Зубная фея

Лиам не может успокоиться, даже когда пикап подъезжает к дому Оливии. В ушах всё ещё звучит голос Тео — низкий и тяжёлый от возбуждения. «Я трахну тебя на полу в кухне». У Тео нет никаких принципов — это понятно. Никто не трахается на полу в кухне. Кухня нужна не для этого! Чёрт возьми! Чёрт! Тео собирается трахнуть Лиама? Лиам вообще-то рассчитывал не на это. Как такое возможно? Да, у Тео определённо тоже есть член, но это Лиам должен говорить подобные вещи Тео. Это Лиам должен трахать! Тео явно чует его нервозность, но решает просто проигнорировать это. Возможно, Тео даже наслаждается, потому что периодически бросает на Лиама довольные взгляды, прекрасно зная, что внутри у него бушуют штормы. Лиам чувствует, как горят щёки, словно к ним приложили два раскалённых солнца. Кстати. Солнце… Луна… СУКА! Надо молчать, выжидать, а потом напасть, когда Тео не ждёт, и таким образом трахать будет Лиам. Нужно быть терпеливым, не надо самому гнать себя в западню. — А ты не допускаешь мысль… — начинает Лиам. — Нет, — мгновенно отвечает Тео, даже не дослушав вопрос, и посылает ему взгляд, полный такого веселья и самодовольства, что Лиам на секунду сомневается в себе. Ну, Тео кое-чего не учёл. У Лиама есть Мейсон. Его личный наставник по бисексуал-или-нет делам. Да, конечно, Мейсон даст Лиаму дельный совет и Тео проиграет по всем фронтам. — Что бы я ни посоветовал, он тебя трахнет, — вздыхает Мейсон и протягивает Лиаму вещи для вечеринки. Лиам только что оставил Тео внизу на попечение Кори. Прямо среди пьяных подростков и громкой музыки. — Это ещё почему? Лиам стягивает с себя футболку Тео. Он держит её в руках пару секунд, а потом аккуратно раскладывает на кровати, как обычно это делает Тео. Утомительно длинное действие. Лиам хватает футболку, комкает и засовывает её в рюкзак. — Ты всегда следуешь наперекор моим советам и выставляешь идиотом меня. И, видимо, ты подсознательно хочешь быть пойманным, — говорит Мейсон. — Это как заяц, который убегает от волка, но постоянно оглядывается и проверяет, чтобы волк — не дай бог — не потерял его след. — Но я не заяц, я тоже волк! — Пусть так. Волк убегает от волка. Койота, если точнее. — Ты херовый наставник, Мейсон, и стилист тоже херовый. Лиам надевает обтягивающий белый лонгслив Мейсона и мрачно смотрит на себя в зеркале. Мейсон специально даёт ему малые вещи? — Тебе идёт белый, твои глаза от него ярче. Да и зайцы белые в это время года. — Волки тоже бывают белыми, блядь, Мейсон! Полярные волки — белые! Я — полярный! — Ты биполярный волк, Лиам. Данбар мрачно смотрит на друга, а затем делает шаг назад, в сторону двери, собираясь драматично выбежать в коридор и в прыжке спуститься по лестнице. — Окей, мой наставник предал меня, я сам тогда разберусь! Ты поступил как твой драгоценный Кеноби, бросивший Энакина на произвол! — Оби-Ван не бросал его, Лиам! Это Энакин думал, что не нужен ему… никому не нужен, поэтому свихнулся и пошёл убивать! Ты чем смотрел фильм?! — Это газлайтинг, Мейсон! Газлайтинг! Ты пытаешься подменить мою реальность! — Твоя реальность не вяжется с настоящим положением дел! У сумасшедших тоже другая реальность, так пытаться их вылечить — это газлайтинг?! Лиам задыхается от возмущения и просто в бешенстве смотрит на Мейсона. К тому же запас знаний Лиама по теме газлайтинга быстро иссяк. Недавно Лиам от лица Тео прошёл онлайн-тест «Вы манипулятор, социопат, абьюзер или газлайтер?». Выпало всё одновременно. Лиам