Good boy

      Феликс думает, что он сумасшедший, потому что переживает за Чана, из-за того, что уже неделю не видит его в универе. Он часто задает себе вопрос о том, почему его хрупкое, растоптанное сердце так ноет, когда он снова и снова не видит Чана в знакомых местах. Чан хоть и был высокомерным задирой, но никогда не пропускал занятия, насколько Феликс помнит, но вот уже семь долгих дней его просто нет.       Феликс честно заставляет себя не разваливаться после случившегося, и кусочек него даже немного счастлив, что Чан пропал, потому что Феликсу не придется краснеть, осторожно бросая взгляды на парня, который сначала сделал ему очень хорошо, а потом безжалостно так растоптал. Хотя Ликс искренне пытается начать ненавидеть и презирать Чана, здравым умом он понимает, что у этого нет причины. Да, Чан поступил некрасиво, но он и не обещал ничего, Феликс сам инициировал их близость и должен нести ответственность.       Когда Джисон узнает о случившемся, он так испепеляюще смотрит на Феликса, что тому хочется провалиться сквозь землю.       — Ты должен был остаться на светлой стороне, Ликс, — кричит он, — я потащил тебя туда, чтобы ты был единственным здравомыслящим человеком из нас, чтобы ты мог отговорить меня от глупостей, но вместо этого ты переспал с блядским Бан Чаном, игнорировал мои звонки и заставил меня жутко волноваться.       — Прости, просто… я люблю его, — Феликс опускает взгляд в пол и тяжело вздыхает, — я люблю его и я этого хотел. И даже, несмотря на то, как все закончилось, я все равно не жалею.       — Ты дурак, Феликс, — голос Джисона смягчается и он обнимает друга, — ну почему такие хорошие, умные, заботливые люди, как ты, всегда выбирают мудаков? Если бы я мог полюбить тебя хоть капельку в романтическом плане, я бы забрал тебя себе и ни за что не отпускал. Я бы оберегал тебя, баловал и защищал от всяких уродов, ну почему все не может быть так?       — Мы не выбираем, кого любить, — всхлипывает Ликс и утыкается в плечо друга, — ты не можешь заставить себя влюбиться в меня, а я не могу перестать любить Чана. Я чувствую, что он не такой, каким хочет казаться, я видел его глаза, они смотрят с теплотой.       — Пожалуйста, только не идеализируй его, это еще сильнее разобьет тебе сердце, когда ты поймешь, что создал ложный образ.       — Я не считаю его идеальным, он тот еще говнюк и поступил дерьмово, но в нем все равно есть хорошая сторона.       — Просто будь осторожен, ладно? — Джисон треплет его по волосам и, мягко отстраняя, заглядывая в глаза. Феликс неуверенно кивает в ответ.       Чан не появляется в университете месяц и Феликсу кажется, что могло случиться что-то ужасное, он прислушивается к разговорам, садится в столовой за соседний столик от друзей Чана, чтобы послушать, что они говорят, но они даже мельком не упоминают его. Это ужасно пугает, люди не пропадают надолго просто так. Однажды он даже идет к дому Чана, хочет позвонить в домофон и убедиться, что все в порядке, но так и не решается. Тревога окутывает его с головой, он плохо спит и ему так сильно хочется понять, что происходит.       В начале второго месяца Феликс случайно слышит разговор тех самых девчонок, которые сплетничали на вечеринке и останавливается, чтобы послушать, делая вид, что копается в рюкзаке.       — Говорят, он заболел, — произносит самая шумная из них, — на вечеринке он потащил Джес к себе, но у них ничего не было, она говорит, что он просто ушел.       — Это так на него не похоже. Чем можно заболеть, чтобы отсутствовать целый месяц? Я общалась с его другом Чанбином и он сам толком ничего не знает, говорит, что Чан взял перерыв. Вроде академического отпуска, или просто договорился с универом, у него же полно денег.       — Думаешь, он просто отдыхает? На последних трех вечеринках его не было, обычно он не пропускает их. Если бы он отдыхал, то на вечеринках тусил бы по полной.       Эта информация совсем сбивает Феликса с толку. Чан не похож на человека, который бы решил отдохнуть от учебы в самый ее разгар, это глупо, а он не был глупцом. Что-то точно случилось, что-то такое, о чем он не рассказывает даже друзьям и это пугает Феликса. Что если он действительно заболел? Вдруг это что-то серьезное? Он мучается этими мыслями каждый день и решает, что в субботу точно сходит к Чану домой. Пусть он и будет выглядеть, как придурок, зато удостоверится, что Чан в безопасности.       