Путь

      — Святой Барбатос… — Сёстры Барбара, Грейс и Джилл прибыли по зову Свена так быстро, как только могли, прервав утреннюю молитву, чем, как они надеялись, не вызвали неудовольство Ветров. — Что с ним произошло?       — Не знаю, леди. — Лоуренс, оставшийся рядом с лежащим без сознания мужчиной мог лишь в растерянности пожать плечами и отойти в сторону, чтобы не мешать лекарям делать свою работу, — Когда мы увидели его, он уже был практически без сознания — даже слова сказать не смог.       Незнакомец был в действительно ужасном состоянии — хоть тело и пребывало в прекрасной физической форме которую не смог, или, скорее, не должен был скрывать его защитный костюм, было видно, что этот человек находился буквально на той грани, когда даже целительство Глаза Бога может оказаться бесполезным — Барбара это понимала весьма четко, а потому медлить было нельзя.       — Лоуренс, Грейс, положите его на землю и держите… Джилл, прошу, помолись за его здоровье. — Дождавшись, пока все присутстсвующие исполнят её просьбы, а это были именно просьбы, ни в коем случае не приказы, она опустилась на колени рядом с пациентом и приступила к лечению.       Элементальное зрение доставалось каждому владельцу глаза Бога и давало кардинально иное понимание сути мира. Кто-то, как Сахароза или Альбедо, известные алхимики, использовали его для качественного контроля своих экспериментов, выходя благодаря интуитивному пониманию пропорций и сущностей на совершенно иной уровень. Кто-то использовал его для охоты или разведки, как Скаут Ордо Фавониус, Эмбер с её Бароном Зайчиком и с которой Барбара было хорошо знакома… как, наверное, и все в городе. Ну а она привыкла использовать его для лечения, и то, что ей открыли элементальные потоки было непонятным и… чуждым.       Каждый человек от рождения в Мондштадте, да и, наверное, во всём Тейвате, обладал незримой для невооружённого глаза связью с миром — пускай сам человек и не практиковал элементальную магию, может даже и не подозревал о её наличии, она всегда была рядом с ним, поддерживая в тяжелую минуту и разумный на интуитивном уровне мог к ней обратиться, позвать на помощь, если такое выражение будет уместно. Это не сравнится ни с уровнем владельцев Глаза Бога, которые способные повелевать своим элементом буквально по собственному желанию, ни уж тем более с Архонтами, которые, кажется, уже давно вышли за рамки простых смертных, стоя где-то ближе к Селестианцам, но даже у самого далекого от магии землепашца эта связь была яркой и отчетливой. Этот же мужчина — он был аномалией. В элементальном плане его тело напоминало настоящий сыр, проеденный многочисленными дырами от формирующихся прямо сейчас элементальных каналов, куда в изобилии затекала свободная энергия мира, пытаясь встроиться в общую, тусклую, но наливающуюся светом энергетику. Это не было его основной проблемой, на самом деле, и не вызвало бы большого дискомфорта, ограничивайся всё только этим. Проблема была в другом — ранение, полученное мужчиной по какой-то причине поглощало гораздо большее количество энергии, чем всё остальное тело, формируя полноценную систему, что создавало существенный дизбаланс в энергетике, и как это исправить — Барбара не могла и представить. Оставалось только сосредоточить усилие на самой ране и попытаться сделать процесс более равномерным, — всё же элементальные каналы не должны были быть настолько смертельной проблемой, как гноящаяся рана прямо на сердце.       — Святой Барбатосс, даруй… — Краем глаза она уловила начавшую собираться у моста толпу — по какой-то причине, это происходило в буквально каждый её выход в город, отчего она старалась как можно больше времени проводить в Храме Ветров, не показываясь наружу без большой необходимости — навроде той, что сейчас. Сестра Джилл уже начала нараспев проговаривать заученную наизусть молитву о выздоровлении тела и отдохновении души, и Барбара почувствовала, как её волосы нежно потрепал ветер — похоже, Архонт не в обиде на прерванную молитву и поможет им.       