Потомок Империи

Белсавис — в контртеррористическом корпусе это название произносили шепотом даже те, кто бывал здесь неоднократно. Планета, хотя и была занесена в реестры, но, чтобы найти ее, нужно было знать, где искать коды к расшифровкам данных о ее местоположении. Смешанные чувства терзали Кристин — краем уха она слышала о планете, куда свозят самых опасных преступников в галактике, имела она дело и с постоянно меняющимися кодами доступа. Очнувшись и неожиданно для себя попав в руки республиканского правосудия, хотя она и не ожидала кофе и теплый приём, но никогда бы не подумала, что те, кого она считала своими людьми, без суда, следствия и намёка на соблюдение прав, бросят её на планету-тюрьму, где содержались худшие из худших — от генералов-поборников геноцида, до мерзостей, хранящихся в древних конструкциях вымерших рас. Древний форт был превращен в подобие «исправительной» колонии. И хотя тюремный комплекс был полуразрушен, из редких перешептываний с заключенными Кристин поняла, что покинуть планету в одиночку почти невозможно — даже, если они с Ноэ преодолеют всю охрану, силовые поля — планета сделает остальное: она сплошное поле боя из аномально-морозной погоды и хищников в редких тропических оазисах, а при мысле о встрече с бродящими механизмами с неизвестным программированием древних ей становилось дурно. Некоторые заключенные перешептывались между собой, а иногда и со стражниками, о неких «алых», но стоило навострить уши, как всё затихало. Кристин никогда не вслушивалась слишком сильно — не хотелось проснуться новым утром со свёрнутой шеей. Чувствительные к Силе или нет, заключенные и без того устраивали постоянные разборки между собой. Ветераны из особых республиканских отрядов «Вомпы», игнорировали их ровно до той поры, пока те не грозили перейти в бунт или какие-то массовые драки. И не приведи «удача» погибнуть стражу порядка во время наведения порядка — тут царила система всеобщей поруки, включающая в себя относительно мягкие мелочи вроде «разговоров» с каждым один на один до снижения скудного пайка с применением электропосохов и антигравов вместе со слезоточивым газом, что не выветривался из камер на протяжении нескольких дней. Первая же неделя прилёта дала понять, что все принципы, на которых зиждется Республика, тут подвергаются осмеянию — разве, что право на жизнь и еду здесь сохранялось с натяжкой, большей, чем у отводящей проволоки турбин дешевого реактивного двигателя. — Сиди смирно, прижми выше, — сквозь кусок синткани в зубах процедила Кристин. Используя его, как импровизированный жгут она сделала перетяжку чуть выше кровоточащей раны старика, полученной в драке с не поделившим паёк трандошанином. — Это остановит кровь, пока не прибудет бригада медиков. — Спасибо, девочка, — улыбнулся старик, — но мы оба знаем, что это просто повод списать меня окончательно. Кристин, прекрасно понимая, что боевые медики обычно являются незамедлительно по мере возможности, прижала руки к ране, думая, может ли при помощи Силы исцелить чью-то плоть, но все, что она знала, касалось совершенно противоположного — кое-какие боевые навыки, которые казались ей запредельными, пока она лично не познакомилась с силовой пикой одного из «Вомп», интерпретации дара предвидения, краткий ликбез по философии Силы. Ничего, из того, что успело бы его спасти в краткие сроки. — Ты заботишься не о тех, девчонка, — проклацал представитель какой-то неизвестной пернатой расы, сидящий в полуметре от него. — Я и не могу позаботиться о всех. — И поэтому ты начала с него? Люди, — презрительно клацнул пернатый. Если у кого-то еще тут и были минимальные медицинские навыки, они не спешили их проявлять. Камера, заполненная другими заключенными, маленькая, сырая и тускло освещенная. Воздух пропитанный зловонием пота и страха. Заключенные теснились друг к другу, места для передвижения было максимум на семерых не сильно крупных существ — здесь же теснились шестнадцать. Все постоянно на взводе, раздражены, часто напуганы и любят садиться на шею. — Я не знакома с биологией твоей расы, — резко ответила Кристин. — Не держи на него зла, он не питает любви к нашему виду, — весьма вежливо ответил старик, — видишь ли, я возглавлял чистки на Риши, когда эта находка для похлебки еще слова выклёвывать не мог. — Имперская мразь! — подскочил человек позади, и Кристин опять оказалась в центре конфликта. Она и правда заметила, что старика несколько выдаёт акцент. К счастью для неё, двое стражников открыли двери, и никто не стал пропускать столь ценное время, которое можно было провести не в камере во время обеда. Девушка не стала исключением, но едва она шагнула к выходу, старик схватил её за руку — Слышишь? — поднял он палец и кивнул наверх в сторону потолка. Ничего, кроме