***
Быстро купив все нужное в аптеке, Арсений возвращается домой, тихо прикрывая за собой дверь. Он помнит слова врача про снотворное действие жаропонижающего укола и надеется, что Антон уснул. Оставив пакет на кухне, мужчина заходит в спальню. Антон действительно спит, на лбу видны капельки пота. — Не подействовало что-ли? — Арсений подходит к Шастуну и кладёт руку на лоб парня. — Не подействовало. Ладно, будем по старинке. Быстро стянув с себя футболку, Арс ложится рядом, прижимая к себе дрожащего Антона. «Человеческое тепло — лучший способ согреться», — уговаривает себя Попов. Признаваться даже самому себе, что ему просто нужно быть ближе к парню, не хочется, хотя кому он пытается соврать? Шастун, почувствовав тепло, успокаивается, дрожь прекращается, а дыхание становится глубже. Парень погружается в глубокий лечебный сон. — Ну слава богу, — тихо шепчет Арс и пытается осторожно встать, чтобы не разбудить Антона. — М-м-м, — недовольно стонет пацан, поняв, что большая грелка уходит. — Ч-ш-ш-ш, — успокаивающе гладит кудрявую голову Арсений, — спи. — Не уходи, — чужие руки крепче обхватывают торс. — Спи, я буду недалеко, — всё ещё шепчет Попов, пытаясь спокойным голосом погрузить парня обратно в сон. — Нет! — хватка становится уже железной. — Не пущу! — Почему, Антош? — голос Арсения еле слышен. — Почему я? — Ты тёплый! — подводит итог сонных мыслей Антон и, почувствовав, что Арсений сдался и снова ложится рядом, улыбается. Уже через минуту Шастун глубоко сопит куда-то в шею Арсения, прижавшись к нему всем телом в поисках тепла и закинув на него ногу. Попов лишь слегка улыбается, перебирая чужие кудри одной рукой. Вскоре тихое дыхание убаюкивает Арсения и он, покрепче обняв Антона, погружается в сон.***
Просыпается Арсений ближе к вечеру, с трудом разлепив глаза, мужчина сначала не понимает, где он и что он, но, увидев под боком мирно сопящего Шастуна, вспоминает весь прошедший день. Поцеловав Антона в лоб, Попов убеждается, что температура спала, и выбирается из кровати. В этот раз парень спокойно его отпускает, лишь ворочается на кровати, устраиваясь удобнее на освободившемся пространстве, утыкаясь носом в подушку Арса. Тихо хмыкнув себе под нос, мужчина выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Быстро умывшись прохладной водой и сбросив остатки дрёмы, Попов достаёт телефон из кармана куртки и включает его. От обрушившихся на телефон пропущенных и смс, мужчина чуть не роняет гаджет на пол, чудом поймав его в полёте. Больше всего звонков от Захарьина, вторым в топе значится Матвиенко, а дальше по мелочи — несколько коллег, пару друзей и даже сестра отметилась, вот кого не ждали, того не ждали. Отзвонившись сначала Захарьину и предупредив его, что пару дней Арса в отделе можно не ждать, начальству он сообщит сам, а потом Серёже, сообщив, что Антон на больничном ближайшую неделю, а дальше как пойдёт, Арсений набирает сестру. Гудки долгие, Попов уже собирается сбросить звонок, но на другом конце раздается сонный женский голос: — Алло. — Привет, — Арсений говорит тихо, чтобы не разбудить Антона, хотя он и в другой комнате. — Прости, что разбудил, ты звонила, телефон сел, извини. — Ага, — невпопад отвечает девушка, — я так и подумала, а зачем я звонила? — Ань, — тихо смеется Попов, — это тебя надо спросить, зачем ты звонила. — А, ага, точно, — сонно бормочет Анна, — слушай, Сень, давай я тебе утром позвоню, я сейчас вообще не соображаю. Арсений кривится от обращения, но покорно соглашается с сестрой: — Хорошо, буду ждать звонка, только звони где-то после 12 по Москве. — А чего так поздно? — удивляется бывшая Попова. — Ты же в 7 уже на ногах, или ты там не один? — Всё, сестрёнка, иди спать, — тут же сворачивает разговор мужчина, по смеху сестры понимая, что сдал себя с потрохами. — Давай, целую, обнимаю, мужу привет, детей от меня целуй, спокойной ночи! — и быстро отключается. Положив телефон на стол, мужчина выдыхает и переводит взгляд в окно. Уже стемнело, хотя ещё даже восьми вечера нет. Заглянув в холодильник, Арсений с разочарованием понимает, что там пусто, даже мышки повешенной нет, придётся идти в магазин. А вдруг Антон проснётся и не найдёт Арсения? Нет, выходить из дома, пока здесь находится больной Шастун, не вариант. Ладно, закажет доставку, в современном же мире живёт. Быстро найдя нужное приложение, Арсений погружается в мир доставки, выбирая из готовой еды, фаст-фуда или старой доброй пятёрочки. Поразмыслив, что бургеров Антону хватает и на работе, готовая еда из доставки пресная, а Шастуну нужно набраться сил, Арсений заказывает продукты из ближайшего магазина, указывая в