неосторожности. Вот только разгребать приходиться другим. Слова не всегда бывают уместны. Люди не часто понимают подобное: слушать слова тишины, её шепот, — это единственное, что приносит успокоение. — Очнулся? — не поднимая взгляда от морды Муна, шерсть которого поглаживает у холки, интересуется Тэхён. Юнги понимает, что речь идёт о Мануэле. — Нет, но перекусить успел, — махнув забинтованной кистью, хмыкает Юнги, так же закуривая, опираясь бёдрами о капот. — Перед моим уходом во сне вцепился, хотя сначала нюхал, как твой котяра, — Тэхён не комментирует издёвки в сторону пантеры — привык к своему роду шуткам старшего. — Не опасно вот так всё оставлять? — хмурится Пак, не имея сил на подколы в сторону Юнги и его укушенной руки. Тэхён устало тянет уголок губ, откидывая голову вечернему порыву лёгкого ветра, из-за чего стало хорошо видно мощную шею и кадык. — Этот парень может быть одной из шлюшек Хосе. — необдуманно бросает Чимин, и лишь после сказанного понимает, что в данный момент подобного не следовало произносить. Не в присутствии Тэхёна, который ненавидит обвинений без должных доказательств, особенно с перегруженной головной болью. Тем более, он уже успел узнать о молодом омеге. Даже больше, чем следовало, а после поведать присутствующим. Тэхён разочаровано хмыкает. Юнги отводит взгляд. Слишком много всего за столь короткое время. — Чимин-а, — спокойно тянет Тэхён, следя взглядом за проплывающим облаком закатного неба, — напомни мне, когда я кого-то боялся? — и все понимают, что не следует ожидать ответа. Его просто нет. Страха, в основном. — Я боялся лишь его разочаровать, — выдыхая густой дым в сторону, глубоко вздыхая, не меняясь в лице. — Тогда боялся потерять тебя, — Чимин поджимает губы, ёжась от упоминания единственного случая из прошлого. Их знакомство было подарком свыше и огромными рисками, с тем и жертвами. Смертью, в частности. — Теперь ответь мне, после того, что было в моей, твоей, и жизни Юнги, — так и не шевелясь, будучи слишком расслабленным — не к добру, — следует мне бояться простого человека с бьющимся сердцем? Мы все смертны, понимаешь? Именно поэтому человека легко убить. Просто потому, что смертны, живы. Но не каждый че-ло-ве-чен. — Хотя бы это радует, — невзначай кидает Юнги, соглашаясь с последними словами. — Хён, — предупреждающе звучит, но всё так же тихо, — я говорю с Чимином, — выходит довольно резко. Юнги уводит взгляд. Лучше не злить в данный момент Кима. В особенности, когда он называет его хёном, с подобной предупреждающей интонацией. Хоть они и не в Корее, но между собой всегда общаются родным языком одного или обоих родителей. Просто стараясь не забывать о давних корнях прошлого. — Нет, — сглатывая тяжёлый ком, понимает Чимин, что ляпнул не подумав. — Прости, сказал глупость. — Я последний, у кого ты должен просить прощения, — наконец поворачиваясь лицом, делая шаг от машины. — Чимин-а, — мягко тянет, поглаживая щеку Пака, от чего тот заметно расслабляется — Тэхён не зол на него. Даже будучи на краю, не посмеет навредить. Но даже так, Чимин понимает, что не в состоянии устоять от давящей энергии, а он даже феромон не использовал. — Завтра приступишь к работе, сегодня отдыхай, нашего гостя я проведаю сам. От той дозировки феромона, что получил, он будет спать до утра. Юнги-я, спасибо, — Мин отмахивается, туша бычок и выкидывая тот в жестяную банку у забора. — Послезавтра я отправляюсь к матушке, так что меня не будет день-второй. И да, Чимин-а, — перед уходом окликает, — я знаю, что этот омега не принесёт проблем. Он не способен лишить жизни, этого нет в его глазах... — на последок заключая: — Душа моя, не сомневайся во мне, будь так добр. Тэхён отправляется прочь. Мун следует шаг в шаг, грузными когтистыми лапами ступая за хозяином. Словно две пантеры, хищника, скрываются за поворотом одного из очередных складов. Ветер резко завыл, а Чимин поёжился — стало чересчур холодно. Он ненавидит холод. Но он не обижается на тон и слова Тэхёна — тот всегда был таким. Чимин знает, что он