Зубная фея

— Надеюсь, мы не зря сбежали с истории? — спрашивает Мейсон. Он ведёт машину и бросает обеспокоенные взгляды в салонное зеркало. Лиам сползает вниз, скрываясь от взора друга на заднем сиденье, и накидывает на голову капюшон. Кори сидит рядом с Мейсоном и усиленно делает вид, что увлечён созерцанием пролетающих мимо пейзажей. Лиам старается сосредоточиться на своих мыслях, но ему чертовски мешает ощущение того, что Хьюитт прожигает его взглядом. — Послушай, ты же ведёшь машину. Ты меня нервируешь. Следи за дорогой… Нет, тормози! Тормози! — кричит Данбар, заметив шерифа Стилински и пару полицейских машин. — О господи, — бормочет Мейсон, дёрнувшись от внезапного крика, но тормозит на ближайшей парковке возле кондитерского магазина. Лиам морщится от столкновения двух ароматов. Тёплый запах домашнего печенья перебивает пронзительный металлический смрад крови. Мейсон хлопает дверью, и громкий звук вырывает Лиама из трясины вялых раздумий, после чего Данбар вылезает из красной ауди. Когда шериф оборачивается, в его глазах застывает тревога. Он явно не ожидал увидеть тройку старшеклассников у себя за спиной. — Ну нет! — восклицает Стилински и прикладывает пальцы к виску. — А вы что здесь делаете? Я собирался звонить тебе позже, Лиам. Ты должен быть в школе! Лиам бросает взгляд на место преступления. Перриш растягивает предупредительную жёлтую ленту. Печальной грудой белеет тело на пожелтевшей осенней траве. Она блестит от крови, мягкими всполохами отражая мерцание полицейских сирен. Мужчина лежит в неестественном положении. Такой же покорёженный, как корни Неметона. Кости сломаны. Сеть мелких порезов и брызги крови багровой вуалью покрывают его тело. Лиам присматривается и понимает: это действительно тонкая ткань. Мужчина облачён в женский пеньюар. Его рот приоткрыт и напоминает сплошную кровавую рану. Зубы вырваны. Лиам делает шаг назад, натыкаясь на Кори, испуганно втягивает воздух и задыхается. Вокруг пахнет смертью. И чем-то ещё, с чем Лиам уже сталкивался сегодня: пудра, чтобы скрыть желтизну сухой кожи. Свежий морозный запах… И тянущее чувство в животе — голод. Ужасный, всепоглощающий. Убитый мужчина — вендиго. Как и мисс Кларк. Лиам отшатывается, поражённый догадкой. Шериф хватает его и Кори за локти, разворачивает в другую сторону и ведёт за патрульную машину, подальше от трупа. Мейсон идёт за ними, озираясь вокруг, словно старается запомнить детали. — Мейсон, не отставай! — произносит Стилински. — Я думал, что отделался от непрошеных консультаций, когда отправил сына в университет! Шериф отпускает их и устало вздыхает: — Слушайте… вам не нужно видеть такое. Занимайтесь подходящими делами: школой, лакроссом… что там ещё делают обычные старшеклассники? Не помню, чтобы Стайлз делал что-то нормальное. — Я… альфазаменитель, — бормочет Лиам, пытаясь справиться с приступом тошноты. Лиам видел всякое, но этот алый провал рта… он просто ужасен. Отвратительная кровавая дыра навечно раскрыта в безмолвном крике. Запах страха сливается с ароматом сладкого белого шоколада из кондитерского магазина, и от этого желудок Лиама сводит спазмом. — Он хотел сказать: заместитель альфы, — поправляет Мейсон и крепко сжимает плечо друга, выдёргивая его из кошмара. — Здесь определённо что-то сверхъестественное. Кто вам ещё поможет, если не мы? — Джордан поможет, Крис Арджент или доктор Дитон. — Шериф склоняет голову набок, разглядывая