Отгородившись от окружения, шепотков и разговоров, она полностью погрузилась в восприятие, сосредоточившись на ранении. Ей ещё не приходилось сталкиваться с такими сложными случаями — даже после боевой магии последствия были куда как легче, и гораздо очевиднее. Здесь же… было сложно даже понять, с чего начать. Пожалуй, прежде всего следует избавиться от гноя — несмотря на то, что он всего лишь следствие основной проблемы, его наличие здорово осложняет лечение, а также может привести к дополнительным проблемам со здоровьем в дальнейшем.       Элементальная энергия свободно подчиняется тем, кому повезло заполучить Глаз Бога. В отличии от тех, кто получил данный дар при рождении, или даже смог развить его самостоятельно, этот мир открыт для них — манипулирование своим элементом для любого из владельцев Вижена будет настолько же естественным, как и дыхание. Чистый поток гидро-энергии направился в её руки, возникая из всего, что вокруг — реки под мостом, дыхания людей, даже самого воздуха, в котором содержались микроскопические, но всё же весомые частички как самой воды, так и её энергии. Она аккуратно, стараясь не прорвать напухший гнойник, глубоко проникший в тело, прислонила пальцы к ране и медленно, прощупывая результат, направила свою энергию внутрь, стараясь вымыть нежелательные энергетические завихрения, стабилизировать и напитать плоть целительной энергией, успокоить и направить формирующиеся каналы в правильное русло. Вместе с тем маленькие струйки воды сорвались с её пальцев, и как энергия уносила нежелательные мусорные образования, так и эта вода вымывала из раны гной, который постепенно стал стекать с груди пациента. Вторая сестра тут же опустилась рядом с тряпочкой и начала активно вытирать рану, периодически обмакивая ткань в ведро, которое кто-то заботливо принёс сюда.       Барбара могла честно собой гордиться — несмотря на то, что такое ей пришлось делать буквально впервые в жизни, она, кажется, правильно расставила приоритеты и спланировала лечение — с каждой секундой было всё очевидней, что сущность пациента с помощью её энергии всё больше и больше очищалась, а энергоканалы, которые только начали свой рост, уже равномерно продолжали формирование, образуя полноценную и здоровую систему. Теперь ей оставалось только поддерживать поток воды и энергии до тех пор, пока рана полностью не очистится. Это, конечно, непросто и требует изрядной концентрации, но ради спасения жизни она без сомнений будет готова провести на каменной кладке хоть час, хоть день.       — Магистр здесь!       — Пропустите Магистра Ордена! — Раздались активные крики, и толпа колыхнулась, разделяясь надвое. Через образовавшийся проход без труда протиснулись две знакомые Барбаре фигуры: Библеотекарь Лиза, обеспокоено взглянувшая на процесс лечения и её сестра — Джинн, которая одним своим видом вселяла гордость и уверенность, даже с учетом своего юного возраста. Впрочем, вряд ли кто-то додумается попрекать Рыцаря Одуванчика подобным.       — Барбара, Джилл, Грейс, рада вас видеть. — Взяла слово сестра, — Как он?       Барбара тяжело вздохнула, и, утерев пот, ответила:       — Его здоровью ничего не угрожает, но восстановление от ран займет какое-то время. — С первыми словами всё ещё прибывающие в некотором напряжении девушки выдохнули, как и все вокруг — пускай этот человек и был полным незнакомцем, в толпе, которая уже начала расходиться по собственным делам, вряд ли бы нашелся тот, кто желал несчастному зла. — И, Джинн, Лиза, кое-что показалось мне в нём странным…       — О чем ты, дорогая? — Спросила библеотекарша, и, судя по сверкнувшим глазам, также применила аурное зрение, — Оу. Как… интересно. Кажется, наш гость не так уж и прост.       — Необходимо будет разобраться в произошедшем. — Подытожила Джинн, также сверкающая бирюзовыми глазами.