ненавидит, когда его слова или действия пытаются подвергнуть сомнениям, ведь ещё ни разу Тэхён не ошибался в сказанном. Но даже так, когда-нибудь ошибку допускают все. Пак был слишком опрометчив, не обратив внимание на отчуждённость Тэхёна после приезда — значит, место и новости которые тот узнал, не из лучших. Юнги лишь пацифично провожает Кима взглядом, понимая, что через пару часов того отпустит. Единственное, что его тревожит — новые поползновения с Севера и Коза Ностра, которая роет слишком глубоко. Тэхён уверил, что всё идёт так, как было задумано. Но Юнги слишком осторожен, а шестое чувство не подводило ещё никогда. Что-то будет — и, это не солит ничего хорошего. К сожалению. Счастьем здесь и не пахнет. — Я идиот, — вздыхает Чимин, поджав губы. Юнги переводит на него взгляд, так и не комментируя слов, осторожно поглаживая его по плечу. Зная, как омега будет загоняться из-за собственных слов. Поэтому, Чимин добровольно тянется к старшему — сейчас можно побыть немного слабым. Скоро понадобятся силы, не только в физическом плане, тех у Пака предостаточно. Главное, моральные не растерять по дороге к Аду. — Береги себя, — единственное, что звучит от Юнги. Чимин делает шаг, утыкаясь старшему в грудь. Безвольно свесив руки поперёк туловища, прикрывая глаза и вдыхая аромат альфы — это всегда помогало немного успокоиться и набраться сил. Юнги часть семьи, друг, брат. Он тот, кто понимает без лишних слов. Они вместе прошли путь по тропе из осколков боли, сожалений и потерь. Но не предав друг друга. Лучше уж смерть, нежели встать спиной. Чимин, Юнги, Джин и Тэхён — они те, кто пробыли бок о бок пол жизни. Потеряв всё, взамен на крохотное желание — жить. — Спасибо. Просто, за всё... — любовь, о которой не говорят «люблю». И более не требуется бессмысленных слов.***
Босые ступни ступают по свежей траве, а лёгкий ветерок играет с кончиками неряшливых волос. Омега недовольно чертыхается от мимо пролетающего соловья, который так и норовил зацепить нежную кожу лица. Вокруг множество молодых деревьев. Кажется, это слива и пару довольно старых деревьев горького миндаля. Но нежные, в тоже время пряные цветы сливы дурманят голову, а желание вдохнуть аромат белоснежных соцветий, и, что странно, на соседних ветвях спелых плодов, слишком соблазнительно. Он словно в Эдеме. Но вместо яблок, сливы. Вот только змея-искусителя всё не видно, лишь прекрасный ненавязчивый аромат забивается в лёгкие. Мануэль жадно вдыхает, прикасаясь кончиками пальцев к спелому наливному плоду. Словно под дурманом, он касается к той губами, а после... кусает. И, в тот самый момент он чувствует лёгкое касание к макушке, словно кто-то успокаивающего поглаживает. Мол, всё в порядке. А Мануэль, не отказывая, ластится к теплоте и чувству спокойствия. С этим моментом совсем не желаешь прощаться, находясь в окружении сливового сада и пения птиц. Поэтому, он тянется всё ближе. Он впервые чувствует себя настолько умиротворённо. А после наступает реальность с утренним солнцем в глаза. — О, доброе утро, Беззубик, — чужой насмешливый голос окончательно выводит из пучин сна. После того, как он почувствовал отдалённые нотки сливового сада с примесью лёгкого алкоголя и горького миндаля. Хотя сон давно окончен, Мануэль оглядывается, замечая светловолосого парня с приветливой улыбкой и безумно притягательной фигурой в обыкновенной белой футболке, которая контрастирует с его карамельной кожей. Тот снова обращается: — Или, скорее, спящая красавица? — по-доброму хмыкает парень. — Вы... — начал омега, щурясь от открытых плотных штор, открывающих вид на улицу. — Нет-нет-нет, — утыкаясь пальцем в кончик носа Мануэля, нагло усевшись на постель, протестует, — Пак Чимин. И ближайшую неделю будешь ни на шаг не отступать от меня. И, давай на ты, Беззубик. — Но, Вы... То есть, ты, — рассеянно рассматривая, как понял Мануэль, по ароматным цветам, омегу. Ещё не до конца осознавая происходящее. И лишь сейчас в голове всплыли недавние события тёплых надёжных рук мужчины. Его пряный, тёплый аромат сквозь