Квартира была небольшая, но уютная. Андрей проводил в маленькую ванную и показал полотенце, о которое я мог вытереть руки. Я прошёл на кухню, смежную с гостиной, и удивился открытой планировке.
— Я думал, что в этом доме нет студий, — удивился я, рассматривая неожиданную планировку. Просторная комната никак не была разделена, и гостиная плавно перетекала в столовую. В кухонной части стоял остров с мраморной серой столешницей и два барных стула рядом. Новенькая техника спряталась среди стильных стеллажей, и я удивился возможной цене ремонта.
— А, пришлось сносить стену. Ты бы знал, как я заебался с этими разрешениями, но теперь квартира кажется больше, чем есть на самом деле, — пожал плечами он и ушёл к холодильнику. — Садись на диван. Что будешь? Есть пиво, кола, сок, — из холодильника показалась растрёпанная голова.
— А какой сок? — заинтересовался я.
— Яблочный. Будешь?
— Да, отлично, — согласился я и вдруг ощутил, что нервы начинают потихоньку отпускать. Атмосфера в квартире была очень тёплой, да и понимание, что если что-то случится в моей квартире, — я услышу, успокаивало.
Гостиная часть была просторной. У стены стоял большой диван, который ночью, видимо, разбирается и превращается в спальное место, напротив — большой телевизор, стоящий на невысокой тумбе. Платяной шкаф спрятался в стене возле двери с выходом на балкон. Я прошёл в гостиную и сел на мягкий диван.
— Держи, — Андрей протянул кружку, полную сока, и сам плюхнулся рядом со мной. — Вот поэтому я и не женюсь. Ну вот зачем эти проблемы? — добродушно рассмеялся он, и я кисло улыбнулся. — Да ладно тебе, всё будет в порядке. Остынет твоя хулиганка.
— Надеюсь, — задумался я, вспоминая, что как раз сейчас Арсений спокоен, как удав.
— Мы с тобой живём в соседних квартирах, а вообще друг друга не знаем. Расскажешь о себе? — заинтересованно попросил он и подтянул ноги на диван, светя носком с небольшой дырочкой на пальце.
Такие люди у меня всегда вызывали доверие. От них никогда не получишь удара в спину, потому что им даже в голову не придёт такой способ. Им плевать, что о них думают, и они живут здесь и сейчас. Одним днём.
— Я снимаю квартиру, я, по-моему, говорил, — начал я, и Андрей кивнул. — Я сам-то из Воронежа.
— О, классно, у меня там сестра двоюродная живёт. Красивый город, бывал там пару раз, — вставил он, и я улыбнулся от воспоминаний.
— Вот, закончил там психфак и сейчас преподаю в местном психологическом универе, — закончил я.
— А этот тот, который… — он задумался и указал рукой в сторону, где примерно находился университет. Я не был уверен, что он говорил именно о моём, но я согласно кивнул. — Ага, класс. Я там недалеко в шараге учился. На повара-кондитера.
— Ух ты, серьёзно. Ты сейчас где-то работаешь? — спросил я, а Андрей рассмеялся.
— Нет, живу на мамину пенсию. Шучу. Конечно работаю, на Арбате в ресторане одном. Если захочешь — приходи, угощу с барского плеча, — он весело толкнул меня в бок.
— Ты готовишь десерты?
— Ну… — он замялся и хитро улыбнулся. — Придёшь как-нибудь и узнаешь.
— Договорились, — согласился я и расслабленно откинулся на диван.
— Слушай, тут такое дело, — начал напряжённо Андрей. — Если это не моё дело, то скажи, и я заткнусь, но… Я видел, как к тебе в квартиру заходил какой-то мужик с цветами, — он смотрел в мои глаза, ожидая моей реакции, но я молчал, ожидая, к какому выводу он придёт. — По-моему, твоя девчонка-то налево ходит, пока тебя нет.
— Да и в жопу её, — рассмеялся и увидел, как сосед расслабился.
— Согласен. Сначала в жопу, потом на хуй, — кивнул он, но в глазах всё равно мелькнуло сожаление, которое он быстро выгнал из взгляда.
— У меня, конечно, места не очень много, но, как говорится, в тесноте да не в обиде. Останешься? Да и к хулиганке своей поближе. Вдруг опять тот мужик придёт к ней. Если захочешь — можем ему морду набить, а? — предложил он, а в глазах я увидел неподдельный азарт.
