***
— Хау дээр ю?! Афэта эвеерэсиин вот хэппенд тоу ю! — Сердитый топот ножек по полу в совокупности с выражением обиженной в лучших чувствах Барбары был в высшей степени умилителен, отчего даже Сэм, с роду «не страдавший» желанием кого-то обнять резко захотел потискать этого «обиженного доктора», заставшего его прямо на второй сотне приседаний. А я ведь только вошел во вкус! И это, на самом деле, странно. Действительно — было о чем задуматься — пару дней назад он валялся с такой раной, что можно сразу в крематорий, вчера уже чувствует только легкую слабость, и вот прошла ночь, и он уже без труда, с учетом дополнительной нагрузки от экзоскелета, выполняет свою разминочную норму. Современная медицина творит чудеса — это неприложный факт, но даже она во многом полагается на самоисцеление организма, устраняя лишь самые основные повреждения, которые довольно слабая человеческая регенерация исправить не в состоянии. Он, как обладатель медицинского блока одной из последних моделей, мог похвастаться также ускоренным пассивным восстановлением и способностью поглощать нанопасту в открытом виде, если уж такие контейнеры ему, хе-хе, встретятся, но даже так это восстанавливало скорее сам костюм чем тело, хотя и ему тоже «перепадало». Можно сказать, что восстановление после операции на сердце составляет условные недели две-три, вряд ли больше. Одну неделю можно смело вычеркивать за счет его отчасти «электронной» природы — может в бою восстанавливающий фактор не сильно заметен, но вот в обычной жизни он за пару дней способен устранить большую часть легких ран. Ещё дня три можно вычеркивать исходя из «качества сервиса» — раз уж они могут позволить себе операции подобной сложности, то и экономии на расходниках ожидать не приходиться, а это и крововосстанавливающие, и подходящая пища, и всё в этом духе, что тоже позволяет организму гораздо быстрее начать себя нормально чувствовать. Итого, в лучшем случае остается три-четыре дня, а в худшем все десять. Не мог же он всё это время спать? В это время обиженная Паладинша с нахмуренными тонкими бровями сердито вздернула носик, и, явно заметившая, что её подопечный вовсе не спешил хоть как-то раскаиваться в злостном нарушении медицинского распорядка, а так ещё и в себя ушел, резко развернулась и вышла за дверь, основательно ею хлопнув и вырвав тем самым Сэма из собственного разума. Дьявол, надеюсь я её не сильно обидел. Не хотелось бы портить начавшиеся так хорошо отношения. Мужчина медленно убрал с лица ехидность, оставив только легкую задумчивость и присел в одно из пустующих кресел. Ладно, в следующий раз просто постараюсь не зависать… а то так, хех, и до смерти не долго. Хм. А это что? Кажется, когда Барбара только зашла, она что-то держала в руках… Да, точно! Какая-то книжка. Похоже, это она. Внешне забытый, или намеренно оставленный фолиант был абсолютно непримичателен, не считая белого цвета обложки — таким не могла похвастаться ни одна книга из тех, которые стояли на полках. Заинтерисованный, мужчина наклонился и подобрал книгу, чтобы осмотреть её внимательнее. Затертая, немного потрепанная. Её явно часто переставляли с места на место или читали, но при этом относились бережно. Как оказалось, литература лежала «лицом» вниз, — на её передней части были вышиты золотистыми нитями слова местного алфавита, а также занятный вензель, который, если постараться, вполне можно было бы спутать с христианским крестом. Какая-то религиозная литература? Глупо было бы полагаться на сходство символов, но что ещё носить Паладину, как не томик с молитвами? Хмыкнув незамысловатой шутке, Сэм открыл фолиант на самом начале и пролистал несколько листов, с каждым движением всё больше раздражаясь. Увы, чуда не произошло и в книгах была написана абсолютно