***
Мэри зло захлопнула дверцу шкафчика в почти пустующей разделке средней школы в Милпорте. — Зачем? Просто объясни мне зачем?! Абрам, неужели ты не понимаешь, что произойдет? А это произойдет, не сомневайся! — женщина расхаживала по помещению, злясь на подписавшего контракт сына. НУ КАК ТАК МОЖНО?! Нил вздрогнул от холода, пробежавшегося по коже, когда сквозняк захлопнул дверь шкафчика. Его мать только устало прикрыла глаза, понимая, что этот год будет ещё тяжелее***
— Нет! Абрам! Это плохая идея! Очень и очень плохая! — Хэтфорд кричала на сына, собирающегося в Колумбию с Монстрами, — Ты не можешь поехать с этими… этими ебнутыми психами! Но Нил не слышал ее. Парень чувствовал, будто его спина горит, как будто на него кто-то смотрит и кричит. — А я говорила, — только и выдохнула женщина несколькими часами позже, глядя на то, как какой-то левый парень вырубает ее сына.***
— Порой я жалею, что не научила тебя молчать. Хотя постой… Я же научила! Тогда почему ты все это сказал сыну Кенго и племяннику Тецуджи?! — женщина нервно шла вслед Нилом, — Абрам, ты сам себе могилу роешь! Буквально через минуту появляется Рико, а за ним ещё и псих, который с ножами. Мэри устало вздыхает.***
Хэтфорд шокировано открывает и закрывает рот, не в силах сказать что-либо. Как матери, как женщине, да как блять человеку ей больно смотреть на то, что она видит перед собой. Она поистине благодарна тому пареньку, который убил этого гада. Конечно, когда его душа отделилась от тела, она ещё и добавила, но основную работу сделал брат того психа парня. Ее сын поздней ночью тогда сидел на диване уставившись в пустоту, тогда она села рядом и, впервые за долгое-долгое время, обняла своего ребенка. Ей бы хотелось сказать, что все будет хорошо, но она просто не могла этого сделать — сын не видел и не слышал ее.***
Зимний банкет, на котором присутствовали все команды, включая ненавистных и Лисам и самой Мэри Воронов. Женщина почти сразу поняла, что япошка задумал что-то не особо хорошее. Опасения подтвердились через некоторое время, когда прозвучала ненавистная связка имени и фамилии. Веснински — то, что они с сыном оставили далеко позади. Тот человек, из-за которого их жизни пошла по пизде — ненавистный человек. Видя, как Нил берет билет, женщина понимает, что сын не бросит этих людей. Те стали ему слишком близки.***
— Посмотри на небо. До конца каникул ты его больше не увидишь. — А небо и правда сегодня красивое… — думает дух и следует за парнями в глубь стадиона. И дальше начинается ад. Не только для Нила, которого истязали на протяжении двух недель, но и для Мэри, которой приходилось слушать болезненные стоны сына, смотреть на новые шрамы и мысленно благодарить француза за помощь. Женщина каждую ночь поглаживала волосы сына, даже зная, что он не почувствует этого, и говорила, больше себе самой, нежели Абраму, что все будет хорошо. Когда она с сыном возвращается в Южную Каролину, ей хочется на секунду ожить и сказать Дэвиду Ваймаку спасибо. Она это делает — оставляет небольшую записку на кипе документов на столе тренера***
Хэтфорд смотрит на то как ее сын отдает почти все деньги голкиперу. Мэри в шоке. — Какого черта, Абрам?! До ближайшего тайника несколько дней! А ты так беспечно раздаешь деньги! — кажется, женщина сбрасывает какую-то тетрадь с чьего-то стола. Она злится. Злится на сына, за его беспечность и на себя, за свою беспомощность.***
— Ладно, — пожимает плечами она, когда видит как сын целует парня из своей команды, — Ладно. Хорошо. Это его выбор. Ты не можешь помешать ему, как минимум потому что ты мертва, как максимум, потому что это — его выбор. Хэтфорд кивает сама себе и удаляется с крыши. Она не смогла стать счастливой. Так может это удастся ее сыну?***
Мэри упоминала о том, что ненавидит Лолу? Нет? Так вот, женщина ненавидит эту суку всей своей душой. Она смеет играть с ее сыном, причем играть нагло и безнаказанно. — Ебаная сука, — Шипит она, и чашка падает со стола, заставляя Ники вздрогнуть и обернуться на звук. Глаза парня расширились от удивления, он, кажется, икнул и, убрав осколки, поспешил смыться с кухни.***
Ох, как Хэтфорд хотела вцепится ногтями в лицо этой стервы. Выцарапать глаза, вырвать волосы и что-нибудь выжечь автомобильным прикуривателем на лице Малкольм. Однако, минус быть бестелесным духом — отсутствие возможности влиять именно на людей. Ну, ничего… когда эти подонки умрут она сделает все, чтобы им было ещё хуже чем Абраму.***
Мэри втирала выступающие слезы страха и горечи, когда Натан подходил к ее ребенку с топором. Однако выстрелы и знакомый голос превратили эти слезы в слезы облегчения. — Стюард… — грустно шепчет женщина, протягивая руку к брату, — ты так похож на папу… Брат не видит и не слышит ее, однако мужчина чувствует фантомно-знакомое прикосновение к волосам, и легкая улыбка расплывается на его губах. Он уверен — его сестра довольна.***
Когда сын встречается с командой, женщина понимает, что это все. Да, возможно, будет что-то ещё (Абрам с его длинным языком может устроить что угодно) Но она знает — сын справится. Рядом с ним будут люди, которые помогут ему. Она садится рядом с ним, обнимает за плечи, целует в висок и шепчет: — Tu es grand, Abram. Maintenant tu vas briller. А после в глаза ударяет яркий свет. Там она видит маму и отца, они такие, какими она их помнит — счастливые и любящие. Хэтфорд последний раз оглядывается на сына с его семьёй и идёт на свет.