незваных помощников. — Рэйкен, в конце концов. Пальцы Мейсона на плече Лиама непроизвольно дёргаются. — Вы готовы работать с Рэйкеном, но не с нами? Шериф пожимает плечами: — Он довольно много помогал нам в последнее время. К тому же у него больше опыта. В конце концов, он много узнал от этих своих… врачей. — Врачевателей, — шепчет Лиам. Стилински кивает. — Его познания в области оккультных наук вызывают у меня беспокойство, но порою бывают полезны. А вам не нужно… заниматься этим. Правда. Если понадобится помощь, Лиам, я тебя позову, обещаю. Но сейчас всё в порядке. Не хочу, чтобы и на тебя легло бремя, которое нёс в твоём возрасте Скотт. Теперь ваша стая гораздо больше и тебе не нужно справляться со всем в одиночку. Ты можешь положиться на других, хорошо? Шериф улыбается и смотрит на Лиама усталым, но мягким взглядом. Словно всё понимает. Ребят выпроваживают с места преступления, но не могут запретить им ошиваться поблизости. Они прячутся за розовым кустом и следят, как шериф что-то активно поясняет Перришу, а затем машет подъезжающим судмедэкспертам. — Никаких мистических происшествий, ага, — шепчет Кори. — Преступник явно не человек. Нет, вы видели этого мужика? Плевать на то, что он в платье… маньяк-извращенец и всё такое. Но зубы… зачем вырывать зубы? И эти порезы? Словно какое-то струнное или нитео… кхым… — Кори закашливается и косится на Лиама, — нитеобразное оружие. Данбар сжимает губы в такую тонкую линию, что кажется, будто он вообще остался без рта. — Ты уверен, что это произносится именно так? — зловеще спрашивает Лиам. — Ни-тео-бразное, да? — Лиам, ты пугаешь меня, — говорит Кори. — Возможно, ты просто слышишь то, что хочешь услышать? — По-твоему, я хочу о нём слышать?! — возмущается Лиам. — Мне придётся просить его о помощи. Видишь, шериф не хочет иметь со мной дел! — Нет, — шипит Мейсон. Он говорит так тихо, будто у шерифа есть время подслушивать. — Мы сами попытаемся разобраться! Завтра в школе составим план, а сейчас едем домой. Может, потом обратимся к Перришу, вытянем какие-нибудь подробности. Лиам забирается на заднее сиденье ауди и прижимается лбом к стеклу. Попытаться разобраться без Тео. Копаться во всём самостоятельно, когда Тео уже может что-нибудь знать. И зачем усложнять себе жизнь? Мейсон так категоричен. — Может, всё-таки… — начинает Лиам и снова ловит удивлённый взгляд Мейсона в зеркале. — Заедем к Тео ненадолго? Вдруг шериф уже обращался к нему за помощью? — Кажется, я раскрыл дело, — фыркает Мейсон. — Может, это ты, Лиам, нападаешь на людей, чтобы у тебя была причина прийти к Рэйкену? — Будто я без причины к нему не хожу, — отмахивается Данбар. В салоне повисает тишина, и до Лиама медленно доходит, что именно он сказал. — В смысле, — бормочет он, чувствуя, как краснеют щёки, — я не хожу к нему! Просто если бы захотел пойти, я бы не искал причину. Я это имел в виду. — Господи… — Мейсон ошарашенно на него смотрит, оборачиваясь через плечо и отвлекаясь от дороги на пару секунд. Этот взгляд довольно красноречив: нет, к Тео они не поедут. Лиам накидывает капюшон и закрывает лицо ладонями. Образ убитого мужчины, раскинувшего руки на сырой траве, снова вспыхивает в его беспокойном мозгу. Когда Лиам стоял возле шерифа и торопился увидеть как можно больше, на страх не было времени. А сейчас страх настигает Лиама и впивается в горло множеством мелких острейших зубов. — Ладно-ладно, ты прав, — шепчет