нечитаемая белиберда, которую он даже сравнить ни с чем не мог. Пролистав ещё с десяток страниц, мужчина горестно вздохнул и вернул взятое обратно — похоже, приближаться к местной религиозной литературе пока что рано — не дорос мозгами. Ему бы что попроще — например, азбуку. Если не можешь развивать интеллект — не беда, большая дубина поможет всегда! Может он и не может прочесть ничего из тех томов, что тут есть, хотя это ещё предстояло проверить, но у него никто не может отобрать собственное тело, а значит есть чем себя занять. К тому же, он проверил только одну группу мышц, причем крайне однобоким способом, а значит стоит продолжить работу по выяснению собственного состояния и узнать как чувствуют себя, например, руки… рука. Ладно, возможно идея с упражнениями не была такой хорошей.***
— Говоришь, уже тренируется? — Лиза удивленно взглянула на идущую рядом Барбару, которая до сих пор дулась на то, что их гость может своим желанием «поразмяться» не столько уничтожить её труды по его излечению, сколько принести себе вред, который она уже не сможет исправить. Лично Лизе, как весьма известной лентяйке… ладно, просто не особо активному человеку, было сложно понять, как после таких травм можно было так быстро не то, что встать с постели, но ещё и начать физические тренировки. Вот если бы она заболела, что, с учетом наличия Вижна — вероятность не из высоких, она бы точно постаралась продлить свой отдых как можно дольше! Барбара умница, конечно, — поставит на ноги кого угодно и в каком угодно состоянии, но даже так — менять уютный пледик и горячий чай на приседания — что же, видимо ей их гостя просто не понять. — Да! — Резко воскликнула обычно крайне спокойная девушка, и, тут же смутившись, дополнила гораздо более спокойно, — Ну, скорее просто проверяет состояние после ран, не совсем же он дурак, устраивать силовую тренировку… Но это всё равно его не оправдывает! — Ох, полностью с тобой согласна. — Лиза усмехнулась и театрально взмахнула ладонью, — Кажется, некоторые люди просто другие! Уже сообщила о нём Джинн? — Нет, я слышала что до обеда она сильно занята и пока не стала её отвлекать, хотела позже зайти. — Барбара остановилась у окна и посмотрела на небо, которое, вопреки обычному голубому цвету, было заметно темнее чем обычно, словно собирались тучи — не самый частый гость в Монштадте в текущее время года. — У неё в последнее время так много работы. — Что правда то правда, — Лиза встала рядом и облокотилась на прохладный мраморный подоконник. Из открытой форточки доносился легкий запах… озона? Кажется, так его называют алхимики? Она алхимиком не была, зато очень часто читала художественную литературу, — пахнет грозой… Можешь не беспокоить сестру по этому поводу — она назначила меня присматривать за нашем гостем, так что я сама ей всё сообщу. — Правда? Спасибо! — Барбара открыто улыбнулась, чем-то напомнив своей улыбкой Волшебнице весеннее солнышко — такое же яркое, и веселое. — Тогда я ещё успею на утреннюю службу, пока! — монахиня коротко обняла подругу и поспешила на выход. — Пока-пока. — Пропела ей в след Лиза и поспешила к их гостю. Хм, а он явно человек дела, верно? Не любит сидеть на месте, даже когда такая возможность имеется, более того, когда его прямо просят это делать… будет интересно пообщаться. Возможно, Лиза была довольно инертна — не спешила действовать, когда можно было насладиться спокойствием, да и когда нужно тоже делала это с неохотой, но, тем не менее, если дело действительно важное — она всегда могла взять свою маленькую слабость в руки и пойти решать проблемы — будь-то не возвращенная в срок книга, или засилье хиличурлов в округе, с которым по какой-то причине не справляются рядовые силы Ордо Фавониус. А их гость — это ведь настоящий человек загадка! И уж что-что, а решать загадки она любила. Жди меня, Сэмюэль, у нас намечается преинтереснейшая встреча!***