— Я люблю решать дела словами.
— Хозяин барин, но, если что, ты только скажи. Я своих не бросаю. — сказал он и серьёзно заглянул мне в глаза. — Я знаю, как тяжело жить в Москве, знаю, как тяжело чего-то добиться, знаю, как тяжело пережить предательство любимого человека. Если что-то случится, приходи ко мне, я не обижу и постараюсь помочь, — он сжал моё плечо, и я кивнул.
Андрей разложил диван и кинул две подушки рядом. Я не знал, правильно ли будет промолчать о том, что я гей, но ночевать, действительно, было негде, потому я ничего не рассказал. Да и как это вообще могло бы выглядеть: «Слушай, Андрюх, на самом деле мужик, которого ты принял за любовника моей жены, — мой партнёр, который уже две недели беспробудно бухает». Так?
Радовало, что завтра суббота и не нужно было убегать на работу. Вдобавок я не знал, в чём вообще мог туда пойти, потому что кое-кто, а если быть точнее, то я, не взял с собой сменную одежду.
— Ложись, — кивнул Андрей, и я нырнул под одеяло. Слава богу, что сосед решил достать второе, а не спать под одним. Это было бы слишком неловко.
Я подумал, что бы сказал Арсений, если бы увидел меня сейчас. Хотя… в его нынешнем состоянии он бы даже не обратил внимание. Андрей выключил свет и на ощупь добрался до дивана и лёг рядом.
— Не пугайся, я завтра рано встаю и уезжаю на несколько часов на работу. Запасные ключи в верхнем ящике на кухне, где столовые приборы. Так что спи спокойно, а потом уйдëшь, когда захочешь. Ключи вечером занесёшь, — сказал он, зевая. — Но и оставаться можешь тоже на все выходные спокойно.
— Спасибо, — поблагодарил я и почувствовал, как мужчина ложится на бок ко мне спиной и засыпает.
Я пытался уснуть, но ничего не получалось. Я вслушивался в происходящее в моей квартире, но оттуда не доносилось ни звука. Я понимал, что, скорее всего, Арсений проспит до самого утра и только тогда, возможно, осознает, что произошло. Погрузившись в мысли, я всё-таки смог погрузиться в тревожный сон.
Сквозь дрёму я услышал, как встал Андрей, включил чайник, пошумел водой и закрыл за собой дверь. Я перевернулся на другой бок и продолжил спать. Но как только я услышал звон посуды где-то очень далеко, резко открыл глаза. Я понимал, что звуки доносятся из моей квартиры. Я встал с постели и подошёл к стене, смежной с моей, и вслушался. Редкий звон посуды заставлял меня вздрагивать, но я продолжал слушать. За толстой стеной было невозможно различить шаги, и я просто надеялся, что Арсений не упал.
Умная мысль вонзилась в голову, и я бросился к телефону. Оставалось надеяться, что у Арсения включен звук. Я нашёл нужный контакт и позвонил. Каково же было моё удивление, когда даже через стену я услышал трель телефона. Я облегчённо выдохнул, но оставалось дождаться ответа. В квартире что-то снова грохнуло, и через полминуты, наконец, я услышал глухое сипение в трубку.
— Где моя бутылка? Она… Я ставил её под кровать, — без приветствия начал он, а у меня ухнуло сердце вниз от его тона. Ему сейчас было плевать на всё, кроме алкоголя в собственной крови.
— Я её выбросил, она была пуста, — ответил я.
— Ладно, — сказал он и сбросил трубку. Я опешил и набрал ещё раз. Звонок снова сбросили. Я не отставал и звонил, пока на четвёртый раз Арсений снова не ответил.
— Чего тебе? — рыкнул он. — Дай сделать заказ.
— Ещё себе водки заказываешь?
— Я не пью водку, — гордо сказал он и замолчал. — Чего надо?
— Ты не сможешь открыть дверь курьерам. Ты не сможешь выйти из квартиры за бухлом сам, — выдавил из себя я и в ответ долго слушал тяжёлое дыхание. Арсений очень туго соображал.
— Что? — непонимающе спросил он.
— Я закрыл тебя снаружи, — объяснил я.
— С хрена ли? — я слышал, как в его голосе растёт возмущение. Я понимал, что ещё немного, и Арсений либо расплачется, либо разнесёт всю квартиру, и я не знал, какой вариант лучше.