корицу, а с тем полный штиль в душе и крепкий сон. — Почему Беззубик? Нет, где тот мужчина? — нервно стягивая край одеяла в кулаках. — И где я... — Насчёт Беззубика... — ухмыляясь, прыская в кулак. — На днях приедет Юнги, это наш с Тэо близкий друг. А тот мужчина о котором ты говорил... — вспоминая Мина с бинтом на ладони, — увидишь Юнги и сразу поймёшь. — Он был здесь? — Да. До моего приезда. Ты проспал ровно сутки, так что он присматривал за тобой до этого. А теперь я буду твоей нянькой, — спокойно поясняет Чимин, замечая как плечи омеги заметно расслабляются. — Отвечая о том где ты: в гостевом домике Тэо. И сразу о Тэо, — понимая, что Мануэль желает узнать с кем говорил до этого, — он уже представлялся тебе, но ты должен запомнить, что к нему можно обращаться лишь так. Он хозяин этого места — Хаэн и всего леса, а так же плантаций, и работодатель сотни рук и ртов этого места, — с лёгкой улыбкой на лице. — Вы меня совсем не знаете, но ведёте себя так, словно мы знакомы... — шепчет под нос. Чимин качает головой, умиляясь заспанному, приятно пахнущему тимьяном, хоть и непривычным для омег феромоном, как и говорил Тэхён. Но ему уже нравится этот мальчишка. Он не забыл о вчерашних подозрениях, но сейчас, смотря на этого ребёнка, он понимает, что ошибался. Перед ним сообразительный, но слегка растерянный омега, о котором он успел получить досье от Тэхёна. — Я слышал краем уха о неблагоприятном Юге, но пока что не видел ничего кроме леса и этой территории, — с заминкой добавляя: — Здесь красиво, — наблюдая за видом из окна на плантации и фруктовые деревья. — Мануэль, — заставляет обратить на себя внимание старший, — только двое, помимо Тэо, имеют полномочия отдавать приказы или говорить то, что может тебе показаться неприемлемым или более... скверным, — тот неуверенно кивает. — Я, и Мин Юнги с которым тебе доведётся познакомиться. Даже не смотря на то, что он похож на немногословного или ворчливого, но доброго деда, а ему даже тридцати нет, — тише добавляя, усмехаясь. — Но, мы не можем приказать что-то без согласия главного, который сам же и попросил ознакомить тебя с территорией. — Господин Тэо... — шепчет Мануэль. Чимин доволен ответом парня. Тот не один из очередных глупых омег. Хотя он знает, что Тэхён бы никогда не взял под собственное крыло бесполезного человека. Вчера Чимин в этом лично убедился. — Да. Только он может и имеет право на то, что ты увидишь или услышишь. И те, кто не желают его слушаться будут вынуждены заплатить установленную цену при попадании в Хаэн, — Мануэль замечает, как улыбка на игривом, но статном омеге, меркнет. — Цена? — не понимает о чём речь. — Да. Самое дорогое для человека, — так и не ответив, подмигнув. — Можешь пока что принять душ. Все вещи в шкафу в твоём распоряжении. Я буду на кухне, сделаю чай и жду тебя на завтрак. После отправимся подышать свежим воздухом, — Чимин покидает комнату, отправляясь в соседнюю. Чимин не скрывает, что не хотел бы, чтобы этот омега наблюдал за подобной сценой, без которой, к сожалению, люди не понимают простых слов. Этот парнишка вызывает странные чувства. Тот, кто с одной стороны перечил незнакомым альфам в Южном районе на территории Хаэн, проехав на попутках и смог сбежать из Севера. А с другой, чертыхается от неизвестного места и такого же омеги. Но Чимин доброжелателен и мил лишь до определённого момента. И это знают все. Хоть он и понимает, что в их мире, тем более с Тэхёном, избежать прилюдного погашения долга, не получится. Лишь через пару минут Мануэль обнаружит новое бельё и повседневные вещи в том самом шкафу.***