попытался загуглить статьи по психиатрии, но они все с первого абзаца сразу же начинались с описания Тео. Так что Лиам всё понял, не нагружая себя деталями. Мало Лиаму было Тео, так теперь и за Мейсоном нужно приглядывать. Какие повсюду токсичные люди, блядь. — Ты. Именно ты толкаешь меня на тёмную сторону. Всё, чего я хотел, — это совет, как не дать себя трахнуть, Мейсон! Но даже этого ты для меня не сделал! Лиам завершает разговор с Мейсоном трагичным кивком головы. Хлопает дверь, и за ней раздаётся тяжёлый вздох Мейсона: — Господи боже мой… Лиам скатывается по перилам. В зале на полу стоит светодиодный стробоскоп, который установил Кори. Темнота вокруг взрывается разноцветными пятнами. Музыка слишком быстрая, громкая. В коридоре толкаются парни из команды по лакроссу, среди них Лиам замечает Кельвина и сразу же уходит в противоположную от него сторону. Парочка целуется на диване, кто-то просыпал чипсы, а кто-то уже совершенно пьяный… Нолан?! Лиам видит улыбающегося Тео в компании темноволосой старшеклассницы. На ней платье бэби-долл в белый горох, но она не смотрится в нём ребёнком — напротив, платье лишь подчёркивает её возраст. Она кажется взрослой женщиной, укравшей платье в детском отделе. Её бёдра очень широкие; она сидит на подоконнике, скрестив ноги. Смотрит на Тео. Тео крутит в руках стакан колы со льдом, но Лиам чувствует запах виски, приглушённый карамелью. Лиам думал, что на вечеринке будет только пиво. Видимо, Олив покусилась на алкогольные запасы родителей. Ну, тогда она очень зря переводит виски на Тео. Напротив Тео стоит Нолан и что-то увлечённо ему доказывает. Лиам впервые видит Нолана таким оживлённым. — Ну, Мадлин, скажи ему! Почему ты… — Нолан икает, его голова и плечи вздрагивают, и он теряет мысль. Нолан смотрит на свой стакан. — Ах, да… ты думаешь, я такой слабый, что улечу с половины? — Но именно это и происходит, Нол, — усмехается Тео и делает глоток виски с колой. Мадлин хихикает, прикрывая лицо ладонью. — Я даже не спорил с тобой. Хочешь проверить себя — вперёд. Ты уже большой мальчик. Стоило Лиаму оставить Тео одного на десять минут, как он умудрился споить Нолана и подцепить какую-то Мадлин в жутком платье. Лиам в бешенстве ищет глазами Кори, который должен был держать Тео в узде. Кори несётся с подносом закусок по указке Олив, и это немного остужает пламя возмездия в сердце Лиама. Данбар вздыхает и врывается в тесную компанию. Мадлин удивлённо на него смотрит, а Нолан испуганно вскрикивает, когда Лиам выхватывает у него стакан. Взгляд Тео падает на торс Лиама, обтянутый белой тканью, поднимается выше и скользит по круглому вырезу лонгслива, по выступающим ключицам. Словно проводит скальпелем. Лиам чувствует, как внутри всё сжимается — от возбуждения и какой-то смутной тревоги. Внутренний зверь не рычит, он скулит: «Беги, делай ноги». На хер всё, Лиам больше не убегает. Скотт его научил встречать опасность лицом к лицу. Это не берсерк. Это всего лишь Тео. Лиам кусает нижнюю губу и ставит стакан Нолана на журнальный столик. — Нолан, завязывай, ты уже никакой, — мрачно говорит ему Лиам. — О, а ты второй капитан команды по лакроссу, да? — произносит Мадлин и стучит пальцами по подоконнику. Её ногти выкрашены в глубокий красный, словно она макнула пальцы в чью-нибудь кровь. Возможно, берсерк всё-таки предпочтительнее. Потому что берсерк может лишь вырвать сердце, но не разбить его. Лиам не хочет смотреть на Тео, но глаза предают его. Алый