Он остановился на третьей сотне отжиманий — когда понял, что продолжать, в принципе, не имеет особого смысла — ему хватило предыдущих повторений чтобы выявить один весьма интересный факт — он не чувствовал разницы. Наверное, стоит уточнить: что до ранения, что после, он без труда мог что отжиматься, что приседать, что делать любое другое упражнение сколько угодно раз, лишь немного потея со временем, даже без помощи экзоскелета. И если до ранения этому предшествовали долгие годы самосовершенствования, то вот после… он не должен быть в настолько хорошей форме. Рука сама собой потянулась к ножнам, чтобы приступить к тренировке с мечом, но клинка, как и раньше — не оказалось на месте. Самурай грустно усмехнулся и сел на кровать, положив подбородок на руку, по привычке потирая его ладонью. Тело требовало действия, словно его битвы с Райденом и не бывало, как не бывало и кучи неглубоких порезов, порванных сухожилий и треснутых костей от сильных ударов, полученных в процессе. Да, все эти действительно небольшие травмы было легко излечить системой восстановления его снаряжения, да и даже без неё организм сам со временем справился бы, но вот затянуть сплошную дыру в груди от виброклинка — это уже выше её сил, особенно когда этот же клинок пронзает центральные магистрали энергетического снабжения, канала для подачи наноматериала и прочие важные составляющие, проходящие по позвоночному столбу, через который вышел клинок этого дьявола. Можно было бы сказать, что прошло уже достаточно времени, раз столь ужасная рана затянулась, но внутренние часы показывали, что с момента его отключки не прошло и недели — чего совершенно недостаточно для излечения, разве что если у тебя не полностью кибернетическое тело, в котором можно просто заменить поврежденные детали. Сэм кибертела не имел — лишь небольшое количество имплантов, позволяющих использовать его снаряжение в полной мере, повышая реакцию, умение мыслить и быстро анализировать на крайне высокий уровень. Странные дела творятся в нашем королевстве… хм, и что же может быть этому причиной? Однако попытки копаться в собственной памяти не привели к успеху — с того момента, как он очнулся после боя, всё было словно в тумане: поля, горы и небо смешивалось в одну неясную кашу, из которой было крайне сложно вычленить что-то конкретное. Разве что то странное ощущение, которое он почувствовал перед тем, как отключиться во второй раз… что же это было? Может ли быть, что именно из-за того, что с ним сделали на мосту он сейчас в таком хорошем состоянии? Эту мысль стоит… Размышления прервали раздавшиеся за дверью шаги — стук каблуков по каменным плитам, которые, похоже, были в коридоре. Кажется, Паладинша натравила на меня Ведьму. Хех, а забавный оксюморон получается. Мерные шаги сменились металлическим звуком хорошо смазанного замка, — щелчок, и дверь открыта. Раньше он как-то не оценил её толщины, да и внутреннюю составляющую было бы понять проблематично, если изготовлением этого предмета интерьера занимался человек, который знал бы, куда её поставят, но на первый взгляд она вряд ли была толще трёх-четырех дюймов обычного дерева — не весть какая преграда, когда ты без труда можешь выдержать… ну пусть будет удар, пары сотен тонн раскаленного металла. Хотя, в отличии от Райдена, он предпочитает уклоняться от термолезвий Металгиров, а не принимать их на жесткий блок — это, говорят, вредно для коленных чашечек. В дверной проем, приветливо улыбнувшись, зашла, как он и предполагал — Лиза. — Гу’уд моурнинг, Сэмюэль. — Поприветствовала его девушка, вскинув ладонь вверх. Он, недолго думая, отзеркалил жест, и попробовал выговорить только что