каких-то редких, слабых толчков, она не ощутила. Стражники вечно жаловались на землятресения, поэтому она не придала этому значимости. — «Алые». Скоро мы все будем свободны, — Кристин вырвала руку и отстранилась от хрипящего старика, как от больного ракгульской чумой. Последнее, что ей нужно было сейчас — подобные разговоры вблизи от стражи. К счастью, этой смене дела не было до того, что там выдумывают заключенные. Под конвойем стражников и присоединившегося дроида со сканами личности каждого они вышли в зал, разделенный силовыми барьерами на четыре части. Сверху было два уровня огибающих помещение колец, на которых можно было разглядеть кучу наблюдателей. Дроид раздавал пайки лично в руки каждому, и в этот раз какой-то благодетель запрограммировал в нем пожелание «приятного аппетита». «Просто чудесно», — подумала девушка. Забрав паёчек, она ринулась искать Ноэ за силовым барьером. «Хочет он или нет, я должна с ним поговорить». По какому принципу распределяли заключенных оставалось для неё тайной. Слухи о том, что максимально опасных индивидуумов, пихали в некий стазис в тюрьмах с совсем другим уровнем охраны, но в блоке «Г» содержались отнесенные к «элементам среднего уровня угрозы» существа, а потому, говорить с кем-либо за барьером дозволялось в определенных пределах, а почти все камеры почти всегда были поделены по полам, возрастам, иногда расам. Почти всегда. Найдя в кучке толпящихся детей Ноэ, она встретилась с ним взглядом, заодно подумав, что могло сделать столько людей, чтобы загреметь сюда? Кристин прислонилась к барьеру, уставившись глазами в пол. «Столько месяцев спокойствия после всего, что случилось дома. После всего, что случилось на проклятой Матте, а он постоянно боялся, что всё начнется по новой. Там было так тихо и хорошо, зачем я сказала, зачем пообещала ему, что не начнётся, что всё худшее позади?» — Что? — хамовато спросил Ноэ сквозь барьер. «По крайней мере, хотелось так думать. И что сказать ему теперь? Что новый дом, к которому он начал привыкать, который начал ему нравиться, сменился на вот это опять? И я даже не знаю на сколько, на годы? Всю жизнь? Или её недолгий остаток? Покой — это ложь. Куда уж, мать твою, точнее». — Как ты? — Тупой вопрос. Заметив, как искажено его лицо, она сначала не нашлась, что ответить, но потом её прорвало: — Это правда хуже, чем быть на побегушках у горстки головорезов Делейна? — Да, — коротко ответил Ноэ. — Я знаю, что делать в таких местах. Правило номер один — не болтай. — Я правда надеялась, что тебе станет легче. Но я помогу, — перешла она на шёпот, — еще можно всё исправить, ты не од… — Ты достаточно помогла! — рявкнул Ноэ. — Я могу делать все тоже, что и ты! — заорал мальчишка и, на секунду забывшись, Силой швырнул паёк об барьер. Стражники по ту и эту сторону тут же возбудились, и мальчишка получил хороший разряд электропосохом и шлепок по голове. — Обед окончен, — глухо прогремело бронированное чучело позади Кристин. Она ощутила на себе холодные взгляды остальных. «Черт». На минутку в ней проявилось желание убивать. Она могла раскидать двоих стражников, подобно тем когтистым чудищам. Это было бы, наверное, даже легче. Знала, что могла. Но что дальше? Только проблемы — глянула она на наблюдательные посты наверху. Возвращение в камеру обещало быть не из приятных. Подумав, она обратилась лично к стражнику: — Я механик. — Я должен от радости попрыгать? — пихнул он ее в плечо. — Иди давай. — У вас тут техника едва дышит. Барьеры никто не обслуживает, сервоприводы дроида не смазаны, даже твоя экипировка видала лучшие дни. Говорю тебе — рано или поздно всё полетит… — Угрожать вздумала?! — Просто могу помочь. Стражник грубо пихнул её в камеру, второй закрыл дверь за собой. Через пару часов ей удалось наконец заснуть несмотря на косые взгляды. Она была уверена, что кто-то да придушит её во сне и специально дождалась, пока все остальные хотя бы притворятся спящими, прежде чем самой поддаться усталости. Посреди поверхностного, но так необходимого сна, камера быстро отворилась, и стражники, взяв её в клещи, потащили по лестнице на одно из колец сквозь выключенные барьеры. «Просто получись. Просто получись, мать твою!» — сердце её бешено колотилось, пока ее вели под пристальным взглядов с наблюдательных постов. Её ввели к старшему смены, коим был тучный забрак, сидящий с важным видом в грави-кресле за большим, архаичным письменным столом, окруженный экранами и контрольным оборудованием. Стражники распределились по комнате. — Ты на каждом углу распинаешься о своем великодушии? — спросил тот, раздув широкие ноздри. — Только если это облегчает жизнь мне и тем, кто мне дорог. Скажем, прогулки подольше, камера, не набитая битком. Сильно облегчает, — на этих словах она подумала, что