— Потому что ты бухаешь уже две недели. Приходи в себя.
— Открой меня, — слишком спокойно сказал он, и я замер, вслушиваясь в происходящее на том конце провода, но было слышно лишь тяжёлое дыхание.
— Нет. Ты мне нужен трезвый.
— Да мне плевать, что тебе нужно! — прокричал он в трубку. — Меня лишили всего! Не смей меня лишать единственного утешения в жизни, — его надрывный крик был слышен даже через стену. Я сжал зубы и постарался не воспринимать эти слова на свой счёт, но знал, что никогда их не забуду. Для Арсения сейчас я не значил абсолютно ничего.
Я чувствовал, будто стою на тонком льду. Каждым своим словом Арсений толкал меня всё дальше на замёрзшую реку. Каждый выкрик, каждая грубость давала очередную трещину под ногами, и я ощущал, что осталось совсем немного: лёд треснет, и я утону в проруби.
— Я. Тебя. Не открою, — спокойно сказал я, а сам чувствовал, как в глазах уже стоят слёзы.
— Я спалю квартиру, — огрызнулся он.
— Я бы очень этого не хотел. Я в Воронеже и не смогу спасти тебя, — ответил я, и первая слеза скатилась по щеке. Арсений бросил трубку, а за стеной раздался дребезг посуды. Я вдруг снова почувствовал себя маленьким мальчиком, и перед глазами возникли картинки ругающихся родителей. За стеной раздался треск мебели, и мне показалось, что я услышал плач матери. Я сполз вниз по стене и обхватил руками колени.
Снова и снова прошлое приходило ко мне в новых лицах, и от него было невозможно избавиться. Словно тяжёлые туманные руки душили меня, но на самом деле это были мои слёзы. Я уткнулся лицом в колени и слушал плач матери, только это был не женский голос. Мужской, надрывный. Такой безмерно любимый. Я обернулся к стене, будто это могло бы помочь мне слышать лучше, но лишь уставился в обои.
Арсений плакал. Лёд треснул, и я погрузился в ледяную воду. Лёгкие будто заполнялись водой, и я не знал, как вдохнуть. Внутри всё горело от адской боли. Я хотел наплевать на собственное решение и ворваться в квартиру, обнять его, успокоить. Прижать к груди и сказать, что я с ним и никогда его не брошу, но вовремя остановился. Я должен был довести дело до конца. Я должен был вернуть Арсению ясный ум хотя бы ради Кьяры. Потому я просто сидел у стены и тихо плакал, слушая громкие нервные всхлипы Арсения.
В таком виде и застал меня Андрей. Он тихо зашёл в квартиру и остановился, заметив меня, скрюченного на полу.
— Ты как? — взволнованно спросил он и прошёл в комнату, когда понял, что я его заметил.
— Нормально. Прости, — я выдавил улыбку и начал вставать с пола. Андрей протянул руку, и я схватился за неё, вставая. С приходом хозяина квартиры звуки в моей квартире замолкли, и я почувствовал облегчение. Я быстро стёр слёзы.
— Завтракал? — буднично спросил он и ушёл к острову кухни. Я мысленно поблагодарил его, что он не полез с расспросами. Иногда это может лишь усугубить ситуацию, как, например, сейчас.
— Нет, — ответил я и в растерянности остался стоять посреди большого зала.
— Я почему-то так и думал. Тогда покормлю тебя обедом, — пожал плечами он и достал небольшую кастрюлю из холодильника. — Суп будешь?
— Да, спасибо, — согласился я и всё-таки прошёл в кухонную часть и сел за обеденный стол. Сердце ещё надрывно стучало в груди, а из носа предательски текло. Я шмыгнул. Получилось очень жалобно.
— Твоя ещё не отошла? — спросил он, ставя первую тарелку в микроволновку.
— Нет, рано ещё, — выдохнул я, стараясь привести мысли в порядок. Андрей усердно делал вид, что не замечает моего состояния, и это правда помогало. Дыхание выравнивалось, а сердцебиение приходило в нормальный ритм. — Но, если нужно, я уйду. Я и так что-то загостился, — засмущался я.
— Ой, да брось, мне самому не помешает хорошая компания на выходные. Да и тебе спокойнее, пока ты недалеко от неё, — Андрей развернулся на меня, и я кивнул. — Ну вот и договорились.