***

      Сознание возвращалось медленно. Сначала забрезжило понимание идущего сна — что-то на грани разумного, контролируемого скорее подсознанием чем волей человека. Одна за одной, включались системы организма — словно мозг, пока не обремененный проснувшимся сознанием проверял работоспособность всех сетей, готовность биологических механизмов действовать. Внутренние органы, скелет, нервная система… как и много раз до этого — мозг почувствовал нечто новое, подключенное напрямую к нервной системе через позвоночник, плотно облегающее всё тело, но не задался вопросом — наличие этого дополнения было не только нормально, но и вполне привычно. Оно существовало на постоянно основе, последние годы и не вызывало отторжения. Мышцы тоже дали странный отклик — словно двоящаяся структура, они делились на две группы — естественные, бывшие с организмом с самого начала, и нарощенные, которые толстым слоем бронированных жгутов обвивали тело полностью, повторяя расположение изначальных двигательных сегментов с потрясающей точностью.       Пока бессознательное проводило остаточную калибровку, сознание мужчины постепенно возвращалось в мир. Сначала появились запахи — легкое весеннее разнотравье, достигающее обоняние вместе с приятной прохладой ветра, запахом чистой постели и деревянной мебели, старых листов бумаги. Потом последовали звуки — тихий ход часов, шум листвы и травы, слышимый сквозь стену гул голосов, вычленить из которых отдельный, казалось, невозможно. Безмятежность окутывала сознание, волнами приятных ассоциаций расслабляя напрягшиеся по привычке мускулы, отпуская разум, полностью вышедший из спячки. Мужчина вдохнул полной грудью и открыл глаза.       Незнакомый потолок. Классическое изречение, знакомое даже тому, кто потратил на чтение несравнимо меньше времени, чем на развитие собственного тела и мастерства, закалку духа. Деревянный, без каких-либо светильников, он одним своим видом создавал впечатление старины, словно из тех самых фильмов про храбрых рыцарей, принцесс, честь и верность. Не то, чтобы у него было много времени на кинематограф, но всё же в детстве удалось ознакомиться с парой экземпляров, чтобы нужные ассоциации возникли сами собой даже сквозь прошедшее время.       Разум пустовал — казалось, потянись, и ты сразу достанешь то, что тебе нужно, но по какой-то причине мужчина не спешил. Словно буквально вчера он принял некоторое судьбоносное решение и теперь просыпается совершенно новым человеком, который связан с собой прошлым лишь лицом и именем. Против воли в ушах возник гул битвы, напряженное дыхание, стучащее от напряжения сердце. Полосы стали — иссиня белый металл и багряный клинок мелькали в дрожащем от жары воздухе прерии, высекая друг из друга искры, без труда взрезая попавшиеся под руку препятствия. Первый удар — выбитый из рук меч, напрягшийся, ожидавший чего угодно противник, заглушенная инстинктом выживания внутренняя борьба, что не давала ему полностью отдаться битве, действительно воспринять угрозу на его пути всерьез, хотя она и заслуживала это в полной мере. Пренебрежение оплачено сполна — слишком резкий взмах, слишком сильный напор — какая глупость — положиться на силу в битве против того, кто кидает четырёхсоттонные махины словно мячик для бейсбола. Естественно, противник подловил идеальный момент, поставил блок так, что он уже никак не успевал избежать грядущей контратаки. Выбитый ответным ударом меч, и второго шанса нет — белесая полоса стали пронзила сердце. Его сердце.       — Я проиграл. Подумать только, проиграл какому-то самоучке… — Вопреки словам на лице мужчины сияла настоящая, искренняя улыбка, в кои-то веки не выглядящая оскалом знающего собственную силу и слабость оппонента хищника. — Вот же дьявол.       Откинув одеяло, он легко, будто и не было никаких страшных ран, вскочил на ноги и, с небольшой хрипотцой, хмыкнул, приветствуя нового себя, тут же закашлявшись от скопившейся в горле слизи. Ему было плевать и на окружение, что выглядело для его времени либо донельзя нелепо, либо донельзя богато, и на то, что из его вещей при нем только вечный экзокостюм, который даже сейчас носил следы прошедшей битвы, хотя восстановление было задействовано в полной мере. На его душе больше не лежал камень принятых решений, ошибочных убеждений, веры в собственную слабость и безвыходность ситуации. Да, это определенно какой угодно день, но назвать его ужасным Сэмюэль Родригес, Реактивный Сэм не смог бы ни при каких обстоятельствах.       Постепенно эйфория схлынула, оставив после себя лишь легкое чувство удовлетворения и возвращающуюся слабость — первое впечатление оказалось обманчивым и его состояние всё ещё оставляло желать лучшего, а потому нужно было вернуться в кровать. Кто бы ни был его врачом и какую бы экстравагантную палату он не выбрал для почти погибшего наемника после, доктору всё же лучше знать, раз уж он смог залечить разделенное надвое виброклинком сердце.       