язык Тео быстро проходится по нижней губе, слизывая карамельную влагу, оставшуюся после глотка, касается уголка рта и исчезает обратно. Может, Лиаму показалось. Может, в этом не было ничего пошлого и это совсем не означало приглашение к поцелую. Лиам вообще не должен думать об этом. Это Тео влюблён в него, а у Лиама только временное помешательство. Хейден что-то напутала. Это Тео такой идиот, что признался и раскрыл Лиаму свои карты, и теперь Лиам может крутить им как захочет. Да, может, он же уговорил Тео приехать на вечеринку. Зачем-то… Тео улыбается, заметив пристальное внимание Лиама. Стереть бы эту усмешку с его лица. Выбить резким ударом, а потом целовать-целовать разбитые губы. — Подлить тебе ещё? — спрашивает Мадлин и берёт стакан из рук Тео. Стекло издаёт долгий звон, когда её кровавые ногти задевают его. Тео переводит на неё взгляд. — Ему больше нельзя наливать, у него алкоголизм, он только недавно прошёл реабилитацию, — быстро говорит Лиам и вцепляется в рукав Тео. Рука Тео дёргается, и стакан выпадает из расслабленных пальцев. Мадлин не успевает поймать его. Стакан падает на паркет — так медленно, словно летит через вечность в объятия пола, отражая изломом поверхности сияющий свет стробоскопа. Брызги разлетаются под ногами, остатки колы растекаются по ковру. Осколок впивается в ногу Мадлин. Она вскрикивает, но Тео даже не смотрит на неё, а только морщится, словно он пострадал от её крика куда сильнее. — Боже, прости! — Лиам бросается к ней, чтобы стереть бордовую полосу с белой кожи на колене Мадлин. Осколок не вошёл глубоко, и Лиам просто смахивает его. Внезапно Тео перехватывает его за запястье, Лиам поднимает взгляд и теряется: лицо Тео искажено отвращением, словно Лиам прикоснулся не к Мадлин, а к рыбьим потрохам или древней мумии. — Данбар! Лапаешь мою девушку?! — раздаётся позади него. Лиам оборачивается и видит Кельвина в дверях гостиной. Кельвин почти теряет контроль над обращением, на мгновение его глаза опасно вспыхивают насыщенным жёлтым. Но пятно света от стробоскопа как раз падает ему на лицо. Кельвин трясёт головой, пытаясь справиться с гневом. — Мы с тобой расстались, Кел, — надменно тянет Мадлин. — Отвали. Кельвин рычит: — Расстались, и теперь ты обжимаешься с этим психом с РПВ?! Лиам сжимает кулаки, когти вонзаются в ладони. Воздух взрывается запахом крови. Кельвин быстро идёт прямо к Лиаму, разминая плечо на ходу, словно готовится к какому-то суперудару. Тео всё ещё держит запястье Лиама. Он поднимает его руку на уровень своих глаз: из зажатого кулака Лиама вниз по запястью стекает багровый ручей, пачкает пальцы Тео и белый лонгслив, пропитывая тонкую ткань. — Успокойся, Клинтон! — кричит Кори, появляясь в дверях с подносом закусок. Кто-то выключает музыку, все несутся в гостиную. Лиам собирается вырвать руку из захвата Тео, чтобы вырубить охреневшего Кельвина, который рискует сорвать всю вечеринку и выбешивает Лиама так сильно, что Данбар и сам уже готов обратиться. Когти вонзаются в ладони до самых костей его кисти. Но Тео не даёт ему освободиться. Он подносит руку Лиама к своим губам и целует нежную кожу на тыльной стороне ладони. Вены Лиама на руке мгновенно темнеют, и боль вытекает прямо в рот Тео. — Что ты… — выдыхает Лиам. Кельвин замахивается, собираясь обрушить кулак на голову Лиама. Тео отпускает его ладонь. Кельвин рычит: — Меня зовут Кельвин! — Тебя зовут мёртвая сука, — ледяным тоном говорит Тео и встречает Кельвина резким