***
Закрутившись между работой, второй «работой» и школьными приготовлениями к грядущему спектаклю детей, она встретилась с Камиллой только к середине недели. Погода располагала, поэтому, забрав девочек с занятий, они направились на площадку в парк, где можно было немного посидеть в тишине на свежем воздухе и иметь при этом двух непосед в поле зрения. Элисон всё ещё помнила по брошенное вскользь обещание, если его можно было так назвать, и всё же ей было неловко говорить о чём-то подобном, и она искренне надеялась, что Камилла успела забыть о том, как застала её врасплох в прошедшее воскресение, но, видимо, напрасно. Едва девочки убежали на качели, подруга тут же подсела на скамейке ближе и наклонилась к Элисон так резко, так стремительно, что та перепугалась на секунду. — Ну же, я жду, — томно прошептала она ей на ухо и заёрзала от нетерпения. — Чего? — В последней отчаянной попытке Элисон прикинулась, что ничего не понимает, за что тут же получила ощутимый тычок в плечо. — Даже не думай! Я жду твоих комментариев. Кто, когда, как, с кем и каких позах. Элисон уже давно привыкла к откровенности и прямолинейности подруги, тем не менее щёки вновь вспыхнули, как в лихорадке. — Да нечего рассказывать. Клянусь, — нагло соврала она, и ложь получилась слишком очевидной. Элисон и сама это понимала, но выдавить из себя ничего не могла и лишь виновато опустила голову и вздохнула. — Прошу, не дави на меня. Я не привыкла говорить о чём-то подобном. Да и… всё слишком сложно на самом деле. Давай я просто признаю твою правоту по поводу средств борьбы со стрессом, и мы забудем об этом? Разочарование Камиллы было настолько осязаемым, что, казалось, витало в воздухе яркой аурой вокруг неё. — Зануда, — фыркнула она. — Я предвкушала. Ждала, что ты мне расскажешь всё во всех грязненьких подробностях. — Забудь. Это всё равно было всего один раз. На одну ночь. Это больше не повторится. — Почему? — Ну… — Элисон замялась, честно пытаясь придумать хоть одну объективную причину, но, к своему удивлению, не нашла ни одной. — Ага. Вот именно. Ты же сама хочешь повторить. И это была чистая правда. Вот только вопрос в том, хотел ли этого он. Элисон не могла с уверенностью подтвердить или опровергнуть это. Чёрт его вообще разберёт, что там у Начо на уме. Однако он буквально вчера приходил в её магазинчик, чтобы пополнить запасы таблеток и забрать деньги. Хотя не должен был. Слишком рано. И в этот раз явился даже не через парадный вход. И если уж подумать о том, как нагло он вторгался в её личное пространство, подумать о ненавязчивых, будто бы случайных прикосновениях, о том, как близко он стоял к ней, как говорил тихо, почти хрипло, наклоняясь к ней ещё ближе, едва не касаясь её щеки… — С чего ты взяла? — Ой, ну не надо тут дурочку из себя строить. Я же вижу. У тебя глаза блестят. Зрачки, вон, огроменные становятся, когда ты вспоминаешь об этом. Так что то, что ты мне тут затираешь, — это либо кокетство, либо оскорбительная ложь. А если ты сама себя пытаешься убедить, что не хочешь рвануть к тому парню и скакать на нём до потери пульса, то это уже просто дурость. — Она гордо вскинула подбородок и показательно отвернулась, строя из себя обиженную, а потом, выждав драматическую паузу добавила уже тихо и спокойно: — Я завидую тебе. Хотела бы я опять почувствовать этих дурацких бабочек в животе… Элисон хмыкнула. — Что, так жаждешь снова нырнуть в омут с головой? Что насчёт отца Люси? Почему ты сбежала от него? Камилла задумалась на секунду и усмехнулась. — Если бы я могла встретиться с самой собой десятилетней давности, — в своей фирменной саркастичной манере начала она, — я бы сказала той версии себя: «Эй, он классный парень, правда? Такой большой и крутой, да? И ты наверняка слышала, что у него дурной характер. И знаешь, что? Он определённо будет выбивать из тебя всю дурь при любой возможности, но это же только когда он трезвый, так что всё не так уж и плохо, правда?». — Она замолчала ненадолго, а затем заговорила неожиданно серьёзно. — Но Элли, влюблённость сама по себе… она так хороша, — мечтательно протянула Камилла. — Влюблённость всегда стоит того, чтобы нырнуть с головой. Не думая о том, как близко дно и как сильно течение. Слова подруги прозвучали слишком романтично и слишком наивно. Пожалуй, для них обеих. И всё же Элисон хотелось верить, что так оно и есть на самом деле.***
