Лампочка

      Над головой мигает лампочка. Антон устало прислоняется плечом к двери, тяжело вздыхая. Он дома.       — Явился, — с кухни выходит пьяный отчим. — Что ж ты не сдох-то в этой больнице?!       — Так если я сдохну, кто вам деньги на водку давать будет? — Антон снимает обувь и направляется в комнату матери.        — Только на это и годен, — дядя Коля уходит на кухню, бросив напоследок недовольный взгляд на пасынка. — Ещё один иждивенец на мою голову, корми их всех, тварей неблагодарных.        Антон решает не слушать пьяные причитания отчима. Тот вечно чем-то недоволен: водка не той марки, рыбу не ту купили, дружки его отказались с ним пить, мать опять от боли ночью стонала.       — Мама, — Шастун садится на стоящий возле кровати стул, — я вернулся, меня выписали.       Женщина никак не реагирует, продолжая смотреть телевизор.       — Ты пьёшь свои таблетки? — Антон проверяет блистеры лекарств, отмечая, что все было в том же количестве, что и до его попадания в больницу. — Мам, ты опять?! Я столько раз тебя просил пить лекарства, ты же себе хуже делаешь! Нельзя прерывать лечение, иначе оно не сработает, ты же не маленькая, должна понимать.       — Отстань от матери, — в дверях появляется отчим. — Хочет раньше отъехать, не будем ей мешать.       — Да как вы можете так говорить? — Антон подскочил. — Она больна, ей нужна помощь, если она не будет пить лекарства, то так и останется лежать. Она же может встать, нужно только приложить усилия.       — Не встанет она! — дядя Коля срывается на крик. — Не встанет! Только ты, глупый мальчишка, лелеешь в себе какую-то надежду. Что, гложет чувство вины?! Это же ты мать в инвалида превратил, из-за тебя она такая! Из-за тебя все мы такие!       — Коля, — тихий, но твёрдый голос матери останавливает крик отчима.       Антон резко разворачивается, смотря на женщину, которая снова безучастно смотрит телевизор.       — Иди к себе, Антон, — отчим пропускает парня в коридор. — И постарайся не попадаться мне на глаза.       Шастун слушается, мигом проскакивая в свою комнату, и, закрыв дверь, прислоняется к ней спиной, сползая на пол. Что это сейчас было? Мать заступилась за него. Спустя столько лет побоев, криков, заживших синяков и сросшихся переломов, эта женщина вспомнила, что у неё есть сын. Почему сейчас, что изменилось?       Вопросы копились, оставаясь без ответа, из-за чего у Антона начала болеть голова.       Он бы так и сидел на полу у двери, сжимая волосы на голове, но в кармане джинс начинает вибрировать телефон.       — Поз, — Антон с трудом поднимается на ноги.       — Привет, Антоха, — в голосе друга слышится улыбка. — Как ты, как голова?       — Пока на месте, — Шатун падает на кровать. — Как вы, как смены?       — Все по-старому, работаем, — Дима замолчал. — Слушай, Тох, тут чел какой-то приходил, про тебя спрашивал, вроде как из ментовки. Во что ты опять вляпался?       — В смысле из ментовки?! — Шастун резко садится на кровати, из-за чего голова немного начинает кружится. — Как звали, что хотел?       — Не помню, как звали, — менеджер тяжело вздыхает, — но фамилия какая-то знакомая, то ли Иванов, то ли Серов, не помню.       — Попов? — Антон неосознанно задерживает дыхание, молясь, чтобы его спрашивал какой-то другой полицейский.       — Точно! — в голосе Димы ликование. — Я же говорю, простая фамилия. Так чего он искал-то тебя, случилось что?       — Это он меня тогда нашёл, — Антон устало трет переносицу. — Ну, в подворотне, когда меня избили.       — Понятно, — в трубке слышится возня. — Так, Тох, я пошел, дела, ждём на смене. Выздоравливай.       — Спасибо, — Антон кидает на кровать замолчавший телефон.       Зачем Попов его ищет? Антон уже отказался писать заявление, настаивать работник органов права не имеет, дело без заявления завести тоже. Но зачем-то же он его ищет? Как бы домой не принесло этого «героя», дядя Коля потом до полусмерти изобьёт, особенно если пьяный будет, а пьяный он всегда.       Голова начинает болеть ещё сильнее, из-за чего Антона начинает тошнить. Выпив таблетки, Шастун проваливается в спасительный лечебный сон.

