Лампочка

      — Антоша вернулся! — со спины на него кто-то запрыгивает, из-за чего Шастун чуть не роняет утюг. — Я так скучала!       — Оксана, — парень аккуратно ставит горячий прибор на доску, поворачивается и обнимает подругу. — Как ты, солнце?       — Это я тебя должна спрашивать, — девушка крепко прижимается к Шастуну. — Ушла в отпуск, так тебя чуть не убили.       — Ну, обошлось же, — Антон, забрав рубашку, направляется в раздевалку. — Окси, не кипятись. Давай на перерыве поболтаем, время.       — Ловлю на слове, — девушка чмокает друга в щёку. — Я ж с тебя не слезу.       Оксана была одной из тех немногих людей, которые знали всю его историю. Девушка была первой его ученицей, когда Шаст стал инструктором, поэтому тряслись они тогда вместе. Без неловких ситуаций, конечно, не обошлось, но обучение прошло успешно, Оксана сейчас является одной из самых опытных работниц и, по мнению самого Антона, достойна рубашки инструктора.       — Семидесятый, — из задумчивости его выводит менеджер, заглянувший в раздевалку. — Хорош булки мять, на смену живо.       Кивнув, Антон поправляет воротник рубашки, замазывает синяк на шее и бежит на этаж.       — Антон, — Вика, менеджер прилавка, расплывается в улыбке. — Счастье моё, как я рада тебя видеть. Как голова твоя?       — Пока на месте, — Шастун улыбается в ответ. — Рад наконец выйти на смену.       — А мы-то как рады, — девушка внимательно осматривает станцию. — Так, Оля, бегом на перерыв, пока отпускаю, потом наплыв будет, не уйдёшь. Антошка, там, на второй кассе, личина стоит, будь лаской, вбей себя, подмени ребёнка.       — Да без б, — Шастун заходит в систему как кассир, и смена начинается.       Люди, шум, гам, постоянное движение, всё как всегда. Антон понимает, как скучал по этому месту, по людям. Многие работники с улыбкой здороваются с Шастуном, спрашивают о самочувствии, многие обнимают, кто-то, как Оксана, запрыгивает на него на эмоциях. Даже гости, которые целый день идут большим потоком, парня не раздражают.       — Антон, — к инструктору подходит новенькая девочка, — Вика попросила тебя на кассу встать, Оля одна не справляется.       — Спасибо, — Шастун смотрит на бейджик девушки. — Беги, Ириш, работай.       Поток гостей не заканчивается ещё где-то часа два, всё это время Антон улыбается гостям, предлагает им новинки, рассказывает о хитах, в общем, выполняет свои обязанности на отлично.       — Добрый день, — краем глаза Антон замечает подошедших гостей, продолжая раскладывать деньги в кассе. — Что будете заказывать?       — Добрый, — Шастун дёргается от звука этого голоса, резко поднимая голову. — Мне, пожалуйста, премьер и кофе чёрный.       — Да, — парень смотрит на Попова, который нагло разглядывает его в ответ, задерживая взгляд на шее Шастуна.       — Антон, — спины касается рука. — Не спи, гость ждёт. Извините, пожалуйста.       — Всё хорошо, — Арсений очаровательно улыбается.       — Кофе 0,3 вам подойдёт? — Антон, наконец, отмирает, возвращаясь к своим прямым обязанностям. Арсений кивает. — Если возьмёте картошку, то получится обед со скидкой. Добавим?       — Нет, спасибо, — мужчина продолжает задумчиво смотреть на Шастуна, от чего по спине парня проходит дрожь.       — Баллы в нашем приложении копите? Оплата картой или наличными?       — Картой, — полицейский оплачивает свой заказ и, получив чек, отходит в зону выдачи заказов.       Тяжёлый вздох облегчения вырывается из груди.       Что он тут делает? Просто зашёл на перерыв в ближайшее место или специально шёл сюда, зная, что Антон сегодня работает? Почему так много внимания уделяет именно Шастуну? Так хочет получить от него заявление? Зачем оно ему? Работы, что ли, мало?       — Антон, — из задумчивости его вырывает голос менеджера. — Иди на пятнашку, пока спад, а то, я смотрю, ты уже подвисать начинаешь.       — Спасибо, — Шастун убегает на перерыв в курилку, захватив по дороге куртку.       Не заметив в зале Попова, Шастун быстро курит и возвращается обратно. Смена заканчивается спокойно, Антон сдаёт кассу, переодевается и выходит из здания.       Закурив, парень отходит подальше от входа, ибо охранник уже начинает недобро на него посматривать.       — Шастун! — рядом с ухом раздается громкий голос.       — Блять! — Антон подпрыгивает, роняя из пальцев сигарету. — Ебанутый, что ли, так пугать? А если бы меня кондратий обнял, да я…       Поток возмущения угасает, как только Шастун видит, кто перед ним. Опять Попов.       — Не думал, что у тебя такой богатый словарный запас, — мужчина хмыкает. — Сигареткой не угостишь?       — Я не табачный киоск, — Антон тушит упавшую сигарету носком ботинка. — Из-за вас последнюю уронил. Что надо?       — Какой ты, всё-таки, невежливый, Антон, — мужчина засовывает руки в карманы, смотря на парня насмешливо. — Что я тебе такого сделал, раз ты меня так не любишь? Я тебя спас?! Спас. Проведать приходил?! Приходил. Что не так-то?       — Это всё, конечно, прекрасно, — Шаст проверяет время и, кивнув самому себе, вновь смотрит на мужчину. — Только вот я вас не просил этого делать.       — Считай, что моя совесть не позволила бросить тебя на произвол судьбы.       Антон искренне смеётся, запрокинув голову. Смеётся долго, с чувством, даже слёзы выступают.       — Что я такого смешного сказал? — Попов в недоумении смотрит на парня.       — Совесть у мента? — Антон утирает слёзы тыльной стороной ладони. — Простите, у уважаемого товарища полицейского. Хорошее чувство юмора у вас, не ожидал даже.       — А вот сейчас обидно стало, — Попов складывает руки на груди. — Это чем это вам, гражданин Шастун, не угодили органы правопорядка?       — А тем, — Антон отталкивается от стены, на которую все время опирался, — что эти органы сами правопорядок не соблюдают. Хорошего вечера, товарищ Попов, надеюсь, больше не увидимся.       — Не понял, — бормочет Попов и направляется вслед за удаляющимся силуэтом.       Арс сам не понимает, зачем идёт за этим парнем. Чем так зацепил, что хочется знать как он и что с ним? Обычный пацан, таких сотни, тощий, как жердь, уши эти смешные торчат, волосы вьются, спадая на лоб кудрявой челкой, а глаза, как лес, кажется, там можно заблудиться, если долго вглядываться. Такой же, как все, но сердце замирает, когда смотришь на эти пальцы длинные, сжимающие сигарету. Жалость? Возможно. Как то самое чувство, когда проходишь мимо котёнка на улице. И забрать хочется, ибо жалко, и не можешь. Но желание помочь пацану до дрожи в руках. Чем же он так зацепил-то?!       Антон идёт медленно, иногда останавливается, что-то рассматривает, заходит в магазин за сигаретами и, закурив, идет дальше. Чем ближе он подходит к дому, тем сильнее замедляется, пока, в конце концов, не останавливается рядом с тем местом, где его избили. Прикурив очередную, Шастун внимательно рассматривает темное пятно на асфальте.       — Это было здесь? — не оборачиваясь, задаёт вопрос Антон.       — Да, — Попов ровняется с парнем, не удивлённый, что его слежку заметили. — Тяжело?       — Да не, — Антон выдыхает дым, поднимая глаза к небу. — Если честно, то мне как-то похуй. Днём раньше, днём позже, но какой-то удар станет фатальным.       Попов переводит взгляд на Шаста. Тот, задрав голову вверх, смотрит на тёмное небо, периодически делая затяжки. Спокойствие, с которым Антон это произносит, поражает Арса до глубины души:       — И ты так спокойно об этом говоришь?       — А ты, — зелёные глаза встречаются с голубыми, — каждый раз, выходя на дежурство, не думаешь о том, вернёшься ли ты домой? Один отморозок и всё, оставишь жену вдовой, детей сиротами.       — Ну, во-первых, — желание поправить выбившуюся прядь жжёт руку, но Арсений только сжимает ладонь в кулак. — Никакой жены и детей у меня нет, а во-вторых, я сам выбрал эту профессию, а у тебя не было выбора.       — Не было выбора… — Антон отводит взгляд. — Выбор, к сожалению, слишком большая роскошь в нашей суровой реальности.       Они ещё недолго стоят, смотря на высохшую на асфальте кровь. Молчание прерывает Шастун, который, докурив сигарету, тушит её носком ботинка:       — Спасибо, что проводили, товарищ полицейский.       — У меня вообще-то имя есть, — Арсений недовольно бурчит себе под нос.       — Я знаю, — в голосе Антона появляется веселье. — До свидания, хотя хотелось бы сказать «прощайте», но я знаю, что вы не отвяжетесь. Поэтому, до свидания, Арсений Сергеевич.       Шастун делает несколько шагов спиной вперёд, а затем, помахав рукой, разворачивается и уходит быстрым шагом.       — До свидания, Антон…