кто-нибудь из них заедет ей по лицу за подобную наглость. На половину минуты забрак молча сделал вид, что глубоко призадумался, но она почуяла, что тот уже довольно согласился, — вероятно, ему каждую неделю приходилось видеть нечто подобное: — Ну хорошо. Ладно. Ликование внутри Кристин заставило её открыть рот: — Тогда предлагаю начать с изоляции проводов под полом, пока кого-то не убило… — Нет, сюда, — прорычал забрак, глубоким голосом, кинув ей связку ключей. Руки Кристин задрожали, когда она подходила к двери, но войдя в комнатушку, она с облегчением увидела, что это была небольшая мастерская с полками, заполненными инструментами и комплектующими. Она быстро приступила к работе, стараясь как можно быстрее «оживить» вышедшие из строя сервера, устранить бардак с кабелями. Перепаивая платы от старых видеокамер, часы летели как в тумане, Кристин полностью сосредоточилась на поставленной задаче. Она сама не заметила, как в какой-то момент начальник смены вернулся в мастерскую, чтобы проверить, как идут дела. Он стоял позади нее, его горячее дыхание касалось ее шеи. — Ты настоящий инженер, — сказал он, и в его голосе безошибочно угадывались нотки обольщения. — Тот, кто здесь занимался кабель-менеджментом — идиот, — ровно сказала она. — Плевать я хотел на провода, мне нужна личная услуга. — Личная услуга? — переспросила Кристин. Забрак показался удивлённым: — Кристин Аддарес, вы глухи или, может быть, больны? Кристин почувствовала, как у нее в животе образовалась пустота, когда поняла, на что намекал охранник. Она повернулась к нему лицом, ее глаза решительно сузились. — Второй Аддарес — тоже маленький инженер? На кортозисных рудниках по всей галактике всегда нехватка квалифицированного персонала. Раньше бы она сказала, что у него нет такой власти. Что он просто надзиратель повыше рангом. Сейчас она была совсем не уверена, и сердце её сжалось при мысли о том, что ее брата заставят трудиться на шахтах. Взять силовую пику и заставить его пищать от боли было первым эмоциональным порывом. Но, вздохнув глубоко внутри, она понимала, что выбор теперь невелик. Так или иначе теперь им просто не дадут житья. «Ладно, мерзкий, жирный, рогатый хорёк. Пусть будет по-твоему», — она принялась стягивать униформу из синткани, но раздражение ее, смешанное со стыдом, стало почти осязаемым, и по начинающему оголяться телу заструился поток искрящейся энергии — она закрыла глаза, пытаясь отгородиться от того, что сейчас собирается сделать, и её сопроводили проблески настоящих, прошлых и, вероятно, будущих событий, и возмущение в Силе было столь велико, что в мгновение ока заставило забыть об одежде и уставиться на конвоира позади забрака. Менее, чем на половину секунды послышался далёкий, протяжный свист, и комната разлетелась в мелкую гальку — был ли то инстинкт, либо удача, но ухватившись рукой за внутреннюю стабилизирующую конструкцию обрушенной секции кольца, она оказалась лишь нескольких метрах над землей. Уставшие пальцы не выдержали, и она плюхнулась неподалеку от того, что осталось от смены. Прошипев от боли и схватившись за поврежденное запястье, она попыталась сообразить, что происходит — повсюду мелькали бластерные выстрелы, весь комплекс охватили мелкие взрывы, обрушавшие древние конструкции вместе с генераторами силовых полей. Вновь упав, в себя она пришла от того, что кто-то медленно тащил её по полу под какой-то завал, неподалеку слышались команды: «— Правый фланг! — Обходи, обходи! — Нужно тяжелое оружие! — Малик рвёт и мечет! — Да забудь ты про него! — Прорыв в блоке «А»! — А-а-а!» — Очнись! — расслышала она голос Ноэ. Очнуться в этом хаосе было не сложно — обширное сооружение, похожее на лабиринт из силовых полей с извилистыми «коридорами» и многочисленными камерами, наполнилось звуками борьбы, эхом разносившимся по коридорам, когда заключенные и охранники в равной степени боролись за контроль. Воздух был густым от дыма и запаха горящего металла, а стражники перестреливались с бойцами в броне, сильно похожей на республиканскую, но в ярко-красном камуфляже, совершенно не подходившем под тип местности. На наплечниках и шлемах у них были бегло, но вполне качественно нанесены трафареты каких-то птиц. Кристин отметила, что внешне на имперцев они не похожи. Любое дальнобойное оружие, мощнее нейтрализатора стражникам было запрещено носить внутри комплекса, и эта перестрелка не несла за собой ничего хорошего. Кристин подумала, что это и есть те «алые», и они вполне успешно удерживали выходы из комплекса, созданные намеренно или не очень. Увидев неподалеку легкий бластерный пистолет, она ползком захотела его подобрать, но Ноэ встряхнул её: — Нет! — Мы безоружны! — парировала Кристин. — Поверь ты мне хоть раз! Знаешь, что бывает с рабами, поднявшими