Это было похоже на второе дыхание. Она чувствовала себя другим человеком. Более свободным. Более счастливым. Как будто с неё спало проклятие. Как будто долгая череда неудач осталась где-то далеко позади. Ну, или, на худой конец, будто ей удалось отправиться в длительный отпуск. Ничто не давило на плечи, ничто не висело над головой мрачной тучей. В теле ощущалась приятная лёгкость, насущные дела выполнялись легко, чужие лица казались не такими враждебными, да и, наконец, Элисон могла позволить себе оплатить имущественный налог, не думая о том, чем после этого питаться всю следующую неделю. В этой странной, незнакомой ей эйфории она совершенно перестала обращать внимание на мелочи, способные хоть немного разрушить это хрупкое равновесие. Поэтому, когда субботним утром она вдруг вспомнила, что на носу «отцовские выходные», обговорённые и урегулированные судом, её словно окатило ледяной водой. Это означало, что бывший муж должен был заявиться в любую минуту, чтобы забрать Чарли, и ему для этого не требовалось приглашение. Разумеется, он не заставил себя ждать. Поразительно, как самый обыкновенный стук в дверь способен так резко испортить всё настроение. Лицезреть довольную физиономию Дерека с его торжественной белозубой улыбкой было ещё хуже. — Элли! — радостно пропел он, едва дверь распахнулась, и Элисон еле успела увернуться от его стремительного порыва обнять её, будучи слегка шокированной самим фактом этого по-прежнему неудержимого желания сблизиться, несмотря на ситуацию с копом в её магазине. Она нехотя отступила назад, пропуская его внутрь. Элисон молилась про себя, чтобы Чарли собирала рюкзак быстрее, и ей не пришлось находиться рядом с ним ни одной лишней минуты, но дочь, как назло, не торопилась, а улыбка так и не сходила с лица Дерека. Конечно, холодный приём ничуть не смутил его. Сомнения в собственной неотразимости, стыд и неуверенность были неведомы для него в принципе, ведь в отличие от самой Элисон, для него со старших классов ничего не изменилось. Он оставался всё тем же. — Ты подумала над моим предложением? Оно ещё в силе… — чуть понизив голос, сказал он, подойдя пугающе близко. — Что именно во фразе «никогда в жизни» тебе непонятно? — процедила она сквозь зубы, борясь с подступающей тошнотой. Элисон вновь попыталась отстраниться в отчаянной попытке увеличить дистанцию между ними, но Дерек не стал бы лучшим нападающим баскетбольной команды, если бы не был таким ужасающе целеустремлённым. — Эти ваши «женские игры» чертовски заводят, ты знаешь? — тихо прошептал он, склонившись к её лицу. Тяжёлая рука легла ей на талию, притягивая ближе, и Элисон показалось, что её сейчас действительно вырвет. Уперевшись ладонями ему в грудь, она с трудом оттолкнула его от себя, но Дерек лишь усмехнулся, будто она и вправду вела с ним какую-то запутанную игру, в конце которой они неизбежно окажутся в его постели. — Ладно, дам тебе ещё немного времени. Девять вечера тебя устроит? Я забронировал для нас столик в том ресторане, помнишь? С нашей первой годовщины… Буду ждать тебя. Ах, да, и вот, — прежде, чем она успела вставить хоть слово, он настойчиво протянул ей белую картонную коробку, украшенную большим бантом из красного атласа. — И что это? — Элисон устало вздохнула. Проще было взять коробку, чем бодаться с ним ещё полчаса. Дерек ухмыльнулся, и его дыхание вновь коснулось её уха. — Это сюрприз. Отчасти для меня. Надеюсь, ты наденешь это для нашего свидания… Ей хотелось взорваться на этом самом месте и снести его ударной волной. Хотелось заорать во всё горло: «Какое ещё, к чёрту, свидание!», но в этот момент