***
— Он спит, Гарри, — прошептала Гермиона, уводя друга в кухню. — Что ещё за срочность? Иначе нельзя? — Ты понимаешь, — протягивая ей свежую газету, начал Гарри, — я переживаю, что настоящий преступник может успеть скрыться. Скитер хорошо поработала над версиями и даже, в какой-то степени, дала возможность убийцам расслабиться, но в то же время, возможно, поселила в них ощущение, что есть время на побег. — Мерлин! — многозначительно протянула Гермиона. — Считаешь, её статья так… — О, Маклаггену и Фелпсу сильно досталось. Конечно, она подала это как версию, без всяких доказательств — ну, ты знаешь, как она умеет, — однако… — Всё. Дай мне пять минут. Гарри тяжело опустился на стул, и Гермиона нетерпеливо развернула «Ежедневный пророк».Следствие ведёт Гарри Поттер
Лишь минуло полнолуние, а мы можем уверенно сделать вывод, что для заражённых ликантропией ночь прошла спокойно. В поместье Малфой гости получили достойный ночлег и безопасность. Ни одного случая нападения оборотней в стране не зафиксировано. Непризнанный обществом лидер заражённых — Драко Малфой — всё ещё слаб после покушения и трансформации, потому в ближайшее время на публике не появится. Но я напоминаю многоуважаемым читателям, что в скором будущем нас ждёт полноценное эксклюзивное интервью с ним. А пока будем с удовольствием созерцать в Министерстве Магии вызванных на допрос подозреваемых. Все мы помним, кто именно беспрестанно нападал и сыпал обвинениями в адрес Драко Малфоя. Где Ваша очаровательная улыбка, мистер Маклагген? Отчего Вы больше не кричите об опасности, исходящей от заражённых ликантропией? Думаете, что Ваши слова спровоцируют террор? Верно! Чем же Вы, мистер «пекущийся о безопасности общества», думали, когда провоцировали это самое общество? Кто, руководствуясь вашими лозунгами, возомнил себя «мечом правосудия»? Кто покусился на жизнь человека, принесшего мир и надежду сотням заражённых? Ах это не Вы! Тогда почему Вы больше не улыбаетесь? Может потому, что перед Вами гостеприимно распахнул свои двери Азкабан? Да будет Вам известно, Министерство наводнили заявления от некой Греты Рихтер, являющейся дочерью посла Германии в Магическом Китае. Любопытно, а фройляйн Рихтер была в курсе Вашей деятельности в Британии? А её отец? Что ж, мистер Маклагген, полагаю, следствию теперь весьма интересно, с какой целью вы подстрекали злоумышленников на убийство Драко Малфоя. Уверена, фройляйн Рихтер интересует не меньше, а не Вы ли стали организатором нападения, хитро обеспечив себе алиби? Все мы знаем, кто ведёт данное дело, а значит, очень скоро Гарри Поттер доберётся до истины. А Вы, мой дорогой Сэмюэль Фелпс, отчего вот уже третий день мы не наслаждаемся Вашим дивным слогом? Где Ваши ядовитые статейки? Отчего мы не слышим больше обвинений в адрес единственного наследника рода Малфой? Дорого Вам обошлись распрекрасные интервью с призывами «обезопасить общество» от оборотней. Где возмущённые толпы заражённых? Где их агрессия и опасность для общества? О, это будет весьма занятно! Ведь банк Гринготтс с удовольствием передаст следствию информацию о том, сколько, когда и от кого поступали средства в Ваше хранилище. Какие суммы необходимо поместить в Ваши карманы, чтобы состряпать статейку, разжигающую страх и ненависть в обществе? Или… организовать убийство. Скоро! Очень скоро наши дорогие читатели получат полную информацию о ведущемся следствии и о наших очаровательных подозреваемых. Есть ли у следствия дополнительные сведения и скрытые от нашего взора лица? Уверена — есть! Вам может показаться, что ответ слишком очевиден. Зачем разводить такую бурную деятельность перед покушением? Кому нужно привлечь такое пристальное внимание к своим действиям, если готовишь убийство известного мага? Кто знает? Может быть, всё это сделано для отвода глаз? А может, по-глупости? Цели, средства, исполнители. Скоро мы всё узнаем! С любовью, ваша Рита Скитер Гермиона медленно опустила газету на колени и уставилась в одну точку. Прошла минута, прежде чем Гарри решил заговорить: — Как-то