В пятницу ночью Феликс пытается уснуть, но ничего не получается, миллион мыслей роятся в его голове. Он проиграл уже несколько сценариев завтрашнего дня и ни в одном из них не был полностью уверен. Ему кажется, что он выставит себя настоящим клоуном, когда придет. Это так унизительно, учитывая, каким образом с ним поступил Чан. Когда сон постепенно поглощает его, в дверь неуверенно стучат и Феликс распахивает глаза. Ликс даже думает, что успел провалиться в сон, но стук повторяется и он тихо бредет к двери, чтобы узнать, кто там.       На пороге стоит Чан, он пьян настолько, что еле держится на ногах и выглядит так, словно был в этом состоянии ближайшие несколько дней. В руке он держит практически пустую бутылку виски и смотрит на Феликса так смущающе, что у того мурашки бегут по коже.       — Феликс, — Чан вваливается в его комнату и обнимает, повисая на нем всем своим весом. Это тяжело, но Ликс не жалуется, — я так скучал по тебе.       — О, так ты узнал мое имя, — язвит Феликс, он не хочет так себя вести, но горечь обиды все равно сидит в нем. Он тащит Чана к кровати, чтобы усадить и выяснить, что происходит.       — Всегда знал, — шепчет он и упирается Феликсу в плечо, — как же я мог не знать?       — Что происходит, Чан? Объясни, куда ты пропал? Все беспокоятся.       — Не смеши меня, никто не беспокоится обо мне. Им может любопытно, куда я делся, но это точно не беспокойство, — он ставит бутылку на пол и всем корпусом поворачивается к Феликсу.       Они сидят на кровати непозволительно близко, от Чана пахнет алкоголем, но он выглядит все еще очень красиво, несмотря на темные круги под глазами и растрепанные волосы. Когда он кладет руки на щеки Феликса, тот тихо ойкает и непонимающе смотрит. Несколько секунд ничего не происходит, а потом Чан приближает Феликса к себе и целует.       Сначала чувствуется только горечь алкоголя, но, когда Ликс привыкает, он понимает, что Чан нетерпелив. Их поцелуй не похож на что-то невинное, Чан сминает пухлые губы, проводит языком по кончикам зубов и дышит так загнанно, что Феликс плавится. Он хочет мыслить трезво, хочет поговорить, узнать, что случилось, но горячие руки блуждают под его пижамной футболкой, щекоча нежную кожу, а напористые губы уже вылизывают шею и кадык. Феликс может это остановить, может отстранить Чана от себя, слегка отодвинуться, но он, скорее, ударит себя, чем остановит эту сладкую пытку.       Чан снимает с него футболку, затем срывает свою, толкает Феликса и заставляет лечь. Их обнаженная кожа встречается, когда Чан снова целует жаркий рот, кусает и посасывает скользкий язык. Феликс ёрзает под ним, испытывая сильнейшее возбуждение, пытаясь слегка потереться о бедра Чана, тяжело дышит и гладит сильную спину. Чан самозабвенно целует все его тело, эти поцелуи хаотичные, но такие обжигающие, что хочется выть. Феликс стонет и помогает стянуть с себя штаны, его член давно готов взорваться, капля смазки стекает с головки и Чан снимает ее большим пальцем, а затем облизывает его и Феликса прошибает электрическим разрядом.       — Пиздец, какой ты красивый, — хриплым голосом произносит Чан и целует низ живота, слегка прикусывая кожу, — так сильно хочу отсосать тебе, можно?       Феликс растеряно моргает, что он вообще может на это ответить, кроме твердого «да», когда Чан смотрит такими нуждающимися глазами?       Чан вообще не церемонится, он обхватывает влажный член губами и практически полностью погружает его в себя, слегка поперхнувшись. Он сосет так напористо, втягивает щеки, вылизывает головку и просто уничтожает хрупкого Ликса, который не знает, куда деть свои руки и как не умереть от таких ласк. Чан берет его руку и кладет на свою голову жадно глядя Ликсу в глаза и, кажется, Феликс окончательно теряет рассудок.       Он хватает мягкие волосы, фиксируя голову Чана в одном положении, и подбрасывает бедра, толкаясь в жаркий рот. Чан стонет, посылая электрические разряды по всему ликсову телу и им обоим так чертовски хорошо. Феликс двигается быстро, но мягко, слюни и смазка смешиваются и вытекают изо рта Чана, образуя у основания члена скользкое безобразие. Влага стекает по поджатым яичкам и Чан осторожно берет их в руку, чтобы немного приласкать, чем вырывает из Феликса несдержанный стон. Эта нежная ласка так контрастирует с тем, как быстро двигается член Феликса, как он сжимает волосы Чана и не позволяет отстраниться. Ликсу кажется, что это сладкая месть, потрясающая, невыносимая пытка для них обоих, но Чан точно не против всего происходящего. Он смотрит на Феликса большими глазами, по щекам стекают слезы, которые смешиваются со слюной и помогают мягко скользить. Ликс прижимает Чана еще ближе, его нос упирается в мокрый лобок и он слегка сглатывает и закатывает глаза от нехватки воздуха. Феликс держит его так несколько секунд и кончает так громко и хрипло, что наверняка будит соседей.       