Коза отпущения

      Жить с Эсмеральдой и Гренгуаром оказалось неплохо. Маша вполне освоилась в козьем теле, она с легкостью проделывала трюки и даже больше придумывала что-то своё. Например, она показывала пьяного каноника, и притом так удачно, что этот номер чуть не затмил тот, что был с Шармолю. Гренгуар пару раз предпринимал попытки подкатить к Эсмеральде, но всякий раз получал отпор. Вскоре он смирился и переключился на Джали. Маша, которая в жизни не могла и не желала выстраивать любовные отношения, в этом причудливом мире открыла для себя радости обожания. Вернее, обожали её и Эсмеральда, и Гренгуар: они её гладили, кормили и не уставали восхищаться её способностями. Это оказалось на удивление приятно, как и вкус сена. Выяснилось, что сухая трава может быть удивительно вкусна и питательная, Маша уже молчала об овощных очистках и капустных листах. Да и вода в Средневековье была приятна на вкус, хотя, может быть, тут виновато козье восприятие.       Вырученных от прево денег хватало, чтобы они работали не напрягаясь, а после выступления Эсмеральда вела любимицу в торговые ряды, дабы купить ей яблоко или вкусную хрустящую булку. Жить стало легко и просто. Оказывается, если ты коза, то требования к тебе предъявляются самые минимальные: быть здоровой и сообразительной; и с тем, и с другим Маша справлялась на ура!       Единственное, что омрачало беззаботное существование, были вретишница Роландовой башни и, конечно же, Клод Фролло. Как же хотелось Марии открыть правду Эсмеральде. Но не писать же об этом, тем более что прочесть сможет только Гренгуар, а того наверняка напугают знания его рогатой подруги. К своему удовольствию, Маша сделала открытие, что в мире этого Средневековья все говорили и писали по-русски. Причем все имена и названия приводились явно по переводу Надежды Коган. Девушка почти сразу поняла, что каким-то чудом оказалась внутри любимого романа, и если поначалу эта мысль приводила её в отчаяние, то с ходом времени она начала относиться ко всему проще. Вот серьёзно, кто ещё может похвастаться, что встретился вживую с любимыми героями? Да никто! Это делало положение Маши не столько горьким, сколько уникальным. Кстати, Квазимодо она видела мельком и он произвел на неё впечатление даже лучшее, чем в романе. Потрясающее уродство, которое, если знать про доброе сердце делало героя не столько отталкивающим, сколько трогательным. Ей сотни раз хотелось приблизиться к горбуну, но её останавливал тот факт, что Квазимодо всегда был в компании Клода Фролло.       Гадкий монах! Просто король неудачников! Маша злилась всякий раз, как видела его или когда он смел открывать свой рот, чтобы ругать Эсмеральду. Один раз в конце февраля зловредный монах настолько достал её, что Маша не выдержала. Знаете, как в рассказе Гришковца «Планка», человек терпит-терпит, а потом падает планка и глаза застилает пелена. Вот и в тот день было так. Противный поп припёрся под конец выступления, встал во втором ряду и, поскольку он был достаточно высоким, его унылая полулысая голова возвышалась отчётливо над окружающими. Маше уже не понравился его вид: сжатые тонкие губы, горящие глаза. Обманывай кого угодно, монах, но Козлова Мария видит тебя насквозь! Вначале он вроде как молча стоял, а затем, когда Джали-Мари начала показывать трюки, стал выкрикивать гадости.       — Колдовство! Ведьма и её козлище! — срывалось с его губ очередное ругательство.       Маша нервно пошевелила ушами, Эсмеральда вздрогнула и бросила на священника встревоженный взгляд, но тот сегодня явно был в ударе.       — Грязная девка, мало тебе, что я выгнал тебя с Соборной площади, так ты смеешь выступать здесь!       В башне Роланда заголосила Гудула, которая, проглатывая половину слов, кричала что-то в поддержку священника. Народ вокруг него с опаской расступился, этим и воспользовалась Маша. Она резко развернулась в сторону монаха, нацелила на него золоченные рожки и, прежде чем Эсмеральда смогла остановить её, бросилась в атаку. О, да! Она правда метилась в пах, но попала ниже по верхней поверхности бедер. Священник охнул и потрясенно воззрился на козочку, а Машу было не остановить. Уже и Гренгуар подбежал, пытаясь оттащить козу от бывшего учителя, и Эсмеральда с силой тянула за рог свою названную сестру. Но Козловы не сдаются! Матеря на чём свет стоит противного монаха, она всё пыталась до него достать. Народ вокруг покатывался со смеху, Клод Фролло же стоял красный и глубоко оскорблённый. Наконец он стряхнул с себя оцепенение, повернулся спиной к свирепой козе и быстрым шагом удалился прочь. В этот вечер они заработали больше обычного — горожане, не любившие Клода Фролло, с охотой платили за удовольствие увидеть его посрамлённым. Гудула горестно замолчала: где это видано, чтобы святого человека прилюдно осмеивали, мир катится прямиком в адское пекло!       