Лиам. — Завтра тренировка по лакроссу, надо хорошо выспаться. — Ага, сделаю вид, что поверил, — усмехается Мейсон. Они едут в гнетущем молчании почти до самого дома Лиама. Кори сидит вполоборота на пассажирском сиденье. Он вытягивает руку и касается локтя Лиама, и Данбар поднимает на него взгляд. — Слушай его сердцебиение, — произносит Кори едва различимо. — Даже если он и хорошо его контролирует, на чём-нибудь всё равно проколется. — О чём ты? — отвечает Лиам. — Я пойду домой, сделаю уроки и сразу же лягу спать. — Ты непременно так и поступишь, — кивает Кори, переходя с шёпота на обычный тон. — Давай, иди. Спокойной и… — И одинокой ночи без Рэйкена, Лиам, — заканчивает за Кори Мейсон. Лиам не понимает, почему вообще с ними дружит, когда они такие мудаки, что даже заканчивают предложения друг за друга. Он смотрит, как красная ауди скрывается за поворотом, и стоит ещё пару минут на тротуаре, прислушиваясь к звуку знакомого двигателя, пока он становится неразличим. Данбар достаёт свой сломанный телефон и смотрит на экран с трещиной в форме буквы «Т». Он хочет позвонить Скотту, чтобы посоветоваться по поводу Тео, но телефон не может включиться и просто висит на экране приветствия. — Блядь. — Лиам прячет телефон в карман и проходит мимо своего дома вперёд по улице. Сад его соседки — миссис Шоу — навевает какой-то дурман. Лиам бросает взгляд на цветы, ощущая внезапную сонливость. Осенние крокусы печально склоняют бутоны к земле. Данбар замечает, что миссис Шоу наблюдает за ним. Она выглядывает из-за плотных штор в гостиной, приоткрыв их всего лишь на сантиметр, но лампа тусклым свечением бесстрастно её выдаёт. Наверное, миссис Шоу беспокоится, что Лиам испортит её идеальную клумбу, хотя она на хрен никому не сдалась. Он ускоряет шаг, почти срываясь на бег, и усилием воли заставляет себя идти медленнее. Новый адрес Тео врезался в память, хотя Лиам и не пытался его запомнить. Щёки горят. Встречный ветер холодный, но всё равно не способен остудить жар его кожи. Что поделать, Мейсон может говорить что угодно, но Лиаму действительно нужна помощь Тео. Ведь так? — Завтра нужно нормально поговорить с Хейден, — говорит сам себе Лиам. Он прячет руки в карманы толстовки и сжимает кулаки так сильно, что ногти вонзаются в ладони. Многоэтажка выглядит совершенно заброшенной. Кажется, Тео и Дерек в этом похожи: не заморачиваются с выбором жилья. Лиам тянет на себя железную дверь. В холле на удивление чисто, но темно. Работает только одна настенная лампа. Едва различимо пахнет сигаретным дымом. Кованые перила на лестнице облиты ядовито-розовой неоновой краской, и в полутьме на ступенях ярко сияют розовые потёки. Из-за этого кажется, что лестница ведёт не на второй этаж, а в какой-то сказочный, мрачный мир. Лиам откидывает мысом кроссовка кусок битого бутылочного стекла. На тёмных деревянных панелях виднеются светящиеся следы чьих-то пальцев. Той же неоновой краской кто-то нарисовал огромное сердце, перечеркнул его несколько раз и приписал злобное «СУКА». А затем оставил повсюду свои отпечатки, будто постучал по стене и пошёл прочь, ведя пальцем по панелям. Непонятно, было ли адресовано послание Тео или кому-то из соседей. «Чёрт-чёрт-чёрт, — думает Лиам и глубоко вдыхает. — Солнце, луна… чего я так парюсь?» Лиам стучит, но никто не отвечает. Звонок не работает, а дверь исцарапана чем-то острым. Он стучит снова. А если Тео так и не ответит? Могло