— Господин Тэо?... — неуверенно звучит сбоку. Чимин останавливается, обращая взгляд туда, куда и Мануэль. Метрах в двадцати от них альфы загружают уже обработанные кофейные зёрна в фургон для экспорта в Марокко. Тэхён, будучи в чёрной подчёркивающей поджарую фигуру, футболке, передаёт один из ящиков, не обращая внимания, что может испачкаться. Заметив омег, он бросает на них мимолётный взгляд, хрустнув шеей и отвернувшись в сторону водителя и ответственных за перевозку столь ценного товара. — Я слишком отвык от этого «господин», — усмехается Чимин, заметив ступор младшего, не ожидающего, что хозяин Хаэна не побрезгует работать вместе с рабочими, таская ящики. — Все называют его просто Тэо, хоть и обращаются некоторые на Вы. Просто, на будущее, — мягко советует Пак, — он не жалует когда его люди, — выделяя, от чего Мануэль переводит рассеянный взгляд, — делают из него Бога. Младший кивает, наблюдая как Тэхён направляется в их сторону, перед этим попрощавшись на последок с альфой в возрасте, судя по всему, главным перевозчиком. По его вискам стекают капли пота, а футболка заметно потемнела в районе спины и шеи. Не доходя пару шагов, Тэхён прихватывает кончики чёрной одежды, оголяя заметный, но не слишком перекаченный, как у тех же охранников, цвета светлой карамели, пресс. Скорее в меру подтянутый, — думает омега. Мануэль отводит взгляд не ожидая подобного, так и не заметив усмешку Кима, из-за собственного смущения. Они виделись за сегодня уже дважды, и каждый раз Ким интересовался, хоть и довольно коротко, из-за отсутствия свободной минутки, о здоровье и всё ли в порядке. Мануэль не привык к подобному отношению от других людей. Забота для него всё ещё чувствуется чем-то странным, словно он не заслужил. Вначале, уже с самого утра, Чимин заставил его съесть, кажется, не завтрак, а все три полноценных приёма пищи, обозначив, что это приказ самого Тэо, ведь Мануэль слишком худой. Чимин же пил приготовленный для себя кофе с молоком, задумчиво глядя в окно, отмахнувшись от вопросов почему того так заботит его здоровье. Пол дня ушло на прогулку по окрестностям и знакомству с парой сдержанных, высоких и довольно крупных, хоть и приятных охранников у входа на территорию Хаэн. Чимин заверил, что у дома Тэо безопасно, как и на плантациях. Так же Мануэль смог узнать, что в двадцати минутах от главного шатра, где обычно обедают работники, находится так называемое общежитие для рабочих на плантациях, с которыми он так и не говорил, те собирали чайные листья, либо сортировали кофейные плоды, из которых потребуется сделать кофейные зёрна для экспорта. Те, к слову, обжаривают неподалёку в одном из зданий. Из-за чего в воздухе постоянно витает кофейный аромат. Мануэль всё ещё не понимает, как это место можно прозвать Югом — тем самым, о котором он слышал. Здесь слишком зелено и спокойно, а так же приятно пахнет. Он ни разу не видел, чтобы кто-то ругался или рукоприкладствовал (не считая охраны, гаркающей по делу), как было на той же улице Севера, где он жил до недавнего времени с матерью. Он помнит, как местные северяне чертыхались при упоминании Южного района. Но здесь он чувствует себя намного спокойнее, нежели дома. Там была мама... Здесь же приветливые, хоть и видно, что с лёгкостью прибившие феромоном и физически, люди. — В этот раз везёт Адан, — понимает Чимин. — Через главный порт? — скосив взгляд на отъезжающую машину. Он уже успел поздороваться с альфой, не скрывая удивления, ведь ожидал другого перевозчика. — Забыл тебе сказать, что у Игнасио только родила жена и он взял месячный отпуск, — принимая чашку воды, Тэхён устало прикрывает веки, наслаждаясь приятным ветерком в тени дерева. — Нет, в главном будут проверять три дня. Повезут восточным, там всего день, ну и немного сверху бабок кинуть, и всё тут же решат без задержек. — Порядочный семьянин, — довольно хмыкает Пак, при упоминании одного из доверенных перевозчиков к заказчикам. — А я давно предлагал вести востоком. — Ему всё таки уже за сорок, — заключает, наблюдая за топчущимся на месте омегой. Мануэль выглядит совсем иначе в светлых лёгких вещах, нежели при первой встрече в грязных балахонах. Тэхён не стесняясь разглядывает омегу. Теперь того не спутать с альфой, да и притих он заметно. — Мануэль, будь добр, не тяни, а спрашивай или говори сразу. Время — жизнь. Омега удивлённо вскидывает взгляд на Кима, точно не ожидая подобной формулировки. Время — деньги, — но только не для Кима. — Ну... — неуверенно