***
Гренгуар, который вполне соответствовал составленному о нём образу, изъявил желание еще поспать. Эсмеральда пожала плечами, накинула шерстяной плащ и, подозвав понурую Джали, открыла входную дверь. Маша шла за цыганкой и даже сквозь козий мех ощущала неприятное покалывание ветра. Идти на копытцах была почти так же удобно, как на аномально разросшихся ногтях, то есть требовалось приноровиться и не сломать себе ноги-руки. Мысли путались в голове, что она вообще знала о Джали? Только то, что это была очень молодая коза не лишенная сообразительности. Гюго писал, что она умела проделывать разные фокусы, за что этот гад Фролло считал Эсмеральду ведьмой. Хм, фокусы… тут бы ходить научиться не хромая! Маша сердито и неуклюже двигалась за хозяйкой, Эсмеральда же, казалось, наслаждалась прогулкой. Цыганка здоровалась со знакомыми, улыбалась незнакомцам, — в общем, вела себя так беззаботно, что у Маши созрело острое желание хорошенько её боднуть. Чему тут радоваться? Ты живешь в грязной хибаре, с каким-то мутным подозрительным типом, над твоей курчавой цыганской головой сгустились тучи архидьяконской страсти и ты влюбишься в капитана королевских стрелков. Стоп! Маша остановилась, Эсмеральда, которая ушла немного вперед, с тревогой обернулась: коза стояла, уставившись в пустоту, а ведь они как раз подошли к Гревской площади. Получается, что если Пьер появился в жизни Эсмеральды, то события разворачиваются после праздника шутов! Но насколько позже?! Лже-Джали оглянулась. По разбросанной и втоптанной в грязь мишуре, по обломкам с праздничных посохов и помятым лицам горожан, она сделала безошибочный вывод, что праздник скорей всего состоялся накануне. А это значит… Эсмеральда с криком побежала за козочкой, которая, выпучив глаза, неслась по одному ей известному маршруту. Если Маша правильно помнила карту средневекового Парижа и если она правильно узнала Гревскую площадь, то Гран-Шатле находился впереди! Не щадя новоприобретённых копыт, Мария Козлова бежала, вернее, скакала, а за ней следом, подхватив юбки, неслась цыганка. Только бы не опоздать! Маленькое козье сердце билось с частотой крыльев колибри, копытца дробно стучали по камням площади. Вперёд, вперёд, нужно его спасти!***
Мессир Робер д`Эстутвиль шёл в Гран-Шатле в прескверном настроении, горожане, как всегда, перепились, передрались, пере… ругались! Работы было много, а, как известно, ничто так не угнетает доброго расположения духа как необходимость трудиться на следующее утро после праздника. Раздражение всё нарастало в нём, но вот на подступах к Шатле путь ему преградила хорошенькая белая козочка и её диковинного вида красавица-хозяйка. Первым порывом прево было натравить на козу сержантов, которые как олухи следовали за ним, но не предотвратили нападения зловредного животного. И только тяжёлый сапог поднялся, как к козочке бросилась прелестная смуглянка. Она обхватила козу руками за шею и так умоляюще посмотрела на сьера д`Эстутвиля, что тот смешался под этим взглядом. — Хм, дитя, — заговорил он, выпятив грудь и внушительный живот. — Будь добра, убери свое животное. — Да, монсеньор, — нежным голоском ответила девушка, и суровое сердце парижского прево непростительным образом дрогнуло. — Не спеши, — милостиво разрешил д`Эстутвиль, при этом сам не двигаясь и не разрешая сделать это своим подчинённым. Все уставились на то, как юная красавица пыталась убрать с пути прево козу. Но Джали будто взбесилась, она громко блеяла, извиваясь, выпутывалась из объятий и так и норовила подбежать к мессиру Роберу. Эсмеральда раскраснелась, отчего стала ещё прелестнее, и старый воин совершенно растаял, он поднял внушительную длань, останавливая цыганку. — Чего же желает твоя коза? — Монсеньор, я не