Зверь снаружи. Кто внутри?

      Эрменгарда Розье не была частым гостем в их доме. И нельзя сказать, что между ней и Малфоями установилась какая-то связь. Отнюдь. Женщина продолжала вести привычный отшельнический образ жизни, к которому её приучил муж. Гермиону каждый раз коробило при мысли о том, что Сивый так и не удосужился официально сделать Эрменгарду своей женой. Возможно, ей и самой это было не нужно — достаточно той связи, что Зверь установил между ними. Однако Драко поддерживал общение с ней: отправлял поздравления в праздники, справлялся об успехах её сына, таким образом осторожно приглядывая за парнем, не вселявшим доверия.       Гермиона немного волновалась, сообщая ему о вызове Гарри, почему-то думала, что это спровоцирует недовольство, ведь тогда придётся что-то придумать: с кем оставить Лайнес, как обеспечить безопасность на время её отсутствия. Но Драко лишь сильно помрачнел и заявил, что это очень важно и Гермиона непременно должна помочь в поисках. В то же мгновение в поместье была приглашена миссис Тонкс, и разумеется, она прихватила с собой Тедди.       Увы, Гермиона заметила, как озадаченно, даже немного опасливо, Эдвард смотрел на дядю. Перед трансформацией Драко всегда выглядел крайне удручающе, но Андромеда сделала всё возможное, чтобы сгладить напряжение, и забрала детей в комнату Лайнес, тогда как Драко постарался отвлечься своими делами.       Провожая Гермиону у камина, он был очень взволнован и не мог это скрыть. Его руки слегка подрагивали, а кожа была болезненно бледна. Шрамы синими полосами разрезали щёки, шею и такой любимый левый уголок губ. Неопрятно взлохмаченные волосы казались слипшимися, а лоб блестел от пота, выступившего от повышенного волнения.       — Пожалуйста, — тяжело дыша, говорил он, — вернись пораньше. Знаю, тебе, возможно, придётся отправиться на место, произвести всякие манипуляции, но всё же… вернись до заката, хорошо?       — Не волнуйся, семья всегда для меня в приоритете. — Она робко погладила его плечо, Драко недовольно поморщился и Гермиона улыбнулась: ничего не меняется, это отторжение она всегда воспринимает болезненно, но всё же привычка с годами взяла своё и она уже не боится его отстранённости, как это было когда-то.       Она быстро шла через Атриум, в надежде проскочить мимо любых препятствий, и ей это почти удалось. Но её всё же заметили.       — Миссис Малфой, с Рождеством! Что привело вас в министерство в праздничный день? Долг службы? Личные дела? Вы уже получили удостоверение адвоката? — Молодая журналистка с азартом сыпала вопросами, не удосуживаясь дождаться ответа, потому Гермиона, уже открывая кабину лифта, только бросила:       — Служебные дела не разглашаются.       — О, спасибо, миссис Малфой, удачи вам! — пропищала девушка в уже закрывающуюся кабину.       Гермиона сдержанно улыбнулась и умчалась на уровень Штаба мракоборцев.       Как же давно она здесь не была… В кабинете царила напряжённая тишина, дежурящие в праздничный день сотрудники, увидев Гермиону поднимались со своих мест, почтительно её приветствовали, поздравляли с Рождеством, глядя с неподдельной надеждой и это даже немного смущало. Сможет ли она оправдать ожидания? А если нет?       Гарри вышел из кабинета Бредвика и тут же махнул ей рукой, приглашая войти. Гермиона с волнением шагнула за порог, и дверь за ними закрылась.       Александр и ещё несколько мракоборцев корпели над исписанными бумагами и колдографиями с места происшествия.       — Здравствуй, Гермиона, — сразу начал Бредвик. — С Рождеством. Но не будем расшаркиваться, я знаю, у тебя мало времени.       — Да, сэр, — кивнула Гермиона, внутренне благодаря шефа за подобный расклад.       — Если коротко: мы в полном недоумении. Эта женщина — загадка. С ней всё очень сложно, поскольку связавшись с Сивым, она полностью утратила связь с реальностью. Её семья вот уже восемнадцать лет ничего о ней не знает, лишь предполагая, как складывалась её жизнь, исходя из новостей о Фенрире Сивом. Её отец фактически похоронил дочь ещё в те дни, когда отдал её оборотню, взамен на безопасность всей семьи: жены, детей, своего благосостояния, подонок несчастный, — сквозь зубы процедил Бредвик. — Никогда не пойму эти древние традиции чистокровных — расплачиваться собственными детьми. Омерзительно! Но не об этом. Семья ничего о ней не знает. Друзей нет. Сын всегда был уверен, что мать никогда его не бросит, потому он подозревает, что её похитили, возможно, прежние соратники отца. Однако совершенно ясно, что мисс Розье пропала прямо из дома: когда Видар Розье добрался с вокзала, дверь была заперта изнутри. Никаких следов взлома, борьбы, ничего не пропало. Найдена её переписка с сыном и, судя по ней, ничто не предвещало… Гермиона?       В этот момент она с трудом осознала, что словно зомби уставилась в одну точку и всё это время будто пребывала в прострации. Слова Александра ложились на душу, оседая тяжёлым тёмным грузом. Почти двадцать лет. Из них четырнадцать несчастная женщина была вынуждена смиренно жить с монстром. Ужасные картины её существования разрывали душу Гермионы жалостью. И ведь самое страшное, что эта связь держала её рядом с ним, не позволяя сбежать, изменить что-то. Чувствовать его гнев, его боль, душевные терзания — это сложно. Гермиона знает на своём опыте, как страдал Драко, когда ей было плохо. Зверь — очень сложная система…       — Гермиона… — Рука Гарри бережно легла на её плечо.       Она вздрогнула, вдохнула глубоко и напряжённо.       — Вы допрашивали её мужа? — выдохнула она, и все присутствующие замерли в недоумении. Мужчины начали переглядываться и это её немного задело. — Я спрашиваю, вы допрашивали Фенрира Сивого?       — Так… он же в Азкабане. — Молодой мракоборец удивлённо взирал на Гермиону. — Уже три года, какой смысл…       — Большой! — недовольно бросила она. — Фенрир единственный человек, который долгие годы общался с Эрменгардой. Неважно в каких они были отношениях, неважно даже то, что она разорвала их магическую связь — связь Зверя и его… самки, — с трудом выдавила она. — Он может знать о ней то, что никому неизвестно, понимаете?       В глазах присутствующих вспыхнула заинтересованность. Гермионе стало неловко.       Она ощущала свою связь с Драко. Это было удивительно, странно. Иногда она не могла определить, что с ней происходит. Чувствовала волнение, внутренние вспышки, которые сигналили ей о его состоянии. Она почти не чувствовала его в обычной жизни, особенно, когда до полнолуния было далеко. Но когда Луна приходила в состояние роста, его тревога передавалась ей. Его гнев пугал её, и тогда Гермиона становилась мягкой и нежной, в попытке усмирить Зверя.       — Вы говорите, — взяв себя в руки, продолжила она, — что она словно исчезла из дома. Трансгрессировала. Куда, мы, разумеется, не можем определить. Но Сивый знал свою самку, хотим мы это признавать или нет, она была его женщиной. Он, может, и сам это не хочет признавать, но эта связь заставляет оборотня и его самку держаться вместе, быть преданными друг другу.       — Жесть какая… — еле слышно шепнул кто-то, но Гермиона не стала реагировать, потому что отчасти была согласна с этим.       — Допросите Сивого, — строго потребовала она. — Он может знать… её любимые места, любимую еду, вещи, её секреты в конце концов. Самка с трудом может скрыть от Зверя свои планы — преданность не позволяет лгать ему, увиливать. Потому Эрменгарда и разорвала эту магическую связь, чтобы пойти против него. Чтобы спасти сына от участи стать оборотнем.       — Это очень полезная информация! — с почтением произнёс Бредвик. — Потрясающе, мы даже не мыслили в этом направлении. Спасибо, Гермиона. Мы немедленно отправим кого-нибудь…       — Ничего у вас не выйдет, — вздохнула Гермиона. — Сегодня полнолуние. Они агрессивны и несговорчивы. Ему плевать на ваши методы. Сивый упрётся всеми конечностями, но сотрудничать не станет. Тем более ради предательницы. Сейчас он всё воспринимает болезненно. Знаю, это срочно, Эрменгарде, возможно, нужна помощь, но он вам не поможет. Рекомендую поговорить с ним завтра ближе к вечеру, когда Луна начнёт их отпускать. И то вряд ли. Лучше это сделать через сутки.       — Ты же понимаешь, мы не можем ждать, — вздохнул Гарри. — Если мисс Розье в опасности, то тянуть нельзя.       — Ну рискните, — вздохнула Гермиона. — Боюсь, вы зря потратите время. Он даже под сывороткой правды вам сейчас не в состоянии помочь. Сивый… уже не Сивый. Он принимает Волчье противоядие?       — Принудительно, — фыркнул Бредвик. — Этот гад каждый раз устраивает дебош в попытке не принимать лекарство. Надеется на силы Зверя, чтобы выбраться из камеры.       — Ну вот, о чём я и говорю, — пожала она плечами. — Я бы не рассчитывала на сотрудничество.       Она возвращалась домой выжатая как лимон. Праздника на душе не было, хотя очень хотелось немного продлить очарование Рождества. Не дали. Полнолуние, Эрменгарда пропала. Видар, наверняка в отчаянии.       Гермиона даже боялась представить, в каком состоянии сейчас Драко.       Неважно! Она должна принести в свой дом мир и покой.       Не получится.       Гермиона не могла справиться с досадным чувством, что любые её попытки сохранить равновесие рухнут, стоит ей оказаться дома. Так может не стоит и пытаться? Пусть всё будет как есть. Драко и сам прекрасно понимает, что каждое его полнолуние — её полнолуние, и они переживают его вместе.       Всего лишь четыре часа. Вечерело.       Он ждал её в гостиной. И стоило Гермионе войти в просторную уютную комнату, освещённую гирляндой, она тут же оказалась в его объятиях. Невероятно! Она застыла с широко распахнутыми глазами, прижатая к груди мужа.       — Ты чего? — усмехнулась Гермиона.       — Просто очень рад, что ты вернулась, — прошептал он, не отпуская жену из рук.       — Вот это… новости, — ошарашенно выдавила она. — Думаешь, могло быть иначе?       — Не знаю, сможешь ли ты понять, — шептал он, — но я вдруг ощутил опасность. Для тебя. Для нас. Будто кто-то… Не знаю, как объяснить. Не уходи больше.       — Хорошо, — улыбнулась она, осторожно отвечая на его объятия, ведь он так всегда был категоричен, не позволяя к себе прикасаться. — Но ты ведь понимаешь, правда, что рано или поздно, мне нужно будет покидать дом?       — Не говори со мной сейчас об этом, — агрессивно замотав головой, прошипел он.       — Всё хорошо. Я понимаю. Всё понимаю.       Она бережно погладила его по спине. Драко, немного отстранившись, взглянул на красивые антикварные часы, стоящие на каминной полке позади неё.       — Мне нужно готовиться. — Он выпустил её из рук. — Спасибо, что вернулась так скоро.       Драко резко развернулся и быстрым, но немного неуверенным шагом направился в холл. Там он задержался на мгновение, и всё же, поразмыслив, решительно отправился в подземелья.       Гермиона наконец выдохнула.       Даже не спросил ничего. И это понятно. Ему бы сейчас не загрызть кого-нибудь по пути.       Она не хотела себе признаваться, но профессионализм так просто не утратить. Не признавать собственный страх глупо. На мгновение промелькнувшая мысль, пригласить миссис Тонкс и Тедди остаться на ночь в поместье, тут же испарилась, ведь тогда они поймут, что Малфои остались без охраны. Тедди паренёк смышлёный, но может иногда и сболтнуть лишнего.       Уложив Лайнес и оставшись одна, Гермиона спустилась в подземелья.       Тишина. В казематах уже много месяцев было тихо. Одна только Линди до последнего проводила полнолуния в их подземельях.       Драко, как обычно, сидел на своём привычном, уже изрядно потёртом матрасе, прикованный к стене.       — Решила полюбоваться напоследок? — невесело ухмыльнулся он, вскинув на неё дикий взгляд.       — Просто… мне немного не по себе, — виновато улыбнулась она. — Мы ещё не оставались одни.       — Рано или поздно это должно было случиться. — Он закрыл глаза, прислонился головой к стене. — Ты можешь… открыть дверь, снять браслеты, так тебе будет спокойнее? — Его губы растянула ехидная усмешка. У Гермионы мороз прошёл по коже. Зверь редко показывал клыки… Почему сейчас?       — Ты тревожишься за неё? — тихо спросила Гермиона.       — Да, наверное, — не открывая, глаз монотонно говорил Драко. — Но есть что-то ещё. Где-то глубоко. — Он помолчал немного, сглотнул тяжело. — Скорбь. Странно. Она будто чужая — не моя. У меня всё хорошо. Но где-то страдает кто-то. Элизабет здорова? Может быть, что-то с Вермонтом? И не узнать, они ведь сегодня далеко.       — Возможно, это Эрменгарда, — с состраданием произнесла Гермиона.       — Мне кажется, я чувствую только себе подобных. — Неожиданно брови сошлись над его переносицей, будто он и правда испытывал боль. Драко заговорил шёпотом: — Скорбь разрывает его сердце. — Он зажмурился. — Кому-то очень-очень страшно, больно и хочется выть…       Стон вырвался из его горла.       — Уходи! — сердито прорычал он. — Уходи скорее!       Драко глубоко вдохнул. Его глаза распахнулись, тело вздрогнуло.       Гермиона бросилась бежать. Она выскочила из подземелий и заперла тяжёлую дверь. Драко не хотел, чтобы она видела его трансформацию. Он считал это страшным, уродливым зрелищем, и его убивало осознание, что она снова будет смотреть на него тем самым взглядом, наполненным жалостью и ужасом. Его душераздирающие крики эхом понеслись по дому, и Гермиона зажмурилась, вжавшись в холодную дверь спиной. Он был прав — ей незачем видеть это. Воспоминания слишком часто давали о себе знать, ведь каждое его обращение, казалось, глубоким шрамом оставалось на её сердце.       Гермиона не знала, куда себя деть. Мысль о том, что она в поместье одна с маленькой дочкой, была невыносимо жуткой, ведь по сути Драко практически нет, он заперт и прикован, и случись что — никто им не поможет. Однако Гермиона утешала себя тем, что она, как никак, мракоборец и довольно сильная волшебница. Благо занять себя ещё было чем. Она решила остаться в гостиной, а потом совершить обычный обход, какой всегда производил Грегори в определённые часы. Но это было не единственной задачей.       Задумавшись о сегодняшнем деле, Гермиона снова начала строить версии. Если Эрменгарду похитили, то кто и с какой целью? Столько времени прошло, она уверена, что сторонники Сивого уже должны были дать о себе знать, ведь недовольство заражённых вполне можно понять. Закон вступил в силу, но дискриминация продолжается, а это значит, что привыкшие жить разбоями оборотни могут и вернуться к прежней жизни, а это очень и очень опасно, ведь у них по сути нет теперь единого центра. Ни Сивый, ни Драко не являются вожаками стаи. Так что исчезновение Эрменгарды может быть обусловлено лишь местью. Но неужели нашлись такие сумасшедшие? Подвергать свою жизнь опасности ради мести… Бред какой-то. Эта версия Гермионе совершенно не нравилась — в ней не было логики, ведь Сивого не вернут, даже если попытаться шантажировать власти. Бред — не иначе.       Если представить, что она сбежала сама… Это выглядит ещё бредовее — она просто не могла оставить сына вот так — бросить на произвол судьбы, хоть он уже достаточно взрослый. Всё-таки шестнадцать лет парню. Но она же мать! Она должна была иметь какой-то невероятный повод так поступить — уйти в неизвестность не простившись. Что-то тут явно не так.       Шум в камине озадачил. Кто-то пытался проникнуть в поместье, а камин-то закрыт. Гермиона подумала немного, стоит ли впускать незваного гостя. Кто это вообще может быть?       Шум повторился. Гермиона вздохнула и открыла камин, на всякий случай приготовившись к бою.       Через мгновение в ярком зелёном пламени возник Гарри, и Гермиона даже обрадовалась появлению друга. На секунду. Он быстро осмотрелся и с подозрительностью спросил:       — А где Гойл? Обходит поместье?       Гермиона поморщилась и выдохнула:       — Нет, его сегодня нет.       Ей казалось, что от возмущения глаза Гарри выйдут за пределы его круглых очков.       — В смысле его нет?! — воскликнул он. — Вы что, одни?! Без охраны?!       — Гарри, перестань, — закатила она глаза. — Я — мракоборец!       — Слышать даже не хочу, — нахмурился он. — Вызывай его немедленно.       — Я не могу, — улыбнулась Гермиона. — Дело в том, что Грегори женился и не может оставить жену без присмотра в такую ночь.       