комментариях, чтобы позвонили на телефон, когда подъедут. Будить Антона дверным звонком не хочется. Через полчаса Попов смотрит на набор продуктов на своём столе и не понимает, что нужно делать со всем этим. В готовке он полный ноль, всегда как-то вне дома питается или доставку заказывает. Сейчас же хочется сделать что-то своими руками и желательно что-то съедобное. Это и называется заботой? Мотнув головой, Арсений разблокирует телефон и, открыв старый добрый гугл, ищет рецепт супа от простуды. Поисковик тут же выдаёт больше пяти тысяч результатов. Почитав несколько рецептов, Арс выбирает самый простой и начинает готовить. Варит бульон, чистит картошку и морковь, мелко режет сварившееся мясо. Когда суп уже готов, Арсений решает попробовать его на соль, но чуть не роняет ложку, когда сзади раздается хриплое: — Привет. Подскочив на месте и резко повернувшись, Попов видит взъерошенного сонного Антона, который потирает правый глаз ладонью в надежде прогнать сонную пелену. — Антон, — выдыхает мужчина, опуская грозное оружие, ложку, которую неосознанно сжал крепче, перехватив ее на манер ножа, — чего подкрадываешься? — Извини, — тут же тушуется парень, — я проснулся и не понял, где я, темно, только из-под двери закрытой свет пробивается и едой пахнет, вот я и вышел. Только потом вспомнил, что я у тебя. — А я тут это, — тут же смущается мужчина, — поесть решил приготовить, ты же болеешь, а больным надо суп есть, я где-то читал, и решил приготовить. Вот… — Я вижу, — тихо смеётся Антон, по-кошачьи улыбаясь своими маленькими зубками, — только ты недосолил. — А как ты… – мужчина переводит взгляд с парня на суп и обратно, — я сам ещё не пробовал на соль, а как ты определил? — По запаху, — спокойно отзывается Шастун и, забрав из рук мужчины ложку, набирает немного бульона и, подув на него, пробует. — Я же сказал, ты недосолил. — А как по запаху определить? — в голове Арсения происходит когнитивный диссонанс, он всё ещё силится понять как определить количество соли по запаху. — У недосолённой картошки определенный запах, — объясняет ему парень, — тяжело понять, пока сам не почувствуешь разницу, я тоже раньше не мог различить, но когда постоянно готовишь, то начинаешь чувствовать. — Ну да, повар из меня ещё тот, — тушуется мужчина, почесывая затылок. — Я же говорил, что с готовкой у меня плохо, а суп я вообще первый раз готовил. — Правда? — в голосе Антона сквозит неприкрытое удивление. — Не надо было тогда, я вообще, когда болею, особо есть не хочу, но суп так пахнет… — Вот именно из-за того, что ты болеешь, я и решил приготовить суп, — Арсений тянется в шкаф за тарелкой. — Садись, сейчас будем есть. Налив две тарелки супа, Попов так же достаёт хлеб и передает Антону его порцию. Тот смотрит на суп, как на что-то волшебное, в глазах, кажется, даже появляются слёзы. Когда Антон тихонько, чтобы Арсений не слышал, шмыгает носом, мужчина понимает, что слёзы ему не кажутся. — Эй, — Попов тут же присаживается перед Антоном на корточки, — эй, ты чего? — Ничего, — Шастун опять шмыгает носом и берёт ложку, набирая в нее суп, но глотает с трудом, мешает ком в горле. — Антон, — зовёт Арсений, — посмотри на меня, Антон. Парень всё же переводит красные глаза на Попова и буркает тихо: «Что?» — Антош, что случилось? — Арс берёт в свои руки свободную ладонь парня. — Я что-то сделал не так? Или суп невкусный? Скажи, пожалуйста, что такое? — Вкусный суп, — шмыгает носом Шастун и съедает ещё одну ложку супа, — самый вкусный, что я ел. — Ты из-за этого носом хлюпаешь? — Арсений чуть улыбается. — Из-за того, что тебе понравился суп? — Нет, — честно отвечает парень, — из-за того, что ты его приготовил. — Ты расстроился из-за того, что я суп приготовил? — всё ещё не понимает причину слёз мужчина. — Ты хотел что-то другое? — Нет, — Антон опять съедает ложку супа, — мне нравится суп. — Антош, — уже стонет Арсений, — объясни пожалуйста, что не так, я не понимаю! — Всё так, — парень откладывает ложку и полностью поворачивается к Попову, — просто… просто ты первый, кто приготовил мне суп. — Чего? — Арсений даже зависает на минуту, переваривая ответ. — Того, — бурчит Антон, смущаясь своих эмоций, — мне до этого никто суп не готовил, только мама в детстве, и знаешь, даже если бы ты туда всю солонку высыпал, я бы его все равно съел весь. — Почему? — мужчина всё ещё находится в каком-то подобии прострации, пытаясь переварить все, что сейчас говорит Шастун. — Потому что ты для меня готовил, — как маленькому объясняет парень, — хоть и не умеешь, но готовил, старался ради меня. — Анто-о-он, — в умилении тянет мужчина, — я просто хотел, чтобы ты поел горячего