***
Открыв свои глаза, девушка сощурилась от пронзительного света. Болезненно ойкнув, она несколько раз моргнула, отворачиваясь от освещения неоновых ламп, которые были единственным источником света в помещении. Изображение перед её глазами расплывалось, искажалось в мыльные волны, полностью дезориентировав в пространстве. Слабость в организме едва давала ей возможность двигаться. Напротив неё располагалась сломанная койка c множеством желтоватых дыр, на которой была, разрезанная на множество кусочков, прозрачная клеёнка. Прямо за ней стоял массивный оцинкованный стол с множеством медицинских приборов, которые уже потеряли свою работоспособность со временем или отсутствием ухода. В дальнем правом углу от девушки стоял потёртый небольшой деревянный стул. Былые стены были покрыты медными отметинами, сильно напоминающими ржавчину. Несмотря на обстановку вокруг, она чувствовала свежесть и некоторую лёгкость в теле. Отсутствие запахов сильно удивило её, но в тоже время сильно насторожило. Контраст этой комнаты сбивал с толку. Хотя обстановка не внушала ей доверия, и настораживала с каждым мгновением все сильнее, но Крим не стремилась поддаваться панике. Головокружение мешало ей ориентироваться в пространстве. Она взвизгнула, когда мысли бороздили в её мозг, увеличив боль многократно. Зашипев, она резко мотнула головой. Горькая тошнота плотно засела в горле, и крольчихе потребовалось огромное усилие, чтобы сдержать рвотные позывы. — Я бы на твоём месте резко не двигался. Глуховатый голос, полный ехидства, звоном отразился в её голове. Вопреки предостережению, Крим резко устремила свой взгляд в сторону говорящего. Её взгляд на миг застыл на фигуре напротив неё. — Я и забыл, что ты постоянно всё делаешь по своему, — он издал легкий смешок, а его глаза заискрились. — Но я рад, что ты - ещё ты, Крим. — М-ми-мистер Соник? Её голос заплетался, терялся в помещении, но Соник только шире усмехнулся, когда подходил к ней. Его зелёные глаза несколько минут осматривали её, заставив девушку слегка съёжиться от такого пристального внимания со стороны ежа. Крим прокусила нижнюю губу, впиваясь взглядом в облупленную плитку. В данный момент ей казалось, будто она обладала большим интересом, чем собеседник напротив нее. Несмотря на это, в голове был рой мыслей. Они хаотично переплетаясь в нить, пытаясь сплестись в логическую цепь. Однако каждый раз рассыпались на миллиарды осколков, что звонко ударялись о стенки ее разума. — Кажется, у тебя много вопросов, — заметил ёж, после более холодно добавил:. — Однако я не тот, кто должен на них отвечать. Смешок вырвался из его горла, эхом ударяя по ушам крольчихи. Ее взгляд остановился на массивной двери повязанной скованной цепями. Она почувствовала как мелкая дрожь пробежалась по телу девушки. Дыхание утяжелилось, причиняло ей небольшую боль, что вызывала головокружение и слабость. Девушка, лихорадочно, вздыхая, схватилась за голову. Перед глазами все плыло, расплывалось в морскую рябь. — Пошли. В тот момент когда Соник протянул ей руку, из её горла вырвался болезненный кашель. Синий ёж, склонив голову на бок, вздохнул. Подхватив крольчиху на руки, он шагнул в сторону массивной двери. «Похоже, вдыхание газа сказалось слишком негативно на её здоровье», — оценил состояние девушки синий ёж. Слишком слаба. Слишком болезненна. И слишком важна для второго. — Похоже, он не помнит. В другом случае, я бы не нашёл тебя. Он бы не допустил этого. «О чем он говорит?» — пронеслось у нее в голове. — «Кто он?» Она почувствовала, как острая боль резко, будто удар кинжала по плоти, вонзилась в её голову. Болезненно скривившись, Крим издала приглушенный писк, прокусив нижнюю губу. Едкий запах крови, должен был действовать отрезвляющее, но вызвал рвотные позывы и более сильное головокружение. Окинув взглядом Соника, она подметила, что не могла разглядеть ничего, кроме пронзительных с металлическим блеском изумрудных глаз. Разве взгляд у него всегда был наполнен пустотой? Руки были тёплыми… Нет. Они были горячими, будто раскалённый металл при сплаве клинка. Кончики пальцев упивались в плоть девушки, и она ощущала, даже под слоями одежды, острые лезвия, что сильно напоминало металлическую копию синего ежа. Крим выдохнула, но скорее хрипнула себе под нос. Прокусив нижнюю губу, она слегка качнула головой и отвернулась от тени образа синего ежа. Вокруг не было ничего, за что бы