Зверь снаружи. Кто внутри?

      Пока Малфой уничтожал продовольствие, Гермиона нервно одевалась.       Она ругала себя беспощадно за эту странную минуту слабости, за то томление, что никак её не отпускало. Бросая взгляд на его складную красивую фигуру, снова себя одёргивала, пока не повернулась к нему спиной, горячо убеждая себя в том, что рассеянность сейчас совершенно неуместна. Ей нужно собраться и помнить, что она — мракоборец вообще-то! Её выдержка должна быть непоколебима. Уже застёгивая юбку, Гермиона решила, что надо бы сосредоточиться и вернуться к делам, а не увлекаться переполнявшим нежным ощущением снова и снова.       — А что стало с той женщиной? — спросила она, в надежде по-настоящему окунуться в ситуацию его жизни.       — Она ушла, — спокойно ответил Драко. — Патрик убедил её, что я сбежал именно по её вине, потому что никогда не возьму на себя ответственность за женщину. И он был прав. Она поняла…       — Что? — обернувшись, возмутилась Гермиона, и Малфой стал торопливо одеваться, доставая вещи из шкафа, вмонтированного в стену. — Хочешь сказать, что ты теперь на всю жизнь один? Случайные связи и ничего серьёзного?       — Абсолютно верно, — спокойно ответил он, натягивая спортивные штаны, за ними футболку.       — Но почему? — недоумевала она. — Теперь ведь всё изменится.       — Я не могу думать на перспективу. Говорю тебе, я сбегал уже не раз, но меня возвращали. Я не знаю, что со мной будет через пять минут, а ты хочешь, чтобы я думал об эфемерном будущем? Не нужно.       — И она не вернулась?       — Нет.       Гермиона тяжело вздохнула. Наверное, она и передать бы по-настоящему не смогла, насколько ей было жаль.       Они оба оделись и приготовлились отправиться на выход. Но внезапно девушка открыла его шкаф, стала вынимать оттуда вещи и складывать на кровать.       — Что ты делаешь? — немного растерянно спросил он.       — Делаю вид, что ты спишь.       Она положила маяк под одежду, накрыла бесформенную на вид кучу одеялом, и Драко с почтением хмыкнул:       — Похоже!       — Вот и отлично! — порадовалась она, удовлетворённо любуясь своей работой и довольная тем, что её сознание, кажется, вернулось на своё место. — Итак! — выдохнула она и повернулась к мужчине, направляя на него свою волшебную палочку. — Ты прекрасно переносишь магию, а это значит, что перспективы очень даже радужные. Сейчас я наложу на тебя чары невидимости. Я выйду первой, ты за мной, я сама закрою дверь и пойду в гостиницу. Желательно, чтобы ты был рядом, как можно ближе. Мы постараемся поскорее всё оттуда забрать и, я надеюсь, получить ответ от Гарри.       — Поттер? — чуть нахмурился Малфой. — Вы работаете вместе?       — Да, — дёрнула она плечом и опустила палочку. — Честно говоря, сейчас мы импровизируем, поэтому я просто не представляю, как действовать дальше. Я запросила выкуп, но уже ясно, что это было неблагоразумно, а группа стирателей и мракоборцев… Не знаю, когда они доберутся до нас, так что действуем по обстановке. Примерно через двадцать часов портал доставит нас домой. Приготовься.       Малфой надел тёплый джемпер с капюшоном, и она снова направила на него палочку.       — Грейнджер, — вдруг тихо произнёс он. Гермиона замешкалась, вопросительно взглянув на него. — Спасибо. Серьёзно я… благодарен, что ты пытаешься.       Она почувствовала, как тугой ком завязывается в горле.       — Пожалуйста, — немного смущённо улыбнулась она, опуская глаза, и ощущая что-то невероятно приятное в груди, какую-то тихую, но восхитительную радость. Но потом она решительно выпрямилась. — Нам пора.       