«Поступок, изменивший мир, или простая констатация факта во имя властителя сего живого?»
Ким Анна
Те, у кого умирает близкий человек, обычно плачут, скорбят и теряются. В себе самом, в основном. Животным криком грудную клетку разрывают, моля вернуть ни в чём неповинную душу. Но, когда у тебя отбирают абсолютно всех, оставляя на всю жизнь смерть по соседству — ты привыкаешь. И это, на самом деле, просто ужасно. Когда ты вырабатываешь привычку, что тот, с кем ты говоришь в эту самую секунду, может умереть через жалкую минуту. Шестьдесят жалких секунд. Потому-то он плакал всего-лишь пару раз: будучи маленьким мальчиком, с разбитым коленями и счесанными до мяса ладонями, синяками на теле от тренировок и сухого горла с горящими мышцами и чувством тяжести в теле. Второй же был в тот самый день. В последний раз вопил в прокушенную насквозь ладонь, чувствуя собственную кровь на губах, где по сей день шрам остаётся. Ровно двенадцать лет назад. В ночь, когда единственный человек пожертвовал собой, ради его жалкой жизни. Ради будущего, о котором они так мечтали. Без смертей и опаской за жизнь. Но он не сдержал обещания — теперь убивает сам. Берёт непосильный груз на плечи, понимая, что дорога уготована прямиком в Ад, где сам Люцифер похлопает в ладоши и предложит разделить кровавый трон — словно братья. Словно он тот самый сын Сатаны, исчадия Преисподней, самого дьявольского угодья. Но так оно и есть. Он никогда не намечался в Поднебесье. День только начинается с вновь привычных действий: щелчок металлической крышки золотой зажигалки, тяжка крепкого табака, яркий и густой вкус на кончике языка, а затем выдох плотного дыма любимых сигарет. Взгляд орлиный не упускает ни единой детали от трудящихся в паре сотней метров альф у подножья скалы. Те не видят хозяина Ядовитой Пандоры, но чувствуют прожигающий взгляд до самых костей с вершины скалы. Он знает абсолютно всё, даже сколько раз в день те выпьют кружек воды. Напротив стоит у точки смотровой, за окнами с огнеупорного затемнённого стекла наблюдая. Его земля у ног, вдали сафари с дикими животными и круглосуточной охраной территории. Здесь никому не сбежать, будучи окружённым одними лишь скалами, словно в ловушке той самой чаши. Попав под крыло Тэо, покинешь его только по договору омерты. В скале, на высоте пятого этажа расположен укромный клочок жилища хозяина Пандоры. — Ты уже виделся с ним? — звучит ровным, но уверенным низким голосом из-за спины. Как раз там где лифт, что отправляет к долине и вновь в дом. Единственный способ попасть к Тэо, это иметь отпечаток пальца в базе или десятицифровый код, что сканирует панель в кабине лифта. Остальные попадают через пропускную въезда в Хаэн, лично осматриваясь Дэни и только после этого могут отправиться к следующему пункту до самой долины, через опаснейшую протяжную сафари с множеством хищников, куда мало кто посмеет сунуться. — Лично, ещё нет, — сам же знает каждый шаг. — Он приезжает только через два дня, — Тэхён замечает слегка нахмуренные брови старшего омеги. — Сони, ты не обязан присутствовать во всём этом. Я уже благодарен тебе за твоё нахождение в моей жизни. К тому же, ты скрывался пол жизни не ради потери, — увидь его, себя тут же утратит. — И, я не хочу, чтобы ты так необдуманно появлялся перед ним. На мне и так ответственность за раскрытие нашего знакомства и твоей жизни. — Ради достижения цели, мой выход из тени — это самое малое, что я могу сделать, — ведь должен слишком многое. — Потому что я знаю, что ты справишься, — уверенно без толики сомнений. — Добьёшься цели, чего бы это не стоило. Тэхен не