ударом в горло — что-то сверкает в руке Тео. Лиам практически слышит, как костяшки Тео забивают кадык Кельвина прямо в стенку гортани. Между пальцев у Тео мелькает игла. С жутким, отвратительным хрипом Кельвин падает на колени и хватается за шею. Он не может вдохнуть, словно его лёгкие слиплись. Лиам с ужасом смотрит, как открывается его рот, но Кельвин не может издать ни звука. Глаза Тео обычные — зелёные. Он не терял над собой контроль, он сделал это сознательно. Он спокойно берет стакан Нолана с журнального столика, поднимает над Кельвином — в пугающей, ужасающей тишине — и с размаху разбивает стакан о его голову. Кто-то издаёт приглушённый всхлип. Оливия, понимает Лиам. Виски, кола и кровь стекают по лицу Кельвина; он всё ещё не способен даже вдохнуть. Он падает на пол, утыкаясь в лужу своей же крови, и Тео ставит ногу на его спину, словно собирается переломить ему хребет и наблюдать, как медленно будет вытекать его спинной мозг. Лиам не может пошевелиться. Это Тео. Который час назад признавался ему в любви. На мгновение Лиаму кажется, что он слышит жуткое вибрирующее стрекотание, напоминающее о Врачевателях Страха. Мадлин визжит, и Лиам, наконец, приходит в себя. — Тео! Какого хера ты делаешь?! — кричит Лиам, но Тео не отзывается. Лиам сбивает его плечом, и Тео отлетает к стене. Кори бросает поднос и падает перед Кельвином. — Эй, почему ты не излечиваешься? Кельвин! — от испуга Кори называет имя Кельвина правильно. Их глупая игра наконец-то закончилась. Лиам опускается рядом и обхватывает руку Кельвина своими ладонями, забирая его боль. Кельвин делает вдох. Его волосы пропитаны кровью, глубокий порез от стекла едва ли начинает затягиваться. — Надо увезти его в спальню, чтобы никто не увидел, — шепчет Кори, и Лиам кивает. Они подхватывают Кельвина, закидывают его руки на свои плечи и поднимают с пола. Мадлин бьёт мелкая дрожь, она держится за подол своего платья и, кажется, вот-вот разразится слезами. Теперь она действительно похожа на маленькую девочку. Лиам ищет взглядом Тео, но его нигде нет. Нолан вызывается помочь, хотя помощь больше нужна ему: он шатается, его сильно ведёт и заносит в сторону. — Окей, пошли с нами, посидишь наверху, протрезвеешь, — говорит Лиам, и Нолан опускает взгляд в пол. Словно это он во всём виноват. Лиам и Кори тащат Кельвина к лестнице. Все расступаются, перешёптываются. Музыка снова начинает играть. Оливия отвлекает гостей, предлагает сходить за пивом на кухню. Словно ничего не случилось. Но если бы Кельвин был простым человеком, здесь бы только что произошло убийство. Убийство. Лиам кусает губы. Блядь, что на Тео нашло?! Кто не дерётся на вечеринках? Зачем было так реагировать? Или… для Тео это нормально? Прикончить того, кто тебе не понравился? Лиам и Кори поднимают Кельвина наверх, открывают дверь в спальню. Тео так разозлился, потому что Кельвин хотел ударить Лиама? За то, что сморозил хрень про его РПВ? Кори толкает Кельвина на кровать, хлопает его по щеке. Кельвин пытается отмахнуться, но всё ещё не может сфокусировать взгляд. Он опускает затылок на подушку, словно собрался уснуть. Лиам смотрит на свои ладони: ран от когтей уже нет. Только размазанная кровь. Тео не понравилось, что слова Кельвина задели Лиама. И Тео решил, что даже такая мелочь достойна убийства? Но Лиама много что задевает, и если из-за этого нападать на каждого… Если эта мелочь касается Лиама… для Тео это не мелочь. Блядь, зачем Лиам вообще пытается оправдать