Ведьмин Оплот

Поднялся порывистый ветер. С каждым шагом, что Ворстаг поднимался по лестнице, ведущей к одинокой башне над руинами, его сердце колотилось все сильнее, яростнее. Руки крепко сжимали оружие. Он уже не ощущал своих ладоней, его продолжением стали меч и топор. Норд слышал легкую поступь Эрандура, следующего прямо за ним, внимательно вслушивался в тревожную тишину, повисшую вокруг. Наёмник толкнул тяжёлую металлическую дверь башни, услышав сперва пронзительный скрежет старых петель, а затем гулкое безмолвие. Он ни секунды не сомневался – их с напарником уже поджидают ведьмы ковена, возглавлявшего племя изгоев, и старуха Драскуа, мерзкая ворожея. Ворстаг первым поднялся по винтовой лестнице и еле успел увернуться от ледяного осколка, пролетевшего над макушкой с шипением. Если бы магия каким-то чудом не пробила его лоб, то лишила бы сознания. Эрандур обошел наёмника, поднявшись в круглый зал, и сияющим магическим щитом заблокировал очередное ледяное заклинание, гаркнув наемнику: – Давай! Норд выбежал из укрытия и обрушил мощь оружия на совсем молодую ведьму в черном балахоне. От невероятно сильного удара голова отлетела в сторону, а из шеи хлынули потоки багровой крови. Капли попали на лицо Ворстага, и он в упоении собственной жестокостью облизнул губу. Стало наплевать, что это женщина – они хуже диких зверей, раз способны учинять такое с другими людьми. – Сдохните, твари! – проревел взбешённый норд, осматриваясь. Из того помещения, где он оказался, было три выхода: закрытая металлическая дверь, перекрытый решеткой коридор и арочный вход в смежный зал. В последнем Ворстаг увидел длинный каменный стол, над которым нависал жуткий скелет с рогатой оленьей головой. Подойдя ближе, норд рассмотрел все, что на нем лежало. Местные колдуньи совсем следили за чистотой – небольшая алхимическая лаборатория и алтарь зачарования были сплошь в кровавых пятнах. Кругом валялись отрезанные козлиные головы, сердца, глаза и прочие внутренние органы, как животных, так и людей. Эрандур поразил ещё одну ведьму, выбежавшую было из-за закрытой металлической двери. Эта оказалась значительно старше первой – уродливая бабка, хрипя и выплевывая кровь, умирала на клинке данмера. Отринувший сострадание жрец Мары убивал быстро и без сожалений. Ворстаг порадовался, что не видит его лица. Убив ту искалеченную женщину, он сделался так страшен, точно видел прежде все ужасы мира. Данмер зашёл в зал со столом, скинул шлем и внимательно осмотрел пентаграмму зачарования, разбитые камни душ и искривлённый жертвенный клинок, обагренный кровью. Его лицо превратилось в ледяную маску. – Коридор, ведущий на вершину, позади той решетки, – изрёк он. – Тварь боится нас. – Я сверну ей шею, клянусь! – процедил сквозь зубы Ворстаг. – Остынь, – бросил Эрандур. – Ворожеи невероятно сильные колдуньи. Ты не сможешь к ней подойти просто так. И наверняка, там не одна. Жрец оперся на стол и брезгливо поморщился от вида вырезанного человеческого глаза. Ворстаг догадывался, кому он принадлежал, и изо всех сил гнал прочь воспоминания о той женщине. Наёмник зажмурился, но думать о хорошем больше не получалось. Все его нутро выжигала ярость. – Нам нужно для начала узнать, как открыть дверь, – Эрандур коснулся разбитого камня душ. – Полагаю, где-то здесь должен быть рычаг или скрытая рукоятка механизма. А когда мы попадаем наверх, опасность возрастёт многократно, – он повернулся к Ворстагу, и, несмотря на бушевавшую внутри бурю, у того мурашки по спине побежали от вида жреца. Сейчас перед ним будто стоял совсем другой данмер, далекий от богов и миролюбивого учения Мары. Наёмник видел опытного, хладнокровного убийцу, которого не волнуют ни пролитая кровь, ни количество трупов, оставшихся позади. – Я пойду вперед. Блокирую её чары. Твоей задачей будет убить ворожею, не приближаясь к ней, – распорядился Эрандур. – Боюсь, стрелы закончились, – Ворстаг уже подумывал вернуться за луком, брошенным на лестнице, но вопрос данмера заставил его улыбнуться. – Ты же умеешь метать топор? – Спрашиваешь! Попадаю в бочку с тридцати шагов! – Тебе нужно будет попасть в голову ворожеи. Это сложнее. Второго шанса не будет. – Понял! – кивнул норд. Эрандур обследовал зал и у дальней стены, справа, обнаружил рычаг. Эльф потянул его на себя и из коридора раздался скрежет железа о камень – где-то поднялась решетка. – Готов, брат? – спросил Ворстаг. Жрец удивлённо обернулся, лицо его на миг переменилось. Ледяная