оружие? — истерично завопил Ноэ, и Кристин заметила, что еще немного и тот зарыдает. — Послушай, — взяла она его за плечи. — Ты прав. Ладно? Ты прав. — Тогда просто спрячься и жди! — Я не знаю, что происходило, пока ты служил Делейну. Ты не рассказываешь. Но эта другая ситуация. Это не Делейн. И это не Республика. Не та, что должна быть. Прошла уже куча времени, ты больше не раб и тут другие правила. Понимаешь? — Бунты никогда не приводят ни к чему хорошему, — тихо сказал Ноэ, — всегда будет наказание. — Плевать, — Кристин в твердой решимости притянула бластер Силой, схватила мальчишку за руку и потянула за собой, — если что — враги все. Кристин, еще с трудом удерживаясь на ногах, только лишь приготовилась нажимать на спусковой крючок, как внезапно почувствовала сильную руку на своём плече. Она подняла глаза, не сразу до неё дошло, что смотрела она на того самого старика, который теперь представлял из себя высокого мускулистого мужчину с совсем свежим шрамом на лице. В одной руке у него был бластер, а в другой — небольшой набор инструментов. Он кричал что-то ей, но сквозь писк в ушах она разобрала не всё: — «Алые»! Свобода там! — сказал старик. — Пошлите, — сказал он, указывая в сторону тюремного блока. — Мы должны найти выход отсюда. Когда они пробирались сквозь обломки, Кристин заметила, что мужчина легко передвигался в этом хаосе, как будто его специально к этому готовили. Он осматривал коридоры настороженно в поисках любой опасности. Но когда они завернули за угол и наткнулись прямо на группу охранников, он не колебался. В мгновение ока он выхватил свой бластер и произвел серию выстрелов, убив нескольких охранников прежде, чем они успели понять, что происходит. Кристин понадобилось время, чтобы хотя бы «обработать» в уме его движения. — Быстрее, — простонал он, когда освещение погасло и из темноты начали появляться новые охранники. — Мы должны убираться отсюда, пока этих чертей не прибавилось. Пока они мчались по тюрьме, Кристин чувствовала, как адреналин бурлит в ее венах. Мысль о побеге из этой адской дыры была волнующей, но и пугающей. Она знать не хотела, что будет, если их поймают. Наконец, они добрались до границы тюремного блока, где группа заключенных уже ждала их, готовясь пробиваться через главный тоннель к выходу наружу. — Спасибо, — сказала Кристин, радуясь краткой передышке. — Джори Дон, вот кого ты должна поблагодарить, выбравшись отсюда, — сказал старик с некоторым, будто религиозным рвением.— Мы — «Алые Шиио», — пояснил старик, — держитесь поближе. С этими словами группа заключенных кинулась в гущу боя. Кристин и Ноэ постарались не отставать. Они вышли на открытое пространство, и один из «алых» грохнулся, получив летальный выстрел в шею, мимо с диким гоготом пронёсся какой-то псих, с пальцев которого вырывались слепящие вереницы молний —направившись куда-то вправо, он упал замертво. Они попали под пулемётный обстрел. «Алые» начали разбредаться, кто куда и в клубах густоватого дыма от слезоточивого газа, она потеряла старика. Их прижали. Время растянулось, как во сне. Всё стало невозможно медленным. Полностью игнорируя действие газа, она развернулась к двум «алым» и одному республиканскому пулеметчику. Картинки в глазах, будто наложились одна на другую. Один справа сжимает «Эклипс», пулеметчик палит не целясь. Она начала стрельбу от бедра, откуда-то с верхнего уровня приземлился тви’лек на джетпаке с пистолетами в обоих руках. Над ухом просвистел заряд, а новоприбывший полетел обратно на арматуру колец. Первый выстрел разнёс броню пулеметчику, обдав его дождем из искр. Зашипел «Эклипс», посылая лучи. Второй выстрел разорвал «алому» голову. Кристин продолжала стрелять, как предсказывало чувство, куда-то вверх. Крыша над ними превращалась в мелкий дождь после каждого очередного взрыва. Пулемётчик вскочил на ноги. Почувствовав неладное, девушка не глядя, откуда-то прекрасно зная, куда направить руку, всадила в него пару зарядов. Тот отлетел к обломкам, продолжая поднимать оружие. Девушка бросилась на пол. Часть крыши окончательно разлетелась вдребезги, проваливаясь внутрь. Ноэ что-то крикнул и упал на пол, откатившись в сторону. Металлобетонный блок грохнулся на пулеметчика, оставив лишь мокрое пятно. Кристин в спешке приподнялась над телом Ноэ, поводив бластером туда-сюда, выстрелила три раза подряд по «алым» у углов прохода к блокпосту. Оба умолкли. Она начала выбиваться из сил и вдруг начала ощущать на себе раздражение от действия газа, так что ей очень хотелось бы игнорировать битву вокруг, но взрыв в конце тоннеля вызвал каскад обрушений, оголив еще один выход наружу и стерев в облака газовой пыли добрую часть убегавших. Вспышка света еще сильнее резанула глаза, ударная волна сбила их с ног. Кристин