позволит тронуть своего человека. — Убью за тебя, — тушит табак в пепельнице, а взгляд обращается к старшему, — и за Юнги с Чимином. Пусть только глянут неровно, тот самый глаз насажу на вилку и заставлю сожрать, — несомненно. Может, и сделает. Делал уже не раз. Ведь ценит человека перед собой. Старший омега, это тот, кто имеет право стоять у плеча — в ином случае жди смерти. — Всех убьёшь. Знаю, дорогой мой, — взгляд нежный с благодарностью скользит по напряжённой спине. Ладонь поглаживает по угольным прядкам непослушных волос — Тэхён ещё не успел собрать те в небольшой хвостик. — Как и я за тебя. Дороже никого нет, — кроме болезненного прошлого. Кроме того, кого оставил тогда. — Как дела в долине? — замечает новое лицо среди рабочих. Мужчину не старше сорока пяти, взбешенно огрызающегося на одного из смотрителей. Таких там более двадцати, среди которых омега, что стоит сейчас у плеча, главенствуя у Ядовитой Пандоры. — Вчера на границе должны были сообщить о новых лицах. Новенький бунт заделал, — да, Тэхён помнит о докладе на почту с прикреплёнными данными о новых, теперь уже жителях Юга, и причине их появления в этом месте. — Этот, как раз копался по поводу управляющих лиц, как только переступил границу. Глупец. — Он не глупый, — никто бы не стал настолько показательно выискивать информацию на территории хозяев. — Недооценивай крысу, сумевшую избежать кота. — Солдат Центра? — предполагает человека Коза Ностра. — Или северянин? Хотя больше похож на соучастника, — более схож на того, кто в самом конце иерархии, не представляя никакой ценности для Семьи. — Давненько я не был у тебя в гостях, Сони. Вот сейчас и узнаем. Да и, разве в Коза Ностра есть такие люди? — направляясь к лифту у стены, для виду интересуется Тэхён. Старший же омега знает, что лучше не быть в числе тех, у кого Тэхён интересуется, добывая информацию. — Кстати, хочу познакомить тебя с новеньким мальчиком. Его запах... — старший понимает его чувства, ведь объединяет любовь к ароматам ласкающим нюх. — Тимьян с непроявившимся до конца оттенком хурмы. Хочу, чтобы для парфюмерного дома создали похожий аромат. — Говоришь так, как будто это не твоя земля, — хоть старший и находится у реки намного больше времени, нежели лично Тэхён, который зачастую перебывает в Хаэн и Центре. — Тот самый омежка, что извёл нашего бедного Юнги? — Тэхён, усмехаясь, кивает. — И то верно, — чувствуя привычный прилив сил, ступая на рубиновую землю, пропитанную кровью и потом, взамен на золотые горы речных даров. — Но, кто если не ты, лучше разбирается в нашем деле? Мой дорогой. — Льстишь, — беззаботно. — Иногда, даже я забываю о том, что ты омега, — по-доброму звуча, не скрывая восхищения. Потому как мужчина всегда поражался выдержке младшего. — Говоришь как мистер Чон, — вспоминая мужчину, который покинул Хаэн прошлым днём. — Это его подарок? — только оказавшись у террасы, омега заметил красный шарфик с редкими переплётами белых королевских лилий. Дорогой шёлк украшает тэхёнову шею, а белоснежная рубаха из хлопка, свободно струится по телу, контрастируя с медовой кожей ключиц и золотой цепью. — Сегодня утром доставили, — на часах даже шести утра не было, когда у поста охраны сообщили о посылке. Ему доставили простую крафтовую коробку без указаний отправителя. Но Тэхён понял, что человек прибывший на спец машине, не простая шестёрка. И в той самой коробке он обнаружил шарфик и лист с плавным почерком. «Увидев его, сразу понял, что должен принадлежать только тебе». Мистер Ч. И словно не о шарфе речь.***