услышанное, заменив, очевидно, своё имя на имя собеседницы, но судя по легкому смеху — получилось это не очень удачно. — Ай Аппришиэит юоур энтусиазм, баат ит проноунс э литтле бит дифферент. — Лиза прошла в комнату, прикрыв за собой дверь, но не закрывая её на ключ. Доверяет? Или просто проверка? Хм, если бы я собирался сбежать — то лучше бы момента вряд ли можно было придумать. Вот только у меня всё ещё совершенно нет никакой информации, а вот её источник, видимо, совершенно не против со мной ею поделиться. Спешить явно не стоит. Девушка села на кресло, стоящее напротив кровати, где сейчас сидел наемник, и медленно, растягивая предложения, проговорила: — Гу-у’уд моу-урнинг. Эндерстанд? Рэпит визс ме’е. Гу-у’уд… — Гуд-д… — Сэм без труда схватил идею, вот только даже с подсказками так быстро правильно произнести эту фразу было выше его сил. — Но, но! — Лиза взмахнула пальцем, останавливая, и показала себе на губы, предельно живо жестикулируя мышцами рта, показывая правильное их сокращение. — Гу-у’уд… — Гу…уд… — Она радостно хлопнула в ладоши. — Йэс! Алмоуст те’ер! Гу-у’уд. — Гу’уд… — ведьма радостно улыбнулась, довольная успехами своего неожиданного ученика, и ладонью предложила ему продолжить. — морнинг. — Как только он это проговорил, девушка тут же прыснула со смеху, а он невольно нахмурился — да не так уж и плохо получается! Я бы на тебя посмотрел, как бы ты английский учила… Хотя английский — это ещё по божески будет, а вот с китайским… нехитрый план мести сложился мгновенно, но вот с изучением китайского он решил всё же обождать — не хотелось бы отправлять столь миловидную девушку в пучины лингвистической депрессии… раньше времени. Тем временем Лиза уже полностью отсмеялась, и решила продолжить обучение: — Моу-урнинг. мо-у-ур-нинг. — Мау… моу-рнинг. — И вопросительно посмотрел на неё, получив чувственный кивок, показывающий что он на верном пути в получении всей интерисующий его информации. Да-а, до того, как они смогут свободно беседовать о квантовой физике и эффекте высоких вибраций пройдет… некоторое время, но. Всё начинается с малого! А в моем случае, похоже, с приветствия. И, буквально через пару минут попыток, он смог с гордостью констатировать: — Гу’уд моурнинг, Лиза! — Девушка в порыве чувств лучезарно улыбнулась и пару раз хлопнула в ладоши. — Перфект! Ю-уу а грэит сту’днт, Сэмюэль! — Её хорошее настроение заставило и его немного приподнять губы в искренней улыбке — прошло довольно много времени, как он практиковался в чем-то настолько мирном, как иностранные языки. Что же… похоже, первичный контакт налажен. Теперь нужно всего лишь повторить несколько тысяч раз, до формирования первоначального словарного запаса… нда. Радость резко уменьшилась. Похоже, впереди его ждала целая гора работы.***
Практика с языками продолжалась до самого вечера, но уже, что неожиданно, не в комнате — после того, как Лиза добилась от него правильного произношения фразы, она, ничуть не сомневаясь, взяла Сэма за руку и повела на выход. Сэм немного выпал в осадок от такой непосредственной тяги к самоубийству, а ничем иным называть хватание наемников с более чем десятилетним стажем он назвать не мог, но всё же подавил инстинктивное желание снести кое-кому её светлую голову и последовал на выход. Помещение, в котором ему довелось оказаться на этот раз было своеобразным холлом для всего здания: немного темноватая от отсутствия естественного освещения зала имела огромную резную деревянную лестницу на второй этаж, которая выглядела просто неприлично дорого, множество постаментов с вазами, в которых произрастала непонятного вида растительность, несколько простых, но искусно исполненных пейзажей на стенах, четыре двери, из одной из которых он только что вышел, а также большое количество