поморщилась, заливаясь горящими слезами, ощущая, как охранники позади них приближаются. Встав, она оглянулась, теперь те почти нависали над ней. — Иди, — борясь с двоением в глазах, сказала она Ноэ. — Я догоню! Ноэ на мгновение поколебался, но затем повернулся и побежал. Кристин в ярости, достойной рассерженой матки улья, выбросила руку вперед — охранник в фильтрующем шлеме было полетел прочь, но, электропосохом создав трение об поверхность намагниченного пола, затормозил, а антигравы с микродвигателями на броне компенсировали действие силовой волны. Только когда они набросились на Кристин, повалив ее на землю, прижимая к земле, вдавливая сапогами в спину и отключая нервную систему разрядом электрошока она поняла — нужно было ломать кости. Злость вдруг сменилась чувством полного бессилия. Невидимая рука развернула стражника на месте и отбросила к острым обломкам, от удара из-под шлема показалась плеснувшая кровь. Свист плазменных зарядов послышался у неё над головой и давление ослабло, одеревеневшей рукой она инстинктивно схватила выроненный бластер, перевернулась и пальнула в уже одиночку стоящего над ней. Тот в ответ выстрелил из личного оружия куда-то вперед, прежде, чем испустить дух. Со смесью облегчения и ужаса от понимания, что освободилась она не сама, обжигая легкие холодным воздухом, смешанным со строительной пылью, она бросилась к тому, что осталось от блокпоста. Переминаясь с ноги на ногу, зайдя за еще работающее, но коротящее защитное поле, чтобы передохнуть, Кристин увидела мертвое тело старика с горящим отверстием в районе сердца и сползшего на землю мальчишку с гримассой, искаженной изнеможением, граничившим с сонливостью. — Ноэ?! — Больно! — Где болит? — обеспокоенно спросила она. — Плечо, — всхлипнул тот, приподнявшись на локте, пытаясь прокашляться и протереть глаза. Убедившись, что ранение хотя бы на вид не смертельно-опасное, девушка помогла ему встать, чтобы бежать дальше, метнув взгляд на тело старика: — Он обещал нам свободу, по-моему обещание он выполнил, — сказала она, пытаясь отдышаться. — Сколько раз тебя должны подставить, чтобы ты перестала доверять каждому встречному?! — рявкнул Ноэ, глядя на неё красными, от газового раздражения глазами. — Прекрати! — Да? И сколько раз в меня еще должны выстрелить ради уродов, которые закидывают тебя пустыми обещаниями?! Скажи мне, что у тебя есть план! Плана не было, а «шестое чувство» сменилось чувством полного отчаяния. Вверху пронеслись несколько свупов, за ними блестнули тонкие корпуса убийственно маневренных «Резаков». Десантный корабль завис прямо в открытом поле, с поспешностью выгрузив десятки тяжело бронированных боевых дроидов, стрелок разряжал огромную пулеметную ленту спаренных разрывных автопушек по «Резакам». — Заброшенная, — показала она пальцем на потрепанное годами и дикой природой сооружение на возвышенности неподалеку, — с виду цитадель. Надеюсь, заброшенная. Может сможем там переждать. Еще не успел окончательно затихнуть вой двигателей авиации, как где-то далеко уже загромыхали и задребезжали танки, шагоходы и прочие наземные боевые машины. — Придётся карабкаться. — Я тебя помогу, давай! Практически марафоном пробежав около трехсот метров, в одном удивительно высоком прыжке, Кристин уцепилась за каменную глыбу, ведущую на небольшой утёс. С усилием подтянувшись, она подала руку Ноэ. — По-моему кто-то брал дополнительный паёк, — вымученно усмехнувшись, сказала Кристин, утягивая мальчишку за собой. — Очень смешно, — ответил тот обиженно, без тени шутливого тона. Взгляд девушки зацепился за группу «алых», вновь завязавших бой за руины поста, она схватила Ноэ за руку и прошипела: — Бежим! «И сотни метров не осталось, пусть хоть там не будет никого! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!» Протиснувшись между узкими глыбами камней, оцарапав руки о несколько сухих веток в попытке пронырнуть под упавшим деревом, они добежали до входа в цитадель. — Она очень большая, — переводя дыхание, подметил Ноэ, хватаясь за опаленное плечо. — Она очень дырявая. — Главный вход был наглухо задраен, но справа была прореха в металлических стенах, ведущая прямо внутрь и давно заросшая колючками. — Видишь? — Прокрадёмся, — кивнул Ноэ, пересёк неровный грунт и отправился к осевшим, раскрытым двустворчатым воротам. Их раскрытые створки заржавели, наверное, ещё лет двести назад. Кристин нырнула следом за ним с бластером наизготовку. — О нет, — жалобно проскулил Ноэ. — Ты тоже чувствуешь их? — она и так поняла это уже без лишних слов. — Очень, очень многих. — Не думаю, что это гарнизон. Ищи место, куда можно спрятаться на ближайшие сутки или больше, — приказала Кристин, пока они забирались по лестнице, ведущую наверх цитадели. Она пыталась говорить, как можно тише, но