Тео и понять его логику? И что самое страшное — находит в ней какой-то зловещий смысл. Кельвин — просто взрывной пацан из бывшей Стаи Буддистов, которая раскололась на несколько мелких после того, как Сатоми была убита охотниками Монро. — Нужно найти Мейса, — говорит Кори и выходит из спальни. Нет, нужно найти Тео. Вдруг он там снова на кого-то напал или ещё хуже — связался с Мадлин… Лиам ударяет себя по лбу. Это хуже?! Нолан склоняется над Кельвином и подносит ладонь к его рту. Проверяет, дышит ли он. — Да жив он, Нолан. — Лиам закатывает глаза. — Лечится, только почему-то очень медленно. Видимо, Тео чем-то его отравил. Пойду выяснять. Побудешь здесь? — Нолан медленно кивает. — И зачем он только разозлил Тео? Всё же было нормально… Ах, это один Кельвин виноват в том, что случилось. Лиам мрачно смотрит на Нолана. — Ты запал на Тео? Нолан поднимает испуганный взгляд. — Н-нет, я знаю, что вы вместе и всё такое, просто… мне так… жалко его. Хочется его поддержать, но я не умею… — Мы не вмес… что? За что тебе его жалко? — Ты… ты не знаешь? — Нолан вздрагивает. — Прости, я не очень разбираюсь… как правильно это назвать. У него вроде… проблемы с ртутью? Наверное, ему больно, да? Я видел, как он… Нолан продолжает говорить-говорить, но Лиам уже ничего не слышит. Проблемы с ртутью. Лиама ударяет чёрной волной. Ледяная вода оглушает его, накрывает с головой. Лиам стоит в темноте. Лиам не дышит. Взрываются образы в памяти. Зелёные глаза Тео. Запах его веселья как хрустящее яблоко. Наверное, ему больно, да? Лиам несётся по лестнице, сердечный ритм сорван, и в груди колотится лишь одно слово: ртуть. Блядская ртуть! Металлический блеск на вставках в перилах. Люстра сияет в мигающем свете, как серебро. Мимо проносится одноклассник со стаканом пива, смахивает белый осадок с губ. Лиам вбегает на кухню, вычисляя Тео только по запаху. Его запах… словно лопается сочная мякоть красного винограда, половинка граната истекает рубиновым соком, трещат ледяные кристаллы на зелёной морозной траве… В кухне семь человек. Все стоят вокруг кухонного острова из чёрного дерева. — Нет, Тео… нет. Даже не беспокойся, ты правильно поступил, — выдыхает Мадлин и опирается спиной о холодильник. — Он нёсся прямо на нас, мало ли что он мог сделать? Тео стоит упираясь руками в стол, рассматривает своё смутное отражение на полированной столешнице. Оливия успокаивающе гладит его по плечу. — Он тебя вынудил, так ведь? — Незнакомый старшеклассник с громким звоном ставит стакан с колой на стол. — Кельвин — придурок! Слышали, как он кричал на Мадлин?! — Слава богу, что он до тебя не добрался, да, милая? — Оливия оборачивается к Мадлин. — Спасибо, Тео… Лиам замирает в дверях. Волна паники отступает, но трепет всё ещё в нём, словно прямо внутри костей. О чём они говорят? Они же все были там, когда Тео… Тео же чуть не убил Кельвина, так? Лиам же… всё правильно понял? Тео, блядь, что, мастер гипноза? Или он устроил массовый газлайтинг? Тео поднимает лицо и смотрит прямо на Лиама. Лиам всматривается в эти мягкие черты, пытается уловить хоть какой-то намёк на боль… в том, как дрожат приподнятые в усмешке уголки его губ. Лиам слышит голос Мейсона в гостиной. Он говорит с Хейден про кровь. Кровь нужно убрать. Нужно проверить Кельвина. Разобраться с дерьмом, которое устроил Тео. Лиам в бешенстве огибает кухонный остров. Оливия отшатывается, когда пальцы Лиама сжимают футболку на груди Тео. — Идёшь со мной, — цедит он