***
Семейные портреты…
Кто бы не хотел быть запечатленным на бумаге вместе со своей родней? Натаниэль точно не хотел этого. Не хотел стоять рядом со своим отцом дольше, чем пару секунд, однако это сделать пришлось, ведь острие небольшого ножа упиралось между лопаток, подталкивая в месту, где нужно будет стоять рядом с ним... В холле поместья Веснински висит огромный портрет семейства, написанный художником за рекордные 3,5 дня. На холсте были запечатлены трое. Женщина, чье лицо не выражало ничего, сидела на широком кресле, элегантно скрестив лодыжки и крепко держа лежащую на подлокотнике руку мальчика. Изначально планировалось, что все будут стоять, однако незадолго до прихода художника отец жестоко избил Мэри, поэтому та даже толком стоять не могла, да и запечатленная поза доставляла женщине сильную боль. Мальчик. Его лицо тоже было безразличным, однако мастерства художника хватило на то, чтобы передать страх, почти животный ужас, который бушующим океаном плескался в глубине глаз девятилетнего Веснински. Левая рука лежала на подлокотнике материнского кресла, вторая же безвольно висела вдоль тела. На маленьком плече лежала грубая мужская рука, сильно сдавливающая плечо, на котором тогда вновь начал кровоточить порез, оставленный Лолой за несколько часов до этого. Мужчина, стоящий немного позади сына был единственным улыбающимся на этой картине. Улыбка Натана острая, как будто только заточенное лезвие кухонного ножа, самодовольная. Улыбка Балтиморского Мясника - улыбка человека, чувствующего свое физическое и моральное превосходство над всем в этом доме. Одна из рук спрятана за спиной и сжимала небольшой кинжал, чтобы те, кто знал об этом чувствовали страх. Натаниэль Веснински ненавидел семейные фото и все, что как-либо связано с его семьей. Нил Джостен любил фотографировать и фотографироваться с командой, с семьей. Нил смотрел на этот семейный портрет, висящий в холле особняка, и желание сжечь его заставляло нервно крутить зажигалку между пальцами...