маска растаяла, и перед наёмником снова показались привычные, немножко печальные черты его союзника. Данмер ничего не ответил, вновь надел шлем на голову и, сжимая рукоять клинка, направился к открывшейся решетке. Ворстаг посмотрел на свой топор, прикинул, как далеко сможет его метнуть, и решительно двинулся следом за напарником. Проход померещился наёмнику пастью чудовища, оскалившегося железными зубьями поднявшейся решетки. Узкий коридор, за поворотом которого исчез эльф, утопал в кромешной тьме, кажущейся ещё плотнее из-за горящего в зале огня. В полной тишине остался только звук шагов Эрандура. Норд последовал за ним, ловя взглядом серые размытые очертания стен и ступеней. Жрец ждал напарника у двери, в темноте мелькнули угольки данмерских глаз. – Ну? Чего ждешь? – нетерпеливо бросил Ворстаг. Ожидание нервировало. – Пошли, – на выдохе произнес Эрандур и толкнул дверь. Хлынувший в глаза свет солнца ослепил Ворстага, он приложил ладонь ко лбу, осмотрелся. У башни не было крыши, вверх тянулась обветшалая деревянная лестница, и данмер быстро взбежал по ней, приготовившись к сражению. Ворстаг не успел даже опомниться, как наверху прогремел взрыв, и пламя затопило склон. Он, напрочь позабыв о первоначальном плане, бросился наверх, готовясь метнуть топор, но огненные потоки преградили ему путь. Из бледно розовых кристаллов на каменных подставках струились пламенные ленты. Позади них стоял ритуальный стол, над которым нависала полукругом древняя нордская плита с письменами. У стола топталась Драскуа – жуткая, покрытая перьями горбунья с жидкими седыми волосами на голове с высокой залысиной. В её когтистых лапах трепетали рыжие всполохи чар. Сквозь огонь она показалась Ворстагу порождением Обливиона. Может, так оно и было. С лап полуптицы вдруг сорвался огненный шар. Он столкнулся с оберегом жреца, и того откинуло прочь. Раздался короткий затухающий вскрик. Ворстаг размахнулся, целясь в замершую ворожею. Топор прошел над пламенем и, вращаясь в воздухе, пролетел на расстоянии пальца от головы Драскуа. Не ожидавший промаха наёмник мельком глянул на Эрандура, но того на уступе уже не было. Неужели огненный шар этой карги сбросил его вниз? Поняв, что теперь все зависит только от него, Ворстаг устремился вперед. Он метнулся влево, к одному из каменных столбиков, и выхватил меч и острием сбил раскалённый камень душ. Также он избавился от двух других камней, открыв себе дорогу к Драскуа. Ворожея повернулась к нему, с шипением скалясь. Она вскинула лапы, Ворстаг увидел увеличивающийся с каждой секундой сгусток пламени и побежал к стене с письменами. Рев огненного шара, обдавшего жаром его спину, вскоре утих. Драскуа промахнулась и хрипло закричала, как старая ворона. Ворстаг в жизни не слышал настолько мерзкого звука! Услышал бы это Клепп, никогда бы не стал ругаться со своей сладкоголосой Фрабби. Добежав до стены, наёмник наклонился, подхватил топор и тут же пригнулся, увидев справа вспышку. Над столом пролетел ещё один огненный шар и разбился о драконьи письмена. Ворстаг резко распрямился, ловя паузу между заклинаниями, и метнул топор. В этот раз права на ошибку у него не было. Оружие вонзилось прямо в голову мерзкой бабе, попав в глаз. Кость хрустнула, раздался вопль Драскуа, лицо которой заливала кровь. Однако тварь оставалась жива. Она шаталась и шевелила лапами, будто искала перед собой опору. Творить заклинания она больше не могла. Наёмник подбежал к ней, выдернул из уродливой башки топор и одним точным ударом обезглавил её. Только теперь, когда Драскуа валялась перед ним, поверженная, Ворстаг осознал, что потерял в этом бою своего напарника. Он бросился к обрыву и увидел там Эрандура, цепляющегося за край острого камня. Кровь застучала в висках норда, он лег на землю и протянул жрецу руку. – Хватайся! Эрандур подтянулся, ухватился за ладонь. Наёмник протянул напарнику вторую руку и кое-как вытянул его наверх. Жрец с трудом вскарабкался на уступ и сел рядом с Ворстагом. Тот весь вспотел от натуги и тяжело дышал. Сердце колотилось в его груди от радостного волнения. Увидев, что ворожея мертва, данмер снял шлем. – Кажется, мой меч упал к подножию башни, – сказал он. – Вот даэдра! – выругался Ворстаг. – Пока ты там любовался видами, мне пришлось все делать самому, – он улыбнулся жрецу. – Надеюсь, хотя бы в нужник ты с первого раза попадаешь, – парировал данмер, покачав головой. Ворстаг рассмеялся и хлопнул напарника по плечу.