Гермиона взмахнула палочкой, шепнув заклинание. Малфой слился с комнатой, однако его передвижение оставалось заметно, хоть и еле различимо.       — Темнота нам в помощь, — вздохнула Гермиона. — Продвигаемся тихо и спокойно. Что бы ни было, веди себя так, будто тебя нет, ясно? Нам гарантировано полчаса безопасности, потом нужно обновить чары.       — Понял, — прозвучал его невозмутимый голос.       Гермиона стащила с подноса шоколадную конфету, быстро её умяла и пошла к выходу. Малфой ступал так тихо, что она даже засомневалась, идёт ли он следом?       — Выходим? — тихо спросила она у двери.       — Да, — шепнул он почти в самое её ухо.       Гермиона поёжилась от волнения и решительно открыла дверь.       В то же мгновение со всех сторон раздались шепотки, кто-то прятался в фургонах, кто-то наоборот высунулся. Гермиона, с достоинством подняв голову, вышагивала по цирковому городку, в твёрдом намерении умчаться отсюда подальше и ни с кем не общаться.       Но когда она заметила, что ей навстречу движется месье Амбре, все её планы рассыпались в пух и прах. Он приветливо улыбался и явно был намерен завести с ней разговор. Гермиона незаметно вздохнула и натянула на лицо сдержанную улыбку.       — Уже уходите? — словно немного удивлённо спросил директор.       — Разумеется, сэр, — спокойно отвечала она. — Я бы и рада остаться, но, как известно, цена слишком высока.       — Любопытно, — протянул он, смерив её внимательным взглядом. — Неужели мой волчонок не оправдал ожиданий?       — Отнюдь, — она кокетливо прикусила губу, и, чтобы хорошенько вжиться в роль, вспомнила те поцелуи, что повергли её в немыслимое состояние. — Он прекрасен, — выдохнула она. — Но у меня был всего час.       — Но, раз уж вы собирались сделать выгодное предложение, — вкрадчиво заговорил Патрик, — может быть, мы договоримся? И вы сможете… провести с ним ещё время. Хотите? Я могу это устроить, — он широко улыбнулся, словно Чеширский Кот, и его роскошные подкрученные усы, кажется, стали ещё внушительнее. — Вас проводить?       Мороз прошёл по коже от мысли, что вот сейчас и вскроется обман, стоит ей согласиться вернуться в фургон Малфоя. Отговорка должна была быть очень весомой!       — О-о, сэр, — с сожалением вздохнула она, словно это предложение стоило всей её жизни. — Я была бы счастлива! Но он так устал! Он ведь только что превращался в этого страшного дикого зверя, потратил столько сил. Ох, — вздохнула она, как бы мимолётно касаясь ладонью груди, — он был великолепен, но так утомился, бедняжка. Его хватило только на то, чтобы поесть, а потом он сразу заснул так сладко, что я просто не посмею его потревожить… сегодня, — сладко промурлыкала она.       — Значит, вы придёте завтра? — подозрительно ласково спросил Амбре.       Гермиона насторожилась, подумала мгновение. Не означали ли его вопросы желание подстраховаться и успеть спрятать Вервольфа? Гермиона с трудом сглотнула и вздохнула:       — Нет, сэр. Завтра я буду очень занята. Мне нужно время, понимаете? — загадочно улыбнулась она. — Но через пару дней обязательно. Вы ведь всё ещё будете здесь?       — Конечно, — чуть поклонился Амбре. — Мы будем вас ждать с нетерпением. Но не забывайте — Вервольф стоит дорого!       — Я в этом убедилась, — улыбнулась она. — Всего хорошего, месье Амбре.       Она протянула ему руку, и мужчина, склонившись, трепетно поцеловал кончики её пальцев.       Обойдя директора, Гермиона стёрла очаровательную улыбку с лица и, постаравшись не ускорять шаг, виляя бёдрами, проследовала на центральную улицу городка. Как только цирк остался позади, она оглянулась. Тьма хорошо скрывала её, и тут Гермиона прибавила ходу.       — Ты здесь? — шепнула она.       — Да, — шёпотом отозвался Малфой.       — Хорошо. Думаешь, всё прошло нормально?       — Более менее. Надеюсь, он поверил, и не помчится в мой фургон прямо сейчас.       — Нам надо смываться. Срочно, — немного встревоженно шептала она. — Ни одной машины, ты заметил? Тишина. Где вообще все?       — Очевидно, здесь рано ложатся. Наш цирк выбивается из общей атмосферы.       — Это точно!       Случайный прохожий был словно подарок судьбы, и Гермиона бросилась к пожилому джентльмену.       — Сэр, добрый вечер! — мило улыбалась она. — Скажите, можно отсюда уехать, прямо сейчас?       — О, что вы леди! — усмехнулся седобородый старик. — Автобус придёт только завтра утром в пять тридцать.       — Прекрасно! — обрадовалась девушка. — А откуда он отходит?       — Тут недалеко, — махнул рукой мужчина в сторону противоположную отелю. — Через три дома маленькая остановка. Автобус стоит минут пять не больше, так что не опоздайте, леди.       — Благодарю, сэр! — Гермиона с благодарностью улыбнулась и продолжила путь к гостинице.       Она быстро взлетела по лестнице, всё ещё удивляясь, как тихо крадётся за ней Малфой, открыла дверь, подождала немного и, заперев её за собой, навела маглотталкивающие чары.       — Где ты? — тихо спросила она.       — Здесь, — этот нежный шёпот над ухом снова вывел её из равновесия.       И он рассказывает, что не владеет магией? Не врёт ли?       Она повернулась и направила на него палочку.       — Фините.       Его маскировка исчезла, и Гермиона тут же начала копаться в своей крохотной дорожной сумке-рюкзаке.       — Ложись спать, — велела она.       — Это неблагоразумно. Если они обнаружат, что я ушёл…       — За нами не было хвоста. Найти меня сразу у них не получится. Ложись. Я постерегу, потом сменишь меня. В пять тридцать мы сядем в автобус и уже будет легче.       Малфой стащил кроссовки и лёг на застеленную кровать. Гермиона подошла к окну, осмотрела окрестности.       — Когда уже Гарри пришлёт ответ? — нетерпеливо шепнула она. — Это слишком странно. Неужели Патронус не добрался до места?       — Кто? — тихо спросил Малфой.       — Патронус, — задумчиво ответила она. — Магический защитник. Мы связываемся с его помощью. Путь неблизкий, конечно…       — Насколько далеко ты трансгрессируешь? — тут же с интересом спросил он.       — Достаточно далеко, но… поблизости нет подходящих точек. Ближе всех, как оказалось, Хогсмид, но это просто нереально далеко для меня.       — Жаль, — вздохнул Драко.       — Да, мне тоже. Спи.       Он и правда был утомлён, потому что не прошло и десяти минут, а она уже ясно слышала его ровное сопение. Гермиона смотрела на него в свете только начавшей убывать луны. Сейчас он казался по-настоящему замученным, но, может быть, ей это только казалось. Она не могла до конца представить себе, что он чувствует. Малфой поблагодарил её. Это невероятное, небывалое событие, и Гермионе казалось, что для него это значит намного больше, чем она может вообразить.       Вдруг в комнате возник великолепный сияющий олень. Гермиона замерла от восторга, и когда он заговорил, Малфой подскочил на месте и уставился на сияющего зверя.       — Прости, Гермиона, я не смог добиться выкупа. Кингсли счёл это неуместным. Мы прибудем завтра утром в девять.       — Поздно… — бросил Малфой       — Подожди! — шикнула Гермиона.       — Цирк никуда не денется, — продолжал Патронус, голосом Гарри. — Просто дождись нас, не ввязывайся в неприятности. До скорого.       