Чарли, как спасательный круг, появилась из комнаты, чтобы утянуть своего непутёвого папашу куда подальше. Он только подмигнул на прощание, прежде чем маленькие ладошки вцепились в рукав его куртки и потащили прочь. Элисон думала, что испытает облегчение, как только услышит удаляющийся звук мотора, но этот придурок оставил свой «подарочек», на который она теперь смотрела, как на бомбу с часовым механизмом. Вот только команда сапёров тут не поможет. Конечно, она могла бы просто бросить коробку в мусорное ведро, но ей стало даже любопытно, какую дрянь Дерек учудил на сей раз. Лицо исказила гримаса отвращения, как только Элисон развязала ленту и сняла крышку. Внутри лежал аккуратно сложенный комплект нижнего белья. Прямолинейнее просто некуда! Возмущение, гнев и тошнота смешались в животе мерзкой горькой субстанцией. Вдвойне обиднее было то, что бельё, на самом-то деле, и правда было красивым: мягкое чёрное кружево, явно не дешёвое, без ненужных деталей, приятное на ощупь… Выбросить жалко, а надеть — слишком гадко. Элисон злилась и колебалась битый час, бросая взгляд на коробку, пока её вдруг не осенила блестящая идея. Она в точности знала, как совместить приятное с полезным. К чему портить хорошую вещь, когда есть возможность использовать её и подгадить раздражающему бывшему одновременно? Полная яростной решимости, Элисон достала телефон и набрала Начо. — Где ты? — пожалуй, чересчур грубо выпалила она, как только тот взял трубку. — Дома, — слегка растерянно ответил он, явно обескураженный внезапным звонком. — Что-то случилось? — Напиши свой адрес. Я приеду. — Элисон, в чём дел… — Просто напиши свой адрес. Нужно поговорить, — не дав ему закончить, всё так же ультимативно отчеканила она и сбросила звонок. Это было совсем на неё не похоже. Сердце стучало как бешеное, гоняя кровь по телу. Как ни странно, через минуту телефон запищал, оповещая о новом сообщении.***
По дороге Элисон почти передумала. Это было спонтанное решение, импульсивное, однако адреналин и негодование заставляли ногу лишь сильнее жать на газ, да и поворачивать назад теперь казалось ещё глупее. Прибыв на место, Элисон ненадолго замерла, глазея на здание. Начо жил в хорошем районе. Очень хорошем. Судя по тому, что она лицезрела, работа на картель приносила действительно внушительный доход. Что ж, ещё одно подтверждение тому, что добродетелью сыт не будешь. Выйдя из машины, Элисон сделала глубокий вдох, собирая по кусочкам всю оставшуюся решимость, и прошла ко входной двери. Он открыл почти сразу. Выглядел слегка заспанным, что странно — время было ещё не настолько поздним. Элисон почувствовала лёгкий укол вины, но отступать точно не собиралась. Он смотрел на неё с немым вопросом, а она продолжала молчать, так что он лишь кивком пригласил её войти. Его дом производил впечатление. Он не шёл ни в какое сравнение с домом его отца или с её собственным. Высокие потолки, белые стены, из прихожей открывался вид на просторную современную кухню, совмещённую со столовой. Элисон несмело огляделась проходя вперёд. Начо свернул налево, проводя её в гостиную. — Скажешь уже наконец, в чём дело? — нарушил он тишину первым, резко остановившись посреди ещё одной просторной комнаты. — Сядь, — коротко отрезала Элисон, указывая на красный кожаный диван, стоявший под гигантским постером со спортивной тачкой в комиксном стиле, похожей на его собственную, припаркованную при въезде. Начо нахмурился. — О чём ты хотела поговорить? — Просто сядь, — тихо, но настойчиво повторила она. К её удивлению, он подчинился, однако продолжал хмуро смотреть исподлобья, в ожидании какого-то неприятного подвоха. Ничего не объясняя, Элисон неспешно приблизилась к нему, встала напротив и лёгким движением скинула с себя наспех наброшенный перед выходом дождевик. Выражение лица Начо, когда она осталась стоять перед ним в одном прозрачном нижнем белье, было бесценно. Не давая ему опомниться, Элисон сделала ещё шаг и без раздумий забралась к нему на колени. Она