ли с ним что-то случиться? Вдруг до него добрались охотники? Нервное «тук-тук-тук» заставляет дверь затрястись, костяшки пальцев отзываются болью. В квартире что-то падает и раздаётся голос Тео: — Блядь… да сейчас! Сердце Лиама падает вниз от облегчения. А потом сразу несётся вверх — кадык Лиама непроизвольно дёргается. — Какого… — шепчет Лиам и отводит глаза. Тео открывает дверь полностью голый и одной рукой придерживает белое полотенце, слабо завязанное на бёдрах. Вода стекает с волос, а на щеке виднеется несмытая пена для бритья. — Лиам? — кажется, Тео удивляется не меньше. — Что ты тут… я думал, это снова Эмма. У Тео есть дар выбешивать даже одной-единственной фразой. В воображении Лиама предстаёт девушка в коротком платье. Кажется, он видел её на плакате, который Гринберг приклеил на дверку своего шкафчика в школьной раздевалке. О, Эмма наверняка на пару лет старше Тео. И она невероятно красивая и очень умная, курит тонкие сигареты с ароматом грейпфрута или другого дерьма. Лиам понятия не имеет, откуда у него такие подробности, но раз они есть у него в голове — значит неспроста. Подсознание ему что-то подсказывает. Может, Лиам пророк, провидец или что-то в этом роде. Да, ясновидящий. Лиам всё видит предельно ясно. — Нет, я не Эмма. — Он хмурится и дёргает плечом, все ещё не решаясь посмотреть на Тео прямо, и лишь едко добавляет: — Ты всех без разбора зовёшь к себе вечером? — Не всех. — Тео усмехается и шагает в сторону, пропуская Лиама в прихожую. — Заходи. Данбар проходит мимо слишком быстро, но всё равно улавливает запах мыла, аромат которого никак не может разгадать. — Произошло убийство. Снова сверхъестественное существо, на этот раз вендиго. Мне нужна твоя помощь в поимке убийцы, — не оглядываясь, проговаривает Лиам, словно обращается к пустоте. Тео прислоняется плечом к дверному косяку. — Вендиго — плохие ребята. Хочешь их спасать? Зачем ловить того, кто пачкает руки вместо тебя и убивает твоих врагов? — Затем… что убивать — нехорошо? Тео вздыхает: — Окей. Садись на диван, я умоюсь и вернусь. — Только сначала оденься, — бормочет Лиам. Тео хмыкает и скрывается в ванной комнате. Данбар падает на диван, который оказывается пугающе мягким. Лиам словно проваливается в чёрный кожаный маршмеллоу. «Что-то ягодное, больше всего похоже на виноград», — думает Лиам над вариантами отдушек для мистического мыла Тео, запах которого он, скорее всего, выдумал сам. Лиам откидывает голову на спинку дивана и осматривает комнату. Однако осматривать особо нечего, потому что, кроме дивана, в комнате ничего нет. Только один подозрительно мигающий торшер. Но даже в его слабом свете понятно, что комната нуждается в ремонте. Видимо, именно ремонтом Тео и решил заняться в ближайшее время. В углу стоят запакованные металлические банки с краской без этикеток. Тео собирается красить стены? Интересно, какой цвет он выбрал. Лиам невзначай касается своей щеки, проверяя, не надо ли ему тоже побриться? В прошлый раз, чтобы отрастить некое подобие серьёзной щетины, Лиаму понадобилось оскорбительно долгое время. Несправедливо. Тео выходит из ванной — слава богу, в штанах. — Зачем ты гладишь себя по щеке? — спрашивает он Лиама, на ходу натягивая на себя белую футболку. Голос Тео застаёт Данбара врасплох. Он вздрагивает и хочет вскочить с волшебного дивана, но не может: диван невероятно удобный и мягкий — настолько, что Лиам просто не в силах заставить