гербов, висящих на стене, в виде скрещенных за щитом пары мечей, из-за своего большого размера бывших, скорее всего, декоративными. На полу, в центре комнаты, под гигантской люстрой также расположился уже каменный герб. Невольно залюбовавшись столь необычной для него архитектурой, Сэм не сразу заметил приветливо кивнувшего ему Стражника, стоящего слева от комнаты, из которой он вышел. Хм, а этот парень действительно неплох — пускай солитонный радар заметил его уже давно, за всё время своего дежурства он не проронил ни звука, а потому Самурай про него даже забыл. Кивнув мужчине в ответ, он последовал за Лизой, которая повела его к двери напротив. То, что за ней расположилось стало для Сэма сюрпризом — это была гигантская общественная библиотека, заполненная большим количеством книжных шкафов, столов и стульев, ваз, с уже другими растениями и уже знакомым гербом на стенах. Более того, библиотека оказалась двухэтажной, Сэм даже успел заметить мелькнувшую внизу голову, которая довольно быстро скрылась из его вида. Лиза жестом попросила его сесть за один из столов, а сама побежала к стойке библиотекаря, быстро там что-то написала и на обратном пути захватила с собой чернильницу с пером и стопку листов бумаги. Кажется, она горела желанием продолжить его обучение… Они прекратили только когда разглядеть нарисованное стало невозможно без поднесенного вплотную к листочку факела — ещё один способ коммуникации и изучения языка местных, что совместными усилиями вывели Сэм и Лиза. Идея была крайне проста — они берут какую-то вещь, которую нельзя найти в комнате и потому нельзя показать натурой, после чего рисуют её на листе бумаги, стопка которых, вместе с чернилами и до крайности архаичной версией то-ли ручки, то ли вообще пишущего пера были найдены здесь же. После чего сначала рисующий называет вещь на своем языке, а второй пытается это слово повторить. Конечно, так нельзя была ознаменовать действия, да и с пониманием изображенного нередко возникали проблемы, ибо, если при нарисованной рыбе было бы понятно, что изображена, скорее всего, сама рыба то вот если нарисован бегущий человек, то как понять — изображен ли человек, бегущий человек, или упор в данном случае сделан именно на бег как действие, или же вовсе, нужно ознаменовать этой картинкой статус — бегущий? Поэтому хоть способ и годился, чтобы быстро набрать словарный запас, но вот для углубленного понимания подходил крайне слабо — это они поняли после нескольких попыток изобразить подобные сложные действия. Благо хоть, образ мыслей что у Сэмюэля, что у Лизы был, похоже, одинаковый или близкий к таковому, иначе было бы забавно выучить, как представлялось, слово человек, а получить какое-нибудь «ходячая еда» или что-то вроде того. Где и у кого бы Родригез не находился, местные реалии становились всё более понятными, а значит и более предсказуемыми. Четкая иерархия, но явно дружественные отношения при общении. Исполнение приказов и в то же время настоящее доверие. Статус Лизы в обществе всё же был не совсем понятен — когда он попытался у неё об этом узнать, она крайне схематично изобразила себя, — это было понятно по характерной шляпе, — в окружении стелажей с книгами, после чего себя же в поле в окружении каких-то черных каракуль, после чего себя же вместе с Джинн, распивающими чай или что-то похожее в кабинете. И либо эта красавица местная разнорабочая с характерным уклоном в «разно», либо… просто неясное лицо в местной иерархии. Нда, ничего так и не ясно. В ответ Сэмюэль сначала хотел изобразить себя в рядах киборгов Десперадо, вместе с Муссоном, парой Метал-Гиров и прочей техникой, но, почувствовав всё возрастающее отвращение с каждый новым штрихом плюнул на эту идею и в итоге нарисовал себя и Блейдвульфа на дороге, как раз на