знала, что Камилла была права, но до этой секунды даже не осознавала, насколько сильно в действительности хотела его, а эта новая вспышка злости лишь подкидывала дров в тот пожар, что уже бушевал внутри. Он уже собирался сказать что-то, но она не позволила, прильнув к нему и накрыв его губы своими. Короткий поцелуй, и Элисон снова отстранилась, но лишь для того, чтобы поцеловать его щёку, подбородок, шею… Она провела кончиком языка вдоль пульсирующей венки, в то время как руки уже нагло забрались по его майку, вовсю исследуя тело. Он машинально откинул голову назад. Его тихий вздох заставил внутри всё сжаться от предвкушения. — Элисон… Что ты делаешь? Он задал вопрос, будто бы действительно не до конца понимал, к чему всё идёт, однако его ладони, комфортно устроившиеся на её ягодицах, говорили об обратном. Элисон выпрямилась, чтобы взглянуть на него, и лукаво улыбнулась — Я? Я объективизирую тебя. В сексуальном плане. Мне перестать? Его глаза казались почти чёрными в этот момент. Он легонько сжал её бёдра и хрипло произнёс: — Не вздумай. Тело пробила сладкая дрожь. Элисон нетерпеливо потянула за край его майки, и он помог ей избавиться от ненужной одежды. Она тут же снова прильнула к нему, коснулась губами шеи, покрывая кожу хаотичными поцелуями, поймала языком мочку уха, задевая маленькую серёжку в форме змеи, вновь опустилась к шее, плечам ключицам, целовала его везде, куда только могла дотянуться, а затем незаметно соскользнула вниз, опускаясь перед ним на колени, прокладывая дорожку влажных поцелуев по его животу. Она едва узнавала сама себя в тот момент, когда забралась руками ему в штаны. Его член уже стоял, и осознание того, что он тоже хотел её, опьяняло. Глядя ему в глаза, Элисон облизнулась самым неприличным образом, затем обхватила головку губами и обвела языком. Его несдержанный вздох окончательно затуманил сознание, раздразнил её ещё сильнее. Она принялась медленно двигаться, постепенно увеличивая темп, заглатывая всё глубже, с удовольствием отмечая, как Начо напрягся всем телом. Когда, войдя во вкус, Элисон добралась до самого основания, она услышала его первый сдавленный стон. Широкая ладонь легла ей на затылок, пальцы зарылись в волосы, и она сама не сдержала слабого стона, чувствуя, как влажно стало между ног. — Чёрт… Элисон, стой. Остановись, — пробормотал он, слабо потянув её за волосы, и она подняла голову, чтобы взглянуть на него. — Что такое? Я сделала что-то не так? — невинно поинтересовалась она, хотя прекрасно знала ответ. Видела по его затуманенному, жадному взгляду. Он коснулся её лица, чуть приподнял кончиками пальцев подбородок, а затем легонько потянул на себя, и она послушно забралась обратно к нему на колени. Горячие губы прижались к основанию её шеи. Пальцы сбросили тонкие лямки белья, и невесомые поцелуи опустились на плечи. Маленькая застёжка на спине легко поддалась, и Начо без труда освободил упругую грудь из плена мягкого кружева. Элисон инстинктивно выгнулась ему навстречу, подставляясь под ласку. Влажный язык скользнул по торчащему соску, и Начо тут же прихватил его зубами, сорвав с её губ протяжный стон. Она крепче обхватила его плечи, и в этот же момент он резко прижал её к себе ближе, подхватил под бёдра и поднялся. Элисон тихо ахнула, когда он, держа её на руках, спешно зашагал куда-то. Они стремительно пересекли кухню, Начо на ходу толкнул ногой дверь и прошёл внутрь спальни, где сумрак рассеивали только две небольших лампы на прикроватных тумбах. Он бросил её на постель. Чёрный шёлк… Какое клише. Впрочем, ткань ощущалась кожей чертовски приятно, этого не отнять. Простыни были холодными, а его касания такими горячими, что от контраста по телу пробежала волна мурашек. В каком-то вязком дурмане Элисон упустила момент, когда он избавился от остатков одежды, и навис над ней, обжигая горячим дыханием чувствительную кожу. Его губы вновь принялись исследовать изгибы её тела, ладони скользнули вдоль талии, опускаясь к бёдрам, пальцы ловко