девушка ухватилась взглядом, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, постепенно нарастающих и давящих на её черепную коробку. Свет неоновых ламп болезненно ударил по её глазам, заставив зажмуриться и издать болезненный вдох. — Видимо, ты ещё не отошла от отравления газом, — констатировал Соник, крепче прижимая крольчиху к себе. А потом он пробормотал себе под нос: — Но у меня нет выбора… Его шаги эхом отдавались от стен коридора, откладывались в глубине её подсознания. Вопреки болезненным ощущениям, она чувствовала спокойствие и умиротворение что убаюкивало её в царство сновидений. Шаг и ещё один. Крим глубоко вдохнула и прикрыла свой затуманенный взор. Соник почувствовал, как расслабилось тело крольчихи на его руках. Качнув головой, он провёл большим пальцем по телу девушки, а после шатко выдохнул. Её дыхание было слабым, сломанным, хриплым, будто расстроенный духовой инструмент. Взгляд ежа метнулся к слегка округлённому животу крольчихи. — Почему, несмотря на все страдания, ты продолжаешь хранить дитя одного из нас? — пробормотал бывший герой Мобиуса. — Любовь? Желание? или же нечто иное? «Однако ты не сможешь носить, а уж тем более воспитать этого ребёнка, Крим», — мысль, острым лезвием прошлась по сознанию ежа. Он мог только грустно улыбнуться и глухо прыснуть смехом, что эхом прошёлся по стенам. На одном из проеме промелькнула фигура, стреляя взглядом в сторону Соника. — О, и ты тут… — хмыкнул Соник, делая резкий шаг в сторону. — И тебе привет, — ответил женский голос в ответ. — Я думал, что ты ещё на миссии… — задумался синий ёж. — Ведь ты отправилась только вчера. — Ты не рад меня видеть? — усмехнулась она. — Я просто удивлен, — ответил Соник. Её усмешка сильнее расползлась по лицу, пока не обратилась в оскал. Цокнув, она вышла из тени, бросая в сторону Соника кинжалы из глаз. Чёрная лисица с несколькими шрамами на своём лице и закрытым правым глазом тугой белой повязкой. Одета она была в оранжевую мастерку с белоснежной футболкой и потёртые светло-серые шорты. Обувь состояла из обычных чёрно-оранжевых кроссовок. — Я предпочитаю работать сверхурочно, если это потребуется, — развела руками лисица, а потом нахмурилась. — Лучше ответь, что «она» тут делает? — Она испытуемая, — беззаботно ответил Соник. Лисица качнулась в сторону и сделала пару шагов в сторону ежа. С каждым движением она становилась все угрюмее и холоднее, пока не преобразовалось в оскал злости и печали. — И… это как-то связано с экспериментом? — она указала указательным пальцем на живот крольчихи. — Хм! Если это связанно с ними, то нет смысла тратить на её время. — Это был приказ, — Соник шагнул вперед. — Ничем не отличается от твоей зачистки предателей. — Это другое! — вспылила девушка. — О, просвети меня, — ехидно ухмыльнулся ёж, проходя мимо лисы. — Или же… ты до сих пор не можешь свыкнуться с мыслю, что она «особенная». — Она ребёнок предателя! — Однако это не делает её менее особенной. — Моей задачей является устранение предателей и всех, кто с ними связан! — Крим — исключение. — Но… — Я понимаю к чему ты клонишь, Эн — перебил Соник, — но приказы не обсуждаются. И все твои возражения и претензии я выслушивать не обязан. — Ты… — Не перекидывай на меня свою злость. Он прав и от этого Энни было противнее всего. Их споры оставались всегда за синим ежом. Её хотелки — только её желания. И Соник прекрасно об этом знал. Его отдаляющие от нее шаги, стихли, а эхо становилось тише, но она отчётливо слышала каждое его движение и как усмешка озарилась на его лице. Бесит… Но она могла только наблюдать за удаляющиеся, в свете неоновых ламп, спиной. Злит… Почему эта крольчиха вообще особенная?! Чем она отличается от обычных мутированных?***
Когда она очнулась во второй раз, то не чувствовала былой слабости и боли во всем теле. Головокружение, как и тошнота не беспокоили её, поэтому она могла чётче разглядеть обстановку вокруг. Множество аппаратов связывались и переплетались с помощью проводов в огромные кабели, что были присоединены к её стеклянной комнате. Шума от них практически не было, будто её спрятали в вакууме, хотя это был просто толстый слой стекла. Сама комната была обставлена скромно. Тумбочка, кровать и небольшой столик со стульчиком напротив кровати. Крим ощущала себя подопытным мобианцем. Но, что они хотели узнать или увидеть следя за ней в этой камере? — Вижу, ты уже проснулась, — зрелый