Город засыпает, просыпается похоть, соблазн, секс, наркотики и... смерть. С наступлением сумерек, большая часть жителей Испании запираются за парой замков, и лишь жители Центра к выходным выбираются тратить многочисленные банкноты у столов с фишками и пилонов с молоденькими мальчиками и девочками, которые изгибаются в плавном танце, ради тех самых зелёных бумажек. Суббота, начало десятого ночи, — то самое время, когда все выбираются из золотых скворечников. Направляясь на долгожданный отдых в престижный бордель, клуб или тот же казино. Лишь малая часть любят проветрить голову на гольфе или в конном клубе, которые по-прежнему остаются популярными. В одном из популярных казино назначена встреча с давним другом, братом и человеком слова. С тем, кого знает всю жизнь. Тот, кому помог добраться к отцовскому креслу главы. Именно Чонгук был тем, кто поверил в альфу и стал его спусковым крючком. Таская сотни книг с формулами, которые сам считал языком дьявола. Но всё равно втайне помогал другу, скрывая от отца и главы Запада, который не был положительно настроен в сторону увлечения сына. Чонгук же восхищался гениальности старшего друга и самое главное — верил в него. Именно Чонгук был тем, кто вложил первый взнос в небольшую лабораторию, где друг обосновался на долгие годы, сидя над новой формулой удачного продукта. Об их дружбе мало кто знал. О поддержке Чонгука — никто кроме Хосока. — Ты напряжён, — спокойным голосом констатирует мужчина, сидя на заднем сидении в авто, в то время как Чонгук за водительским. — Хосе, — одного имени достаточно, чтобы понять кто именно напрягает. Чонгук успел поделиться информацией с давним другом, как только тот переступил порог загородного поместья. — Как и всегда... — Можешь мне врать, но не себе, — и старший прав, как никто другой. — Есть один парень... — начинает Чонгук, но тут же замечает довольную ухмылку брата в зеркале заднего вида. — Который не побоялся вести себя настолько самоуверенно. Притащить тебя в Южный район, на минуточку, всё ещё непонятно каким образом от той чёртовой трассы и лично заштопать пулевое. Не считая двух трупов возле искорёженной машины, — вклинивается в разговор Хосок. Вспоминая, как брат последнюю неделю витает в облаках, задумываясь. — Кстати, шва даже не заметно, — указывая на собственный висок. — Так значит, омега и наш холодный Чон-неприступность-Сальваторе-Чонгук? — удивляется старший альфа. — Поглядите на небо, может, и солнце взойдёт, — театрально уставляясь в окно. — Я не говорил, что это омега, — поправляет, но понимает, что от старшего ничего не скрыть. — Намджун-а, ты очень удивишься, познакомившись с этим парнем, — при упоминании Тэхёна, возникает чувство, слово в затылок кто-то смотрит. — Он... Довольно своеобразный, — всё ещё не имея чёткого представления о Киме. — Даже так? — точно понимая, что обязан познакомиться с этим парнем. — Студент Центрального университета, двадцать четыре года, имеет довольно прибыльный бизнес по выращиванию кофе в Юге, — перед глазами просторные зелёные кустарники и этот приятный аромат кофейных зёрен, что всё ещё фантомно улавливается. — Именно он дал наводку на Хосе. Ты уже в курсе, — с самого утра лично поведал все подробности. — Тогда я не удивлён, — довольно кивает Намджун. — Ты никогда не был падок на внешность, а вот значимость самого человека, очень даже. Чонгук никогда не имел длительных отношений. Секс на одну ночь с мальчиком или девочкой по вызову из проверенных публичных домов, очень даже. Эдакие люксовые проститутки без ЗППП и прочей лабуды, от которой потом следовало лечиться не один год. — Он тот, кто с лёгкостью придавит одним только взглядом, — перед