супа, говорят, что это помогает при простуде. Хочешь, я буду тебе каждый день готовить? — Не надо, — тут же спохватывается парень, — не хочу тебя обязывать чем-то, тем более ты работаешь, а я завтра уже дома буду, и смысл тогда… — Так, стоп! — прерывает словесный поток Антона Попов. — Во-первых, ты никуда не поедешь, будешь лечиться под моим присмотром, а во-вторых, я взял отгулы, чтобы за тобой присматривать. Увидев, что после последних слов в глазах Антона снова собираются слёзы, Арсений хочет стукнуть себя по лбу. — Тошенька, ну что такое? — Зачем тебе всё это, а? — тихо спрашивает парень. Арсений встаёт с корточек, ноги уже порядком затекли в такой позе и, смотря на поднявшего вслед за ним взгляд Антона, наклоняется и целует того в губы. Игнорируя протестующее мычание, Арс лишь сильнее прижимается губами, не углубляя при этом поцелуй, а затем, оторвавшись, обнимает пацана за голову, прижимая её к своему животу. Антон обхватывает ноги мужчины где-то на уровне бёдер и зарывается лицом в чужую футболку, вдыхая успокаивающий запах. — Потому что ты мне важен, — отвечает на ранее заданный вопрос Попов, — просто потому что это ты. Антон ничего не отвечает, продолжая обнимать чужие ноги.***
Антон быстро идёт на поправку, кризис проходит в ту же ночь, температуры почти нет, из носа не течёт, кашлять, как будто у него чахотка, наконец-то перестаёт. Арсений, как и говорил, готовит для парня каждый день, хоть и половина его шедевров летит в мусорку, а Шастун, смеясь, показывает, как надо готовить то или иное блюдо. На приготовление одного, самого лёгкого, у них уходит несколько часов, потому что в процессе надо обязательно много раз поцеловаться и пообниматься. Антон успевает побегать по квартире, крича «Арс, хватит!», когда они решают приготовить пирог и пачкают всю кухню мукой, а потом все белые целуются у окна. Они каждый вечер провожают закаты на балконе, Антон, укутанный с ног до головы в тёплые вещи, и Арсений, обнимающий его сзади и греющий лучше всех одеял. Пару раз Попову приходится съездить на работу, но в остальном начальство его отпускает отдыхать на всё оставшееся время больничного парня. Когда Антон окончательно приходит в себя, а до приёма у врача остаётся пара дней, Арсений решает, что Шастун слишком засиделся в четырёх стенах и вывозит его за город, на дачу. — У тебя есть дача? — Антон с удовольствием рассматривает деревни, которые они проезжают. — Ты не говорил. — Это был дом моей бабушки, я туда на лето ездил, когда мелкий был, — не отрываясь от дороги, отвечает мужчина, — потом бабушка умерла, дом достался родителям, но они туда почти не приезжают, слишком далеко. Пока Аня не переехала с мужем в другой город, мы туда ездили. — Аня это..? — Антон хочет казаться незаинтересованным, но получается у него плохо. — Моя старшая сестра, — чуть посмеиваясь, отвечает Попов, — мужа её в другой город перевели, и она за ним уехала, а дача, по сути, досталась мне. Приезжаю туда, минимум, раз в год, за домом слежу, чтобы сад не зарастал, у бабушки с дедом прибираю. Обычная поездка в деревню. — Ты хороший внук, — Антон переводит взгляд в окно, — я своих не помню, а со стороны отца и не знаю. — Расскажешь? — Арс берёт ладонь Шаста в свою руку и переплетает их пальцы. — Да что тут рассказывать, — Антон сжимает чужую ладонь, — отец погиб до моего рождения, каким-то гопникам приглянулись его армейские часы, а тот не хотел отдавать, вот его и прирезали. — Как-то ты безэмоционально отзываешься о нём, — без претензий говорит Попов. — А как мне о нём отзываться? — Шастун поглаживает большим пальцем тыльную сторону ладони мужчины. — Я его не знал, не любил никогда, он просто когда-то был, а потом нет, я не чувствую ничего к человеку, который, по сути, подарил мне жизнь. — Резонно, — соглашается Попов. — А его родители как же, не хотели познакомиться с внуком? — Удивительно, но нет, — всё ещё сухо отвечает Антон. — Когда отец погиб, то они оборвали с нами всякое общение, сосредоточившись на своем втором сыне, а потом оба умерли, я с ними так и не познакомился. — А твой дядя? — уцепился за новую информацию мужчина. — У твоего отца же был брат. — Он всегда считал маму недостойной отца, провинциалка, выскочившая замуж ради прописки, и потом родителей своих против мамы настроил, а когда отец погиб, обвинил в этом мою мать. — А она тут причём? — не совсем понимает суть претензии Арсений. — Там же гопники виноваты. — Когда родители выбирали квартиру, то мама настояла на этой, — смотря вперёд, объясняет Антон, — она большая, но район так себе, сам понимаешь, а был другой вариант — меньше в квадратах, но ближе к центру. — Это