Раздался тихий стук, и, подождав пару секунд, кто-то провернул ключ в замочной скважине открывая дверь. Наемник, ещё не успевший улечься, лишь сев на кровать, уставился на вошедшего… вошедшую и даже немного обомлел. В двадцать первом веке трудно удивить человека женской красотой, но вот вошедшая явно была в высшей лиге, уверенно борясь бы за первенство с той же Мистраль. Но если приснопамятная француженка больше напоминала готовый перемолоть неосторожного путника шторм, то тут же пред Сэмом предстал настоящий ангел во плоти, в дополнение к общему впечатлению одетый в нечто среднее между вольной интерпретацией религиозного облачения христианства, униформой лекаря и платьем. Вместе с монашкой внутрь зашли и двое… рыцарей, пожалуй. Облаченные в какой-то огрызок настоящего доспеха, молодо выглядящие мужчина и женщина обладали наредкость серьезными лицами, со, впрочем, всё же пробивающимися из-под этой серьезности ростками любопытства.       Всё интереснее, и интереснее, Сэм и сам не заметил, как потянулся правой рукой к подбородку в своем извечном жесте, поместив его в ложбинку между большим и указательным пальцем и негромко хмыкнул. Похоже, экстравагантность его лекаря, если, конечно, именно эта красавица и была лекарем, выражалась не только в обстановке комнат, но и собственном облачении и одежде своего сопровождения. На секунду Сэм прищурился и стрельнул глазами по сторонам, осматривая помещение, в котором ему довелось оказаться. Дерево и камень, бумажные книги, и ни грамма пластика, бетона, керамики, за исключением вазы с каким-то папоротником на столике. Он сощурился, хоть его прекрасное зрение, которое было таким не столько стараниями технологий, но скорее бережным к нему отношением, не нуждалось в этом, и всмотрелся в копья стражи, которыми те были вооружены. Металлическая ручка не привлекала внимание — сереброватый отствет металла чем-то напоминал отполированный алюминий, но явно им не являлся, скорее походя на белое золото, однако больше всего было интересно лезвие. За свою недолгую, но насыщенную жизнь Сэм научился весьма неплохо отличать высокочастотное лезвие от обычного кухонного ножика, и если он был ещё готов поверить в то, что столь высококлассный специалист закупит в оснащение для своей личной стражи, коей, скорее всего, данные разумные и являлись, столь экстравагантное облачение, то вот насчет вооружения их обычными желязяками, пусть и выглядящими донельзя красиво — нет. Даже огнестрел хоть и выходил из моды быстрее, чем в своё время декоративные импланты, но всё ещё оставался более чем эффективным, а, главное, очень дешевым. А всё страннее, чем казалось, верно? Впрочем, кто говорил, что все проблемы исчерпаны…       Тем временем доктор, что-то скороговоркой проговорив своему сопровождению, отправил одного из них за дверь, в то время как сама она стала приближаться к кровати. Отсылаете охрану… не то, чтобы эти задохлики смогли бы его остановить, будь он действительно настроен враждебно, но такое проявление халатности к собственной если не жизни, то хотя бы здоровью, настораживало. Что если безобидный внешний облик этого ангелочка — лишь часть маскарада? Даже пару лет назад отличить человека с искусственной кожей, набитого имплантами как утка ко дню благодарения яблоками от обычного с десяти метров было затруднительно, так может сейчас прогресс незримой пятой шагнул ещё дальше? Что если внутри этой девчушки скрывается такой набор юного любителя помахать всякими острыми штуками, что она без труда разнесет не только эту комнату прямо вместе с внушительной толщины стенами, но и Сэму костюмчик попортит? Солитонный радар тут не помощник. Нужно быть настороже. Жаль Мурасамы как не было, так и не появилось. Всё же, каким бы импозантным человеком не была его док, дураком она точно не была и вибро-катану, даже если и нашла, то владельцу не вернула.       — Кхэу Аэ У? — С явным беспокойством в голосе спросила его личный эскулапт и взглянула на место, где располагалась главная рана. Невольно пересёкшись глазами с девушкой, Родригез подумал, что в иных обстоятельствах мог бы в них и утонуть, но откровенная неясность обстановки не давала ему сбавить градус собственного напряжения. Которое, впрочем, только подскочило, когда он понял, что вообще не знает языка, на котором к нему обратились. Наречие чем-то напоминало дикую помесь французского, немецкого и английского, но при попытке использовать свои знания, чтобы разобраться в том, что ему сказали, он обнаружил в голове полную кашу — звуки лишь на первый взгляд имели какой-то смысл, при более детальном их обдумывании он не мог вычленить из их сочетания и одного знакомого слога. Обстоятельства приобретают неожиданный окрас. Если градус странности будет нарастать и дальше, то придется включать голову на полную. Думай, Сэм, думай, почему вокруг нет ни грамма технологий, а люди говорят на незнакомом языке? — Эинсинг хеартс? — Продолжила свою шарманку неизвестная, так и не дождавшаяся ответа.       — Ничего не понимаю. — На её лице проступило явное удивление, быстро сменившееся растерянностью. Сэм усмехнулся — похоже, не он один здесь попал в щекотливую ситуацию… а от этого можно и играть.       Девушка нахмурилась и посмотрела на мужчину с десяток секунд, словно говоря грозным взглядом, что сейчас не лучшее время для шуток, но несмотря на привично-ироничную физиономию Сэма, конкретно сейчас он вовсе не собирался устраивать над девчушкой розыгрыши, и фактически был полностью серьёзен, не понимая ни слова из сказанного. Его доктор… лекарь, если уж учитывать «средневековую» атмосферу, растерянно переглянулась со своим сопровождающим, но и оставшийся в комнате мужчина мог лишь пожать плечами, что с учетом небольших, скорее даже декоративных наплечников смотрелось весьма комично. Сэм еле слышно хмыкнул. Что же, по крайней мере, даже без знания языка у них вполне привычные реакции. Хоть тема «первого контакта» как-то прошла мимо меня, но хотя бы проблем с базовым восприятием не намечалось. Тем временем девушка, что-то решив, произнесла ещё пару фраз — что-то уже гораздо более похожее на французский, который бразилец никогда не знал в степени большей, чем название круассанов, потом на чём-то, в чем отдаленно угадывался некий язык славянской группы из стран бывшего СССР, с характерным ему и весьма забавным акцентом, и это было уже настоящим темным лесом для самурая — контактировать с русскими во время работы ему как-то не довелось, а русская мафия, изрядно подпортившая ему настроение в своё время, для нарезки в салат не требовала знания их языка, только лишь умения обращаться с клинком.       Опробовав ещё пару, судя по тому, что даже она не смогла правильно произнести фразы с первого раза, совсем уж экзотических вариантов и так и не добившись успеха, монашка сочла за лучшее дождаться более компетентного парламентера, раз уж её непосредственное вмешательство пока не требовалось. Вряд ли ей нужно со мной пообщаться… скорее просто осмотреть раны. Сообщить я ей о своем согласии на это вряд ли смогу, так что придется доку некоторое время побыть тут. Усевшись на стул, она молча уставилась то ли на мужчину, то ли в стену, и начала активно о чем-то размышлять. «Рыцарь» счел за лучшее встать у прохода в комнате, рядом с доком, контролируя и сидящего Сэма, и вход. Хорошая позиция — видимо, тут работают не совсем уж бездари, раз способны на такой ход. Кстати… взгляд ещё раз соскользнул с молчаливого стража на монахиню. Получается, она его лекарь… ну, скорее всего. Помощница, как минимум, раз её поставили смотреть за его состоянием. И, если судить по одежде, то ещё и то-ли жрица, то ли просто большая любительница косплея, что, в общем-то, было не так уж и безумно. Получается, монахиня-лекарь, решительность и сомнения… Интересный, необычный типаж для современности, но вполне стандартный для её производных. Так что — будет паладином… или паладиншей? Собственно, без разницы.       Послышались шаги — четкие, звонкие, судя по частоте как минимум двое или трое. Страж расслабился — похоже, совершенно спокоен насчет гостей, а паладинша продолжала смотреть в одну точку, пребывая в собственных мыслях, среагировав только тогда, когда в проеме показались двое: первой внутрь прошла, словно ледокол сквозь арктический пояс, высокая, рослая девушка, лет двадцати пяти. Светлого цвета волосы обрамляли аккуратное, аристократичного вида лицо, с волевым носом, немного хищным разрезом губ и большими, открытыми голубыми глазами. Одета незнакомка была в странное сочетание дворянского камзола с открытыми частями рук и таким количеством декоративных элементов, подробно описать которое Сэм не смог бы, даже если бы захотел — настолько это облачение выглядело непривычно и нетипично после длительного пребывания в Америке, где хоть и было множество элементов разнообразной одежды, но они никогда не собирались во что-то… такое, разве что где-нибудь за темными шторами разнообразных извращенцев. Воля, решительность, но… не видно властности. Слишком простое отношение ко всем присутствующим, как для знати. Пока побудешь Кайзером, а там посмотрим. Войдя внутрь, девушка открыла проход для второй, выглядящей ещё более… необычно персоны.       