***

Солнце склонялось к закату. Алые тени легли на прозрачное небо. Над Пределом догорал день, отмеченный пролитой кровью. Жрец Мары сидел на уступе, всматриваясь вдаль, и его взгляд касался то зарождающихся звёзд, то острых горных пиков, то реки, сверху похожей на белую полосу, небрежно проведенную по чёрной земле. Ворстаг обыскивал сокровищницу ворожеи, спрятанную около древней нордской стены. Целью Эрандура оказался небольшой шарик, похожий на крупную черную жемчужину в металлической оправе, жрец тут же забрал её и спрятал, но наёмнику, получившему солидную награду, эта штуковина была не интересна. Зато его увлекло изучение припрятанных ворожеей артефактов. – Гляди-ка, что нашел! – норд подошел к данмеру, осторожно держа перед собой находку – серебряное кольцо с рубином, мерцающее розовыми прожилками заключённой в нем магии. – Прости, но я за тебя не выйду, – кисло улыбнулся жрец. Ворстаг заржал и уселся рядом, продолжая протягивать кольцо. – Я могу быть настойчив! – он хитро посмотрел на Эрандура, на лице которого проступило недоверие. Напарники посмеялись, и наемник мечтательно вздохнул. – Подарю его Джулии. Может, простит меня, за то, что я тогда не дождался... Но я действительно не знал, – норд виновато поглядел на жреца. – Я не осуждаю тебя, друг. Все мы порой склонны совершать ошибки, но если есть шанс что-то исправить, искупить, нужно им пользоваться. – Стало быть, сокровища пополам? – подводя черту, поинтересовался Ворстаг. – Как договаривались, – кивнул Эрандур. – Кстати, – Ворстаг замялся, сжав в ладони колечко, – хотел тебя попросить кое о чем. Данмер заинтересованно повернулся к нему. – Пообещай мне, что ничего не расскажешь Джулии. – О чем именно? – уточнил жрец. – Не хочу, чтобы она знала… – он широким жестом указал на руины, – обо всем этом. – Хорошо, – согласился жрец, кивнув. – От меня она никогда об этом не услышит. Наёмник задумчивым взглядом проводил скрывшееся за горами солнце, покрутил в пальцах кольцо. Решил, что пока не стемнело, стоит собрать сокровища, а после и подыскать место для ночлега. Поэтому встал и собрался идти к сундуку, но на половине пути его остановил вопрос Эрандура, заданный будто невзначай. – Брат? Так ты меня назвал? – Ну да, – Ворстаг встрепенулся. Вспомнил недавний разговор в руинах. Для норда побрататься с доказавшим свою надежность товарищем – обычное дело, но для данмеров это наверняка в диковинку, и жрец, судя по всему, ждал объяснений. – Почему? – эльф поднялся и посмотрел на него с интересом. – Соратники, побывав в боях вместе, становятся братьями по оружию, – заявил норд. – У меня брата никогда не было. Ни по оружию, ни по крови. Но если бы мне вдруг случилось выбрать кого-то, думаю, ты стал бы отличным старшим братом. Данмер улыбнулся уголком рта. – Ты не знаешь меня. – Я знаю то, что видел. А видел я достаточно. Не всякий норд сравнится с тобой в доблести, – несколько смущаясь, признался Ворстаг и протянул напарнику руку для рукопожатия. После той крови, через которую они прошли, ему показалось, что для этого самое время. Эрандур подошел к нему ближе и, ни секунды не колеблясь, пожал руку. – Спасибо тебе! – Ну что, теперь в Маркарт? – наёмник криво ухмыльнулся. – Надо отметить победу!