К счастью, после этого случая архидьякон больше не посещал их выступления. Эсмеральда осмелела настолько, что вернулась с выступлениями на Соборную площадь. Маша благоденствовала, вкусное сено всегда было в изобилии, ей регулярно золотили рожки и копытца. Кроме того, она демонстрировала чудеса составляя из букв разные слова. Чаще прочих по настоянию Эсмеральды повторялось имя «Феб». Маше это не нравилось, она ведь прекрасно помнила, чем закончилось дело. Однако приходилось не выходить из образа умной козы. Это и привело к следующей неприятности. В один из погожих мартовских деньков к Эсмеральде обратился с балкона дома де Гонделорье Феб де Шатопер, наглый фат предлагал девушке зайти в дом и развлечь его обитателей танцами. Маша знала, что за этим последует, поэтому она заупрямилась идти, чем вызвала отчаянное восклицание со стороны цыганки. Пусть с ней идёт сама, её вскоре выгонят из того дома, а, вздумай Феб назначить свидание, Маша знала, как этому воспрепятствовать. Пока же Мари устроилась на персидском коврике и с ленцой наблюдала за тем, как Гренгуар поднимает зубами стул с кошкой. Как Пьеру удается сохранить крепость зубов безо всяких «Колгейтов», для неё оставалось загадкой. Ещё Маше было интересно позовет ли бывшего ученика злобный поп, но того не было видно — наверное, боится ещё раз встретиться с козьими рогами, то-то же.       Эсмеральду пришлось ждать долго, а когда она вернулась, то выглядела несколько смущенной. Маша, которая жевала клок сена, врученный ей Гренгуаром, неодобрительно посмотрела на девушку. Ну как можно быть такой дурочкой? Тут же понятно, что этот Феб кобелина, манипулятор и газлайтер. Достаточно было вспомнить, как он разводил на интим легковерную цыганку в романе. Маша перестала жевать, и — странно! — в какой-то момент ей показалось, что Клод Фролло был не так уж неправ, пырнув негодяя-капитана ножом. Зачесалось правое ухо, Маша изящно почесала его правой же ножкой. Нет, глупости какие! Архидьякон и капитан были суть одно и то же: наглое мужичьё, возомнившее себя правыми. Только Феб, в отличие от святоши, своих желаний не прятал и других не подставлял. Маша вскочила на ножки и направилась следом за цыганкой.       План был прост: в вечер свидания Маша сбежит от Эсмеральды, пока цыганка и поэт будут искать её, она спокойно посидит в развалинах сторожевой башни недалеко от дома, а потом ближе к полуночи объявится. Этим Мария планировала убить двух зайцев: обломать Феба и заставить архидьякона впустую прождать в каморке у Фалурдель обещанного свидания. План был отличный, и поначалу исполнить его не составляло труда. Как только Эсмеральда вышла с ней за порог дома, Маша что есть силы рванула прочь от неё. Вслед козочке неслись крики цыганки. Вскоре хитрая коза оказалась в убежище, из которого видела, как Эсмеральда и присоединившийся к ней Гренгуар зовут в темноте Джали. Вскоре эти двое пропали из вида, очевидно решили прочесать Двор чудес. Маша усмехнулась про себя. Но не долго она радовалась.       Сначала послышался угрожающий рык, затем в ноздри ударил противный запах мокрой псины. Маша с ужасом увидела, как её окружает стая голодных псов, у вожака с разодранными ушами и совершенно бандитской мордой капала слюна изо рта. Коза издала тихое блеяние, вся жизнь пронеслась перед глазами. Маша увидела маму и бабушку за отдыхом, себя, которая тянется в томику Гюго, затем Захарова Олега и его сутулую спину. Глубоко вздохнув и примирившись с неизбежной смертью, девушка закрыла глаза и, наклонив голову, ринулась на вожака. Один из рожков попал по мокрому чёрному носу, пёс взвизгнул и отскочил. Пока остальная стая пребывала в замешательстве, Маша бросилась прочь. Она бежала, не разбирая дороги, гонимая убийственной мыслью, что ей суждено закончить свои дни от клыков уличных псов. Необычайная лёгкость объяла тело, девушке казалось, что она бежит по воздуху, — настолько невесомыми казались золочёные копытца. Но псы были всё ближе, один чуть не цапнул заднюю ножку. Они явно были быстрее, оставалось совсем немного до того страшного момента, как стая накинется на неё и разорвёт в клочья. Внезапно послышались человеческие крики. Маша увидела, как ночная стража, вооружённая алебардами, отгоняет прочь взбесившихся собак. По инерции она продолжила движение, пока не врезалась в тёмную фигуру.       — Ах, ты тварь! — послышался знакомый ненавистный голос, и Маша подумала, что было бы неплохо вернуться к собакам.