Первое что всплыло в памяти у Сэма при взгляде на вошедшую женщину — это мордочка кота, которому он однажды случайно чуть не наступил на хвост, отвлекая животное от важных кошачьих дел. Спустя секунду его глаза соскользнули на огромную шляпу и стереотипный образ ведьмы… ведьмы из фильма двадцать один плюс — сошелся. Девушка обладала весьма и весьма пышными формами, впрочем, назвать её толстой или хотя бы пухлой у Сэма бы не вышло — было очевидно, что не смотря на подходящую генетику, дама слишком хорошо следила за собой, чтобы из стройного деревца превратиться в бочку. Русые волосы отлично сочетались со светлой, самую малость бледноватой кожей, выдавая в женщине нелюбительницу бывать на солнце, а светло-зеленые, почти лаймовые глаза смотрели на всех присутствующих с практически неуловимой смешинкой. Облачение её было одновременно похоже на то, что носили Кайзер и Паладин — общие мотивы было углядеть не трудно, схожие стилистические решения были весьма очевидны, если знать, куда и на что смотреть, но вот в целом… фиолетовое с белым платье, в совокупности всех своих элементов закрывая подавляющую часть тела выглядело настолько открыто, что оставляло самый минимум для полета фантазии и создавая образ своеобразной «серцеедки», которая любит играться с попавшей в её сети добычей. Интересный коллектив собрался в нашей маленькой палате, которая чем дальше, тем больше начинает напоминать мне палату психиатрическую. Самурай, Львица, Кайзер, Паладин и два стража. Смешать, но не взбалтывать, подать с кубиком льда и долькой лайма. Чем-то напоминает наш маленький коллектив из Ветров Разрушения.       Обстановка была далека от понятия «накалившаяся», но с собранием всех значимых фигур в столь небольшом помещении здесь стало явно менее уютно, чем когда он только очнулся. Мысленно он связался с нейронным интерфейсом всех установленных и приживленных к нему механизмов, проверяя общую работоспособность имплантов и внешних усилителей. Экзоскелет всё ещё поврежден, но уже работоспособен. Так, по логам все силы «ремонтной бригады» были пущены на то, чтобы залатать дыры во внешнем каркасе, так что внутренние системы всё это время оставались на самом минимальном обслуживании. Сэм мимолетно нахмурился, не совсем одобряя решение встроенного ИИ. Уберечь себя от новых ранений он смог бы и сам, а вот полная работоспособность усилителей явно бы пригодилась прямо сейчас. Кстати, а ведь он так и не проверил, сколько прошло времени. Хм, системные часы сбросили ход и показывают всего два дня активности костюма… странно. С этим нужно будет разобраться. В остальном же работа экзоскелета не вызывала нареканий — не имея необходимости восстанавливать ещё и своего оператора, как то было у подавляющей части современных киборгов, механизм сумел сосредоточить усилия и сделать больше, чем от него можно было бы ожидать.       Действо заняло буквально пару секунд, пока все действующим лица собрались вместе и начали что-то активно обсуждать. Несмотря на весьма благодушный настрой вначале, после нескольких слов от Паладина градус радости несколько упал, а спустя минуту и вовсе — все присутствующие, за исключением, разве что, стражей, обзавелись весьма хмурыми физиономиями. Диспозиция готова, самое время действовать.       Мужчина непринужденно, словно и не было в его груди сквозной дыры совсем недавно, соскользнул с кровати, чем заставил Ведьму поднять бровь, а Паладина и Кайзера забавно нахмуриться. Так-так, дело становится яснее. Ведьмочка явно скептически относится к моему состоянию, скорее всего ей доложили, что я всё ещё серьезно ранен и сейчас она пытается сопоставить реальность и свои знания. Паладин явно недовольна, что я вообще поднялся с постели — этот фирменный докторский взгляд невозможно не узнать, а вот Кайзер… Сэм ещё раз окинул взглядом статную девушку, смотряющую на него чуть сщуренными глазами и был вынужден признать — он упустил некоторую часть её образа. Да, властность, прямота — это всё в ней есть, но это не только чувства человека, который привык повелевать ситуацией и себе подобными, это ещё и уверенность воина, который знает себе цену и не гнушается применить силу для достижения своих целей. Однако, интересная компания. Кайзер и Ведьма явно оценили представление и уже готовы говорит всерьез, а Паладин… чтож, мне не впервой игнорировать указания эскулапов.       — Дамы, позвольте представиться… — Сэмюэль выпрямился во весь свой немалый рост, что в совокупности с его весьма анатомически подробным костюмом, который только подчеркивал физическую форму мужчины, явно произвело на присутствующих впечатление. Одна стражница, которая обернулась на шуршание одеяла, сейчас небрежно откинутого в сторону, даже немного приоткрыла рот, заставив Родригеза украдкой улыбнуться. — Сэмюэль Родригез. Или же Реактивный Сэм, если желаете.