был их общий выбор, — отзывается мужчина. — Это понял ты, это понял я, но они понять не захотели, — Антон пару раз моргает и переводит взгляд на Арсения. — Давай закроем эту тему, расскажи лучше ты что-то. Попов соглашается, не желая продолжать неприятный для Антона разговор. Арсений включает режим радио и без остановки рассказывает какие-то истории с работы, то смешные, то серьёзные и моментами страшные, заставляющие сердце замирать в ожидании развязки. Антон слушает и не может наслушаться, ему нравится, как Арс рассказывает, нравится следить за его мимикой, слушать голос. Арсений был произведением искусства, которое каким-то образом обратило на него внимание. — Что? — Попов замечает пристальный взгляд Антона на своём лице. — Ничего, — тут же отзывается парень, — просто смотрю. — И как? — голос Арсения становится ниже. — Нравлюсь? — Очень, — не задумываясь, отвечает Антон, а потом, поняв, что сказал, смущается. Арс смеётся этим своим глубоким смехом, и Шастун опять плывет. Когда-нибудь он, возможно, поймёт за что небеса его так наградили, послав Арсения ему на встречу, но пока что Шаст просто присутствует в этом моменте и наслаждается им. Когда Арсений уже заезжает в деревню, Антон с восторгом вскрикивает: — Арс, — теребит рукав куртки Попова парень, — Арс, смотри, гуси! — Антон, — как маленькому говорит мужчина, — ты что, гусей никогда не видел? — Нет, — тут же смущается своей реакции Шастун, — прости, я просто… — Не извиняйся, — перебивает парня Арс, — это я должен извиниться, ты можешь выражать эмоции так, как хочешь, хорошо? — Хорошо, — расцветает в улыбке Антон. — А кто ещё тут есть? — Много кто, — тихо смеётся Попов, — всех покажу, на всех посмотришь. У тебя нет лактазной недостаточности? — Нет, — отзывается Антон, не отрываясь от окна, — а что? — Значит, купим молока у тети Зины, она, если не ошибаюсь, ещё не продала корову. — В смысле купим молока? — Антон садится нормально. — Антош, не тормози, — смеётся Арс, — пойдём к соседке, тёте Зине, купим у нее молока, как раз пока приедем, пока разложимся, будет время вечерней дойки. Ты пробовал когда-нибудь парное молоко? — Я только магазинное пил, — отзывается Антон как-то тихо. Арсений поглядывает на парня, тот сидит какой-то потерянный, смотрит в одну точку и почти не моргает. — Антон, — зовёт парня Попов, — всё нормально? — А? — Шастун пару раз моргает и смотрит на мужчину. — Да, задумался просто. Арсений решает не спрашивать Антона ни о чём, если захочет, то расскажет сам. Они как раз подъезжают к даче, и Попов глушит двигатель. — Приехали! Пока Арсений возится с калиткой, Антон быстро открывает багажник и достаёт оттуда сумки с продуктами и вещами. Нагруженный, парень подходит к Попову и смотрит на его потуги: — Не получается? — Заклинило что-то, — Арсений ещё раз крутит ключ в замке, тянет вверх, жмурясь от натуги, а затем с выдохом отпускает. — Заржавел что ли от дождей. — Заржавел, говоришь, — Шастун задумчиво смотрит на замок, затем на ключ в руках Попова и лезет в сумку с продуктами. — Что ты… – мужчина видит, как Антон достаёт из сумки маленькую бутылочку подсолнечного масла, и понимающе улыбается, — ты гений! Капнув немного масла в замок, Арсений легко его открывает и, придержав калитку, пропускает парня вперёд. — Красиво, — Антон рассматривает старый сад, яблоки уже упали и начали подгнивать, но старая яблоня ещё плодоносила. — А разве не все яблони уже скинули плоды? — Это какой-то зимний сорт яблок, — отзывается Попов, открывая дверь в дом, — дед когда-то посадил для бабушки, та очень яблоки любила, сейчас как раз сезон сбора. — Значит, испечём шарлотку! — тут же хлопает в ладоши парень, — с корицей. — Антон, — мягко улыбается Арс, — давай сначала вещи разложим и поедим, а потом уже будем и по деревне гулять, и шарлотку печь. Шастун, улыбаясь во все тридцать два, проскальзывает в дом мимо Арсения, чмокнув того в щеку. Мужчина лишь смеётся, направляясь вслед за Антоном. — Так, смотри, — Попов проходит вглубь дома, — здесь кухня, это основная комната, а там спальня. — А уборная? — Антон оглядывается, отмечая старые, но милые обои, лёгкие занавески на окнах, вышитые подушки на старом диване. — На улице, — невозмутимо отвечает Арсений. — Чего? — Шастун резко поворачивается к мужчине. — Как на улице? Это как в «Шреке» что ли? — Антон, — Попов смеётся, — только ты мог привести такой пример. Вон там всё, что нужно, мы провели сюда водопровод и канализацию давным-давно, но если тебе интересно, то в конце сада есть уборная, как в «Шреке», её, правда, дед давно засыпал, но можешь сходить посмотреть. — А вот и схожу! — задирает нос Шастун