Лампочка

      Антон опаздывает на смену, до начала работы осталось десять минут, а он только заходит в раздевалку. Все коллеги уже переоделись, чему Антон рад, не будет лишних вопросов к его внешнему виду.        Утюг в общей раздевалке опять плохо работает, уже второй за месяц, не рассчитан прибор на такие нагрузки. За спиной раздаются голоса мимо проходящих ребят.       — Привет.       — Привет, — Антон даже не поворачивается.       Закончив с глажкой, Шастун возвращается в мужскую раздевалку, быстро переодевается и, надеясь ни с кем не столкнуться, направляется на выход. В дверях его застаёт Сережа, который тут же замечает огромный синяк вокруг носа Шастуна.        — Я не понял, Антон, — менеджер хватает парня за подбородок, — это что за внешний вид?       — Упал, — Шастун мотает головой, вырываясь из хватки.       — Второй раз за месяц? — Матвиенко недоволен, это видно по поджатым губам. — Как я тебя выпущу к гостям в таком виде?! Где у тебя сегодня смена?       — На прилавке, — смотреть в глаза менеджеру смены стыдно, поэтому Антон внимательно разглядывает плитку на полу раздевалки.       — Боги, за что мне это?! — Серёжа тяжело вздыхает. — Иди пробивайся и выходи на кухню, с менеджерами я договорюсь.       Антон торопливо выбегает на этаж к хронометру, находит свою карту и, пробившись на смену, идёт мыть руки.       — Дима, я сегодня к тебе, — Шастун находит менеджера кухни, который что-то отмечает в ноушоу.       — Семидесятый, — Дима внимательно просматривает список, на Антона он так и не посмотрел. — У меня тебя нет, ты смену взял?        — Диман, — из-за спины раздается голос Матвиенко, — забери его себе, ну не могу я его к гостям выпустить в таком виде, с меня КПП голову снимет.       Позов наконец-то отрывается от своих бумажек, смотрит на Антона и вздыхает.       — Теперь понятно. Кто тебя так?       — Упал, — повторяет заученную фразу Антон.       — Часто ты падаешь, — хмыкает Дима, — и всегда почему-то на лицо. Ладно, не моё дело. Иди на грили, а Витю на перерыв отправь.       Антон послушно исполняет приказ и, отправив бедного парня на перерыв, занимает его место. На грилях жарко, есть огромная вероятность обжечься, что уже не раз случалось, а сейчас, во время наплыва, мясо улетает в разы быстрее, так что Антон забывает о своих проблемах, полностью погрузившись в работу.       Работа в сети ПБО с золотыми арками на логотипе идеально подходила Антону, тогда ещё шестнадцатилетнему парню. Он совмещал учёбу с работой, а после получения аттестата так и остался тут. Получать специальное образование он не планировал, ему нужны были деньги, а Мак дал ему возможность заработать. Иногда гости так сильно выводили Антона, что он уходил со смены с фразой «Я уволюсь к чёртовой матери из этого проклятого заведения», но каждое утро вставал, брал форму и шёл на работу. И так уже шесть лет.       Незаметно наступило время перерыва. Антон пробивает себе обед, а потом идёт курить в местную курилку за зданием. Там уже находится пара ребят со смены.       — Антоха, — парни пожимают друг другу руки, — чё как? Что такой красивый?       — Не спрашивай, Юр, — Антон инстинктивно дотрагивается до носа, тут же морщась от боли. — Всё так же и всё то же.       — Отчим, — коллега понимающе хмыкает. — Напиши ты на него заяву, ну задрал он уже, честное слово.       — Ты думаешь, я не писал? — Антон поджигает вторую, глубоко затягиваясь. — На него уже двадцать заявлений в отделении лежат, никто не пошевелился нормально.       До тех пор, пока Антону не исполнилось восемнадцать, на заявления ещё как-то реагировали, приходили с проверками, но ничего не делали. Кто-то сливал отчиму информацию о том, что к ним придут из органов, тот прятал бутылки и притворялся примерным отцом. После пятого заявления Антона, доблестным служителям закона надоело постоянно ходить с проверками к «ребёнку, который пишет заявления каждый раз, когда его ругают за плохие оценки», они кивали головой, брали заявления, и на этом всё заканчивалось.       — Вот и надейся в наше время на ментов, — ещё один коллега Антона подает голос. — «Когда убьют, тогда и приходите». Съезжай от него Шаст, убьёт ведь ненароком.       — А мать куда? — парень выбрасывает бычок в урну. — Не, ребят, не вариант. Нести мне этот крест до конца жизни. Ладно, я пошёл, брейк заканчивается.       — Иди, иди, — парни еще раз пожимают друг другу руки и расходятся.       Антон задерживается на смене до закрытия. Он всегда работает максимальное количество часов, которое возможно. Берёт смены у коллег, у менеджеров, сам просится выйти в свой выходной. Это позволяет меньше бывать дома и получать больше денег, ведь оплата в ПБО почасовая.       Выйдя с работы, Шастун направляется домой пешком. Он и так потратил сегодня деньги из-за того, что опаздывал и поехал на работу на автобусе. Дядя Коля забирает большую часть денег из зарплаты на своё бухло, поэтому Антон решает экономить на всём, чём только можно, чтобы хватало на лекарства. Он даже курит меньше, чтобы не тратить деньги на сигареты.       Идти нужно всего четыре остановки, так что Антон вставляет наушники в уши и бодрым шагом направляется в сторону дома.       До дома остаётся совсем немного, когда Антона останавливает окрик. Обернувшись, Шастун видит трёх парней, направляющихся в его сторону.       — Парни, — Антон достает наушник из уха, — мне проблемы не нужны.       — Нам тоже, — один из дружков обнимает Шаста за плечи, на его лице видны татуировки. — Поэтому я предлагаю такой вариант. Ты отдаёшь нам свою мобилу, все бабки, и мы тихо и мирно расходимся. Хороший же вариант, а?       — Ребят, у меня нет денег, — Антон пытается вырваться, но хватка на плече становится сильнее.       — Ну что же ты так, — незнакомец хмурится и треплет Антона свободной рукой по щеке. — Мы же предлагаем тебе разойтись по хорошему, а ты так явно сопротивляешься.       — Скруджи, — второй из компании обращает на себя внимание, — ну чё ты с ним церемонишься? Делаем дело и сваливаем.       — Крид, — главарь тяжело вздыхает. — Ну мы же не бандиты какие-то, в самом деле. Мы просто поговорить хотели, но раз молодой человек не хочет разговаривать, то придётся делать всё по старинке. Ну а что делать? Придётся.       Крид с третьим участником банды заходят Антону за спину и хватают его за плечи, после чего Шаст чувствует удар кулака в живот, который выбивает воздух из лёгких, от чего парень сгибается. Что ж его постоянно бьют именно в живот?       Дружки Скруджи подло ржут, смотря как их главарь избивает Шастуна. Когда Антон падает на колени, они присоединяются к избиению, добивая ногами. Кто-то из них наступает парню на руку, раздаётся хруст, и Антон кричит.       Этот крик отчаяния и боли глушит его самого. Единственное, о чём сейчас мечтает Антон — смерть. Пусть его найдут здесь, в грязной подворотне, недалеко от мусорных баков, от которых смердит за километр. Лишь бы закончилась эта боль, эти вечные избиения и унижения.        Он ведь никому не нужен. Мать слишком погрязла в своей болезни и давно забыла про сына. Отчиму ближе его собутыльники, чем семья. Антон ему нужен только как источник денег на бутылку.       Его жизнь закончилась тогда, двенадцать лет назад, в автомобильной аварии, сейчас он просто существует. Так какой в этом всем смысл? Пусть они его добьют, всем легче станет.        За этими мыслями Антон не замечает, что его перестали бить. С трудом открывает слезящиеся глаза и видит, как гопники убегают. Странно. Что их так напугало?       — Вы живы? — над головой раздается обеспокоенный голос. — Боже, на вас живого места нет. Я вызываю скорую.       Шастун замечает только ярко-голубые глаза незнакомца. «Как небо», — проносится в голове. Антон теряет сознание.