***

      Вопреки желанию Сэма выйти из комнаты и разведать территорию хоть немного, дабы понимать где он вообще находится и имеет ли смысл продумывать план побега дальше, чем «выпрыгнуть в ближайшее окно», собравшиеся остались в этой же комнате. Посланный за ужином стражник вернулся с подмогой и привез небольшую, изящно выполненную… даже выкованную серебристого вида тележку с несколькими сервированными блюдами. Сэму достался легкий овощной салатик, миска какого-то бульона и очаровательно расписанная чашка горячего свежего чая, пахнущего столь обворожительно, что он, не пробовавший настоящей заварки после… ухода из Додзе своего отца, даже немного сглотнул выступившие слюни. Муссон как-то звал его на чай, наверняка надеясь вытащить на очередной философский диспут, но был послан, а после, раз уж один любитель высоких каблуков дошел до него, и нашинкован в салатик. Остальные же получили тот же салат, чай, и наваристое рагу, которое Паладин, не иначе как в месть за внезапные представления, категорично запретила подавать Сэму.       Деловая трапеза… классический способ прийти к взаимовыгодному договору и ещё и хорошо провести время в процессе. Вот только есть одна проблемка — у нас небольшие трудности с коммуникацией. И это было действительно непростой задачей, судя по тому, какие взгляды на него кидали присутствующие. Стражи были отправлены то ли на отдых, то ли ещё куда, так что с ним в комнате остались лишь главные фигуры, которые с некоторым напряжением смотрели, как он, быстро разобравшийся с салатом и бульоном, с легкой улыбкой пил чай. Задача для них явно не типичная… сегодня нечего и думать, чтобы прийти к какому-то конкретному соглашению, так что, если эти прелестные создания не против, я просто наслажусь трапезой. Удовольствие от еды — один из тех приятных моментов, которые в современном мире доступны, фактически, каждому, пускай и на несколько разных уровнях. А он со своей работой… скажем так, хорошо, если успевал закинуть в рот что-то кроме очередного гамбургера из какой-нибудь забегаловки в командировке — постоянные разъезды и теракты как-то не способствуют налаживанию правильного рациона и времени приема пищи.       — Вхэт доу ю сеинк? — После непродолжительного молчания, слово взяла Ведьма. Не смотря на всё ещё непонятную речь, озадаченные интонации улавливались более чем четко, как и уже самую малость растерянное выражение её лица. Встав с некого гибрида между креслом и стулом, Сэмюэль вернулся на кровать, и, прислонившись спиной к стене, ощущая прохладу сквозь растрепанные волосы затылка, обычно подвязанные в конский хвост, начал в пол глаза наблюдать за происходящим. Очевидно, угрозы для него прямо сейчас нет — если бы хотели, то даже с их проблемами в общении нашли бы, как донести до него нужные мысли, а так дамы только и делали, что пытались выработать решение возникшей неурядицы — видимо, его появление… здесь, где бы это «здесь» не находилось, для них такая же неожиданность, как и для Самурая. Чудесное спасение, не иначе. И где же тот ангел, что отправил меня в сию обитель? Хотелось бы отблагодарить его лично… Пусть за все его годы смерть стала чем-то настолько привычным, что он бы и не удивился собственной гибели в один момент, от пули, руки, или даже подсыпанного в очередной хот-дог яда, жизнь всё же стоила того, чтобы жить. Сначала — ради того, чтобы отомстить за смерть родных, а потом… что же, после годов свободного наёмничества он думал что найдет смысл жизни в «искоренении зла», но Армстронг весьма доходчиво объяснил ему насколько он был не прочен в своей позиции. А потому он взял за аксиому — слабый либо служит сильному, либо умирает. Нет ни добра, ни зла, а есть только сильный и его жертва, которая либо подчиняется, либо умирает. Философия, щедро подпитываемая постоянным жужжанием под ухом Муссона и Сандаунера держалась достаточно долго, пока её не вынес из разума вместе с нарезанным в сашими сердцем один блондин. Философия, философия… там тайный смысл, тут «нерешаемая моральная дилемма» и посыл на подумать, тошнит уже. Хватит с меня этого. Райден хорошо показал, что все эти размышления ничего не стоят, если есть цель и желание её достигнуть. Так что пора бы и мне взяться за дело.       Пока он пребывал в своих думах, женский коллектив, посовещавшись, всё же пришли к какому-то единому решению и теперь молча смотрели на него, ожидая, пока он обозначит своё внимание. Ну-ка, интересно, и что же они придумали? Слово взяла Кайзер. Она, медленно поднявшись на ноги, и легким движением поправив одежды, кашлянула, привлекая его внимание, и, удостоверившись в наличии оного, плавно показала на себя ладонью, проговорив:       — Джинн. — После чего повторила жест, внимательно смотря за его реакцией. С секунду он непонимающим взглядом смотрел на это небольшое представление, прежде чем до него дошло.       Она… пытается представиться? Он моргнул, и искренне улыбнулся. Действительно, если не попытка познакомиться, то чем ещё это может быть? Чтобы проверить возникшее предположение, он приподнялся и показал ладонью на Кайзера.       — Джинн. — Имя, должность или ещё что-то, чем обозначали себя местные вылетело изо рта вполне легко — в нём не было каких-то звуков, для проговаривания которых нужно было бы тренировать свою гортань, а потому оно звучало вполне естественно. И судя по тому, как открыто ему в ответ улыбнулась… Джинн, это было попадание в точку. Кажется, первичный контакт налажен! Решив закрепить успех, он повторил жест девушки и сказал:       — Сэм. — Теперь настала очередь уже Джинн указывать на него ладонью и закреплять азы межличностного общения.       Паладин, с радостью на светлом лице хлопнула в ладоши, а Ведьма легонько хмыкнула, прикрывшись кистью. Что же, начало положено, посмотрим, как наше… общение будет развиваться дальше.       В течении получаса они все обменялись именами, а также начали обозначать некоторые предметы, находящиеся в комнате. Кровать, стулья, вполне привычно, хоть и весьма грубовато выглядящие книги, столовые принадлежности и некоторое количество еды, оставшееся после трапезы попало под их внимание, и вскоре Сэм уже мог более-менее сносно обозначить десяток вещей, хоть и не был уверен в том, что они вкладывают в это одинаковый смысл. Впрочем, какая разница, что говоря о стуле я имею ввиду именно стул, а они — мебель. Все непонятки можно будет решить в дальнейшем, пока же важно, что мы можем коммуницировать хоть как-то. Как оказалось, Паладин носила весьма звучное имя «Барбара», а Ведьма лаконично представилась как «Лиза». В приятной компанией за чаем, периодически обновляемым некой «Ноэлль», которой была выглядящая одновременно странно и удивительно органично «боевая горничная», как про себя окрестил её Сэм, время пролетело незаметно, и бьющий из маленького окошка под потолком свет постепенно пропал, сменившись ночной прохладой и стрекотанием сверчков. Заметив это, девушки, дружно, как он понял, попрощавшись, последовали на выход, а Сэмюэль, так и не заметивший, насколько он устал от такого нехитрого времяпрепровождения, улегся обратно на постель. Хоть моя каморка и смахивает на VIP-камеру какого-нибудь наркобарона, но пока не соберу больше информации куда-то идти не имеет смысла. Где бы я ни был, похоже, что занесло меня очень далеко от Колорадо… мысли лениво ворочались, а на глаза постепенно опускалась сонная пелена и он не собирался ей препятствовать — его сон всегда был достаточно чуткий. Он останется здесь… на какое-то время. Пообщается с Джинн, Лизой и Барбарой, может ещё с кем, а потом… потом будет потом. Нужно будет — он обеспечит себе выход, в своих способностях мечник не сомневался. Но пока же — можно и поспать…