чересчур, согласна? — Она делает свою работу, — безразлично ответила Гермиона. — Грубо. Безжалостно. Но где здесь ложь? — По сути… — Гарри пожал плечами, — всё правильно. Факты. Предположения. Она натравливает на них общественность, как они это делали. Сгущает краски. И даже если они невиновны, им уже будет тяжело отмыться. Пока всё выглядит именно так — эти двое спровоцировали покушение. Но так ли это — мы пока не знаем. Гермиона тяжело сглотнула, снова взглянула на статью и в очередной раз ощутила неловкость. Неприятное, липкое ощущение бередило душу. Она буквально заставила себя задать вопрос: — Грета Рихтер, кто это? — Похоже, его любовница. Никогда раньше не слышал о ней. Никто не слышал. На следующий день после покушения из Германии прибыло три совы, и они продолжают приносить уверения в том, что Кормак не способен на подобное преступление. Никто её не спрашивал. Маклагген краснеет и бледнеет, перечитывая её заявления. Видимо, их отношения были тайной. Откуда Рита об этом узнала — остаётся только догадываться, — сдерживая ухмылку, завершил речь Гарри. — То есть, выходит, — Гермиона сделала тяжёлый глубокий вдох, — что там у него есть женщина, а он в это время, как блудливый котяра, выписывает круги вокруг меня. Он что, больной? — гневно прищурившись взглянула она на Гарри. — Кто же его знает? — вздохнул друг. — Очевидно, ищет место где потеплее, где выгоднее. Или он и правда одержим тобой. А та фройляйн… так. Должен же у него кто-то быть. — Это мерзко. — Гермиона поморщилась и, решительно тряхнув головой и бросив газету на стол, поднялась, чтобы сварить кофе. — Согласен, — ответил Гарри. Отчего-то было неприятно. Гермиона всегда знала, что Кормак скользкий тип. Вся его дипломатичность — чистая хитрость, желание достичь целей. Но использовать женщин ради своей пользы… Она чувствовала себя грязной. Анализируя события последних недель, она осознавала, насколько грубо и нагло Кормак пытался её использовать, прикрываясь какими-то «благими» намерениями. Теперь эта Рихтер — дочь дипломата. Интересно, какая она? Властная или мягкая? Она резко оборвала ход своих мыслей. Что за бред? Зачем ей это? Стало тошно. Гермионе на секунду показалось, что этот червяк снова втянул её в свою игру, в этот водоворот ненужных ей отношений. Когда уже это кончится? — У тебя ведь есть ещё версии, верно? — решив поскорее отвлечься, спросила она, наблюдая за вскипающим кофе. — Разумеется, — кивнул Гарри. — Жалкий магл. Эти слова не дают мне покоя, — задумчиво рассуждал Гарри. — Кого может волновать, что Малфой потерял магию, практически став маглом? Только тех, кто не выносит маглов. — Нет, умоляю! — простонала Гермиона. — Не хочешь же ты сказать, что после стольких лет Пожиратели смерти… — Я не знаю, — покачал головой Гарри. — Эти нарочито белоснежные наряды, будто противоположность прежним порядкам. Однако, их слова наводят меня на мысль, что за этим нападением стоят вовсе не Кормак и не Фелпс, и даже не противники оборотней, а кто-то, кого Малфой, как бывший чистокровный… — В смысле, бывший?! — возмутилась она. — Он ведь не считается теперь у них чистокровным, понимаешь? — тихо заметил Гарри, пытаясь быть деликатнее. — Он наполовину зверь, наполовину магл или сквиб, даже не знаю, как и назвать-то, но при этом Малфой всё ещё наследник древнейшего чистокровного рода, что в их кругах… — Гарри… — предостерегающе начала Гермиона. — Прости, но хочешь ты того или нет, а Малфой из их круга, — перебил её Гарри. — Этот круг не изменился. Кто-то отсидел и вышел, кто-то остаётся в Азкабане, кто-то умер, но ты не можешь с уверенностью заявить, что прежние Пожиратели и их сторонники влились в общество гармонично. Они не отсвечивают, сидят тихо, и мы даже не в курсе, что там творится в их головах. И те трое… Я хочу, чтобы он посмотрел ещё раз, хотя бы предположит, кто они. Их мантии довольно бесформенны, но всё же фигуры он может узнать, если видел их прежде в рядах Пожирателей. — Ушам не верю, — устало выдохнула Гермиона, опускаясь на стул и наливая другу горячий