***

       Антон видит себя десятилетним. Маленький Антоша бегает по парку аттракционов, весело что-то щебеча, держа маму и отчима за руки.       — А мы пойдём кататься на карусель? — мальчишка тянет родителей вперед. — Хочу вон на ту большую.       — Конечно, пойдём, — отчим подхватывает ребёнка на руки. — Мы же для этого сюда и приехали.       — Коля, поставь его, — женщина строго смотрит на мужа. — Он уже слишком большой, чтобы его таскали на руках.       — Майя, — мужчина все же ставит мальчика на землю, — не будь такой строгой, расслабься. Вон, смотри, как Антон рад, что мы выбрались.       Маленький Антошка действительно рад, бегает по парку аттракционов и горя не знает. В это время взрослый Антон с болью наблюдает эту картину. Это был последний день его счастья, дальше начался его личный ад.       Картина меняется, он оказывается на парковке.       — Мама, — мальчик бежит к машине. — Давай поедем в кино, пожалуйста. Там выходит такой интересный мультик, мне ребята рассказывали, давай поедем.       — Антош, — женщина треплет сына по голове, — давай в другой раз, мы и так сегодня много где были.       — Ну мам, — малыш начинает канючить, — ну пожалуйста, ну я очень хочу, пожалуйста, я очень-очень хочу посмотреть, все ребята уже видели, а я нет.       — Коль, — женщина обращается к мужу, — поехали в кинотеатр, он ведь не отстанет.       — Нет! — Антон кричит. — Не слушайте его, меня, не важно. Езжайте сразу домой, пожалуйста! Только не в кино, пожалуйста.       Шастун падает на колени, пытаясь удержать мать за руку.       — Мама, — голос срывается на хрип, — пожалуйста, не надо, остановись. Дядя Коля, не надо туда ехать, езжайте домой, пожалуйста! Остановитесь!       Семья не слышит крики парня. Они садятся в машину и выезжают с парковки.       — Не надо! — Антон просыпается от собственного крика.