эхо предательски разносилось вокруг. — Как-то тут темно… — Не бойся. По крайней мере, может мы сможем застать их врасплох. — Ага. Хороший план, — ответил Ноэ с долей иронии в голосе. Лестница треснула со стороны верхнего этажа и провалилась под ними так, что оба покатились на первый этаж цитадели. — Ох. — Ты ранен?! — не успев отдышаться, Кристин бросилась к брату — Нет, — покачал головой мальчишка, — но мне тут уже не нравится. Может, вернемся? — Да, согласна, если продолжим так шуметь, нас мигом отыщут. — Смотри, тут продукты! — Ноэ вцепился в открытый сухой паёк, разорвав упаковку с крекерами, как зверь. — И одежда. Почему всё это никто не охраняет? — волна тревоги нахлынула на девушку с новой силой. — Оставь — дернула она его за шиворот, — нужно уходить! — Мы можем взять хотя бы еду, — недовольно прошипел Ноэ. — Здесь живут. Похоже всё-таки гарнизон. И мы только что проломили им крышу. Они аккуратно прошли в конец помещения, заливаемого светом сквозь дыры в стенах: — О-ох, ну и вонь. — Чуствуешь? Трупный запах, — заметил Ноэ. — Откуда… Да, и дым, — ответила девушка, глядя на завитки тумана, клубившегося вокруг. Муражки пробежали у неё по спине. Кристин толкнула тяжелую дверь, и они вышли во внутренний открытый двор цитадели: — Здесь, похоже, бомбили. — Здесь всё еще тлеет… — отметил Ноэ, потрогав опаленную траву, глядя на тела безуспешно пытавшихся спастись бойцов и поплавленный металл на стенах цитадели в некоторых местах. — Это не последний заход. Если услышишь рёв двигателей… — Что? Убежим? — отрезал Ноэ. — Давай выбираться отсюда по-тихому. Пригнувшись, они прошли мимо подпаленной, терпко пахнущей травы через разбомбленную оружейную и далее вдоль заграждений из колючей проволоки, мешков с песком, на части из которых повисло то, что можно было расценить, как конечности, минуя отключенные генераторы щитов. — Странные ощущения. Где все? Сила пульсировала, Кристин интерпретировала это, как знак об опасности, насколько могла. — Сюда. — Девушка спрыгнула с высокого заграждения. — Видимо, порвало выхлопной компенсатор, отсюда и такой запах. Она поймала Ноэ, тот всхлипнул от боли в плече и тут же вскрикнул от неожиданности, показав пальцем на кого-то за большими производственными антигравитационными санями. Солдат с красной птицей шиио на шлеме, собиравший что-то, что могло остаться целым, в груде зловонных костей и сухожилий после слишком близкого знакомства с корабельными пушками, развернулся, наставив на них плазменный карабин: — Эй! — прокричал он таким командным голосом, что Кристин с испугу выронила бластер, заслонив собой брата. Ноэ вцепился в правую руку и встал позади девушки. — Что происходит? — спросила она, лишь секунду спустя поняв, насколько глупо было задавать такой вопрос. — Сколько вас еще здесь?! — рявкнул солдат. — Стойте, мы случайно сюда забрели! — она выставила левую руку вперед, пятясь назад, солдат щелкнул затвором. — Просто покажите дорогу, мы уйдём! — Врёшь! — вновь рявкнул солдат. — Клянусь! — в Силе произошло сильное возмущение, и Кристин истолковала его, как единственно возможный вариант — призыв к действию. Она дернула рукой и карабин вылетел из рук бойца, бластерный заряд опалил её черные волосы, следующим же делом она толкнула солдата, ударив об компенсатор. — Беги! — А ну вернитесь! — послышалось позади, пока они бежали мимо мешков с песком до очередной башни. Нырнув вправо, они перепрыгнули баррикаду из строительного мусора: — Нужно найти выход! — закричала Кристин. — Он за нами гонится?! — Ищи выход! Пролет мелькнул перед глазами, пролезая туда, настолько быстро, насколько это было возможно, они вновь вышли на открытое пространство и плюхнулись в глубоко заросшие заросли плюща. — Терпи! Тихо! — приказала Кристин. Двое «алых» нависли над республиканским солдатом: — Пощады, умоляю! — Раньше надо было думать! — «алый» сначала прострелил тому колено перед тем, как казнить. Кристин поморщилась от сцены. — Эй! Нашел еще двоих. Девчонка и пацан. Еще мародеры. — Найдем. Разойдитесь! — приказал «алый», покрутив пальцем в воздухе. Тревога и злость разлились по телу Кристин, будто бы придавая новых сил. Она могла поклясться, что чувствовала в мальчишке тоже самое. — Там еще плющ. Пройдём у него за спиной. Только прошу, терпи! — прошептала Кристин, стараясь игнорировать жжение и желание почесаться. — Они нас убьют! — Нет. Мы тихо. Они прошли за спиной солдата, слишком занятого сменой оружейной батареи, и, минув очередные колючки, потрусили мимо сцены удушения двумя бойцами республиканкого пехотинца. Стекляшка хрустнула под ногами Кристин, раскрыв их местоположение, должно быть на всю планету. Боец обернулся: — Вы не с нами, — констатировал он очевидное. — Мы заблудились! Мы уходим, — повторила Кристин, уже