том злосчастном шоссе, где он и принял свой… последний бой. Волшебница явно почувствовала, что в это изображение Сэм вложил не только информацию, но и часть собственных эмоций, картина несла их даже не смотря на не самые лучшие рисовательные навыки её автора, и рассматривала её минут пять, не меньше. А может она просто никогда не видела изделий серии К-9, тут уж Сэм не брался говорить, что именно её так зацепило. С наступлением вечера естественного света в комнате стало совсем мало и даже взятые свечки и факела на стенах уже не слишком-то и помогали, а потому, увидев, что собеседница уже откровенно зевает, Сэм решил взять инициативу в свои руки и нарисовал кровать. Лиза, на долю секунды смутившись, всё-таки поняла о чем ей пытаются сказать, и проводила его до комнаты, прикрыв, но не заперев за ним дверь. Он же, довольный небольшой шуткой, аккуратно сложил взятые с собой рисунки на свободную полочку — хоть он и не дома, но отец успел добиться от него понимания важности порядка в любом месте, где ты хоть ненадолго задержался. Может я и хрен знает где, но… хех, мне точно нравятся лица, которые меня окружают. Да и этот небольшой отпуск… Сэм лег на кровать, даже не поднимая покрывала, и уставился в потолок, наверное, впервые за долгое время размышляя без внутренней дрожи добраться до ответов, которые ему точно не понравятся. Может его прошлое и было одной большой резней, прикрытой фиговым листиком в качестве жизненной цели, но теперь, когда он скорее всего числится пропавшим без вести (А учитывая при встрече с кем он пропал — мертвым), вполне можно попытаться понять, ради чего же жить на самом деле. В прошлом он уже ошибался при ответе на этот вопрос — и этот путь привел его смерти от руки человека, у которого действительно была собственная идея, а теперь же… впрочем, чего я. Торопиться с таким делом точно не стоит. Сейчас меня ничего не гонит вперед. А если же прошлое решит о себе напомнить… Рука в экзоскелете сжалась в кулак до скрипа углеродных нанотрубок. В этот раз он действительно пойдет ради собственной цели до самого конца.***
Раненный дракон… о, какая ирония — столь могущественное существо, что сама его кровь кристаллизуется вне тела в магические кристаллы, сейчас настоящим холмом лежит в чаще леса, надрывно дыша от двух болезненных попаданий. Они долго готовили это нападение — слишком долго, чтобы что-то могло пойти не так, древний Ужас был изучен настолько, что они могли без труда назвать его самое любимое мясо и где он его предпочитает добывать, что уж там говорить о более приоритетных параметрах. Тройка магов Бездны: Пиро, Крио и Гидро окружили павшего великана, творя свою магию, напитывая повреждения, нанесенные острейшими клинками темными эманациями, частичкой самих себя, вкладывая всю боль и злобу, ненависть к современному человечеству внутрь. Дракон ревел, пытался встать, несмотря на страшные раны, но сделать ему это не давало ещё одно существо. Высокое, — намного выше любого человека, и невероятно статное, делая честь своими роскошными одеждами любому современному аристократу и правителю, оно, хоть и было телом невероятно похоже на человека, ничуть не являлось им и за попытку такого сравнения казнило бы наглеца на месте. Острые когти, напитанные энергией Бездны резали сталь доспехов и шкуры древних созданий с одинаковой легкостью, а там, где не справлялись они — Вестник Бездны без сомнений поразил бы врага своими клинками, закрепленными на запястьях. Тем не менее, в действительно первую очередь внимание любого, кто увидел бы это существо и остался в живых достаточно долгое время, чтобы разглядеть его поподробнее, привлекло бы лицо… вернее, его отсутствие. Шея, мощная но и изящная, прикрытая высоким воротником с вырезом посредине не оканчивалась головой — на