Микроволновка пропищала, и первая ароматная тарелка оказалась на столе. Андрей поставил вторую греться и снова внимательно посмотрел на меня, будто хотел что-то сказать, но передумал. Он принёс вторую горячую тарелку и сел рядом.
— Приятного аппетита, — пожелал он и стал есть. Я тоже взял ложку и последовал его примеру.
Я совершенно не чувствовал вкуса еды, зато чувствовал на себе встревоженные взгляды Андрея. Обстановку хотелось разрядить диалогом, но мужчина молча ел, потому пришлось напрячь расплавленные мозги.
— Как так получается, что тебе надо в выходные ездить на работу? Да ещё и время такое странное. Вроде не пик прихода клиентов в такое раннее утро.
— Надо было решить возникшие вопросы, — расплывчато ответил он, и я кивнул.
Телефон зазвонил, и я узнал собственную трель. Я тут же подскочил к смартфону и увидел, что на экране высвечивается то самое имя. Я снова почувствовал, что тревога подступает горьким комом к горлу. Руки затряслись, и я не с первого раза попал на нужную кнопку.
— Антош, прошу, приезжай. Я так соскучился. Бери билеты и давай ко мне, — голос Арсения дрожал от отходняка. Я понимал, что звонит он точно не ради слов любви.
— Я тоже безумно скучаю, — сказал я и кинул взгляд на Андрея. Он резко отвернулся и сделал вид, что не слушает мой разговор. — Я не могу приехать, я должен помочь маме.
— Милый, ты мне нужен больше. Пожалуйста. Я так люблю тебя, — продолжал Арсений осипшим голосом, и до меня дошло, чего он добивается. Я сжал зубы и чуть не проскулил от досады. Было больно. И эта боль разрывала изнутри, пытаясь вырваться наружу.
Сердце бешено заколотилось в груди, и мне пришлось вдыхать воздух ртом, чтобы не отключиться от действительности. Казалось, будто земля уходит из-под ног, но я нашёл в себе силы ответить.
— Нет, Арсений, — резко сказал я, и звонок сбросили. За стеной раздался грохот, и я не сдержался, тихо заскулив в ладони. Меня трясло, а воздуха не хватало, будто кто-то поместил меня в вакуум. Я понимал, в каком состоянии сейчас находился Арсений, и от осознания становилось только хуже. Я был готов забрать всю его боль и мучения себе, хотел помочь ему, но всё, что мне оставалось, — просто плакать на глазах у чужого человека. Потому что сил сдерживаться больше не было. Я не понял, как сполз на пол, держась за стену.
— Антон, успокойся, он скоро придёт в себя, — зашептали мне на ухо, и я почувствовал, что крепкие руки поднимают меня с пола и куда-то ведут. Я повиновался. Голова кружилась, как и мир вокруг меня, а взгляд не мог ни на чём сфокусироваться. В ушах стоял гулом грохот в собственной квартире и всхлипы Арсения. Меня посадили на что-то мягкое и аккуратно гладили по руке. — Это всё временно. Успокойся.
— Я не знаю, что мне делать. Я так устал. Господи, ему так больно… Так больно, — шептал я, а по глазам катились слёзы. Я зажмурил глаза и попытался расслабиться, но казалось, что меня посадили в грёбаную карусель. Сердце в панике застучало лишь быстрее, и я чувствовал, как кровь пульсирует в венах.
— Послушай. Всегда есть выход. Есть специальные учреждения, которые помогают людям выходить из запоев. Всё, что нужно, — это его согласие. Ты же сможешь его уговорить? — продолжали наговаривать мне на ухо. Я пытался хвататься за чужой голос, как за ниточку, связывающую меня с внешним миром, но это было слишком тяжело.
— Я не знаю… Не уверен. Он может не позволить, — я чувствовал, как тремор в теле увеличивался, и руки больше не слушались. Андрей схватил их и опустил на колени. Что-то безмерно тяжёлое давило на меня, и я почувствовал, что вдыхаю через раз, громко сипя. Такого ещё ни разу не случалось. Было страшно. Паника с новой волной захлестнула меня, но я услышал голос, прорывающийся через белый шум голове.