и гордо проходит мимо мужчины в спальню. Там Антон видит старую железную кровать на пружинах, матрас, из которого торчит парочка перьев и такие же перьевые подушки. — Не думал, что они ещё где-то есть, — Шастун нажимает рукой на кровать, чувствуя сопротивление пружин. — Мы предлагали купить новую, но бабушка наотрез отказывалась её менять, — объясняет нахождение в доме раритета Арсений, — говорила, что всю жизнь спала на такой, на такой и помрёт. — Сурово, — констатирует Антон. — Правда вообще суровая штука, — горько усмехается мужчина, — так, пошли вещи разбирать и продукты раскладывать, но сначала надо включить свет. Быстро разобравшись с пробками и разобрав сумки, Арсений берёт с собой кошелёк, телефон и ключи от дома и утягивает Антона на улицу: — Сначала прогуляемся, а на обратном пути зайдём к тёте Зине, пошли. Деревня Шастуну нравится. В основном старые деревянные домики утопают в жёлтой уже листве, на дороге то и дело попадаются каштаны, один даже падает Арсению на голову, больно ударив своими иголками и вызвав приступ смеха у Антона. Многие жители узнают Арса, здороваются с ним, интересуются, как жизнь, как родители и сестра. В такие моменты парень рассматривает дом, у которого они остановились, и в разговор не вмешивается. Несколько раз жители интересуются личностью Антона, на что Попов представляет его своим другом, с которыми они выбрались из душного города на пару дней. По сути, так и есть. Дойдя до озера, Арсений учит Антона бросать камешки, чтобы получались круги, и раза с пятого у того даже получается сделать три круга, чему Шастун радуется как ребёнок. Когда Антон наклоняется потрогать воду, из кустов выпрыгивает лягушка и с громким «ква» ныряет в воду. От неожиданности парень не удерживается на ногах и с громким «Блять!» падает на пятую точку. За протянутую, в попытке помочь подняться, руку Шастун утягивает Арса на землю с громким хохотом. Земля ещё тёплая, несмотря на водоём рядом, поэтому они лежат и рассматривают плывущие по небу облака, видя в них фигуры. На обратном пути к дому Арсений, как и обещал, заходит к соседке. Собака, привязанная за цепь к будке, зло лает, защищая свою территорию. — Стрелка, тихо! — во двор выходит полная женщина лет шестидесяти. — Чего разлаялась, окаянная, ишь ты! — Здрасьте, тёть Зин! — по простому здоровается Арсений. — Сенька! — хлопает в ладоши женщина, — приехал! Как же я рада тебя видеть! Толя, Толя, иди сюда, смотри, кто приехал! — Тёть Зин… — начинает Арс, но тут же его прерывают. — Ну чего ты орёшь, женщина? — из дома выходить высокий худой мужчина, вытирая руки полотенцем, — О, Арсений, рад видеть! Давно приехал? — Сегодня в середине дня, — отзывается Попов, — пока вещи разложил, пока по деревне прошёлся. — А то мне сказали, что возле Людкиного дома машина стоит, — отзывается Зинаида, — я не проверяла чья, думала, может припарковался кто, ты ж был тут летом, обычно раз в год приезжаешь, да и некогда мне было, Зорьку с поля домой пригнала, даже не доила ещё. — А мы как раз хотели молока купить, — вспоминает цель визита Арсений. — Мы? — семейная пара наконец-то замечает Антона. — Батюшки, ты давно тут стоишь? — Мы вместе пришли, — тихо отвечает Антон. — Господи, худой то какой, — женщина подходит ближе к Шастуну, — совсем, что ли, не кормят, как с креста сняли. Сенька, чего друг у тебя худющий такой? — Метаболизм хороший, — отзывается Попов, аккуратно отодвигая Антона подальше от женщины, — тёть Зин, а можно нам молочка парного литра полтора? Я заплачу! — Сунешь мне деньги, охламон, я тебя полотенцем отхожу, — уперла руки в бока хозяйка. — Ишь что удумал! Да чтобы я у Людкиного внука деньги взяла, ни за что! — Тётя Зина, — начинает Арс, но его прерывает Анатолий. — Сынок, не спорь ты с этой женщиной, всё равно ничего путного не выйдет, поверь человеку, который с ней сорок лет живёт. — Арс, — дёргает за рукав куртки Антон, — Арс! — Да? — мужчина поворачивается к Шастуну. — Что случилось? — Арс, а можно я это, — шепчет парень, — корову посмотрю? — Ась? — Не сразу понимает суть вопроса Попов, — посмотреть? Думаю, что да. Тёть Зин, а можно мы с вами на дойку пойдём? Антон никогда не видел, как корову доят, ему интересно. — Арс! — тут же вспыхивает Шастун. — Конечно, пойдёмте, — отзывается женщина, — заодно на телёнка посмотрите, я так понимаю, Антон первый раз в деревне? — Д-да, — чуть смущаясь, отвечает Шаст. Ему правда неудобно напрашиваться, и если бы ему сейчас отказали, он бы расстроился, но настаивать не стал, но раз выдалась возможность посмотреть, то зачем её упускать?! Там, ко всему прочему, ещё и телёнок! В коровнике пахнет сеном, тёплой