сквозь зубы и тянет Тео за собой в коридор. Дверь слева — не та: здесь их услышат. Ванная в самом конце — то, что надо. Лиам толкает Тео прямо к раковине, хлопает дверью. Лиам забыл включить свет — как только дверь закрывается, их окружает тьма, разбавленная лишь слабой мигающей полосой, текущей из-под двери. Лиам пытается нащупать выключатель. — Он с другой стороны, за дверью, — хмыкает Тео. — Темнота так пугает тебя? У тебя же есть волчье зрение, Лиам. Глаза Лиама вспыхивают так ярко, что их свет отражается в зрачках Тео. — Чем ты отравил Кельвина? Это не похоже на аконит! — Не похоже на северный аконит, но это его разновидность… — говорит Тео и замолкает, когда Лиам резко приближается к нему. — Аконит Фишера… эффект скоро прой… — Нолан беспокоится, он сказал, что у тебя проблемы с ртутью. Лиам пристально разглядывает губы Тео, словно ждёт, что они раскроются прямо сейчас и оттуда польётся ртуть. Тео же… не умирает? Тео непонимающе смотрит на Лиама, а потом его глаза расширяются, словно к нему приходит осознание. На губах расцветает улыбка. — Забей. Я просто соврал ему. Соврал Нолану. Или врёт сейчас? Лиама словно вбивает в пол поток ледяной воды. — Нолану вечно нужен повод для беспокойства, и вот я ему его обеспечил. Разве не прекрасно? Нолан беспокоится за меня. — Это правда или ты говоришь так, чтобы я не волновался?! Нет, молчи! Лиам закрывает ему рот ладонью, ощущая, как горло распирает от подкатывающей истерики. Тео любит Лиама или нет, Тео хотел убить Кельвина или нет, Тео умирает или нет… Лиам запутался, блядь, во всём. Слёзы обжигают ему щеки. В зрачках Тео Лиам видит своё отражение: слёзы подсвечены сиянием глаз, словно по лицу текут реки из жидкого золота. А Тео ещё… ухмыляется! — Сука! — рычит Лиам и задыхается от собственного громкого всхлипа. — Вечно! Вечно они… вечно лгут! Сука! Лжец! Лжец! — Лиам ударяет Тео по губам и тут же прижимается к ним поцелуем. Губы Тео солёные и влажные от слёз Лиама. Лиам задевает языком его резцы — они удлиняются, превращаясь в клыки. Тео хватает его за запястья, потому что Лиам продолжает пытаться ударить его, и это нелепо: никто не целуется и не дерётся одновременно. — Прекрати бить меня, — рычит Тео ему в губы. — Тогда прекрати врать! Язык Тео горячий и бархатистый, и Лиам стонет, когда ощущает его на своём нёбе, словно Тео решил вылизать его всего изнутри. Тео разрывает поцелуй, но не отдаляется, а в бешенстве шепчет прямо Лиаму в рот: — В чём я тебе снова лгал? — Что любишь меня! — шипит Лиам и чувствует, как дыхание Тео опаляет его влажные губы и подбородок, потому что Лиам, очевидно, весь в слюне и слезах. — Я люблю тебя, блядь! Я не лгал! — Тогда соврал, что яд несмертельный! Ты собирался убить Кельвина! Не дожидаясь ответа, Лиам снова скользит по губам Тео. Ему срочно нужно вернуть его горячий язык себе в рот, но Тео не впускает его и сжимает губы. Как такое возможно, что язык горячий, а губы холодные? — Ну что?! Ты же так любишь пиздеть, а теперь даже не откр… — Лиам издаёт удивлённый полувздох-полустон, когда ладони Тео оказываются на его заднице. Он не успевает возмутиться, потому что язык Тео снова у него во рту, а именно об этом Лиам вроде бы только что и просил. — Я не собирался его убивать, просто слегка увлёкся, — говорит Тео невнятно. Его слова звучат сразу во рту Лиама, и Лиам прежде не разговаривал подобным образом. — Увлёкся?! Тео толкает его и прижимает спиной к стене. Лиам задевает рукой полочку с