почти сорвав голос, — только не трогайте нас! — Для меня вы больше похожи на мародеров. А с мародерами разговор короткий, — грубо сказал боец. — Шейт? Разберись, — приказал тот командирским тоном. — А мальчишка? — Сам синоват. Боец пожал плечами, нацелился на Кристин и начал медленно приближаться: — Стойте смирно. Вы пленные. — Я предупредила! — озверев, девушка, подкинув Силой вверх карабин и со всего маху дала бойцу без шлема кулаком в лицо с такой из ниоткуда взявшийся садисткой силой, что раздробила тому скулу. Поврежденное запястье мгновенно дало о себе знать, и она пропустила удар справа прямо в лоб, грохнувшись наполовину без чувств. Командир мигом насел на Кристин, сцепив руки на шее мертвой хваткой, второй наступил на руку. — Хватит! Отстаньте от неё! — Ноэ бросился на них с подобранным осколком стекла, но от него отмахнулись, как от битого щенка. Когда в глазах наконец немного прояснилось, приходя в себя, она оказалась зажата между двумя громилами: — Вы об этом сильно пожалеете, — без убеждённости в голосе произнесла она. Тут же её выкинули на мокрый песок, вместе с братом и еще десятком таких же бедолаг. Она заметила, что уже вечерело. В центре арены ревел серокожий гуманоид с вытянутой головой, тупым рылом и торчавшими в стороны маленькими чёрными глазами. Пальцеходящая тварь вскидывала мускулистые руки вверх под нарастающий рёв толпы за высоко поднявшимися полуоткрытыми барьерами. Кристин подняла взгляд, пытаясь разглядеть, хоть кого-то знакомого, но увидела лишь море лиц, искажённых в бешеной злобе. Кое-кто из зрителей размахивал кулаками и топал по немного заснеженному каменистому полу «трибун». В середине ринга гуманоид ждал отмашки, скрестив руки на груди. В ярком свете сверкали здоровенные когти, покрывавшие пальцы обеих рук, созданные природой точно не в целях укрепления взаимоотношений. Толпа несколько притихла и портативные громкоговорители начали вещание: — Добро пожаловать на особое, эксклюзивное событие! Я приветствую вас, тех, кому предстоит стать свидетелями очередного позора прогнившей Республики. Сегодня, у вас на глазах умирают предатели — стоя на коленях, жалея о том, как за годы верности отплатили вам, отбирая ваши семьи, проливая вашу кровь и ломая ваши кости. Кристин, поднявшись, удивилась, что толпа просто взорвалась. «Дешевый театр», — отметила она, выискав обезумевшего от страха Ноэ, прилипшего к силовому полю. Она посчитала бойцов на ринге — двенадцать человек, включая и их самих. — Давайте начнём! — проорал голос в динамике. Метров пятнадцать открытого пространства — гуманоид преодолел его и переломил хребет одному из людей, остальные за это время успели лишь моргнуть. «Если собирается перебить так всех по одиночке, нам ни за что его не победить», — сообразила Кристин и, подавляя дрожь в руках, ринулась в быструю атаку еще вместе с несколькими бойцами. Гуманоид отбивался прямыми ударами кулаками и ногами, но бил так сильно, что ни о каком равном ответе не могло быть и речи. Один из бойцов попытался напрыгнуть на него в попытке замедлить, был перекинут и на лету получил двупалой ногой в пах, рухнув на землю в воплях. Первый удар кулаком она кое-как отвела вправо здоровой рукой и воспользовалась удачным моментом, чтобы отступить и дать время союзнику напасть сзади. Гуманоид, не оглянувшись, ударил того локтем в живот и кинулся за ней, выбросив кулак в сторону её головы. Кулак скользнул по виску, но фатальный удар не нанес. Еще один боец бросился на гуманоида — локоть, лоб, послышался треск костей черепа, девушка ощутила его смерть. Кристин отскочила назад, стараясь хотя бы удержаться на ногах, что болезненно сигнализировали об усталости. «Нужно отдать должное долгим походам, — подумала она, вспоминая долгие патрули в космосе с мизерной или вовсе нулевой силой притяжения, — раньше бы у меня на такое сил не хватило». Почувствовав слабину, гуманоид налетел всей своей массой, Кристин развернулась, спешно пытаясь разорвать расстояние, но удар в спину пришелся аккурат в район имплантированного сегмента бионического позвоночника. Кристин грохнулась со шлепком таким, какой издаёт кусок сырого мяса, превращаясь в питательную пасту и падая на поднос, под одобрительный гул толпы. По мышцам спины и ногам разлилось онемение. Гуманоид слегка отряхнул руку. К тому моменту, как Кристин смогла повернуться, на арене остались трое, включая её, отсиживающегося вдали Ноэ и на вид опытного бойца ближнего боя, засыпавшего тупое рыло гуманоида градом серьёзных ударов. Гул толпы, сначала несколько поумерившись, превратился в дружное скандирование, когда тому выгрызли часть руки и, недолго помучав, свернули шею. Волны уже почему-то знакомой, хорошо различимой, но странно далекой тёмной энергии, обдавали её. Собрав всё, что