тем, как покинуть салон припаркованного авто у казино, произносит уверенно Чонгук. Не нужно быть всевидящим, чтобы понять, что слабый человек не в состоянии пойти против устоев и найти выход из прогоревшего бизнеса покойного отца с долгами в придачу. — Теперь я просто обязан с ним познакомиться, — довольно тянет старший, направляясь к входу, замечая учтиво здоровающуюся охрану. — В последнее время он постоянно на плантациях Юга, — понимая, почему тот настолько сильно желает узнать о Киме. Ведь именно этот омега, не только предоставил документацию на главу Севера, которой хватило просматривать на весь день, но и имеет чёткую позицию среди общества. Чонгук удостоверился, что Хосе и вправду занимается добычей алмазов в стороне от Коза Ностра, оплачивая налог только за уголь, но не драгоценности. Но даже это не настолько критично, как его желание рыть под восточными землями с дикими животными, которых Чонгук не смеет беспокоить, каким бы не был человеком. — Можем как нибудь наведаться к нему. — невзначай бросает, на что Намджун согласно кивает. Помещение казино встречает яркими софитами, громким клацаньем и музыкой с денежными автоматами. Заливисто хохочущими людьми под градусом и дурью. Есть и те, кто слёзно просит администратора о ещё одной партии — последней. Известное казино в самом центре района города имеет два зала. Первое — для простого люда, среднего класса с небольшим бизнесом, таким как был у того же покойного отца Тэхёна, который в итоге набрал огромных долгов. Второй же, с багровыми стенами и зелёными столами из изумрудной замши, приглушенной музыкой и неторопливыми разговорами. В этом месте собираются не ради выигрыша, а для расслабления и небольшого адреналина. Даже богачи любят халявные деньги, — и это известно всем. — Нет необходимости, — направляясь к одному из столов у стены со всеми сливками общества, обращает на себя внимание Хосок, кивая головой в сторону стола усеянного кучкой фишек с картами. Чонгук замечает одного из главных судей района, а так же двух людей во главе стола, помимо эскорта. — Наша птичка уже здесь, — потому что в Хаэн даже птицы поют свободнее. Чонгук, не напрягаясь, улавливает чужой разговор. И этот аромат... Он пьянит похлеще любимого алкоголя. — ...могли предложить бурбон, а потом и новую партию, — глубоким, таким знакомым голосом полосует слух. Заставляет остановиться, не смея сделать лишнего шага, окружая силой и уверенностью. Тэхён вальяжно восседает на кожаном диванчике, по правою сторону сидит неизменный блондин, в элегантной, словно перо ангела, рубашке, а в руке бокал красного вина. Его омега — Пак Чимин, негласно представившийся неделей ранее в доме Кима, за которым Хосок неотрывно наблюдает за парочкой. Чонгук даже не глядя на брата, понимает, что этот светловолосый омега зацепил его, не выпуская из тисков. — Здесь есть отличное шампанское, — не отстаёт судья, потягивая шипящий напиток с парой омег по бокам. Всё же ведёт себя как и положено хозяину. Можно лишь усмехнуться от подобного: судья, человек закона и хозяин казино. Не стесняясь, поглаживает стройные ноги омег, имея планы на ночь. Тотальный разврат. — Не пью такое дерьмо, уважаемый Густаво, — не без издёвки, дополняя фамильярностью. — Жаль, конечно. Ты как всегда прямолинеен... — и лишь сейчас мужчина замечает новые, но столь уважаемые лица. — Дон Чон-Сальваторе! Консильери... Что же вы не предупредили? Бог мой, я совсем не ожидал вашего прибытия, месье, — мужчина тут же оттолкнул одного из мальчиков, но тот лишь надул губы, привыкнув к подобному, скорее отдёргивая ворот рубашки. — Это