Зверь погас.       — Олень… — презрительно выдавил Малфой.       — Что ж так поздно, — вздохнула Гермиона и опустилась на край кровати. — Я же просила пошевелиться.       — По сути, цирк и правда никуда не денется, — начал Малфой.       — Это я виновата, — вздохнула Гермиона. — Я своим предложением спугнула Амбре. Если бы я знала, что он держится за тебя практически зубами, не стала бы торопиться.       — Тут и моя вина, надо было тебя предупредить, — заговорил Драко. — Я просто знал, что у тебя не будет хорошей суммы. Может случиться, что он ничего не предпримет, но перестраховаться всё равно было не лишним. Увы, девять — это слишком поздно. Моё исчезновение обнаружат раньше.       — Значит, будем действовать по плану, — заключила Гермиона. — Мы сядем в автобус, уедем как можно дальше, найдём тихое местечко и переждём, а там порталом вернёмся домой. А мракоборцы… я думаю, они разберутся, что делать с этим рабовладельцем.       — Послушай… — с досадой вздохнул он и подсел к ней ближе, совсем рядом.       Гермиона внутренне сжалась. Трудно было объяснить, что происходит с её душой каждый раз, когда он приближается. Это было чрезмерно, слишком волнительно. В груди будто всё сжималось, останавливая дыхание.       Он помолчал немного.       — Патрик не так плох, как тебе кажется, — наконец заговорил он. — Все эти годы он… защищал меня от мира, а мир — от меня, понимаешь? Если бы не он, скорее всего, меня бы уже не существовало. Скорее всего, я убил бы много людей или заразил, что если честно, ещё хуже, и меня застрелили бы охотники или полиция — это очень вероятно. Ты ведь видела, во что я превращаюсь.       — Ты рассказал ему, кто ты на самом деле? — с замиранием сердца спросила Гермиона.       — Лишь то, что не поставит под удар Магический мир. Что я богат и знатен, что потерял родителей, что случившееся со мной не должно быть скрыто, что я должен вернуться и заявить о своих правах. Но он счёл, что я слишком заносчив, — усмехнулся Драко. — Сказал, что с такими возможностями я вырежу пол Британии.       Гермиона снисходительно улыбнулась.       — Не думаю, что он был прав, — тихо ответила она.       — Уж поверь, на тот момент он был более, чем прав. Во мне было столько злости и ненависти, что на всю Британию бы хватило.       Они молча сидели рядом. Гермионе казалось, что она просто умрёт от любопытства и тысячи вопросов, что заполонили её голову.       — Как это случилось? — наконец не выдержав, участливо спросила она.       Внезапно Малфой отстранился. Гермиона немного растерялась, почувствовав, что он лёг на своё место. Стало неловко. Возможно, это самая болезненная в его жизни тема, а она совершенно утратила чувство такта.       — Извини, — тут же выдохнула она. — Ты не должен делиться со мной — это твоё личное. Хотя Министерство всё равно проведёт расследование и влезет во все твои дела…       — Ложись спать, Грейнджер, — устало вздохнул он. — День был не из простых. У нас есть шанс немного отдохнуть. Если меня до сих пор не хватились и не рыщут по округе, значит, до пяти точно будет тихо.       — А потом? — взволнованно спросила Гермиона.       — Потом у Патрика может быть бессонница. Он сам как зверь — чует неладное. Ложись, пока есть возможность. Будильник есть?       Гермиона завела маленький будильник, поставила его рядом на тумбочку и легла на своей половине кровати, уставившись в потолок. Они молчали долго, но сон не шёл. Гермиона чувствовала, как внутри что-то неприятно ёкало.       — Почему ты боишься? — тихо спросил он.       — Боюсь? — удивилась она. — Вовсе нет.       — Меня не обманешь. Я чувствую.       Она резко повернула голову, встречая его внимательный взгляд.       — То есть, как чувствуешь?       — Это природа, — спокойно объяснял он. — Волки чувствуют страх жертвы, как…       — Подожди! — выдохнула она и повернулась набок, переполняясь пугающим даже её саму любопытством. — Хочешь сказать, что и в человеческом облике ты способен ощущать то, что чувствует…       — Волк. Наверное, так проще, — усмехнулся он. — Я узнал о том, что становлюсь волком только от Патрика.       — Точно. Вы же не запоминаете то, что натворили, правильно? Что с вами было.       — Не совсем. Кое-что запоминается, — задумался он. — Какие-то обрывки, фрагменты, но ничего связного. Вернувшись в человеческий облик, могу не найти дорогу назад, если заблужусь, например. Но мои чувства обострены, трудно объяснить.       — Чувства, как у животного? Обоняние?       — О, да! Слух, зрение, обоняние. Я чувствую… флюиды, исходящие от человека. Когда ты пришла к клетке после представления, я ощутил твой запах — запах самки.       Гермиона ужасно смутилась, опустила глаза, закусила губу, пытаясь понять, что именно он ощущал, неужели запах пота? Стало страшно неловко.       Он широко улыбнулся.       — Не волнуйся. Ты приятно пахнешь.       — Правда? — почти обрадовалась она, и Малфой тихо засмеялся.       — Зря ты меня дразнишь, — заявила она. — А слух? Ты слышал то, что происходит на улице?       — Да. Перемещение людей, их разговоры. Эти сигналы слабые, но я их слышу.       — Это потрясающе, — улыбнулась она. — Считаю, что это вполне магические способности.       — Это звериные возможности, вот и всё. Теперь спи.       — Я больше не боюсь?       — Боишься, но меньше. Так чего ты боишься? Амбре не посмеет обидеть тебя.       Она смотрела ему в глаза и осознавала те новые чувства, что рождались в её душе и рвались наружу.       — Я не могу позволить, чтобы он забрал тебя, — и его улыбка стала медленно растворяться. — То, что этот ужасный человек сделал с тобой — преступление. Он воспользовался твоей слабостью, шантажировал, эксплуатировал, унижал, ломал. И если я не смогу тебя вытащить, никогда себе этого не прощу.       Малфой смотрел на неё пронзительно, с необъяснимым жаром, распалявшим её сердце.       — Знаю, я, может быть, слишком самоуверенна, — вздохнула Гермиона, отводя взгляд, — но я правда боюсь, что он отнимет твою жизнь.       — Зачем тебе моя жизнь? — еле слышно спросил он. — Кто я для тебя?       Она молчала. Долго. Ей казалось, что любые объяснения будут звучать слишком пафосно. Гермиона сказала единственное, на её взгляд, верное - то, что чувствовала:       — Ты человек, и должен жить по-человечески.       Малфой медленно перевалился на спину, сложил руки на животе. Молчал.       — Я зверь, Грейнджер. Ты просто плохо меня знаешь.       И она улыбнулась, словно увидела знакомого Малфоя, того, с которым когда-то вместе училась в школе.       — А мне и не надо тебя знать, — тихо ответила она. — Спокойной ночи.       — Спокойной ночи.       Они отвернулись друг от друга, и Гермиона почему-то успокоилась.       Она ведь волшебница! Даже если на неё нападёт армия маглов, она просто вырубит их всех мощным заклятием, но ни за что не позволит им забрать человека в рабство. Сколько бы Малфой ни говорил о том, что он — зверь, она-то знает, что это не так. Она вспоминала Римуса, вспоминала, с какой нежностью и трепетом относилась к нему Тонкс. Сердце Гермионы пело при мысли, что однажды и Малфой найдёт своё счастье. Она верила в это свято и безусловно. И сложно понять, были ли эти мысли наяву или во сне.