оставалось от силы в теле, она двинулась вперед, но слишком медленно. — Прости, — вздохнула Кристин, когда гуманоид оказался на расстоянии вытянутой руки до мальчишки. Тот, видимо, приняв неизбежное и выйдя из оцепенения, перестал держаться за простреленное плечо. Сжав кулаки, он пошел на того в ответ. Гуманоид сделал шаг ему навстречу и вдруг замедлился, будто на плечи ему упал рудовоз. Широко раскрыв черные глазенки, гуманоид болезненно заревел. Рука его медленно, будто сопротивляясь мощному течению реки, двигалась к Ноэ и в конечном итоге, все же ухватилась за шею ребенка. Скорость и сила вновь вернулись, и тот поднял мальчишку в воздух, крепко и медленно, смакуя каждое движение, сжимая на горле когтистую кисть. Где-то высоко вверху фигура в три прыжка перескочила барьеры. Разнеслись отголоски оглушительных выстрелов тяжелого оружия. Сверкнула золотистая вспышка, и переднюю часть серого тела гуманоида разодрало в талии — на месте, где у человека находилась бы часть кишечника, появилась длинная пылающая дыра. Посмотрев откуда идёт огонь, Кристин глянула вверх на полузаснеженные склоны. Кто-то не прекращал палить, и из дула винтовки вырывались вспышки выстрелов. В промежутках между выстрелами она услышала, как торжествующий рёв толпы сменился завываниями. Зрители повскакивали с мест, бросились к оружию или наутек. Снайпер вёл огонь по публике. Раненный гуманоид отбросил мальчишку и несколько отступил, Вилиарис встал между ним и Ноэ, играючи вырисовывая «восьмерку». — Сукин сын, твою мать, ну ты и ублюдок, всё сущее тебя побери! Таким шуткам учат ситхов или это твой чертов личный дар?! — прорвало Кристин. Гуманоид в приступе бешенства бросился вперед на ситха, широко расставив руки. Поднырнуть возможности не представилось, Вилиарис бросил световой меч дугой, отсекая тому левую руку и эту возможность предоставляя. Крутанувшись влево и поймав летящий обратно меч, следующими движениями он глубоко обрубил все важные на вид связки конечностей и создал средней глубины порез от первого грудного позвонка до нижней части спины — ранения еще несмертельные, но начисто выводящие из боя. Гуманоид фыркая и плюясь, плюхнулся на нестабильные колени, перекосив плечи и сгорбившись. Вилиарис посмотрел на Кристин со взглядом хмурым, если не сказать злобным. — Пролетал мимо, решил поздороваться, — сказал он, фанатичным взглядом рассматривая татуированную кожу на её бедре, сквозь разодранную одежду — Ну и что теперь будешь делать? — спросила она, задыхааясь. — Ты мне должен! — внезапно донеслось позади Вилиариса уже чуть менее писклявым, а скорее взбудораженным голосом. Ситх удивлённо обернулся и увидел что-то новое в глазах откашлевающегося мальчишки — цвет, какого он никогда не видел там прежде. Ощущая, как остатки животной ярости начали возвращаться к гуманоиду, Вилиарис подтянул мальчишку Силой к себе и всучил ему световой меч лезвием вверх. — Это простой выбор. Он или ты, — спокойно сказал ситх. Хлопнув того по голове, под аккомпонемент работы снайпера, ситх развернулся, скрестив руки за спиной, и медленно побрел к Кристин: — Не рассказывай мне о долгах. Серокожая тварь позади зарычала хищно и злобно. Вилиарис почуял краткую вспышку злости в мальчишке, когда тот грубо рубанул и тело гуманоида свалилось с глухим звуком. На мгновение они с сестрой исчезли из Силы, будто накрывшись плащом-невидимкой. «Тебе не скрыть свою внутреннюю суть, сколько не пытайся» — Боль чувствуешь? — в резкой насмешке спросил Вилиарис в попытке вытравить остатки концентрации из девчонки, окончательно вывести из равновесия. — Угадай! — выплеснула девушка, но с места не сдвинулась. Психический блок, неосознанно выставленный мальчишкой, больше напоминал глухие гермоворота, и всё же не было ничего сложного в том, чтобы прочитать намерения ребенка. Тот стоял с жжужащим клинком позади Вилиариса и попросил неведомую силу — Силу, помочь ему. — Болван, — ледяным тоном произнёс Вилиарис, — с вуки у тебя получилось лучше. Нужно не просить помощи у Силы, а подчинить ее. Ну давай, чуть-чуть, несколько сантиметров — только протяни руку, и ты у цели. Кристин нервно помотала головой, всем своим видом показывая «не вздумай». Вилиарис отметил, что прикрывающий огонь Нити прекратился и заметил зеленый проблеск в небе. Ситх драматично вздохнул, телепатически выключив клинок и отобрав у мальчугана оружие обратно: — Суд готов пересмотреть ваши дела, но с этим придётся разобраться позже, — обратился он к Кристин, вновь пилингуя свой сигнал и налаживая связь с флотским эвакуационным судном. В нескольких десятках километрах от них целый горный хребет взлетел на воздух, подняв в небо грибовидный столп пыли. — Этот конченый мудила Малик только что дал отмашку на прицельную орбитальную бомбардировку.