Как Двое, как Один

      — Дрим! — нарушил покой медленных снежинок едва заметно взволнованный голос. Его владельцем был не кто иной, как Панз. Наемник, который должен был сейчас искать ранее названного преступника, дабы вернуть его в тюрьму, но… Что-то пошло не так. Что-то сильно и изначально пошло не так. Впрочем, остальным знать этого не обязательно.       Но даже если убрать естественную долю беспокойства, вызванного Планом™, то у Панза оставалось все еще много стресса и тревог, возникших из-за кучи других причин. Часть этого всего ушла сейчас, когда он лично увидел Дрима и имел возможность потыкать его, проверить состояние и помочь ему. Чем же именно была одна из основных причин? Ну… Чем-то крайне специфичным. Чем-то, что можно уловить только будучи близким к Дриму. Чем-то, что мог уловить только Панз.

Потому что никто больше не был с Дримом в тот момент.

Потому что никто больше не мог чувствовать это.

Потому что никто больше не мог почувствовать того же.

      Этим чем-то было ощущение, очень схожее с ощущением смерти. Причем ощущение смерти не такое, как можно встретить на полях крупных сражений, нет. Это было ощущение смерти тяжкой и затяжной. Это была не быстрая смерть, пусть и болезненная, как в бою, но это и не была смерть от болезни. Это было что-то иное. Что-то, что даже Панз, который, будучи когда-то наемником, на многое насмотрелся, не мог определить точно. Лишь иногда при мыслях об этом нечто такое колыхалось в самом темном уголке памяти, но даже при настойчивых попытках ничего конкретного так вспомнить и не удавалось. А неконкретное… КрасныйкрасныйкрасныйкрасныйДримкрасныйкрасныйзеленыйкрасныйбольнобольнобольноДримкрасныйкрасныйкрасныйЯйцокрасныйкрасныйДримзащищайзащищайкакдвоекакодинзащищайзащищайзащищайЯйцозащищайзащищайзащищайзащищайзащищайребенокзащищайзащищайзащищайзащищайДримзащищай       А от неконкретного пользы было ноль. Лучше шагнуть из прошлого и погрузиться в настоящее, да, Панз? Тем не менее наемник отлично помнил это ощущение и то, что оно не сулило ничего хорошего. В последний раз от Дрима отдавало отдаленно чем-то похожим после Судного Дня, когда он упал с обсидиановой сетки и ты чуть не умер попал под собственный динамит. Конечно, все относительно обошлось, но…       Какого все же черта от Дрима пахло смертью так сильно?       Когда наемник оказался рядом, то первым делом осмотрел своего «нанимателя». Панз даже не представлял, где масочник успел достать новую одежду, хотя маски не было, но это немного осложняло дело. Фирменная зеленая толстовка была абсолютно целой, и если раны под ней и имелись, то видно их не было. Впрочем… Какая разница, есть ли раны или нет, когда вся одежда заляпана в крови? Причем собственной. Панз не был глупым или невнимательным, иначе его здесь больше не было бы. Панз прекрасно умел различать по пятнам, кому кровь принадлежит: противникам или самому себе.       Пятна крови на одежде Дрима буквально кричали о том, что это его собственная кровь.       Вторым шагом наемника являлся поставленный эндер-сундук, из которого тут же были извлечены шалкер и набор не юного медика, а иначе говоря аптечка на все случаи жизни. В том числе для сшивания ран и шприцы для инъекции зелий. К слову, нужно попросить Дрима снять одежду. Оценить повреждения напрямую все же нужно, да и…       Руку собравшегося было распаковать медикаменты наемника остановила другая рука, гораздо более бледная, худая и в шрамах, которые Панз не помнил. От осознания этого у него в животе появилось странное и противное чувство. Как будто озерных водорослей наелся. Что-то такое же склизкое, холодное и мерзкое.       — Остановись. Я чувствую, как колотится твое сердце. В этом нет более нужды. Нить наших жизней больше не в опасности. Я могу справиться как таковой, — своим обычным, немного отстраненным тоном произнес Дрим. Он звучал так, словно у него было все под контролем. Панза это не утешало. Этот дурак выглядел так, словно все в порядке, даже тогда, когда все не было в порядке. Даже тогда, когда он сам сталкивал себя в пропасть.       — Его можно убить? Я не хочу его убивать!       — Детка Томми… Они говорят не про убить, как можно нас, а про убить, как можно их.       — Ты весь в крови и выглядишь, как будто вот-вот умрешь, — резонно ответил наемник, но тем не менее отложил в сторону взятые им медикаменты. — Разве Сэм не должен был заботиться о тебе? Ты выглядишь слишком плохо. Тебя вообще кормили?       — Ну… Обо мне позаботились. Сэм и Квакити. Мы должны будем… Сказать им привет как-нибудь, — уклончиво ответил масочник и отошел от Панза на шаг. Они знали друг друга достаточно долго, чтобы можно было понять, что Дрим не собирается углубляться в то, что сказал. И не потому, что ему лень или он не знает достаточно для этого. Нет, Дрим не углубляется потому, что не хочет, чтобы о подробностях знал кто-то другой.       — …Что там делал Квакити? — после некоторой заминки спросил наемник, а после замолчал, пораженный догадкой. Какая смерть может быть долгой, болезненной, но при этом не иметь никакого отношения к болезням? Пытки, Панз.       — О, он научил меня разрисованным кусочкам бумаги! — мгновенно ответил Дрим, прерывая мысль и сбивая своего собеседника с толку невероятным позитивом в сказанном предложении.       — Чт… Ты имеешь в виду банкноты?       — Нет. Разрисованные кусочки бумаги, которыми я играл, были тезками больших кусков бумаги с задокументированной местностью.       — Карты?       — Верно! Ты оказался верным! Явление Утки было нежданным, но интересным. Пандора не позволила случиться ничему необыкновенному, Панз, — успокоил масочник своего товарища, но он всегда был особенным в своем определении «необыкновенное», и потому на наемника эти слова имели совсем никакущий эффект.       Но с другой стороны Дрим был Дримом, и, быть может, именно поэтому Панз задавил появившиеся у него червячки мыслей, что грызли фундамент его сознания. По крайней мере, пока что. Когда наемник останется один, на своей базе, то он сможет дать волю эмоциям и задуматься над тем, что случилось с его «нанимателем». А сейчас надо было отодвинуть все лишнее в сторону и заняться делом. Потому Панз принял решение и перевел разговор на другую тему, пусть и с тяжким вздохом.       Но в скором времени больше обсуждать было нечего, и парочка принялась прощаться. Цель-то всей этой встречи была просто обменяться припасами и подтвердить продолжение Плана™, а потому все кончилось довольно быстро.       — Не пройдет много времени, друг сердца моего, — напоследок сказал Дрим и, крепко обняв Панза, принялся следовать своему пути.       — Бывай, — более кратко ответил наемник и также свернул в нужную ему сторону, позволяя своим мыслям совсем чуточку блуждать.       Друг сердца моего… Боже, ну и литературу же, должно быть, Паффи давала Дриму в детстве. Иногда Панзу даже хотелось подойти к кому-то из этих двоих и спросить насчет этого, но что-то всегда останавливало его.       Панз надеялся, что в будущем у него будет возможность спросить, и что за любовные романы читал Дрим, и почему только его называют «друг сердца моего», и какие-нибудь забавные истории о маленьком Дриме.       И даже нечто большее.       Но пока что, когда предстояло еще так много работы, он сохранит все свои вопросы и чувства в тайне.       Быть может, однажды в прекрасный солнечный день Панз сможет сказать это Дриму.