себя подняться. Он вскидывает руку и честно признаётся: — Я проверял, насколько у меня отросла щетина. — Ни на сколько, — добивает его Тео. — Она у тебя вообще есть? Я видел только странное подобие бакенбард, от которых ты избавился, когда поумнел. Лиам посылает ему мрачный взгляд. — Нормальные были баки. — Что же ты тогда их убрал? Лиам решает умолчать о том, что бакенбарды нравились Хейден. Да… Хейден. У Лиама есть Хейден, а у Тео, кажется, есть какая-то Эмма. — Убрал и всё, не твоё дело, — резко говорит Лиам и облизывает пересохшие губы. На мгновение в комнате повисает тишина, а затем Тео смеётся, чем ещё больше злит Лиама. Данбар хватает одну из диванных подушек и швыряет в него. — Ты чего бесишься? — спрашивает Рэйкен, позволяя подушке ударить себя по груди. — Из-за того, что я упомянул Эмму? — Мне-то что до ваших отношений? Хотя, наверное, они довольно тесные, раз ты встречаешь её голым. — Боже… — выдыхает Тео, продолжая улыбаться. — И что ты там себе придумал? Лиам отворачивается, дико заинтересовавшись стеной, на которой виднеется свежая шпаклёвка. Похоже, Тео уже начал ремонт и успел избавиться от трещин и сколов. — Лиам… — зовёт он. Но Данбар смотрит куда угодно, только не на него. Вместо люстры одна лампочка, когда даже не горит. Квартира практически пустая. Пара коробок возле окна. А там… — Эмма — пожилая певица, моя соседка. Живёт напротив. Лиам закусывает нижнюю губу. — Не знаю, в каких мы с ней отношениях, — Тео поднимает подушку с пола и направляется к Лиаму, — но я торопился открыть, потому что она царапает дверь ключами или начинает громко петь «Boogie Woogie Bugle Boy», если долго не получает ответа. Это невыносимо. Лиам так и не решается повернуться, чтобы взглянуть на Тео. Но чувствует, что он уже возле дивана. Слишком близко. Тео осторожно толкает Лиама уголком подушки, и Данбар, закрыв глаза, драматично падает на спину, проваливаясь в мягкость дивана. Рэйкен смеётся. — Тогда почему ты называешь её «Эмма»? — недоверчиво спрашивает Лиам, раскинув руки. — У меня тоже есть соседка-старушка. Она, наверное, ведьма, потому что никак не умрёт, хотя всегда обещает. «Ты сведёшь меня в могилу, Лиам! Ты так шумишь газонокосилкой!» И тем не менее я всегда зову её «миссис Шоу». Тео склоняется над диваном и опирается одной рукой на подлокотник, зависая над Лиамом. — Я не знаю её фамилии, — говорит Тео. — Да и мне всё равно. Лиам приоткрывает один глаз, чтобы следить за Тео. Следуя совету Кори, Лиам слушает его сердце — и вот оно пропускает удар, а потом начинает биться гораздо быстрее, чем прежде. «Соврал, значит? — с обидой думает Лиам. — Не знает он!». Данбар распахивает глаза и грозно смотрит на Тео. На секунду Рэйкен кажется растерянным, словно Лиам уколол его своим холодным, разочарованным взглядом. Лиам немедленно пользуется его замешательством и резко сбивает чужую руку с подлокотника, чтобы Тео не мешал ему встать. Это оказывается совершенно дурацкой идеей: Рэйкен теряет равновесие и падает на Лиама, вжимая его в диван. — Теперь ты всерьёз пытаешься меня убить! — кричит возмущённый Лиам и упирается руками ему в грудь, чтобы столкнуть с себя. — Ты лживый, пойманный на лжи лжец! — Да о чём ты?! — Голос Тео становится хриплым. Кажется, Лиам ударил его коленом в живот, когда он упал. Рэйкен приподнимается, и Лиам тут же хватает его за подбородок, отворачивая его лицо в сторону. За ухом у Тео есть плоская