знаю, — чуть не плача ответила цыганка. Маша же, взбодрившись, внезапно поднялась на задние ножки и прошлась перед прево, важно тряся передними копытцами. Это сценка так сильно напомнила подвыпившего монаха, что и сам прево и его сопровождающие дружно загоготали. Заметив это, Мария кинулась к Эсмеральде и зубами потянула её за бубен, цыганка непонимающе посмотрела на неё. — Кажется, твоя коза желает, чтобы ты нам станцевала, малютка, — пришёл ей на помощь прево, которого, признаться честно, тоже захватило желание посмотреть, как пляшет красотка-цыганка. Эсмеральда сняла с пояса бубен, бросила на пол персидский коврик и, разувшись, встала на него. Вокруг образовалась небольшая толпа, во главе которой стоял важный и удалой прево. Пока Эсмеральда танцевала, а собравшиеся ей аплодировали, Маша с беспокойством смотрела на вход в Гран-Шатле. Оттуда тоже стали появляться люди, которым, видимо, наскучило судебное заседание, и присоединялись к зрителям. Интересно, как же там бедный Квазимодо? Неужели глухой чёрт, Флориан Барбедьен, приговорит несчастного звонаря к порке у позорного столба? Но вот в толпу зрителей влились два юнца, у одного была хорошенькая озорная мордашка, второй был ничем не примечательный. Они встали как раз рядом с Машей и вели между собой интересный разговор. — Дьявол горбатый легко отделался, — ворчал непримечательный парнишка. — Всего-то каких-то десять парижских ливров штрафа! Это после того как он чуть не похитил женщину? Помнится говорили, что в старину за такое полагалось десять тысяч ливров или казнь! — Остынь, Робен, — пихнул его хорошенький юноша. — Я видел, как один из судейских подал этому глухарю записку, наверняка от моего братца архидьякона. Поэтому и штраф такой небольшой, хотя знаешь что? Это ведь всё равно из мошны моего братца, значит то золото, которое он мог потратить на меня — Жеана Мельника, пойдет в когтистые лапы Фемиды. Действительно чёртов звонарь. Ой! — вскричал школяр, так как мирно сидящая у его ног козочка внезапно взбесилась и боднула его в колено. Маша уже отбежала к хозяйке и, когда разъяренный школяр прыгнул в круг, прево нахмурился. — Что за бездельник прерывает танцы этой девушки? — вскричал мессир д`Эстутвиль, затем сделал знак сержантам схватить школяра. Но Жеан Мельник был опытный дебошир, он тут же нырнул в зазор между зеваками и, энергично работая локтями, выбрался вон, чтобы пуститься прочь. Сержанты не успели за ним, а его приятель очень кстати затерся среди зрителей. Эсмеральда растерянно остановилась, и вновь ей на помощь пришел прево. Желая продемонстрировать царскую щедрость, он подозвал к себе девушку. — Ты славно плясала, малютка, — с этими словами он небрежно отвязал кошелёк и бросил его обомлевшей от счастья плясунье. — Благодарю вас, сударь, — пролепетала она так мило, что вызвала самодовольную улыбку на круглом лице прево. Остальные зрители тоже внесли посильную лепту в финансовое благополучие Эсмеральды, её бубен наполнился мелкой монетой разного достоинства, после чего народ начал расходиться. Мессир д`Эстутвиль, хотевший было задержать красавицу, внезапно вспомнил о своей дражайшей супруге. Ох, не хватало, чтобы милейшая Амбруазина прознала и про его щедрость, и про заинтересованность в юной красавице! Важно кивнув Эсмеральде, прево и его сопровождение направились наконец в Шатле. Цыганка между тем обняла Машу. — Джали, какая же ты умница! Мы столько много заработали, хватит на месяц безбедного житья! Пойдём, купим что-нибудь к ужину. Маше очень хотелось посмотреть, как будет выходить Квазимодо, но ещё успеется, главное, что он спасён от казни! Поэтому она даже с удовольствием пошла рядом с цыганкой, которая принялась напевать вполголоса какую-то красивую мелодию.