же... — Глава Ким, — первым здоровается Тэхён, слегка кивая головой самому старшему из прибывших. Намджун не сразу понимает, кто перед ним, но в голове всплывает давно забытое лицо. Он когда-то уже видел этого человека. Эту манеру и взгляд просто невозможно забыть. — Мистер Чон, — не изменяя в обращении к мужчине, — и консильери Чон-Сальваторе Хосок, добрый вечер, — не меняясь в лице, по-прежнему откинув руку на подлокотник, второй касаясь рядом сидящего блондина, очерчивая кончиками пальцев затылок, разминая шею омеги. Чимин кивает мужчинам, не зацикливаясь на тех слишком долго, продолжая потягивать алый напиток, смачивая полные губы цвета спелой вишни. В отличии от Хосока, что так неприлично рассматривает парня перед собой, Чимин увёл взгляд прочь. Ещё в первую встречу в том самом баре, он понял, что этот альфа не отлипнет. Когда Чимин хмыкнул при виде напыщенного и раздражённого альфы, облечённого в красную рубашку и прозрачные очки с нахмуренными бровями. Но вот во второй раз у границы, Хосок так спешил к брату, не давая спокойно вести авто, всё время наблюдая за Чимином, словно тот украл всё состояние или держит старшего в плену. Из-за чего Чимин невзлюбил этого альфу. Пак всего-лишь старался не поддаваться издёвкам, о чём его просил Тэхён, который и говорил лично с Хосоком, сразу после прибытия в Хаэн. Но Хосок был именно тем человеком, от которого сбежит даже мертвец. — Какая встреча, Тэхён-а, — довольно усаживается Чонгук сбоку от Кима. — Не ожидал нашей встречи. — Ох, господа, так вы знакомы?... — рассеянно тянет судья, поглядывая на рассаживающихся мужчин. — Вам сейчас же принесут фишки, — мужчина даёт указ одной из девушек подать те. — Тэхён с недавних пор мой бизнес партнёр, — посвящает Чонгук, не упуская из виду шарфик окольцовывающий загорелую шею Кима. — Позвольте ещё раз представить. Ким Тэхён, человек, кофе которого не оставит в покое, — смотря на Намджуна, — и Ким Намджун, лидер Западного района. — Приятно лично познакомиться с таким гениальным химиком и руководителем, как Вы, глава Ким, — наконец получая свой стакан алкоголя, представляет Тэхён: — А это свет моей души, Пак Чимин, — не просто омега и человек имеющий своё место под боком. — И правда, неожиданно, но приятно увидеть Вас лично, Ким Тэхён, — по интонации можно понять, что альфа довольно заинтригован. Не простой омега и парнишка Центра, имеющий бизнес на южных землях, как и говорил Хосок. Теперь Намджун понимает, почему Чонгук настолько часто упоминал его в разговорах. Даже его взгляд заставляет опустить глаза. Словно ты провинившаяся псина перед хозяином. — Господа, сыграем? Раздаётся звонок. Судья торопливо принимает телефон, ругаясь под нос и учтиво кланяясь мужчинам. — Прошу прошения, у ребёнка подозрения на аппендицит. Жена в больнице, сами понимаете... Чонгук усмехается. — Конечно, всего доброго, сеньор Густаво, — альфа усаживается на место мужчины, прямо напротив Тэхёна. — Покер? — предлагает Хосок, не отрывая взгляда от скучающего Пака. Между ними по-прежнему заметное напряжение, но Чимин не обращает на того внимания. — Ставки? — деньги не настолько интересны. — Пак Чимин, — произносит имя, не окликая. Хосок хочет этого омегу. Чимин поднимает взгляд, лукаво усмехаясь. — С каких пор у нас провозгласили работорговлю? — словно не услышал желания мужчины, Чимин не отрывает взгляда. — Я всё равно не играю. И не неси эту ересь. — Консильери, — Тэхён знает почему тот так желает Чимина. Строптив, остер на язык, не течёт по нему как большинство, если не все, и просто не прогибается. — Чимин мой человек, и покинет он меня только