— Антон, дыши. Прошу. Сделай глубокий вдох, — я постарался подчиниться. Лёгкие больше мне не повиновались, как и всё тело. — Молодец, теперь медленный выдох. Успокойся. Чёрт, дыши так. Я сейчас, — сказали мне на ухо, и тёплые руки, которые возвращали меня к реальности, исчезли. Я не понимал: прошло несколько мгновений или несколько часов, но рядом снова сели. — Открой рот, — приказали мне, и я подчинился. На язык легла горькая таблетка, и я поморщился. — Запивай, — к губам поднесли стакан, и я глотнул воды. — Это успокоительное. Скоро тебе станет легче. Продолжай дышать, ты большой молодец.
Я лишь сильнее зажмурил глаза, боясь открывать. Я чувствовал, что реальность где-то очень далеко, но горячая рука на кисти давала понять, что я ещё в сознании.
— Можно ещё попить? — смог произнести я и тут же почувствовал стакан у губ. Я сделал ещё несколько глотков и почувствовал, что тремор в руках медленно пропадает, и я смог приоткрыть глаза. Я смотрел на мир через пелену слёз, и одна всё-таки скатилась по моей щеке. Это было совершенно непроизвольно, и я не понимал, что происходит с моим телом и почему оно не подчинялось. Взволнованные карие глаза смотрели в мои, и я видел в них панику. Я попытался поднять хотя бы уголки губ, чтобы успокоить Андрея, но ничего не вышло. Мужчина продолжал внимательно смотреть на меня.
— Ты меня чертовски напугал. Как бы это хреново ни звучало, но я рад, что жил несколько месяцев с девушкой с паническими атаками. Часто у тебя так?
Я попытался ответить, но язык не слушался. Пришлось напрячься.
— Что? У меня? — я удивился от собственного голоса. Будто кто-то говорил в мягкую вату и голос проваливался. Я пытался вернуться в осознанный мир, но меня словно кто-то утягивал обратно на дно.
— Ложись, не напрягайся, — я почувствовал, что подо мной опускают подушку и помогают лечь. Оказывается, я всё время сидел на диване.
Я лёг и постепенно начал чувствовать, как волна эмоций отступает. Я прикрыл веки и в темноте чувствовал все процессы в теле. Кровь стала размеренно течь по венам, будто не она только что готова была разорвать сосуды. Я хотел было приподнять руку, но тело меня не слушалось, и я провалился в тьму.
Я приоткрыл глаза и понял, что за окном уже успело стемнеть. Сердце стучало ровно, и дышать стало легко. Я смог сесть в постели и огляделся. Андрей сидел за кухонным столом с ноутбуком и что-то печатал. Он, заметив движение, оторвался от гаджета и поднял на меня взгляд.
— Ну как ты? — спросил он, тут же встал, и подошёл ко мне, садясь на край дивана.
— Нормально, — удивился я, понимая, что это правда.
— Это седативное со снотворным. От бывшей ещё осталось. Рад, что не выбросил. Ты можешь говорить сейчас? — спросил он.
— Да, — смог ответить я, смотря, как Андрей усаживается удобнее на постели. — Только… — начал я, боясь спрашивать. — Ты всё знал?
Понимание, что незнакомый человек мало того, что понял, что у меня дома явно находится мужчина, и несложно догадаться по каким причинам, так ещё и видел моё неадекватное состояние. Разум был ещё заволочен туманом, через который я пытался пробраться.
В голове назойливо всплывала мысль, которую Андрей озвучил: «паническая атака». Этот термин всегда казался мне таким далёким. Я предположить не мог, что столкнусь с подобным в своей жизни, но стресс решил всё без меня. Наверное, в глазах мужчины я вообще опустившийся человек.
Однако Андрей сидел спокойно напротив и улыбался, поддерживая меня. Он не собирался сбегать, выгонять, бить. Он лишь ненадолго задумался и ответил, будто подобные события в его в жизни происходят не в первый раз.
— Ну… Не уверен насчёт «всё», но выводы делать я умею, — усмехнулся он, — как раз по этому поводу я и хотел поговорить. Расскажешь, что случилось на самом деле?
Я задумался. Мозги превратились в кашу, и казалось, будто мысли летали в голове слишком медленно. Наверное, таблетки, действительно, стоящие. Может, мне такие нужны на постоянной основе, чтобы избавиться от кошмаров?
— Он бухает уже две недели… — начал я и заколебался, не зная, как правильно продолжить.
— Кто? — спросил Андрей, пытаясь уловить суть моих мыслей, но мне они тоже не сразу поддавались.