Гарри ошарашенно смотрел на подругу и был настолько трогательно растерян, что Гермиона рассмеялась.       — Что такого? Женился человек.       — На оборотне? На той девчонке, да? — словно не веря произнёс Гарри. — Обалдеть. Я думал, мне только казалось…       — Тебе не казалось. И знаешь, они очень счастливы.       — А как… — Гарри поднял глаза к потолку, подумал немного, а потом усмехнулся: — Так. Ладно. Это просто не моё дело. Не хочу даже представлять.       — И не надо. Давай лучше вернёмся к причине твоего визита.       — Да, конечно. Но мне не нравится, что вы с Лайнес здесь одни — это неправильно.       — Ну ты же видишь, я приняла меры. И вообще…       — Ладно, хорошо, с тобой бесполезно спорить, — улыбнулся он. — Я, собственно, лишь отчитаться. Уверен, ты настроила массу предположений и щедро с нами поделишься, поскольку… Ты оказалась совершенно права насчёт Сивого. Этот мерзавец упёрся всеми лапами и… Мерлин! Я столько брани никогда в своей жизни не слышал!       — Ты сам его допрашивал?! — возмутилась Гермиона. — Обалдели?! Да с тобой он никогда…       — Да это ясно! Нет, конечно, нет. Его допрашивал Бредвик, я был… вне зоны видимости.       — Сам Александр? — нахмурилась Гермиона.       — Он решил, что это слишком ответственно, чтобы перекладывать на кого-то. Розье помогла заточить Сивого в Азкабан — она важна…       — Да, я понимаю, но всё же это перебор.       — А никто бы не справился, — махнул рукой Гарри, наконец опускаясь в кресло.       — Чаю?       — Да, спасибо, — кивнул он, и Гермиона принялась разливать чай по чашкам, которые она по привычке приготовила на ночь. — Он устроил такую истерику, что мы пожалели об отсутствии дементоров, уж они-то живо бы его успокоили. Но увы. Короче, мы ушли ни с чем. Бредвик подумал о сыворотке правды, но на нас накинулся тамошний колдомедик. «Обалдели! — орал он. — Ещё не хватало ослабить действие Волчьего-противоядия! Что мы будем делать?!» В общем ты была права на сто с лишним процентов.       Гермиона вздохнула, но чувствовала себя весьма уверенно. Было приятно, что она способна предсказать реакцию оборотня.       — А сын? — Сердце Гермионы болезненно сжалось. — Неужели ему даже на сына плевать? Ведь мальчик остался совсем один.       Гарри озадаченно хлопал глазами. А потом вовсе перестал моргать.       — Об этом… мы как-то не подумали, — растерянно ответил он.       — Издеваетесь? — иронично усмехнулась Гермиона, со звоном нетерпеливо опуская чашку с блюдцем перед другом. — Это должно было быть первым аргументом! Сивый оборотень, да! Но сын для него важен.       — Да он сам проорал в гневе, что его сыну не нужна мать! — возмутился Гарри. — Что Видару шестнадцать и ему никто не нужен, никакая бестолковая нянька-предательница. Ты бы слышала этот словесный… — Гарри плотно стиснул губы, чтобы не выразиться покрепче.       — Ладно. Дело не в вас, — вздохнула Гермиона и сделала глоток из своей чашки, опускаясь в кресло напротив. — Это полнолуние. Ему сейчас плевать на всё и на всех.       — Но знаешь, что странно… — вдруг задумчиво продолжил Гарри. — Он выглядит как-то иначе. Ясное дело: три года в Азкабане не проходят бесследно. Сивый постарел, отощал, обрюзг и дышал с трудом. Но на гнев у него сил хватило и ещё как. Он… — Гарри с сожалением вздохнул, — он так её ненавидит, до умопомрачения. Когда ему сообщили о её исчезновении, он расхохотался и начал бросаться на решётку, выкрикивая, что возмездие её настигло.       — Кошмар какой, — прошептала Гермиона, холодея от ужаса.       — Оно понятно, верно? Она ведь предала его. Всё сделала, чтобы ослабить.       — Да. Это так, — вздохнула Гермиона. — У него масса поводов её ненавидеть. Но всё же сын… Нужно попытаться ещё раз. Лучше выждать немного. Пройдут сутки, Луна отступит и тогда его голова немного просветлеет.       — Так и решим. А сейчас иди поспи, а я покараулю, — улыбнулся Гарри.       — Что?! — со смешком воскликнула она. — Шутишь? Я столько лет ждала момента остаться наконец в полном одиночестве хоть раз, а ты…       Гарри засмеялся и Гермиона его поддержала.       — Нет, серьёзно, — вздохнул друг. — Ты ведь понимаешь, что обстановка…       — Если ты никому не скажешь, что наш телохранитель в отпуске, никто и не узнает. Улавливаешь мою мысль? — подмигнула ему Гермиона.       — Ох уж эти твои замашки, — усмехнулся он.       — И вообще — Рождество! Тебя семья ждёт!       — Ну хорошо. Если что, присылай Патронуса. Спокойной ночи.       Они обнялись у камина, поздравив друг друга С Рождеством, и Гарри наконец помчался домой к жене и сыну. Гермиона закрыла камин и отправилась осмотреть дом. Она нарочно включила в коридорах все канделябры, благо электричество в дом было проведено, хоть и не без усилий, проверила все окна и двери на втором этаже, на третий подниматься не хотелось, но надо. Заглянув в детскую и удостоверившись, что Лайнес спокойно спит, Гермиона стала подниматься наверх.       Внезапный хлопок входной двери в холле заставил сердце помчаться вскачь. Гермиона тут же забыла собственное распоряжение не трансгрессировать внутри дома и мгновенно переместилась в гостиную, спрятавшись за дверь. Внутри всё полыхало. Шаги в холле сводили с ума. Кто и как смог пройти сквозь защиту? Она выставила перед собой палочку, потом снова прижала её к груди и нерешительно заглянула в щель между дверными петлями.       — Гойл, какого хрена ты делаешь?! — возмущённо воскликнула она, врываясь в холл. — Я была готова убивающее в тебя отправить.       Грегори криво ухмыльнулся.       — Извини. Я подумал, что дверью хлопнуть хорошая идея. Типа, покашлять, знаешь, чтоб не напугать.       — Вот спасибо за заботу! — выдохнула Гермиона, но улыбнулась. — Как ты… А ну да, ты же знаешь все пароли.       — Ты закрыла камин — это правильно.       — Да. Я не ждала гостей. Надеюсь, ты восстановил защиту?       — Разумеется. Усилил даже немного, на всякий случай.       — А ты что вообще тут делаешь? Ты бросил Линди одну?! — внезапно вспыхнула Гермиона. — Убирайся немедленно домой!       — Да успокойся, я предупредил её, что вернусь через пару минут. Правда, я на камин рассчитывал… — немного виновато прищурился он, будто ожидая удара газетой по голове.       — Разумеется, я открою тебе камин, чтобы вернуться. Неслыханно, первое полнолуние в новом доме, а ты…       — Ну слушай, — вздохнул он, — не мог же я просто так вас бросить одних. — Это неправильно. Надо подумать…       — Бегом! Домой! — строго проговорила Гермиона. — Спасибо, конечно, я польщена, но Линди…       — У вас всё в порядке? — осматриваясь уточнил он.       — Да! Если бы ты не вломился, моя жизнь не укоротилась бы на пару суток! — воскликнула Гермиона, и Гойл тихо рассмеялся.       Отчего-то было очень не по себе. Уединение всегда заставляло Гермиону полностью погружаться в анализ существующих задач и их решение. Она понимала, что только Сивый способен пролить свет на исчезновение Эрменгарды, а это означало, что помочь никто ничем не сможет. Он кричал о возмездии, и дело, возможно, не только в предательстве.       Гермиона стояла у окна в детской и смотрела, как белоснежные хлопья заваливают обширный сад. Там, за садом, еловый лес, укрытый плотным синеватым покрывалом. Временами, сквозь снеговые облака просачивался бледный лунный свет, осыпавший серебром Уилтшир.       Она здесь одна, но страх почему-то исчез. Чего можно бояться, когда рядом такие надёжные друзья. Гермиона улыбалась, думая о Гарри, о Грегори: «Если что, присылай Патронуса…» Фраза одна на двоих. Это вдохновляло. Два разных человека — её друг и друг Драко, но в своих порывах они едины. Мужчины. Гермиона ощущала глубокую признательность, и она победила страх.       Нужно дождаться. Набраться терпения и дождаться, что вот-вот, ещё один день и мракоборцы смогут найти Эрменгарду.       Снова стало не по себе. Возмездие. Возмездие. Это что-то значит. Нечто большее, чем она хотела бы. Нить мысли ускользала, цепляясь за покатые уголки смазанных воспоминаний. Гермиона зажмурилась, с усилием вспоминая каждый разговор с Эрменгардой. Она что-то важное упустила или просто забыла, но что…