тянет, всё же набираясь смелости поднять глаза и тут же наткнуться на пронзительный взгляд Тэхёна. — Разве мне можно слушать такие вещи? Тэхён тянет уголок губ. Он говорит о таких вещах, словно при том же слове секс, упадёт в обморок. — Мой дорогой Мануэль, ответь мне, — тот неуверенно кивает. — Ты сейчас куда-то собрался? — отрицательный кивок с запинкой. — А, наверное ты думаешь, что Юг — это Хаэн? Омега молчит, ведь не видел самого Юга, лишь лес, трассу и непосредственно Хаэн — сердце Юга и владения Тэо. Этот мальчик и правда решил, что весь Южный район — это райские кусты чая и кофе с безопасными жителями. Главное, чтобы тот не попал в главный сектор, где выращивают и добывают основной продукт. Тэхён так и не дожидается ответа, вздыхая. Пора открывать глаза и снимать розовые очки. — Через три дня приедет Юнги, он отвезёт тебя в город. В самый центр Юга, — безмятежно поясняет. — И тогда, мой милый омега, ты должен будешь сделать выбор: остаться здесь — в Хаэн, и работать на меня, собирая тот же чай или прибирать у меня в доме, а это не так уж и сложно. Или идти в местный бордель, там любят новый товар, — омега вздрагивает при упоминании подобного места. — Да, эти люди, а они всё ещё люди, называют себя именно так, не стесняясь букетов. Только не цветов, Мануэль, понимаешь? — но вопрос и вовсе не требует ответа. — Я не держу тебя здесь, ты в праве в любой момент покинуть мой дом. — Я понимаю... — неуверенно звучит в ответ, из-за пристального взгляда Кима. И куда делся тот отважный омега со вчера, который был готов расцарапать лицо, прыская ядом. Хотя Тэхён испытывает некую симпатию, всё не может не удивляться его наивности. Этот парнишка всё ещё стоит перед ним, не прячась за спину Чимина, который давно привык к Тэхёну и его манере вести разговор. Жестоко? Грубо? Оскорбительно? Зато действенно. Сразу доходит до головы, а некоторым и до головки. — Это хорошо, что понимаешь, — соглашается Ким. — Все, кого ты видел сегодня, добровольно просились под моё крыло, понимая, что там, — указывая пальцем за территорию Хаэн, — жизни нет. А про безопасность я и подавно молчу. Отвечая на твой вопрос, почему ты слышал мой разговор с Чимином? Ты и так видел достаточно сегодня, и даже если ты решишь покинуть Хаэн, ты не выберешься с Юга, — он с самого начала уже знает как поступит омега. — Это билет в один конец. То, что ты пробрался чудом под восточным забором, вовсе и не чудо. Тэхён упивается реакцией омеги. А Мануэль отрывает взгляд от сложенных на груди рук Кима, непонимающе смотря прямо в глаза. Наконец-то. — У меня повсюду глаза. В том числе и у границ. Только вот, никто не в силах покинуть Юг, иначе начнётся массовый многомесячный или годовой протест, в лучшем случае. В худшем, Центр и вся Испания станет полноценным Югом. Ты поймёшь мои слова после поездки с Юнги. Остальное тебе расскажет Чимин. А теперь, не забудьте пообедать, а я вернусь через пару дней. Чимин, всё на тебе. Если что, звони Юнги, или в крайнем случае мне на мушку бросишь. Не скучайте, — на прощание ласково поцеловав Пака в лоб, что показалось Мануэлю слишком лично. Тэхён, перед тем, как скрыться в сторону дома, потрепал его по волосам, слегка прищурив глаза и потянул уголки губ к верху. — До встречи, птенчик. И только после ухода Тэхёна, Мануэль может выдохнуть. Кажется, он не дышал. — Как он может быть таким?... — не отрывая взгляда от собственных рук, шепчет младший. — Пугающим? — предполагает Чимин, и косит взгляд на задумчивого парня. — Слегка грубым. Нет, — отмахивается младший, — скорее, без желания показывать всё через розовые очки? Надежды, когда её нет?... Но при этом в конце загладить всё заботой... — шепчет младший, прижав губы. Не понимая, как можно совмещать настолько кардинальное поведение. Словно он сам был в тех самых очках, но в какой-то момент их жестоко разбили реалии мира. Даже я не в состоянии понять его боль до конца... — мысленно проносится в голове Пака.Боль — это не всегда физическое чувство. Намного больнее там, в голове, сердце и душе.