***

      — Что думаешь, Джинн? — Девушки вышли из палаты, оставив неожиданного гостя Ордо Фавониус в свободных «гостевых покоях». Барбара, откровенно зевающая, отправилась в церковь чуть больше часа назад, так что они продолжили эту занимательную «беседу» только втроем. Магистр и Библиотекарь синхронно кивнули заступившему на пост около входа в палату рыцарю и отправились на второй этаж штаба, также намереваясь расходиться по своим комнатам.       — Пока что пускай… погостит у нас. — Джинн, не удержавшись, мило зевнула, прикрыв рот ладонью, — Нужно узнать его получше.       — Да и ему это тоже не помешает… — ответила библеотекарша.       — Ты о… — Магистр сделала неопределенный жест рукой и Лиза молча кивнула — даже опуская незнание всех основных языков понятно, что окружающая обстановка для Сэма была откровенно в новинку. Какая бы дорога ни привела его в город вина, ветра и свободы, путь мужчины явно был долгим и наполненным трудностями.       — В таком случае, Библиотекарь, — Резко перешла на уставной тон Джинн, отчего Лиза чуть не споткнулась, всем существом ощущая приближающуюся подставу — Уверена, вы приложите все усилия, чтобы гость нашего славного города смог уверенно чувствовать себя в нём и его окрестностях.       — Хе-хе… конечно, Магистр… — С натянутой улыбкой проговорила Лиза, внутренне похоронив и сон до обеда, и свободную жизнь как минимум на ближайшие две недели в целом. Кажется, ей придется приложить все усилия, чтобы как можно скорее вернуться в привычный ритм жизни, и лучше бы Сэму быть способным учеником, потому что иначе… пара фиолетовых искр проскочили между пальцами, вызывая приятную щекотку… если между сном до обеда и Лизой Минчи, лучшей выпускницей академии Сумеру за последние двести лет что-то стоит, то это что-то быстро… испаряется.

***

      Регистрация входящего импульса… регион — Сердце Тирана, мощность — более двадцати миллионов ЭЕ. Направление запроса на реакцию внешнему управляющему контуру… первый канал — не активен, второй канал — не активен, резервная линия — не активна. Запрос поставлен в очередь на отправку, присвоен номер — один триллион, девяносто миллионов, триста двадцать четыре тысячи, пятьдесят три. Событие отработано, завершено. Продолжение выполнения основной задачи. Древний механизм, переживший своих создателей на многие столетия развернулся в необходимую формацию и тихо загудел, охлаждая нагревающиеся контуры от постоянных просчетов идеального месторасположения объектов для возведения в условиях постоянно меняющегося ландшафта. Проект Тысячи Дворцов должен быть завершен, таков приказ его Создателей.

***

      — Какое удивительное явление… — Пожилой ученый муж, несмотря на поздний вечер и гудящие от усталости кости кропотливо изучал показания приборов, сверяя цифры, рисуя графики, просчитывая вероятности. — Невероятно, такая элементальная вспышка и так близко! По картам — примерно попадает под Монштадт, а это ведь совсем рядом. Нужно обязательно запросить у Мудрейших разрешение на организацию экспедиции, уверен, они одобрят эту инициативу… — Под конец перешедший на откровенное бормотание ученый вновь вернулся к своим бумагам. Кажется, его, словно в юности, ждет бессонная ночь.

***

      «…Уважаемый Мастер, вам пишет ваша верная ученица. Хочу сообщить, что не далее как вчера, в вечер, когда я как и всегда проводила свои астрологические замеры, мною было замечено удивительное явление, которое, как я считаю, может привлечь ваше внимание…» Девушка, поправив съехавшую на лоб шляпу поморщилась и, скомкав исписанную чернилами бумагу, отправила ту куда-то в сторону урны. Бумажный комок, стукнувшись о горку своих собратьев, скатился на пол и обиженно замер там, в окружении мусора и пыли, но девушке уже не было до него никакого дела — она, обмакнув перо в чернила, начала старательно выводить новое письмо, уверенная, что уж на этот раз она сможет написать его как надо. Пускай по большей части Вижн оставался бесполезной, хоть и красивой побрякушкой, в редкие моменты она была благодарна богам за возможность видеть то, что не способны увидеть обычные люди. И то, что произошло вчера определенно заслуживало внимания её наставницы.

***

      — Ваше Высочество… — Высокая, превышающая два метра фигура, облаченная в отдаленное подобие людского костюма, склонилась к полу, выражая своё почтение стоящей посреди комнаты и практически не обращавшей на неё внимания золотовласой девушке, выглядящей в сравнении с этим монстром столь хрупко, что, казалось, чудовище могло переломить её одним ударом своей когтистой лапы. Девушка степенно обернулась, ни единым движением не выражая ужаса от нахождения рядом с этим созданием, и кивнула, призывая явившегося продолжить свою речь. — От соглядатаев из Монштадта поступила информация, которая может Вас заинтересовать…       — Вот как? — Ровный, приятный женский голос разнесся по разрушенному прошедшей здесь совсем недавно бойней помещению. Вестник Бездны, всё так же стоящий в преклонной позе лишь склонился сильнее, подтверждая свои слова. Девушка отряхнула золотой клинок от налипшей на него крови, и отозвала оружие, исчезнувшее в резкой вспышке. Изящные каблуки застучали по лужам крови словно по мраморной плитке дворцов: без всякой спешки, уверенно, неумолимо. Девушка приблизилась к Вестнику и тот одним изящным движением руки в белоснежной перчатке открыл портал, напоминавший собой ночную гладь небес… если бы эта гладь умела смотреть на тебя в ответ. — Пойдем, слуга. — Выпрямившийся и случайно поймавший взгляд своей повелительницы демон неуловимо вздрогнул, и быстро, быстрее, чем нужно, встал по правую руку от девушки. — Расскажешь мне по дороге.       Две фигуры, прошедшие сквозь портал исчезли, не оставив после себя и следа.