— Мой… — я задумался. Действительно я не знал, как могу назвать Арсения. Мой парень? Нет, как минимум, потому что он женат. Даже не на мне. Мой партнёр? Звучит отвратительно. — Мой любимый человек, — выбрал я.
— Продолжай, — спокойно сказал Андрей.
— Я забрал всё спиртное из дома и закрыл его в квартире, чтобы он протрезвел, — закончил я, а мужчина нахмурил брови.
— И что ты будешь делать дальше?
— В смысле, — не понял я. Разговор давался мне с большим трудом. Я не знал, что будет через секунду, а Андрей пытался расспросить меня о незримом будущем.
— Да в прямом. Вряд ли это в первый раз, так? — спросил Андрей и, когда я кивнул, продолжил. — Ну протрезвеет, потом ещё напьётся, дай бог, если через месяц, а не раньше. Опять будешь сбегать из дома?
— Что? — я опешил. — Он больше не будет. У него просто очень тяжёлая ситуация в жизни, — растерялся я от странного напора. Я пытался привести мысли в порядок и слегка помотал головой. Лучше бы я того не делал. Мир ненадолго закружился и вернулся на место, а вот мысли так и не собрались в кучу.
— Все прошлые разы тоже?
— Я не знаю, — в голове всё путалось, а Андрей закручивал их в крендель. — Я с ним знаком-то, — я начал считать на пальцах, складывая в уме месяцы. — всего четыре месяца.
Андрей закивал. Мне казалось, что он хотел продолжить разговор, но так ничего и не сказал.
— Ты ведь не закончил мысль, — всё-таки произнёс я.
— Да, просто… Наверное, иногда не стоит лезть с советами, когда их не просят, и сейчас явно именно та ситуация, — выдохнул он. — Я просто скажу, что ты всегда можешь обратиться ко мне. Прости, правда не хотел давить на тебя, но что-то не сдержался. Я часто лезу не в свои дела и за это заслуженно огребаю, — Андрей рассмеялся.
— Наверное, просто не время.
— Наверное, — согласился он. — Пить будешь? — перевёл тему он.
— Да, спасибо, — согласился я.
Я думал позвонить Наде и попросить переночевать у неё, чтобы не смущать совершенно незнакомого человека своим присутствием, но мне всем видом дали понять, что обидятся, если я уйду.
Я не привык к таким открытым людям. Андрей, даже подтвердив свои догадки о моей ориентации, общался со мной, как раньше. Он разложил диван и спокойно лежал рядом, смотря вместе со мной какой-то боевичок, не шугаясь от меня на другой край.
Я также не привык и к таким внимательным людям. Я понимал, что Арсений заботится обо мне, потому что мы, как минимум, любовники. Я понимал, что мама заботится обо мне, потому что родной человек. Но Андрей был просто соседом, с которым мы здоровались в лифте и перекидывались фразами ни о чём. Буквально незнакомый человек то и дело спрашивал, как я себя чувствую, накормил ужином и позволил остаться на ещё одну ночь.
Андрей задремал, не дождавшись конца фильма, поэтому я выключил телевизор и свет и тоже лёг на диван. Сна не было ни в одном глазу, и я залез в телефон, проверил социальные сети и удивился, что Арсений был в сети.
Арсений
23:53
Ты как?
Я скрыл беседу, думая, что ответ вряд ли последует, но практически тут же всплыло оповещение.
23:54
Живой.
Как дела дома?
Я удивился и хмыкнул. Этот диалог уже больше был похож на Арсения, чем ещё несколько часов назад.
23:55
Хорошо
23:55
Это хорошо
А мне не хорошо. Нурофен закончился
Бошка раскалывается, мутит всего
Чувствую себя вонючим носком, но боюсь идти в ванную
Я бегал глазами по всплывающим сообщениям и незаметно улыбнулся. Даже если тело Арсения сейчас бунтовало, то разум точно возвращался
23:57
Поспи, я скоро вернусь и привезу обезбол
23:57
Хорошо бы
Я представил, как Арсений вздохнул и перевернулся на другой бок с телефоном. Нас отделяло несколько метров, и я безумно хотел оказаться рядом. Но всё, что мне оставалось, — это смотреть в смартфон, который показывал, что Арсений был в сети минуту назад.
Я мысленно пожелал ему спокойной ночи и лёг спать.