коровьей кожей и немного навозом. Большая коричневая корова с невозмутимым видом жуёт, а рядом, присосавшись, стоит теленок. — А ну иди к себе, — женщина за верёвку, надетую на шею теленка, уводит того в отгороженный отсек, — ишь ты, опять присосался, ему траву жрать надо, а он все молоко у мамки сосёт. — Большой уже, — Арсений подходит к загону с телёнком, — сколько ему? — Так шестой месяц пошёл, — Зинаида берет табуретку и ведро. — Антон, иди сюда. Парень тут же оказывается рядом с хозяйкой. — Смотри, вот садишься, ведро ставишь под вымя, руки сухие должны быть и теплыми. — Начинает объяснять женщина, — массаж ей делать сейчас не надо, этот уже присасывался, поэтому молоко к вымени уже прилило, видишь какие соски набухшие. Их надо сполоснуть теплой водой и вытереть. Теперь берешь вот так, и поочередно сжимаешь пальцы — сначала указательный, потом средний, безымянный и мизинец. После того, как женщина сжимает ладонь в кулак, в ведро брызгает первая струя молока. — Ой, — Антон дёргается от неожиданности. — Вот тебе и «ой», — смеётся Зинаида, — и так по очереди, сначала первые два соска, потом другие два, и так пока все молоко не кончится. — Ого, — только и может сказать Шастун, — это очень круто. — Как легко вас, городских, впечатлить, — женщина не открывается от дойки, — если хочешь, можешь сам попробовать. — Не-не-не, — тут же открещивается Антон, — я боюсь. Можно я лучше телёнка поглажу? — Чего ж нельзя, можно, — улыбается Зина, — беги гладь. Шастун с облегчением возвращается к Арсению, который все это время с лёгкой улыбкой наблюдал за парнем. Всё же Антон большой ребёнок. — Испугался? — со смешком спрашивает Попов. — Да, и не стесняюсь этого признавать, — Антон подходит ближе к загону с телёнком, — она меня лягнет, и будешь ты меня где-нибудь в яме с навозом искать. — Да ладно тебе, — отмахивается Арсений. Шастун осторожно протягивает руку и касается лба телёнка, тот внимательно наблюдает за действиями человека, а потом чуть подаётся головой вперёд. — Ой, — Антон в испуге одёргивает руку, — чего он? — Ему нравится, — Арсений берет ладонь Шастуна и кладёт на голову телёнку, — погладь между ушей, ему будет приятно. — Откуда ты всё это знаешь, — парень поворачивает голову в бок и сталкивается нос к носу со склонившемся над его плечом Арсением. — У бабушки была корова, и курицы были, и свиньи тоже, — Попов улыбается, поглаживая тёплую кожу бычка. — И молоко можешь подоить? — в голосе Антона слышится игривость. — Раньше умел, сейчас не уверен, что смогу, — Арсений наклоняется чуть ближе к уху Антона и шепчет, — но могу с лёгкостью добыть другие белые жидкости. Шастун, поняв о чем идёт речь, вспыхивает, как спичка, покрываясь таким ярким румянцем, что может соперничать с самыми спелыми помидорами тёти Зины. — Эй, молодежь, — окликает их женщина, — пошлите молока вам налью, оставьте мне телёнка в покое. Переглянувшись, молодые люди покидают коровник вслед за хозяйкой. Вернувшись во двор, женщина заходит на летнюю кухню и, достав банку и марлю, цедит молоко. — На вот, — налив немного молока в кружку, Зинаида протягивает её Шастуну, — попробуй. Антон бросает быстрый взгляд на Арсения и, увидев его одобрительный кивок, пробует молоко. Оно оказывается удивительно тёплым, нагретым самим солнцем, немного даже сладким и очень вкусным. Антон не замечает, как выпивает всю кружку, несколько капель текут по подбородку, но парень их не замечает. А вот Арсений всё видит и с трудом сглатывает. — Вкусно? — с хитринкой спрашивает хозяйка. — Ничего вкуснее в жизни не пил, — честно признается Антон, улыбаясь. — Вот! — женщина поднимает палец вверх. — Это не ваша магазинная бурда из порошка, это настоящее, только из-под коровы! Арсений снисходительно улыбается и принимает банку с молоком. Получив подзатыльник за протянутые деньги, Попов со смехом выбегает с чужого двора. Ещё раз поблагодарив добрых хозяев и забрав с собой пакет огурцов и помидоров, ибо «у нас этого добра полно, не ест никто, хоть вы поедите, всё своё, без химии», Антон выходит следом. — Тут все такие добрые? — Шастун идёт в сторону дома Попова, доставая из пакета огурец. — Если ты собираешься его есть, то я бы не советовал, — предупреждает парня Арсений. — Почему? — Антон переводит взгляд на овощ, — хороший же. — Да, хороший, — соглашается мужчина и, открыв калитку, пропускает парня вперёд, — а ещё он хорошо взаимодействует с молоком, которое ты только что выпил. Давно кишечник чистил? — Ой, — в который раз за день выдает Антон. — Вот тебе и «ой», — мужчина ставит банку на стол, — живо руки мыть! Весь остаток вечера они готовят шарлотку, как и хотел