кофе. А потом уверенно вскинула на него взгляд. — Покажи мне. Вдруг я смогу узнать… — Исключено. Спасибо. — Он буквально силой отнял у неё кружку. — Ты обалдел?! Не доверяешь мне?! — возмущённо прошипела она. — Не в этом дело. Малфой просил тебе не показывать. И никому. Только я. — Но почему? — простонала она. — Как он так может?! Гарри молча отхлёбывал из кружки, размышлял. — Думаю, — задумчиво ответил друг, — он боится осуждения. Малфой не смог им противостоять, понимаешь? Он был словно… мальчик для битья… — Довольно. — Гермиона зажмурилась, даже не желая представлять, через какое унижение ему пришлось пройти. — И эти трое просто наблюдали? — Да. Лишь переговаривались друг с другом. Двое были высокие, один ниже ростом и мельче как-то. — Женщина? — оживилась Гермиона. — Возможно. Я что-то, очевидно, упустил из вида. Потому надо, чтобы он сам посмотрел, погрузился. Неприятная процедура, но необходимая. Знаю, он вымотан. Но чем быстрее он это сделает, тем больше шансов поймать преступников. Рита пока успешно поддержит нашу возню с Маклаггеном и Фелпсом, но… — Напросился. Популярен теперь, дальше некуда, — раздражённо бросила Гермиона и тоже сделала глоток кофе. — Как он? — будто между делом, спросила она. Не хотелось говорить о Кормаке — ни секунды, — но так или иначе, он не был ей чужим, как ни прискорбно это осознавать. — О, я полагаю, он принял немало успокоительных зелий, прежде чем прийти, — поморщился Гарри. — Нервничал жутко, несмотря на железное алиби. Своё участие, разумеется, отрицает. — Считаешь… Скитер может пойти дальше и вытащит мои с ним отношения на свет? — нехотя уточнила она. — Ну знаешь! — закатил глаза Гарри. — Это ведь ты общаешься со Скитер — не я. Тебе доступна информация. — Она близка с Драко. Я так, — дёрнула плечом Гермиона. — Хорошо. Как только ему станет полегче, постараемся прибыть в Министерство. Он так этого не хочет. — Ну а как? — вздохнул Гарри. — Не бросать же дело. Покушение — это тебе не жёлтые птички. — Согласна. Она помолчала, сосредоточив взгляд на своей кружке, повертела её в руках, а потом робко спросила: — Как там Бредвик? Вопрос об увольнении ещё не ставил? Гарри сдержанно улыбнулся. — Вообще-то он в скорбях. Такой сотрудник службу прогуливает. — Гермиона потупилась и вздохнула: — Так неловко получается. Помнишь, как было раньше — не выгонишь. — Да-да… — с ностальгией протянул Гарри. — Что-то случилось со мной. Будто сама себе не принадлежу… — Это любовь, Гермиона. Тебе спокойнее, когда Малфой под твоим надзором. — Не говори так, — немного разнервничалась она. — Он не ребёнок, но… Ты прав. Когда я рядом, точно знаю, что у него всё хорошо — и мне спокойно. Сейчас самый тяжёлый период, но день-два, и я начну его раздражать своей опекой. Не удивлюсь, если он даже захочет вернуться в поместье, — усмехнулась Гермиона, а потом снова вздохнула: — Ох, как я не люблю кого-то подводить. Знаю, я должна вернуться на службу. Здесь Драко в безопасности. Уж тут я точно не стану слушать его и оставлять квартиру без защиты. — Это правильно, — кивнул Гарри. — В общем с Бредвиком сами разберётесь. Не думаю, что ты готова уволиться. — Нет! — широко распахнув глаза, воскликнула Гермиона. — Конечно нет! — Хорошо, — выдохнул Гарри, поднимаясь. — Ладно. Газету я принёс, Малфоя вызвал, тебя проведал. Кстати, тебе привет от Джинни и Рона. Беспокоятся, не слишком ли ты «заигралась в госпожу всея стаи». — Очень смешно, — скривилась Гермиона. — Передай им, что это всё временно. Однажды наша жизнь войдёт в колею и мы пригласим вас на свадьбу. — Да ты что?! — радостно воскликнул Гарри, тут же осекаясь и понижая голос почти до шёпота. — Вы серьёзно? Он тебе сделал предложение? Гермиона кивнула, сияя радостной улыбкой. — Отлично! Я рад. Серьёзно. — Гарри бережно обнял подругу за плечи. — Ну пока. Жду вас в штабе, да? Гермиона безнадёжно вздохнула: — Да, конечно. Постараюсь его подготовить. Проводив Гарри, Гермиона на секунду замешкалась у камина, решив закрыть его на тот случай, если Кормак вздумает нанести ей