подхватили край трусиков и потянули вниз. Когда Начо широко развёл её колени и одним уверенным толчком оказался внутри неё, Элисон шумно выдохнула, чувствуя, что долго продержаться не удастся. Между ног отчаянно пульсировало, тело неистово жаждало разрядки, а он, как назло, двигался медленно, неторопливо, заставляя её извиваться под ним. Она обвила руками его шею, старательно ловила губами каждый его вздох, подавалась бёдрами ему навстречу и наконец он ускорился, чувствуя, как она вся сжалась. Каждый раз, когда он входил ещё глубже, Элисон не могла сдержать вскриков. Ногти сильнее впивались в его плечи, но ему, казалось, было всё равно. Его губы в очередной раз скользнули по её шее, а затем Элисон ощутила укус. Толчки стали грубее, такими же неровными, как и его сбитое дыхание. Он отстранился, приподнимая её бёдра. Одна ладонь легла ей на грудь, другая опустилась на горло, чуть надавливая, но не перекрывая дыхание. Он толкнулся сильнее, вошёл на всю длину, и Элисон изо всех сил вцепилась пальцами в гладкую простынь, выгибаясь ему навстречу. В глазах потемнело. Ещё пара хаотичных движений — и по телу прокатилась мелкая дрожь, сводя судорогой до самых кончиков пальцев. Её громкий, развратный стон утонул в его — низком и утробном. Он обессиленно навалился сверху, прижимаясь лбом к её лбу. Оба тяжело дышали. Ощущение реальности вернулось не сразу. Лишь когда Начо выпустил её из рук, и тело резко обдало холодом, Элисон растерянно заозиралась по сторонам. В таких случаях обычно ищут разбросанную одежду, но одежды на ней особо и не было… — Тебе необязательно уходить, — его тихий голос застал её врасплох. Она будто бы сомневалась, хотя и правда хотела остаться и вернуться в его объятия, вернуть это потерянное тепло. Элисон обернулась к нему и слабо улыбнулась. — Уверен? А я могу не опасаться, что сюда посреди ночи заявится какой-нибудь Туко, чтобы перетереть с тобой в очередном приступе наркотического психоза? — Она произнесла это как шутку, но как только слова слетели с губ, Элисон всерьёз задумалась о подобной перспективе. — Можешь больше вообще не волноваться по поводу Туко, — равнодушно ответил он. — И что это должно означать? — Что с ним разобрались, и о нём не нужно больше волноваться. — Чёрт, Начо! Я серьёзно. Что значит «разобрались»? — От того, как он говорил об этом, ей стало по-настоящему не по себе. — Расслабься, Элисон. Туко в тюрьме, окей? Его просто арестовали. — Он глянул на неё и вдруг хитро прищурился. — Но, возможно, я немного помог ему оказаться там, если тебя это так волнует. Элисон облегчённо выдохнула, опустилась на подушки и повернулась на бок. Взгляд зацепился за открытый ящик прикроватной тумбы. Его коллекция презервативов действительно впечатляла… Невольно заставляла задуматься: сколько ещё девушек вот так заваливается к нему домой, как и она сегодня? Почему-то мысль об этом расстраивала. В конце концов, её сердце и правда начинало биться быстрее, когда он был рядом. То, что она сказала в следующую секунду вырвалось так же импульсивно, как и всё, что она делала сегодня до этого. — Послушай, я не питаю иллюзий, — неуверенно начала она, даже не думая, слушает он или нет. — Я знаю, что я просто самая обыкновенная девушка. Простая, ничем не примечательная, с самой обыкновенной скучной жизнью, наполненной такими же обыкновенными рутинными вещами. Ты наверняка встречал десятки таких же… Я знаю, что ты думаешь, глядя на меня. Что такая, как я, — совсем не твой тип. Что тая, как я, тебе не интересна. Но знаешь, это не важно. Каждый иногда может совершить ужасную ошибку… — Ты ведь даже не представляешь, правда? — внезапно оборвал он её. — Не представляю что? — тихо спросила она, боясь обернуться. На мгновение повисло молчание, а затем Элисон почувствовала, как тяжёлая рука опустилась ей на талию. Он придвинулся ближе, прижимаясь грудью к её спине, а затем прошептал, щекоча дыханием её ухо: — Что эта твоя обыкновенная жизнь — это и есть самая привлекательная часть.