неё сразу и было надето некоторое подобие головного убора, весьма отдаленно напоминавшее пиратскую шляпу, хотя глупцов, которые бы проводили такие параллели уже давно не встречалось. Вестник вздохнул всем существом и приблизился к морде дракона, которого он сейчас схватил когтями непосредственно за челюсть, пропоров прочнейшую шкуру и мясо до самой кости. Струйка крови, стекающая по его пальцам не падала на землю, а впитывалась прямо в одежду, которая жадно поглощала столь ценную и вкусную субстанцию. — Понимаешь, кто твой враг, Царь Небес? — Одновременно с вопросом выброс темной энергии сорвался с руки Вестника, проникая вглубь черепа древнего дракона, болезненно рыкнувшего от чуждой себе энергии в голове. — Те, кто предал тебя, те, кто забыл все клятвы… тот, кто был тебе другом. — Дрожь пробежала по телу древнего зверя, резко дернувшись он буквально снес с места одного из магов, размазав его об дерево даже несмотря на щит, но промелькнувшую на мгновение искру разума столь же быстро смыло потоком энергии Бездны от её глашатая, который лишь хрипло рассмеялся на эту попытку вернуть себе контроль, даже не сдвинувшись с места от рывка и продолжая держать череп в своей, поистине мертвой, хватке. Дракон, чей мозг больше не мог выдерживать этого постоянного давления вздрогнул и затих, поверженный, но ещё живой. Вестник встал и, посмотрев на быстро исчезающую с поверхности руки кровь, молча открыл портал, оставляя древнее божество валяться в земле. План Принцессы пришел в исполнение, и пока на этом его цель была достигнута — нужно было доложить об успехах.***
До сезона ветров ещё было долго, но сильный поток воздуха трепал светлые волосы на прохладном Монштадском вечернем воздухе, стремясь пробрать Рыцаря Одуванчика до самых костей. Что же, не будь у неё Глаза Бога, силы природы вполне могли бы и победить, а так… город медленно готовился ко сну, с каждой минутой горожан на улицах, одетых слишком легко для разыгравшейся погоды становилось всё меньше и меньше, да и свет в окнах постепенно гас. Ещё совсем немного, и Монштадт, её родной, и столь любимый город погрузится в темноту, нарушаемую лишь редким светом из окон таверн, шумом ветра и скрипом старых мельниц. Раздался стук в дверь. Джинн, помедлив секунду, закрыла окно и спокойным тоном разрешила стучавшей войти. Не смотря на поздний час, посетительницей, что неожиданно, оказалась Лиза — обычно в это время она уже была у себя, забрав пару чайников с кухни в личное пользование и вытащить её из кресла с книгой могло только поистине происшествие мирового масштаба. Что же, видимо произошло что-то незаурядное, раз Библиотекарь решила оставить свой обычный вечерний досуг. — Лиз, добрый вечер. На кухне закончился чай и ты решила опустошить мои запасы? — С еле заметной смешинкой в голосе поприветствовала подругу Джинн. — Ну что ты, Джинн, чая у меня более чем достаточно, а вот печенья… — Волшебница показательно посмотрела на вазочку с выпечкой, что сейчас стояла на рабочем столе, после чего на подругу, и они обе дружно хмыкнули с этой небольшой шутки. Джинн села за стол и жестом показала собеседнице садится напротив, всё же пододвигая вазочку ближе к волшебнице. Последняя, вздохнув, отвела взгляд от выпечки и начала: — Есть пара новостей по нашему гостю. — Настолько важные, что не могли подождать до утра? — Магистр удивленно приподняла бровь. — Могло конечно, но… — Библиотекарь неопределенно повела рукой, а на её лице застыло выражение некой неопределенности. — Тоже это чувствуешь, да? — Да, что-то надвигается, и вряд ли что-то хорошее. Смотрела сегодня на элементальные потоки? Анемо будто взбесилось — с самого утра погоду лихорадит. Ты и сама должна была это заметить. — Твоя правда. — Джинн невольно развернулась и взглянула в окно — солнечный свет почти полностью пропал и в его отсветах можно было разглядеть надвигающиеся с побережья тучи. — Думаешь, как-то связано с ним? — С Сэмюэлем? — Волшебница удивленно моргнула, — Нет, это вряд ли. Он безусловно… загадка, но явно другого толка. Кстати о нём — кажется, мы начинаем понимать друг друга. Для человека, что никогда не взаимодействовал с магией, он весьма… обычный. Насколько это слово вообще к нему применимо. — Даже так? — Джинн вздохнула и потерла лоб, — это же была только теория Барбары. Тебе удалось найти подтверждения? — Не прямые, конечно. До того, как он сможет хотя сказать об этом пройдет ещё… какое-то время, но у него не было никакой реакции на вполне обычные вещи, связанные с магией и элементами, вроде знаков гнозисов. Только полное непонимание, что я пытаюсь ему показать, а человек Сэм явно не глупый. Он тоже делал пару зарисовок, которые я не поняла, хотя для него назначение этих вещей было вполне очевидно. Показала бы тебе, но все листы остались у него. — Действительно, человек-загадка. Уже смотрела в хрониках о похожих случаях? — На вопрос Лиза лишь вздохнула и откинулась на спинку стула. — Когда там… Он же сейчас как ребенок, Джинн. Просидела с ним весь день, пытаясь объяснить хоть что-то. — На это Магистр Ордо Фавониус степенно встала со стула, обошла стол и, упав на колени перед ничего непонимающей Волшебницей, уткнулась к ней в плечо: — О Барбатос… Я думала уже и не доживу до момента, как у тебя появятся дети! — Немая сцена продолжалось с десяток секунд, за которые лицо Библиотекаря Ордо Фавониус всё больше наливалось краской, становясь похожим на спелый закатник. — Да ну тебя! — Волшебница вскочила со стула, свободно вырвавшись из хватки скалящейся ехидством Джинн и в негодовании пропустила между пальцами пару фиолетовых молний. Посмотрев на ничуть не раскаивающуюся Магистра, которая вернулась обратно на своё место, она, выдохнув, расслабилась и тоже вернулась за стол. — Подкол засчитан… да, неплохо ты меня поймала. Впрочем… — Лиза поймала взгляд Джинн и вернула ей ехидную улыбку, отчего по спине Магистра невольно пробежал целый табун мурашек. — Пока это не важно, давай всё-таки вернемся к делу.***
— Да, без твоей помощи Паймон точно бы пошла ко дну! — Миниатюрное создание, так сильно напоминающее человека, а, скорее, младенца, забавно уперла кулачки в бока и уверенным голосом продолжила: — Поэтому Паймон будет твоим лучшим проводником! Я буду стараться изо всех сил. Парень, сидящий на берегу озера, улыбнулся и уставился на нарисованные на песке каракули, обозначающие его самого, сестру и неизвестную богиню, что так некстати появилась у них на пути. Когда-то они жили жизнью раздольных путешественников, перемещаясь из мира в мир и наслаждаясь странствиями, теперь же… многое изменилось. Когда он встретил Паймон, то был совсем один в этом жестоком мире, также как и сейчас, сидел на берегу водоема и совершенно не знал, что делать. Сбитый с толку произошедшими, как ему казалось, совсем недавно событиями он порывался действовать, но не имел ни малейшего представления с чего ему начать, куда идти… Можно честно сказать, что эта встреча действительно спасла его. Конечно, за время своих странствий брат и сестра не раз и не два попадали в передряги, но всегда они выходили из них вместе и в путешествии не расставались, пожалуй, никогда. К тому же — в настолько жалком виде. Путешественник расправил ладонь и воззвал к силам, бывшим с ним с самого рождения, напрягся, стараясь уловить маячащие на самой грани сознания чувство и разочарованно выдохнул. — Чего ты сидишь? Давай вставай — нам пора в путь! — Он вздохнул и поднялся, собираясь идти дальше. Да, он потерял сестру, свои силы и большую часть способностей, но… может всё не так уж и плохо?