Антон, а потом сидят на крыльце и смотрят на звёзды, запивая тёплый пирог домашним молоком. — Знаешь, — тихо говорит Шастун, — я бы хотел провести так всю жизнь. — Как "так"? — тоже тихо спрашивает Арсений. — Сидя на крыльце старого дома в непонятной глуши, где главное развлечение — это концерт талантливой молодёжи в местном ДК? — А почему бы и нет? — парень поднимает голову с чужого плеча, заглядывая в голубые глаза. — Всё есть, люди здесь хорошие, работу можно везде найти, если уметь работать, живут же здесь люди. — Живут, Антош, живут, — соглашается Попов, — только вот ты это сейчас так говоришь, после первого дня здесь, а через месяц однообразной жизни ты взвоешь и захочешь обратно в город, поверь мне, я знаю, про что говорю. Антон решает не спорить, Арсений больше понимает в деревенской жизни, он был тут каждое лето, а Шастун приехал впервые и то на пару дней. — Арс, — тихо зовёт мужчину Шастун. — Аюшки, — спокойно отзывается Попов. — Я это, — Антон теряется, не зная как сказать, — попросить тебя хотел… — Что такое? — мужчина поворачивается к Шастуну, заглядывая в зелёные глаза. — Ты не мог бы заняться со мной сексом? — Антон проговаривает это одним словом и тут же зажмуривается. Когда через минуту ответа не следует, парень осторожно приоткрывает один глаз и видит, как Арсений давится смехом. — Арс, блять! — Антон открывает глаза и пихает мужчину в плечо. — Нормально же попросил, чего ржать. — Прости, пожалуйста, — отсмеявшись, проговаривает Попов, — ты просто так смешно выглядел, когда зажмурился, что я не удержался. — Ой, иди ты! — Антон встаёт и, прихватив свою тарелку и чашку, направляется в дом. Оставив посуду в раковине, чтобы завтра помыть, Шастун направляется в спальню, но дойти не успевает, перехваченный горячей ладонью поперёк торса. — Что? Арс! — Тихо! — к спине прижимается такое же горячее тело. — Не шуми, мы же не хотим привлечь внимание соседей. — До ближайших соседей метров двести, — шепчет Шастун, откидывая голову на чужое плечо. — Это же деревня, — Арсений проводит языком от сгиба плеча до уха, — кому надо — услышат. Не дав ничего ответить, Арс разворачивает парня к себе лицом и впивается в чужие губы глубоким страстным поцелуем. Антон стонет, распаляясь, но ничего не делает, лишь запускает руки в чужие волосы, сегодня не он тут правит бал. Арсений продолжает целовать, то нежно, то тягуче, прикусывая верхнюю губу и оттягивая нижнюю. Антон может лишь стонать и держаться за чужие плечи, чтобы ослабевшие ноги вконец не подвели. Арсовы руки шарят по телу, то чуть приподнимая края футболки, задевая голую кожу, то проводя по ткани вверх к шее, чуть сдавливая, от чего из груди вырывается стон. — Кому-то нравится погрубее, — хриплый голос и дыхание опаляют ухо, от чего по телу бегут мурашки, — я запомню, но не сегодня. Возможно. С этими словами Антона прижимают к стене возле двери в спальню, возобновляя поцелуй. На секунду оторвавшись, Арсений стягивает сначала свою футболку, а потом футболку Шастуна. Контакт кожа к коже прошибает до кончиков пальцев, а от лёгкого холода тут же бегут мурашки, соски твердеют. — Арс… — Что? — горячие губы опускаются на белую шею, оставляя первый влажный след. — Говори, я весь внимание. — Арс, пожалуйста, — чуть хныча просит Антон. — Что «пожалуйста»? — от этого шёпота подгибаются колени. — Скажи мне, и я продолжу. — Дотронься, — еле слышно, простое шевеление губами. — Рано, — взяв обе руки Антона за запястья, Попов поднимает их над головой парня, — не опускай. Шастун лишь судорожно кивает, а потом захлёбывается новым стоном, запрокидывая голову назад. Арсений оставляет маленькие, едва видные, засосы на шее и ключицах парня, с удовольствием наблюдая, как розовеет нежная кожа. Не удержавшись, прикусывает чуть ниже ключицы, оставался яркий след. Одной рукой Попов продолжает удерживать Антона на месте, а другой медленно ведёт от середины бедра вверх, специально игнорируя чужое возбуждение, которое явно проглядывается в штанах. По впалому животу, мышцы которого дёргаются под длинными пальцами, по рёбрам, которые можно легко пересчитать, по груди, задевая сосок и вызывая этим дрожь и громкий стон. — Как интересно, — еле слышно шепчет Арсений, — а если так… Наклонившись, мужчина слегка проводит по соску языком, а потом тихонько дует. От этих простых действий у Шастуна окончательно подгибаются ноги, и он практически падает в руки Арсения. — Антон? — в голосе Попова волнение. — Ты как? Может, не будем продолжать? — Если ты, — Шаст с трудом сглатывает, — если ты сейчас прекратишь, я тебя убью, клянусь. Убедившись, что Антон крепко стоит на ногах, Арсений вновь втягивает