Никому нельзя доверять, Панси Паркинсон

      Пять шагов до шкафа, три - до кровати Дафны, девять - до окна.       Панси в сотый раз обходила свою комнату в бесполезных попытках успокоиться.       Отвратительный день. Отвратительный месяц. Отвратительный год.       Паркинсон ненавидела себя за резкость, но пойти и извиниться сразу после того, как послала Нотта, было равносильно публичному позору.       Нужно просто подождать, ведь завтра Тео подойдёт и извинится сам.       Он обязательно извинится, это же Тео, тот самый верный друг, который всегда старается сгладить все углы в конфликте.       Легче от этой мысли не стало.       - Перестань ходить по кругу, словно маятник, - попросила Дафна, не отрывая взгляда от зеркала. Всё это время блондинка тщетно пыталась сделать лучший макияж на свете, но стрелка слева, как назло, всегда выглядела на полмиллиметра выше правой. - У меня уже голова от тебя кружится. Проклятье! Я опять все испортила! Это из-за тебя, Панси!       Гринграсс кинула в Паркинсон подушку, лежащую рядом, но та попала мимо цели.       - Может, займешься чем-нибудь более полезным? - съязвила Паркинсон. - Ты всё равно сейчас всё это смоешь.       - Может, перестанешь давать советы другим и начнешь думать о себе? - передразнила ее Дафна, недовольно смывая макияж волшебной палочкой. - Ложись уже спать.       - Не могу. Я не хочу, чтобы мне снова снились кошмары.       - Ты же понимаешь, что это не так работает? Тебе все равно рано или поздно придётся заснуть.       Панси недовольно посмотрела на Гринграсс, в глубине души прекрасно понимая, что соседка по комнате права.       - И что ты предлагаешь сделать? Зелье Сна без Сновидений закончилось три дня назад.       - Я где-то читала про технику осознанного сна... - начала Дафна. - Нужно просто не шевелиться 30 минут, тело подумает, что ты умерла, и включит сонный паралич. Но ты будешь понимать, что это сон и менять события так, как хочешь. А можешь просто проснуться. Таким способом можно увидеть сон с открытыми глазами.       - То есть, я буду управлять своим кошмаром?       - Да, - улыбнулась Дафна.       - Спасибо за совет.       - "Спасибо" в карман не положишь, - усмехнулась Даф.       - Когда в моём сне ты будешь умирать, обещаю, что спасу тебя первой, - коварно ухмыльнулась Панси, глядя на подругу через зеркало.

* * *

      Не спать. Нужно продержаться еще 10 минут.       Панси слышала мирное посапывание Дафны и думала о том, как хорошо, что она осталась рядом, несмотря на все трудности и опасности пребывания в замке в этом году. Да, Панси и Дафна были чистокровными, политика Темного Лорда никак не принижала их достоинств, однако Хогвартс перестал быть безопасным местом для всех без исключения.       Две кровати слева были пусты - Трейси и Милисента не приехали в этом году, и этому было простое объяснение.       Дамблдор умер, и на его место пришло новое руководство школы под предводительством Пожирателей Смерти. Теперь школу патрулировали дементоры, оборотни и прочий сброд, в чьих моральных устоях Панси сильно сомневалась; студенты на уроках постигали азы темного искусства, тренируясь на грязнокровках (не то, что бы Паркинсон сильно переживала за судьбы магглорожденных, но меньше всего ей хотелось оставлять чужую кровь на своих руках); за любое нежелание делать грязную работу ты автоматически становился изгоем для своего факультета и врагом народа для чужих. Панс нисколько не сомневалась в том, что в других гостиных некоторые полукровки и магглолюбцы строят заговор с целью свергнуть власть Пожирателей и наказать обидчиков. Получалось, что, на какой стороне бы ты не был, ты всегда находишься в опасности.       Мир никогда не будет прежним. Отец, конечно, всеми способами старался сохранять нейтралитет, и Панси пыталась следовать его примеру, хотя, сказать честно, получалось из рук вон плохо. Их "Лавка зельев и ядов Паркинсонов" была зависима от покупателей; это понимали и Панс, и мистер Паркинсон. После того самого жуткого нападения в лавке на миссис Паркинсон клиентов сильно поубавилось: никто не хотел посещать магазин, где недавно была убита его владелица. И хоть Министерство обещало найти и наказать преступников, но всё было тщетно: с этого дня никто не мог гарантировать невредимость даже в собственном доме.       Сам мир перестал быть безопасным. И хоть Хогвартс стал совсем другим, отец Парси понимал: здесь для дочери будет спокойнее.       Панси хмыкнула.       Стоило признать: отец любил ее, хоть и по-своему.       Панси должна быть сильной. Ради отца, покойной матери. Ради себя.       Комната становилась все темнее.       Сегодня Панси поборет свой страх, она сможет.        Всё погрузилось во тьму. Где-то издалека приглушенно и пронзительно звучал жалобный голос, зовущий Панси по имени. Девушка слышала его ни раз и ни два, но никогда не видела того, кто её зовёт.        Панси идёт вперед, оглядываясь по сторонам в непроглядной тьме.        Зов всё приближается, становится ощутимым каждой клеточкой тела. Источник звука где-то рядом.        Впереди резко возникла невидимая стена, а за ней - чья-то рука, пытающаяся прощупать брешь.        - Помоги, спаси меня, - просит женский голос, пока руки колотят невидимый барьер.        "Это мой сон, и я в нём хозяйка", - Панси делает осторожный вдох и решительно протягивает руку навстречу незнакомке.        Их ладони соприкасаются, и ледяной барьер тут же исчезает, заставляя почувствовать тепло человеческой руки.        Панси подняла взгляд и увидела перед собой девушку, чем-то похожую на неё саму, но гораздо увереннее и красивее.       - Здравствуй, Пэнс. Добро пожаловать в новый мир.       - Я не Пэнс, я...       Тьма, словно дьявольские силки, начала быстро оплетать тело Панси, её руки, ноги и лицо, захватывая каждый сантиметр тела и не давая ни единого шанса на свободу. Последнее, что успела увидеть Паркинсон - губы с ярко-красной помадой, бархатным голосом прошептавшие:       - Сладких снов, дорогая. Отдыхай.