***

      Антон целыми днями сидит дома, ухаживает за матерью, покупает отчиму водку на последние деньги. Он все еще числится на больничном, поэтому зарплата ему не приходит, ведь в Маке действует главное правило «сколько работал, столько и заработал».       Шастун с грустью смотрит на баланс своей карты. Денег хватит на неделю жесткой экономии, на большее их просто нет. Но дядя Коля опять устроит попойку, спустит все деньги и, для красоты картины, опять побьёт Антона. Занимать не вариант, ибо берёшь чужие, а отдаешь свои. Надо искать халтуру, хоть какую-то. Вагоны разгружать его не возьмут, но листовки раздавать он может.       Поискав в интернете, Антон звонит в пару агентств и, согласовав время, собирается уходить.       — Скоро вернусь, — Шастун щелкает выключателем и, захлопнув дверь, сбегает вниз по ступеням.       В дверях подъезда Антон с кем-то сталкивается, бормочет тихое «простите» и выскакивает на улицу. Хорошо. Уже довольно прохладно, но ещё тепло, значит можно пока ходить в кроссах и лёгкой куртке.       Быстро добравшись до нужного места, Шастун договаривается с менеджером, берёт листовки и выходит на улицу.       — Скидки 20% всем покупателем, — Антон протягивает листовку проходящей мимо девушке, — только сегодня скидки в нашем магазине.       Люди проходят мимо, кто-то берёт яркие флаеры, внимательно читая, кто-то берёт из вежливости, выбрасывая листок в ближайшую мусорку, но большинство равнодушно проходят мимо. Через несколько часов, отморозив себе все конечности, но раздав все листовки, Антон возвращается в магазин.       — Ты молодец, парень, — менеджер кладёт на стойку оплату за труд. — Приходи ещё, нам такие инициативные нужны.       — Спасибо, — Шастун прячет купюры в карман. — Обязательно приду.       Вернувшись домой, Антон застаёт очень странную картину. Мать сидит на кухне в кресле и пьёт чай, в то время как отчим что-то делает в ванной.       — Мам, — парень медленно снимает обувь, крадясь на кухню. — А что происходит?       — А вот и Антон пришел, — из ванной выходит отчим, вытирая руки полотенцем. — Проходи на кухню.       Дядя Коля был трезвый, ну, насколько можно быть трезвым человек, который квасил до трёх ночи с дружками. Утром, когда Антон уходил, отчим ещё спал, но после пробуждения тот обычно обязательно выпивает бутылку пива. Но не сегодня.       — Ага, — Шастун еще медленнее шагает вперед, не спуская взгляд с отчима.       Что-то произошло, а, может, Антона опять кто-то стукнул по голове, и это всё — плод его повреждённого сознания. Последний раз трезвого отчима он видел, когда к ним из полиции приходили после очередного заявления Антона. И мать тогда так же пила чай на кухне.       — Антон, — зовёт парня женщина, — смотри кто к нам пришёл.       Шастун резко разворачивается в сторону кухни, встречаясь взглядом с голубыми глазами. Блять.       — Антон, — Попов встает, протягивая ему руку. — Очень рад, что с тобой все в порядке.       — Здравствуйте, — Шастун пожимает протянутую руку. — А как вы здесь?..       — Антоша, — мать смотрит на сына осуждающе, — человек пришел тебя проведать, а ты. Арсений, простите его, он, видимо, ещё не совсем в себе, не осознаёт, что говорит.       — Ничего страшного, — мужчина обворожительно улыбается. — Я всё понимаю, пришёл без приглашения, меня никто не ждал, его можно понять.       — Арсений Сергеевич, — зовет полицейского Антон, — можно вас на минутку?       — Конечно, веди.       Антон быстрым шагом преодолевает расстояние до своей комнаты, распахивает дверь, пропускает вперед Арсения и, закрыв дверь, набрасывается на мужчину:       — Ты какого хрена здесь делаешь? — Шастун кричит шёпотом, поглядывая на дверь.       — Антон, — мужчина внимательно смотрит на парня. — Тебе же уже сказали, что я пришёл тебя проведать. Я нашёл тебя на улице и в каком-то смысле несу за тебя ответственность.       — Тебя не звали, — Антон подходит близко к Попову, заставляя того отступить на шаг. — Поэтому сейчас ты мило прощаешься с родителями, благодаришь их за теплый приём, выметаешься из квартиры и больше никогда сюда не возвращаешься. Я понятно говорю?       — Шастун, — теперь уже мужчина напирает на Антона, заставляя того отступать. — Ты забываешься. Я тебе не мальчик на побегушках, не один из твоих товарищей, имей хоть каплю уважения к человеку, который твою шкуру спас.       — А кто тебя просил меня спасать? — Антон начинает повышать голос, но продолжает отступать. — Может быть, я хотел сдохнуть в той подворотне, а тут ты со своим спасением.        — Любой человек хочет жить, — Арсений оттеснил Антона к стене так, что тот теперь прижимается к ней спиной.       — Не говори за всех, — шёпот Шастуна почти не слышен, но Попов всё равно понимает.       — Что они с тобой сделали? — Арсений поднимает голову Антона за подбородок, заглядывая в глаза.       Оба замирают, не разрывая зрительного контакта. Зелень и лед, огонь и хладнокровие, эмоции и спокойствие.       — Вон! — Антон мотает головой, вырываясь из нежной, но крепкой хватки. — Уходи, тебе здесь не рады.       — Я уйду, — Арсений наклоняется к Антону, обдавая ухо парня горячим дыханием. — Но ещё вернусь, не сомневайся, я вернусь.       Оставив ошарашенного парня одного в комнате, Попов выходит в коридор. Попрощавшись с родителями парня, которые уже в сотый раз благодарили мужчину за спасение «их любимого сыночка», уходит.       Антон отвозит мать в её комнату, помогает перебраться обратно на кровать, впервые за несколько лет именно поговорив с ней, а не произнося монолог в одну сторону, уходит на кухню.       — А вот теперь мы поговорим, — Антона резко прижимают спиной к стене, сжимая горло рукой. — Ментов на меня решил натравить, сучёныш?       — Я…я не знал, — Шастун хрипит, пытаясь отцепить рук отчима о своей шеи, — не знал, что он придёт.       — Если он, — дядя Коля сильнее сжимает руку, — ещё раз появится в этом доме, я тебя живьём закопаю, понял меня? Понял?       — Д-д-да, — рука с шеи резко пропадает, из-за чего Антон падает на пол.       Будь проклят этот Попов.