кремами и гелями — всё летит вниз. Одна из бутылочек раскрывается, и содержимое вытекает на пол. Запах мыльной розы ударяет по носу. Лиам вцепляется в плечи Тео, разрывая выступающими когтями футболку и царапая кожу. Он кусает Тео за нижнюю губу и оттягивает её, а Тео удивлённо смотрит на него сверху вниз. Его глаза загораются жёлтым. До Лиама доходит, что так он выглядит скорее пошло, чем кровожадно, а ведь укусом Лиам собирался отомстить Тео за то, что он лапает его бёдра. Лиам отстраняется и выставляет руки вперёд, и он совершенно этого не планировал, но — о боже — его пальцы сами сжимают грудь Тео. Тео вопросительно изгибает брови. — Я пытаюсь тебя остановить, — поясняет Лиам, ощущая, как загудели губы. Конечно, то, что происходило, нельзя назвать поцелуем. Лиама пытались сожрать. Хотя губы Тео кажутся такими же опухшими, очень странно. Возможно, это потому, что Лиам чуть раньше ударил его. — Убери его, убери от меня!.. — говорит Лиам, пытаясь игнорировать член Тео, упирающийся ему в бедро. Он сильнее разводит ноги, избегая прикосновения, но это совершенно не меняет ситуацию, а выглядит наоборот — как призыв к действию. Тео глубоко вдыхает. — Блядь, как можно быть таким двусмысленным, господи… Лиам снова притягивает Тео к себе. — О, тебе это не нравится? Но ты сам так же играешь со мной. Я знаю, что ты соврал, но не знаю, в чём именно. Скажи, и я подумаю над тем, чтобы стать… — Лиам задумывается, подбирая слово, но его мозг совершенно точно не хочет работать, — односмысленным. Взгляд снова падает на округлые губы Тео: они словно намазаны чем-то сливочно мятным — прохладные, гладкие. Когда они целовались, губы Лиама не гудели. Может, проблема не в том, что они целовались много, а в том, что они перестали целоваться? Лиам мотает головой, нужно сосредоточиться на переговорах. — Ты смог обворожительно напиздеть всем на вечеринке, смог обмануть свою Марлен-или-как-её-там, но меня так просто не взять… — серьёзно говорит Лиам. — Ты соврал Нолану или мне? Лучше ври Нолану, я не хочу, чтобы ты врал мне. Огромные зрачки Тео чернеют в тонком кольце мерцающей зелени. — Я не врал. Я скрыл от тебя… устаревшую, бессмысленную информацию. — Что это значит? — Лиам напрягается, ожидая услышать что-нибудь вроде: «Это не просто проблемы с ртутью. Заказывай гроб, ты будешь меня хоронить. Только Нолан был тем, кто поддерживал меня в последние дни». Тео хмурится, словно ему тоже тяжело подбирать слова. — Когда ты оказался в больнице во время нападения охотников, Скотт позвонил мне и сказал, что ты в опасности, что никто из стаи не может помочь тебе сейчас, потому что они сражаются с Анук-Итэ, а я… я нёсся в больницу и всё думал… думал… Тео отворачивает лицо, уставившись на очертания душевой кабины во тьме, будто пытается ей передать, как сильно он волновался. Лиам чувствует, как лёгкие словно заполняются ледяным ветром, страшно даже вдохнуть. — Я думал, что тебя уже убили. Что я уже опоздал. — Грудь Лиама распирает, рёбра будто сжимаются вокруг его лёгких. — Ртуть означает не только «провал», она может быть сигналом сильнейшего эмоционального потрясения. А потом я… увидел Нолана. Он сказал, что охотники устроили для тебя ловушку. Что ты на четвёртом этаже. Но там никаких звуков, твоего запаха не учуять… только медикаменты, кровь, порох и этанол. А затем я услышал тебя, ты зарычал в конце коридора, этажом выше, и я бросился к лифту. — Тео перестаёт разговаривать с душевой кабиной и снова