после собственного желания и возможности, — знает, что не сможет. Поэтому так уверен в собственных словах. Не удивляясь желанию альфы, но и не довольствуясь. — Чимин не так богат, как я. Он — студент, проживающий в нашей квартире на моём обеспечении. Милый может поставить свой белый ягуар, но оно ему надо? Подобные развлечения его не интересуют, и не только из-за рисков или денег, — Тэхён обращается ко всем, но в тоже время смотря на глав Центра. — Плантации настолько ценные? — не отстаёт Хосок. Через силу соглашаясь на авто. — Не буду врать, я получаю хороший процент от импорта, но деньги не стоят на одном уровне с теми силами, которые я потратил на возможность стоять на своей земле, не беспокоясь о безопасности и страхе всё утратить. — Стоит ставить настолько большую цену? Я думал, мы пришли расслабиться, — вздыхает Намджун, не удивляясь аппетиту семьи Чон-Сальваторе. — Могу предложить новую партию новинки, а там уже победитель решит куда девать. «BlackRose», новый седатив в таблетках. Три сотни порций, как вам? — Хорошо, — соглашается Чонгук. — Итак, могу предложить в два раза больше своих людей для охраны? А для остальных одну из своих машин. — Отклоняю. Мистер Чон, лучше остановимся на договорённом ранее: Вы провозглашаете меня своим партнёром и до следующего месяца упоминаете меня при своих людях — иногда сплетни бывают получше денег. Хосе не настолько туп, чтобы лезть на виду у всех на меня, пока Вы поблизости. Достаточно и этого. Но, так уж и быть, не откажусь от самой дорогой бутылки алкоголя из Вашей коллекции. — Хорошо, помимо всех фишек, в случае твоей победы с меня алкоголь, с тебя... — Двери Хаэн всегда открыты для вас, уважаемые, — обращаясь ко всем, зная чего те так желают. Попасть в Хаэн, о котором до недавнего времени мало что слышали и имели интерес. Как и сам Тэхён, к которому всё ещё есть множество вопросов, ответы на которые можно получить лишь с выигрышем. — Добрый вечер, месье, — учтиво кланяется бета-крупье. — Ваш выбор? — Покер, — единогласно оповещая мужчину, который лишь после взмаха руки Чонгука посмел подойти к месту, дабы раздать карты. Знает, что можно получить, подслушав не только дона Центра, но и уважаемого, но не менее влиятельного главу Запада. — Играем вчетвером? — не имело смысла спрашивать. Крупье раздаёт карты. Игра начинается. Когда играешь против двух глав и одного консильери, имея под рукой лишь собственный ум и умелые руки, ты учишься уважать чужие ставки — противники редко играют большой банк без лучшей руки. То же можно сказать о альфах напротив. Но и Тэхён не занимается бесполезными вещами. Он не тот, кто беспричинно раскидывается деньгами, как это привыкли видеть другие. Простой мальчик с приличным состоянием покойного отца, деньги которого растрачивает направо и налево. Как было с тем же судьёй, сыграв с ним три партии, две из которых проиграл, но получил ценную информацию без ведома самого же альфы — главное создать видимость и тебя увидят тем, кем желают видеть. Но тот же Чимин знал: Тэхён был действительно одним из лучших. Отличный игрок и стратег. В первой раздаче Тэхён зашёл на ранней позиции, Чонгук сделал рэйз на баттоне, Тэхён коллировал. На флопе с двумя пиками сделал чек — пик у него не было. Никто не видел карт соперников в позиции, что немаловажно. Крупье положил пикового туза перед собой. У Тэхёна был туз, но без хорошего кикера, а на доске был возможен не только флеш, но и стрит. Намджун пропустил торги. Хосок поставил банк — торопился. Несдержанный и импульсивный человек — каким и является главный палач Коза Ностра. Тэхён знал, что