тёмная родинка. Новое открытие так поражает Лиама, словно это ещё одна капелька лжи, которую Рэйкен всё это время бессовестно от него прятал. Тео не имеет право на родинки. Он не шевелится, и Лиам осторожно дотрагивается пальцем до маленькой лживой точки, чтобы убедиться, что она настоящая. Будто кому-то может прийти в голову рисовать себе родинку за ухом. — Что ты делаешь? — спрашивает Тео. Лиам чувствует, как напряглись его мышцы. — Вижу ещё одно свидетельство твоего обмана. Тео поворачивается, и они сталкиваются носами. Мгновение они просто смотрят друга на друга. — Зачем ты обманываешь меня даже в таких простых вещах? — По-моему, ты просто хочешь быть обманутым, — усмехается Тео и пытается встать, но Лиам вцепляется ему в спину, выпуская когти. — Я порву тебе футболку, если не скажешь правду, — серьёзно говорит Данбар. Тео закатывает глаза. — Тебе лучше назвать её фамилию прямо сейчас. — Лиам чувствует, как телефон вываливается из кармана джинсов и утыкается углом прямо в поясницу. Данбар начинает ёрзать, пытаясь сдвинуть телефон. Сердце Тео снова начинает биться пугающе быстро. Почему Лиам раньше не замечал? — У тебя сердце скачет! Так всегда бывает у сраных лжецов! — кричит Лиам. Он не просто слышит, как бьётся сердце Тео. Данбар ощущает его сердце своей грудью. Но уже через секунду разобрать сердцебиение Тео становится невозможно, потому что Лиам слышит только своё. — Говори её фамилию! — Да блядь! — шипит Рэйкен. — Хорошо! Эм… мадам Бовари, устроит? Её зовут Эмма Бовари, окей? Фамилия кажется странно знакомой. Пальцы Лиама сводит дрожь, и он впивается когтями в спину Тео. Он даже не двигается, будто не замечает боли. Рэйкен смотрит в сторону, словно не хочет видеть Лиама. Данбар одёргивает руки, не дождавшись, пока когти залезут обратно, и цепляется за проделанные дырки в футболке. Раздаётся треск порванной ткани, и спина Тео оголяется. — Я куплю тебе новую футболку, — говорит Лиам после недолгой паузы. Порванная ткань прилипает к спине, напитываясь красным. Лиам всё-таки поранил его. Глубокая царапина уже заживает, и вскоре следов на коже Тео не остаётся. — Успокоительное себе купи. — Тео поднимается с дивана и, не оборачиваясь, уходит в ванную. Видимо, переодеваться. — Надо же, какой аккуратный, мог бы и в рваной походить! — возмущается Лиам и садится на диване. — У меня вон, толстовка рваная, и ничего. Ты даже не можешь считаться настоящим оборотнем без рваных вещей! Тео включает воду. «Эмма Бовари», — про себя повторяет Лиам. Ему кажется, что он прежде слышал это имя. Она француженка, как Ардженты? Данбар поднимается с дивана и проскакивает мимо ванны. — Эй! — кричит Тео, но Лиам уже выбегает из квартиры в коридор. Он ударяет кулаками в дверь напротив. — Мадам! — кричит Лиам и снова поднимает руки, чтобы ударить в дверь. — Мадам, откройте, я… Лиам обрушивает кулаки на дверь как раз в тот момент, когда она распахивается. Мгновение — и его руки оказываются перехвачены цепкими, сильными пальцами. Лиам чувствует кровь, когда когти прорезают плоть, вылезая из кончиков пальцев. Только это не когти Лиама. Он поднимает взгляд и видит святящиеся красные глаза, почти как у Скотта. Эмма кривит губы в усмешке, и морщинки расползаются вокруг её рта. Её высветленные волосы завиты в аккуратные кольца, седина пробивается у корней. Сладковатый запах ванили обрушивается на Данбара. За спиной Эммы он видит множество портновских