мужской голос раздался по стеклянному помещению. — Прости за то, что сразу тебя сюда не посадили и тебе пришлось испытать довольно неприятные ощущения. — Я… — Мы не причиним тебе вреда. Мы хотим помочь тебе. — Тогда почему я тут? Крим поджала губу и опустила свой взгляд на руки. Она поджала губы и стиснула зубы, чтобы удержать намеревавшийся вырваться из горла слова, олицетворяющие её мысли. Стоит сдерживать себя. Крольчиха не хотела ещё больше проблем, чем она имела сейчас. — Любой контакт с окружающей средой для тебя ядовитый. Для того, чтобы стабилизировать твоё состояние, нам пришлось посадить тебя сюда. — Яда…? — Именно. Если дать возможность ему распространяться, то в конечном итоге ты умрёшь. — Зачем… — начала было она, но слова, что должны вырваться из её горла, могли только прожигать его. — Хм? — Зачем вы помогаете мне? — пробормотала Крим. — Что вы хотите получить из этого? Мы с вами даже не знакомы… — Что ж… считаю, что это поправимо. — он выдохнул, а затем более монотонно продолжил: — моё имя — Ноах. И как я говорил ранее, хочу просто помочь. Он не отвечает на её вопрос. Всё, что он делает — умело избегает ответов на интересующие для неё вопросы. И имя, что он ей сказал, не заслуживает доверия. Но ей оставалось только следовать его ответам и делать вид, что она удовлетворена словам. Протестовать и показать своё полное недоверие — могло оказаться для неё плачевным. Остаётся лишь ждать и надеяться на спасение. — Только помощь… — сказал Ноах сквозь динамик. Но бесплатный сыр всегда бывает только в мышеловке. И у всего есть последствия.***
Тяжёлый вздох раздался по лаборатории. Склонив голову к столу, он протер веки, вдыхая запах чернил и сварки нескольких металлов. Распахнутое настежь окно абсолютно не спасало, болезненно сжимая его лёгкие. Однако это мало волновало двухвостого лиса. Прошёл почти месяц с того момента, как они виделись в последний раз. И чуть больше со времени, как он проснулся тем утром в объятиях своей подруги. Хотя назвать их отношениями только дружбой язык не поворачивался. Когда он оставался один, его мысли часто блуждали в пустоте, и натыкались на моменты из прошлого. Он остался все время собой, и находил выходы из любой даже самой плачевной ситуации. Однако здесь Тейлз отчетливо не видел выхода. Скажи он свои мысли, то с большей вероятностью их бы отношениям пришёл бы конец. Её лицо освещённое счастливой улыбкой… и он ощущал, как мысли терялись глубоко в подсознании, а слова застревали на кончике языка. Ему хотелось только обнять её и как можно сильнее прижать к себе, но он отдёргивает себя и от этой мысли. Он не помнил ничего, что могло привести к этому моменту и порой казалось, что все вокруг это глупая шутка. Но она никогда не была способна на такое. Крим была самым честным мобианцем, которого он знал. Ничего не могло оправдать его. Даже, если он будет скрываться за его правдой незнания, это не освободит его от ответственности. Последствия о возможной беременности часто посещала его. И по началу он ощущал острую панику, но спустя время он мог принять этот факт. Стать отцом в такой период не самая доброкачественная перспектива, как и тот факт, что Крим было только шестнадцать — не сильно радовала его. Рано… слишком рано. Она была ещё несовершеннолетней, и если это подозрение подтвердится, то он принял бы эту непростую истину и облегчит её ношу. Лис чувствовал себя отвратительно. Он не должен был уходить от последствий своих действий. Выдохнув едкий воздух, он опрокинул голову к потолку. Неоновые лампы, неприятно гудели и настойчиво сбивали его с потока мыслей. И одна сбивала другую. Он был сильно занят сбором улик против Соника, посещением деревень и городов на возможность наличия лазутчика, а также он достал схем с нескольких баз Эггмана, как главного подозреваемого в терроризме, на будущие возможные вылазки. Часть задач он мог возложить на плечи служб, которым он доверял, но для профилактики решил действовать самостоятельно. Колоссальное количество событий сильно пошатнуло их. И ни к чему из этого они не были готовы. Звон передатчика вывел его из раздумий, и он лениво потянулся к нему, чтобы ответить. Машинально, на уровне обычных рефлексных действий. Звук тяжёлого дыхания, будто после продолжительного бега, раздался по лаборатории. Он задавался вопросом, что происходит. — Что… — Её здесь нет! Крим здесь нет! — взволнованно вскрикнула Ванилла.