у Хосока нет флеша, так как такой агрессивный игрок никогда бы не пропустил возможность для ставки на флопе с флеш-дро. У него мог быть сет тузов, но зачем ставить с сетом тузов, когда возможны флеш и стрит? С такой рукой он бы пропустил торги, как сделал это Намджун, который проигрывает во второй партии, надеясь собрать на ривере фулл. Тэхён уравнивает ставку. На каждую раздачу, в которой Тэхён вскрыл большой блеф, можно вспомнить раздачи, в которых он с сильными руками попадал в ловушку и делал трудный пас, чтобы избежать катастрофы — чтобы они не воспринимали его всерьёз. Не проигрывать деньги в покере так же важно, как выигрывать. На флопе Ax Jx 2x у Тэхёна появился сет тузов, он сделал ставку. Намджун ответил рэйзом. Тэхён переставил еще раз, альфа уравнял. На терне пришёл Jx, давший старший фулл. Чонгук сказал «чек». Хосок поставил примерно треть банка, и с этим проиграл в самом начале. На ривере Чонгук снова прочекал. Задумавшись над своими словами, Тэхён вернулся к тому, как развивалась раздача на флопе. Переставить себя на такой доске он мог только с сильным врапом или сетом. Но врап он должен был выбросить на терне, когда спарилась доска. Очевидно, у него было каре валетов или сет двоек. Одну из этих рук он бил, другую — нет. Тэхён посмотрел на Чонгука, и альфа тут же ответил: — Каре годится. У меня лишь старший фулл, — показав каре валетов, он забрал банк, но выглядел отчего-то не слишком довольным. В то время как перед игроками была целая гора фишек. Итог партий: двое выбывших — Намджун и Хосок. Оставшиеся — Чонгук и Тэхён. На ривере пришла бланковая карта. Тэхён вновь сказал «чек», и Чонгук поставил банк. Большинство игроков на месте сбросили бы свои карты без сожаления, как тот же Намджун. В конце концов на столе лежит флеш и стрит, и один из лучших игроков в мире ставит в банк вторую улицу кряду, а у одного из игроков всего лишь пара тузов со слабым кикером. Но Тэхён медлил — его игра на терне и ривере совершенно не вязалась с чеком на флопе. Он играл и наслаждался лицами окружающих альф. Их сжимающейся челюстью, ожиданием финала, небольшим адреналином бурлящим в крови от итогов ставок. Искушение затмевает разум, не открывая глаза на примитивные вещи. Чонгук очень сосредоточенный и напряжённый игрок, Тэхён напротив расслаблен и спокоен, словно ему плевать на собственные деньги и проигрыш — частично так оно и есть. И чек Чонгука в такой ситуации, был признаком слабости. Приход пикового туза вернул Чонгука к жизни. Он начал изображать сильную руку, но с сетом тузов он должен был испугаться опасной доски. Да и то, что один из тузов был у Тэхёна, делало эту комбинацию менее вероятной. И зачем так много ставить на ривере, было не совсем ясно, но игра продолжалась. Ставки делались, крупье продолжал игру. Тэхён поднимает взгляд на Чонгука. Тот хмурит брови, незаметно сглатывая и выдыхая — выдаёт, что у него слабая рука, коллирует. Тэхён отыскивает зажигалку в кармане брюк, чувствуя её лёгкую прохладу, замечая желание Чимина выкурить сигарету после долгой игры. Щелчок золотого метала, потрескивание табака, и вновь одно и то же — финал игры, который известен лишь тому, кто не имеет понятия о начале. — Хорошо, господа. Вы готовы сделать финальные ставки? Господин Чон-Сальваторе? — крупье отрывает взгляд от карт перед собой. — Победитель получает удвоенную сумму и информацию от проигравшего в финале, — дополняет альфа. — Моя ставка: три миллиона, — толкая от себя стопку фишек, приподнимая кончик собственной карты. Деньги не важны, в отличии от усмешки Тэхёна и желания заполучить сокровенный