визит. — Интриги плетёте? Гермиона подпрыгнула на месте и рассмеялась. Мурашки стаей пронеслись по плечам. — Ты спятил — так пугать?! — воскликнула она, резко оборачиваясь и с радостью замечая, что лицо Драко начало обретать нормальный оттенок. Его хриплый, низкий голос вызывал дрожь. — Давно не спишь? — Ну, приглашение на свадьбу было довольно милым, — сонно улыбнулся он, прислоняясь к дверному косяку плечом и головой. — Всё ещё плохо? — сочувственно поморщилась она. — Немного, но всё равно лучше, чем утром. Мы ведь можем отложить до завтра? Поход в Министерство. Гермиона кивнула, а потом тихо намекнула: — Газета на столе. — Позже, — шепнул Драко и, сделав несколько медленных шагов, приблизился к ней. Он просто смотрел на неё сверху, словно решаясь на что-то. Мягко положил ладони на её плечи, будто проверяя самого себя, свои реакции. Драко исследовал взглядом её лицо, волосы, обрамляющие лицо. Гермиона ощущала, как тепло, исходящее от его рук, плавно окутывает всё тело, а взгляд проникает прямо в душу, наполняя сердце нежностью, силой и слабостью одновременно. Этот трепет так был похож… — Как в тот вечер, правда? — с хрипотцой спросил он, и она вздохнула, с наслаждением вспоминая, как он — совершенно чужой, но такой волнующий, зарывался лицом в её волосы, целовал шею. Гермиона смутилась, словно это происходило прямо сейчас, но не отвела взгляда, хотя щёки её полыхали ярким румянцем. Она с трудом сдержала улыбку, прикусив губу и чуть склонив голову набок. — А ты знал, насколько очарователен, верно? — прошептала она. — И тебе… уже не противно прикасаться ко мне. Его губы тронула лёгкая усмешка. — Не стесняйся своих чувств. Ты права. Тогда я знал себе цену. Теперь… Его взгляд вдруг погас. Искра, ещё мгновение назад сиявшая в них, улетучилась. Драко отвёл взгляд, и Гермиона решительно обняла ладонями его лицо, приподнялась на цыпочки, нежно целуя шрам в уголке его губ — чувственно, чуть приоткрыв рот, мягко, глядя ему в глаза, пока Драко не вернул ей погасший, разочарованный взгляд. Она чуть отстранилась и поцеловала его снова — осторожно, делая глубокий вдох. Его ресницы дрогнули и сомкнулись, и Гермиона чуть более властно и настойчиво обвила руками его шею, пленяя его смягчившиеся губы. Он медленно глубоко вздохнул, и его руки притянули её ближе, проскальзывая по спине кончиками пальцев. Его ответный поцелуй вскружил голову. Как же она скучала! Как она зависима от этой нежности — сладкой, томительной. Но уже через несколько секунд Драко осторожно отстранился, взглянул ей в глаза устало, но с надеждой. — Ты разочаруешься… — с тоской заговорил он, но Гермиона с мольбой свела брови над переносицей, еле ощутимо касаясь его губ подушечкой указательного пальца. — Это невозможно, — с улыбкой прошептала она. — Я восхищаюсь твоим мужеством, Драко. Ты справишься… — Гермиона, я жалок, — вдруг моментально рассердившись, выдохнул он. — Я это знаю. Так всегда бывает после полнолуния. Они приходили именно тогда, когда у меня не было сил. Когда… — Не говори ерунду, хорошо?! — так же решительно оборвала она. — Всё это уже в прошлом. Если хочешь, я уйду. Если нужно, оставлю тебя одного, пока ты не почувствуешь себя увереннее. Я поняла. Это происходит каждый раз. Сначала ты чувствуешь себя слабым и уязвимым, но проходит день-два, и ты снова ощутишь уверенность в себе, в своих силах. Зверь ещё не отпустил тебя, лишь сделал шаг назад. Поступим правильно. Гермиона сдержанно поцеловала его в щёку и отправилась в кухню. Она тут же принялась мыть кружки из-под кофе, испытывая какую-то необъяснимую гордость за саму себя. С ней сложно бороться, она буквально распирала грудь, вселяя чувство, будто только ей — Гермионе — доступно понять, что чувствует оборотень, и поступить так, как нужно — дать ему время на восстановление. Гермиона не слышала, как он пришёл, просто ощущала нутром, как его взгляд буравил её спину. — Обиделась? Его хрипящий голос вызвал мороз по коже. Гермиона обернулась с лучезарной улыбкой на лице. — Конечно нет, что ты! Я всё понимаю! Мы просто