возвращает свой взгляд на Лиама. Он обхватывает ладонями его лицо, гладит щёки, проводит большим пальцем по нижней губе. — Видишь, какая правда скучная. Зачем тебе её знать? Больше ртути не было. Но она, вероятно, польётся прямо сейчас. Только уже не изо рта, а из… — Ты больной извращенец, никто не кончает ртутью, — шепчет Лиам. — Я имел в виду, что у меня глаза защипало… Лиам замирает в ожидании нового поцелуя, но успевает почувствовать только дыхание Тео на своих губах. Внезапный пронзительный крик на втором этаже заставляет Лиама вздрогнуть. — Хейден?! — Он отстраняется от Тео. Рэйкен отступает, позволяя ему пройти, и Лиам распахивает дверь — свет ударяет ему по глазам. Лиам оборачивается к Тео. — Иди-иди, я подойду через… пару минут. — Тео устало трёт переносицу и опускает свой взгляд. Теперь ванная комната освещена, и Лиам видит, что член Тео слишком явно выступает под плотной тканью его джинсов. С Тео всё ясно: собственный стояк волнует его больше, чем жизни Хейден, Мейсона, Кельвина, Нолана, Кори — всех вместе взятых. Лиам нервно облизывает губы. Нет-нет, Лиам не должен быть снизу. Это убьёт Лиама. Масштабы, подобные этим, убивают даже оборотней. — Нолан?! Нолан, ты живой? Очнись! — Лиам слышит испуганный голос Мейсона на втором этаже. В спальне, где Лиам оставил Нолана с Кельвином. Блядь! Лиам несётся наверх, оставляя Тео в ванной. Возле двери в спальню уже небольшая толпа. Оливия закрывает рот ладонью, словно её затошнило. Данбар пробирается через любопытных и сталкивается с Кори, который стоит в дверях, не давая никому пройти. — Не надо, мы уже вызвали полицию, вам нельзя сюда заходить… Лиам! Кори хватает его за рукав и затягивает внутрь. Лиама ударяет резким запахом смерти — как увядающие сорняки, как влажная почва. Он с ужасом смотрит на Нолана, сидящего в кресле: его голова упала ему на грудь. Нет, он жив. Он жив. Хейден пытается привести его в чувства. Слишком грубо. Она ударяет его по щеке. Снова. Нолан делает испуганный вдох и открывает глаза. — Это сделал Тео! — Мейсон подходит. Его раздражение проходится жгучей волной по позвоночнику Лиама. — Он собирался убить его! И убил! — Нет, Тео был… со мной. — Ты не должен был уходить из комнаты, Лиам! Лиам нервно сглатывает и, наконец, заставляет себя посмотреть на кровать. Кельвин мёртв. Он раздет по пояс, сверху брошена полупрозрачная ткань, словно убийца собирался переодеть его, но не успел. Всё лицо Кельвина в крови, челюсть вывихнута. Подбородок отъехал в сторону, а изо рта всё ещё льётся кровавый поток. Вырванные зубы лежат на голубом покрывале. — Она… — шепчет Нолан, — она ушла? — Что? — Хейден наклоняется к нему. — Кто она? — Фея… — Нолан хихикает, он всё ещё не протрезвел. — Маленькая такая… в цветочной шляпке. Безумное веселье Нолана и разговоры про фею на фоне остывающего тела Кельвина кажутся жуткими. Лиама пробирает дрожь. Тревожные удары гигантских волн возвращаются, сознание Лиама утопает в демоническом чернеющем океане. Вода, проклятая луной. — Замолчи, Нолан! — Хейден заставляет его откинуться на спинку кресла. — Тебе нехорошо. — Зубная фея? — говорит кто-то за дверью. — Ему тоже вырвали зубы? Ропот пробирается по толпе в коридоре, отзываясь пульсацией в голове Лиама. — Он реально сказал: «Зубная фея?». Это что, какая-то шутка? — Где Тео, Лиам?! — Мейсон хватает друга за плечо. Его пальцы сжимают так сильно, что секундная вспышка боли заставляет Лиама поднять на него глаза. — Куда делся Тео?!