ответ. — Ставка: три миллиона долларов. Мистер Ким? — делая пометку. Тэхён отставляет стакан алкоголя. Фишки выстроены перед лицом, ладони ухватывают одну из стопок чёрного пластика. Тянет время, оглаживает углы, чувствуя шероховатость пластиковых рёбер. Вновь щелчок зажигалки, постукивание острым ногтем большого пальца о корпус — привычка выработанная годами. В воздухе витает напряжённость мужчин. Он уверен в собственной победе, но это не отменяет того же проигрыша. Как говорится: даже когда ты в аквариуме с акулами, не забывай, что ты по-прежнему человек. — Ва-банк. Пять миллионов, — не меняя интонацию, и вновь ладонь на законное место — талию Чимина. — Поднято. Пять миллионов долларов, — ставки приняты. — Господин Чон-Сальваторе, вскрывайте карты. На середину стола падают карты. Чонгук вновь чувствует преследующий его аромат. — Фулл-хаус старшая. Тузы и две шестёрки, — остаётся последний. — Месье Ким? — Уважаемые, это была отменная игра, — глаза темнее испанской ночи вновь довольно прищуриваются. Итог игры и реакция — всё это до чёртиков возбуждает. — Но, кажется, удача на моей стороне? — с вопросительной усмешкой на лице. — Пять и семь пик, — победа очевидна. — Стрит-флеш. Победа за месье Кимом. — Тэхён, ты был бесподобен! — не сдерживается Чонгук, впервые за долгое время наблюдая за собственным проигрышем, даже не расстраиваясь. — В случае твоей фееричной победы, мне бы хотелось попробовать один из новых сортов твоего кофе, а так же, естественно, пригласить тебя, конечно же, с твоим омегой, на небольшой ужин в честь приезда Намджуна, и, теперь, твоей победы, — ведь многие видели компанию мужчин, начиная разносить слухи, которые следует закрепить прибытием в Хаэн. — К тому же, Намджун должен тебе не маленькую партию дури. Да и с нашей Семьи прилагается. — Я бы не отказался от чашечки кофе, если ты, конечно, не против, Тэхён. Не сегодня, конечно же, — всего-лишь предлог. Намджун спокойно может отправить своего человека, но Тэхён легко соглашается на манипуляцию альфы. Сейчас это как никогда кстати. — Но я был бы очень рад иметь в своих знакомствах такого выдающего человека. — По этому поводу я должен посоветоваться... — задумчиво тянет Тэхён, бросая взгляд на мужчин. Телефон снимается с блокировки, давно изученный номер высвечивается на экране. Гудки, всего пара секунд. Дыхание и голос по ту строну слышен лишь Киму. — Нам будет выгодно получить одну крупную партию нового наркотика прямиком в Хаэн? Я тоже так думаю. Да, обсудим на месте, — внимательный взгляд Тэхёна не отрывается от Намджуна. — Да, до пяти? — не так уж и много теряя. — Да, конечно, обсудим лично. Спасибо... — неотрывно глядя в самую душу главы Запада, вызывая неспокойные мысли. Холодок пробегает по спине. Его аура давит, а тяжёлый терпкий феромон заставляет прикрыть глаза, — Сони. Одно имя отрезвляет похлеще пули в голову. Этюд собаки Павлова: ты звонишь в колокольчик — щелчок зажигалки; кормишь собаку — незаметный шлейф терпкого феромона; у собаки текут слюни — они вновь жадно глотают его потайную сущность и сходят с ума; звонок в колокольчик — шипение тлеющего табака, хлопающая крышка золотой зажигалки и стук ногтя о металл; еда для псины — истинный ядовитый аромат; слюноотделение у собаки — желание насытиться ещё большим количеством аромата — выработка привычки; звонит звонок — зажигалка клацает вновь, перед тем, как отправиться в карман; финальная ловушка с закрытой дверью — конец. Никто не замечает настолько примитивных действий.Выработка вновь и вновь осуществляется — человек и есть собака. Тэхён — дрессировщик тупых псин — людей.