манекенов с нарядами, покрытыми россыпью блёсток. Эмма одета в длинное вечернее платье. Одна лямка спадает, замок на боку не застёгнут, будто Эмму только что отвлекли от примерки. — Ещё один волчий дурень? — накрашенная бровь Эммы взлетает вверх, и Лиам слышит позади себя шорох. Тео выбегает из квартиры. Он останавливается и опускает взгляд на грязный пол общего коридора, словно только что осознал, что выбежал босиком. Он брезгливо морщится и поднимает глаза. В полумраке они приобретают пьянящий цвет абсента, и Лиам даже чувствует запах полыни — это беспокойство, тревога. Лиам ошарашенно смотрит на Тео. Эмма — оборотень-альфа, а Рэйкен ему ничего не сказал. Тео хватает Лиама за запястье и вытягивает из хватки Эммы. Женщина складывает руки на груди и улыбается. Её бордовые губы напоминают двух толстых пиявок, прилипших друг к другу. — Это Лиам, сын доктора Гейера, — говорит Тео. Данбар кусает нижнюю губу. А отчим-то здесь при чём? Мозг соединяет кусочки информации в единое целое. Певица. Джазовый клуб, который по четвергам посещает Дэвид. Тео, который ненавидит джаз. Даже название клуба всплывает в сознании Лиама — «Пепельная Луна». Как намёк на причастность Эммы к сверхъестественным существам. В окружении Лиама полно оборотней и вендиго, а он ничего не может заметить! — Ладно, прощу тебя, малыш. Но только потому, что твой папочка — мой фанат. — Эмма опирается раскрытой ладонью на дверь. — Чего он такой злобный, Тео? — Лиам подумал, что я скрываю тебя от него, потому что у нас роман. Видимо, пошёл убедиться, что ты пожилая. — Ни хера тогда он не убедился, потому что я молода и красива! А в четверг у меня выступление и все будут истекать слюной, глядя на меня, понятно?! — Понятно. Ты очень хорошо выглядишь для своего возраста. Сколько тебе? 78? — язвит Тео, и Эмма снимает туфлю на шпильке. Она кидает её Рэйкену в спину и шипит что-то про «волчьего дурня», а потом переключается на французский. Тео тянет Лиама за собой, собираясь уйти, но он вырывает руку. — Почему ты мне не сказал, что в городе появилась новая стая?! Она — альфа! — кричит Лиам и тычет пальцем в сторону Эммы. Эмма замирает и опускает руку, в которой держит вторую туфлю. Мгновение Тео выглядит раздражённым, а затем поджимает губы и виновато смотрит на Эмму. Она тяжело вздыхает: — Глупый мальчишка, посмотри на меня. Мои глаза уже не такие яркие, как бывает у полноценных альф. Вся моя стая мертва. Лиам вздрагивает так, словно его ударили. Тео снова обхватывает его запястье тёплыми пальцами. — Если ваш вечерний визит окончен, то au revoir les garçons! — Эмма подбирает брошенную туфлю с пола и хлопает дверью. Коридор освещался светом из квартиры Эммы, и, когда она закрывает дверь, Тео с Лиамом оказываются во мраке, подсвеченном только ярко-розовой неоновой краской, ползущей по стенам. — Блядь… — шепчет Лиам. Он всё только портит — вот что он делает. Лиам делает шаг назад, ощущая мягкое прикосновение Тео. Его пальцы осторожно поднимаются вверх, от запястья к предплечью. Наверняка Тео злится. Зачем Лиам вообще постучался к Эмме? Нет, он практически вломился к ней. Потому что хотел убедиться в том, что Эмма — не та молодая девушка, чей образ Лиам рисовал в голове. Неужели он настолько приревновал Тео? Щёки начинает жечь прилившая кровь. Данбар отталкивает руку Тео и идёт к лестнице. — Лиам! — Отвали от меня! Обойдусь без твоей помощи! Мейсон был прав: не стоило приходить.