Чан отстраняется, по его подбородку и шее стекает вязкая субстанция из слюны, слез и спермы, он вытирает себя футболкой, которую бросил рядом и нависает над Феликсом, чтобы завлечь его в мягкий и ласковый поцелуй. Все кажется таким невероятно правильным, Феликс тянет руки к его паху, гладит член через ткань джинсов и слышит, как тяжело дышит Чан. Они нежно целуются и Феликс пытается расстегнуть пуговицу, но Чан останавливает его.       — Я так пьян, что не смогу кончить, — честно признается он, — либо это займет кучу времени, а я так чертовски устал.       — У тебя будет все болеть, — отвечает Ликс, но убирает руки и обнимает широкую спину.       — У меня уже болит, вот тут, — он кладет руку на сердце и закрывает глаза.       Феликс долго смотрит на него, в голове миллион мыслей, он до конца не понимает, что Чан имеет в виду. Есть ли в этом хоть что-то искреннее или в нем говорит только алкоголь?       — Куда ты пропал? — наконец спрашивает Феликс и Чан скатывается с него, ложась рядом.       — Никуда, я не выходил из дома, потому что мне было стыдно.       — За что? — Феликс проводит тыльной стороной ладони по его щеке и Чан блаженно прикрывает глаза.       — Я поступил с тобой, как мудак и еще, блять, если кто-то узнает, что между нами было, мне придет конец. Мои друзья отвернутся от меня, — он вздыхает и снова открывает глаза, чтобы серьезно посмотреть на Феликса, — мне впервые так страшно.       — Почему ты думаешь, что друзья отвернутся от тебя, если узнают, что ты гей?       — Я не гей, — огрызается Чан, но сразу же смягчается, когда Ликс испуганно отрывает руку от его лица, — прости, я должен быть мягче с тобой.       — Хорошо, почему они так с тобой поступят, если ты… ну, иногда предпочитаешь парней?       — Потому что они ёбаные гомофобы? Потому что они бьют людей за их предпочтения? Потому что они имитируют рвотные позывы, когда в кино целуются парни? — Чан тяжело вздыхает и переплетает их с Феликсом пальцы.       — Зачем же тебе такие друзья?       — С некоторыми из них мы дружим с детства и я не могу просто так разорвать с ними связь. Они все еще мои друзья, несмотря на это. Мой лучший друг — Чанбин, стал мне настоящим братом, потому что с самого детства я почти не вижу родителей, они занимаются бизнесом и, ну, они не бывают дома. Я мог бы быть очень одиноким, если бы не он и как я могу рисковать нашей дружбой только потому, что мне нравятся и члены тоже?       — Если вы так с ним близки, то он примет тебя и твои предпочтения, ты ведь никогда с ним не поднимал эту тему?       — Нет и не буду, я не хочу рисковать, вот и все.       — Тогда это замкнутый круг, Чан, и тебе в итоге нужно будет принять решение. Либо не жить своей жизнью, вечно скрываться и страдать. Либо поговорить с другом и попытаться донести до него, что мы не выбираем, какими рождаться.       Чан тяжело вздыхает и давит пальцами на виски, Феликс смотрит на него и что-то нежное распирает изнутри. Он любит этого человека, любит каждый его недостаток, каждый его вдох, забавный смех, яркую улыбку с милыми ямочками, но, в конце концов, он не может повлиять на его решения.       — Ты можешь остаться ночевать, но тебе придется снять оставшиеся вещи, прежде чем лезть под одеяло и пачкать чистую простынь. Или ты можешь пойти домой, выбирай сам, — Феликс отпускает его руку и отворачивается к стенке, его сердце предательски бьется.       Чан встает с кровати и Феликс слышит, как шуршит его одежда, теплая улыбка расплывается на его лице. Чан, наконец, ложится рядом, обнимая Феликса со спины и Ликс накрывает их пушистым одеялом. «Всё будет в порядке» — думает Феликс.       Утром, когда яркие лучи солнца пробираются через занавесь и касаются подрагивающих век Феликса, он потягивается и чувствует, что находится в постели один. На часах шесть утра, Чан ушел тихо, забрав с собой тепло и еще один осколок разбитого ликсового сердца. «Или не будет» — думает Феликс.