его в тягучий поцелуй, руками ведя вверх по телу, специально задевая соски и чуть надавливая на них, вызывая стон наслаждения. Переместив одну руку выше, Арс начинает чуть поглаживать нежную шею, спускаясь на неё с поцелуями. Вторую руку мужчина осторожно ведёт вниз, чуть царапая нежную кожу, пробегаясь пальцами по рёбрам, будто считая. Когда ловкие пальцы добираются до кромки штанов и проводят по краю, Антон чуть слышно стонет, а когда Арсений пальцами пробегается по выпуклости, скрытой под тканью, то Шастун уже не стесняется в выражении своих чувств. — Арс… — Я здесь, мой хороший. Отвлекая Антона очередным глубоким поцелуем, Попов быстро расстёгивает пряжку ремня, запуская руку под грубую ткань и ловя губами глубокий стон. — Что же будет, когда я дотронусь без ткани, — усмехается мужчина в губы Шастуна. — Проверь, — Антон открывает затуманенные страстью глаза, — и узнаешь. — Хорошо, — соглашается Попов и выполняет просьбу парня, глядя ему прямо в глаза. Ощущение прохладной руки на пульсирующем от возбуждения, и от этого горячем, члене просто невозможны. Антон открывает рот в немом стоне, откидывая голову назад, а от первого движения руки, уже стонет, не сдерживаясь. — Антон, — зовёт Шастуна мужчина, — Антоша, смотри на меня. Поняв затуманенным сознанием, что от него хочет Арсений, Шастун опускает взор, встречаясь с голубыми глазами. — Не отводи взгляд, — просьба-приказ, — смотри на меня. Получив лёгкий кивок, как подтверждение того, что его поняли, Арсений опускается на колени. — Арс, что ты…– начинает было Шастун, но тут же его прерывают. — Молчи и не отводи взгляд. И Антон смотрит. Смотрит, как Арсений ещё раз пробежавшись по вставшему члену сначала стягивает с него штаны, а затем и белье. По носу чуть не ударяет розовая головка, но мужчина вовремя уклоняется. Шастун видит, как по-блядски Арс облизывается, а затем, видимо, издеваясь, чуть дует на головку, от чего член дёргается, а Антон стонет. — Не закрывай глаза! — только после окрика Попова, парень понимает, что неосознанно прикрыл веки. Арсений же с интересом первооткрывателя рассматривает член Антона, проводит по нему кончиками пальцев и чуть надавливает, от чего член пружинит вверх-вниз. — Наигрался? — Шастун уже не может терпеть, ему кажется, что ещё хотя бы одно прикосновение, и он просто кончит. — Ещё нет, — улыбка Попова на предвещает ничего хорошего, — я его ещё не пробовал. — Что?.. – вопрос тонет в новом стоне, но глаза Антон не закрывает и, как ему кажется, зря, потому что вид Арсения, обхватившего губами головку члена, просто невозможен. — Арс, пожалуйста… – еле слышно стонет Шастун, — делай что-нибудь. Попов, будто этого и ждал, тут же начинает двигаться, втягивая щеки и создавая такой охуенный вакуум, что Антон готов кончить хоть сейчас. А взгляд этих голубых глаз, смотрящих снизу вверх в тот момент, когда этот блядский язык выводит узоры на его члене, просто невозможен. — Твою мать! — Шастун не удерживается и запускает руку в тёмные волосы, чуть надавливая, прося взять глубже. И Арсений слушается, заглатывает практически до основания, помогает себе рукой, чуть пережимая основание члена, чтобы Антон не кончил раньше времени. И всё, не отрывая своего, блять, взгляда. — Арс, я больше не могу, — стонет парень, — пожалуйста, разреши мне! Во взгляде Антона было столько страсти и похоти, а также отчаяния, что Попов сдаётся и, отпустив основание члена, начинает двигаться быстрее. Антон кончает с громким стоном, смотря в голубые глаза. — Блять, — ноги не выдерживают, от чего Шастун сползает по стене вниз. — Арс, это был лучший оргазм в моей жизни, не то, что у меня их было много, но этот просто… спасибо. — Это тебе спасибо, — Арсений заправляет за ухо Антона влажную прядь. Шастун тянется за поцелуем, но Попов отстраняется: — Антон, я же… — Да похуй как-то, — отмахивается парень и глубоко целует Арсения, чувствуя ещё собственный вкус. — Я могу?.. Антон смотрит на штаны Арса, но тот только мотает головой и уходит в ванну, вскоре уступает её Шастуну. — Арс, — тихо зовёт мужчину Антон, когда они уже лежат в одной кровати. — М? — сонно отзывается Попов. — Почему ты не дал мне тебе помочь? — Антон поднимает голову с чужой груди и смотрит в голубые глаза. — Потому что сегодня я хотел доставить удовольствие тебе, — тихо отвечает Арсений, — моё удовольствие было не важно, ты был в приоритете. — Но для меня важно твоё удовольствие, — возражает Антон. — Хорошо, — соглашается Попов, — ты должен мне один оргазм. А теперь спи! Мужчина целует Антона в макушку и быстро засыпает, а Шастун ещё долго лежит и придумывает идеальный план по возвращению долга.