нарушим прежние устои. Сделаем вид, что сегодня самый обычный день и до полнолуния ещё много времени. Ты устал после работы в теплицах, а я готовлю для нас самый обычный традиционный ужин. Мы спокойно поедим, обсуждая прошедший день, а потом наденем скучные пижамы и отправимся в спальню. Словно пара старых супругов чмокнем друг друга в щёку, заберёмся каждый под своё одеяло. Я буду читать, а ты вырубишься без задних ног. Драко сам не замечал, как его улыбка становилась всё шире, а потом он тихо засмеялся, устало прислонившись головой к стене. — Ну! Как тебе мой план? — весело улыбалась Гермиона. — Самый лучший, что я мог представить, — хрипящим голосом тихо произнёс он. — В таком случае, как насчёт помочь? Хочешь порезать овощи для салата? Драко молча кивнул. Это был спокойный тихий вечер. Драко не стал читать газету, а Гермиона ничего не рассказывала о том, чего ждёт от них Гарри. Они следовали плану, отдавшись этому вечеру, и Гермиона наслаждалась ощущением мира, наполнившего его глаза.***
— Надень это. Гарри Поттер сунул ему в руки странный кусок материи, и Драко бросил озадаченный взгляд на Гермиону, забавно озиравшуюся по сторонам, желая скрыть его своей хрупкой фигуркой. — Это мантия-невидимка, помнишь? — прошептала она. — Третий курс. Ты сам сдал Гарри Снейпу. Пожалуйста, быстрее, пока тебя не заметили. Малфой, не задавая вопросов, мгновенно укутался в ткань и исчез. Быстро миновав Атриум, на ходу несколько раз отмахнувшись от журналистов, все трое вошли в лифт. Драко, немного возмущённый и недовольный предстал перед мракоборцами. — Был уверен, что у тебя её конфисковали. Это лишнее, — изрёк он. — Тебе кажется, — скрывая усмешку, ответил Поттер. — Но, если хочешь, выйти можешь открыто. — Нет уж, спасибо, — скривился Малфой и еле слышно проворчал: — Гриффиндор в действии… Гермиона прыснула. Но на этом приятная часть посещения Штаба закончилась. Войдя в маленькую комнату, расположенную в дальнем углу общего помещения, все трое замерли перед плоской, чуть выпуклой снизу, чашей, парящей в воздухе и наполненной тёмной субстанцией, напоминающей ртуть. Неподалёку, у стены, находился высокий металлический шкаф, украшенный коваными вензелями. Гарри коснулся волшебной палочкой дверцы, прошептал пароль, и шкаф, щёлкнув, открылся. Протянув руку, Поттер бережно извлёк маленький хрустальный пузырёк. Гермиона заметила, как Драко нахмурился, и она осторожно сжала его руку. Драко вдохнул поглубже и шагнул к Омуту памяти. — Сосредоточься, — наставлял его Гарри. — Не обращай внимания на происходящее, нас интересуют только те трое, что наблюдали. Постарайся вспомнить, кого они тебе напоминают, пусть отдалённо, мы проверим, если ошибёмся — извинимся. Нам нужны версии. — Я понял, — немного раздражённо произнёс Драко. Гермиона с замиранием сердца выпустила его руку. Гарри осторожно наклонил пузырёк, и тягучая сияющая нить плавно вытекла в Омут, растворяясь в нём дымкой. Драко вдохнул и погрузился в воспоминание, словно в воду. Гермиона с трудом дышала, представляя самые страшные издевательства, что творили безжалостные маги. Она представляла, что они использовали Круцио, возможно, что-то глупое, заставляя его танцевать или смеяться, как одержимого, ползать на четвереньках или ещё что похуже. Лучше бы ей было увидеть, убедиться, что всё не так страшно. Но нет. Он этого не допустит. Вообще-то, она мракоборец и имеет доступ к воспоминаниям как преступников, так и потерпевших. Нет-нет! Что за мысли? Гермиона устыдилась собственных рассуждений. Ведь он доверяет ей, как никому другому. Он и так поведал ей обо всём, так для чего же копаться в его воспоминаниях? Тем более для него это болезненно. Неожиданно Драко поднял голову, выпрямился и замер, словно каменное изваяние, глядя куда-то сквозь пространство. Гарри и Гермиона переглянулись. — Ну что? — нетерпеливо шепнула она. — Драко, ты узнал кого-то? Может быть… Малфой резко повернулся к ней и выпалил: — Я хочу прекратить следствие. Сам разберусь. И Гарри Поттер измученно хлопнул себя по лбу ладонью.