Triple Kill

В машине играет приятный, ненавязчивый рок. Магнитола подсказывает, что это Джон Уэйт, альбом 1984 года, который помогал заполнять тишину и каким-то образом совладать с бегающими в голове мыслями. Тэхен сидел за водительским сиденьем, с открытым окном, периодически покуривая сигарету. Он молчал, смотрел только вперед, сквозь лобовое стекло, где был виден всё еще не утихавший клуб и ночной город, возвышающийся на горизонте. Минджи, укутавшись в старую футболку Тэхена, которую он достал с багажника, сидела рядом, обняв себя за коленки. Она не курила, не вслушивалась в слова из песни, и тоже молча смотрела на ночное, чистое небо, усыпанное звездами. Сколько они так просидели? Понятное дело, что каждый из них отходил, переваривал всё сказанное и сделанное, и для них это было в новинку, даже, судя по всему, для Тэхена. Казалось, что для него всё то, что он творил – было в порядке вещей. Чонгук всегда выглядел, как альфа, у которого если и был опыт с омегами, то его было минимальное количество, но Тэхен… у него ведь столько историй, он ведь пользуется такой популярностью, и ему все равно стыдно? Почему-то Минджи боялась, что он считает всё произошедшее огромной ошибкой. Она всё еще помнит его мнение про истинных, помнит, как он относится к парочкам и к любви в целом, и ей, как… Боже прости, истинной Тэхена, страшно думать о подобных вещах. В нем значительно больше власти, силы, ауры чистокровного альфы и доминации, в отличие от всех, кого Минджи знает, и если Чонгук пытается всё это скрыть, лишь бы не причинить другим боль, то Тэхен уверенно пользуется тем, чем его наградила природа. Свежий укус на шее не болел и не чесался, а приятно согревал. Скорее всего, он еще ярко-красный, с глубокими ранами, ведь Тэхен кусал особенно яростно, как будто он хотел оттяпать кусок. Придется его замазывать большей порцией тоналки, и намного дольше, чем укус Чонгука. Вот о Чонгуке Минджи сейчас вообще не может думать. Непостижимо то, что они сделали… втроем? И им было нормально, им было… замечательно? Всем троим. Она не привыкла к таким чувствам, она не знала таких чувств, и не знает, как теперь жить дальше, с двумя истинными альфами. — Боишься меня? Минджи вздрагивает, ибо охрипший и без того низкий голос Тэхена прозвучал слишком неожиданно. — Почему я должна тебя бояться? — спрашивает, не двигаясь. — Потому что я был неуправляемым, — выдыхает и аккуратно кладет ладонь на коленку Минджи, ощущая, как та вздрагивает. — Посмотри на меня. Моргает, сглатывает и переводит взгляд с ночного неба на темные, взволнованные глаза Тэхена, в которых, казалось, было не меньше звезд и тайн. Впервые смотрят друг на друга после всего того, что между ними произошло, и, наверное, впервые Минджи понимает, что не может скрыть чувств, как и Тэхен. Они еще не привыкли, ведь они только недавно ненавидели друг друга, хотели растоптать и унизить при первой же возможности, а сейчас… — Я не боюсь тебя, просто… не знаю. Странно всё это. — Согласен, — ухмыляется и гладит её по ноге. — Странно. — И я тоже была неуправляема, Тэхен. Просто… мне тяжело всё это осмыслить. Несколько дней назад Чонгук оказался моим истинным, и как только я хоть немного начинала понимать, что это такое, выяснилось, что я принадлежу не одному альфе, — она вздыхает и протирает глаза, слегка приподняв очки. — Все эти чувства, которые нахлынули на меня, их настолько много, что я просто не успеваю с ними совладать. Я просто не знаю, как к этому всему относиться, — Минджи не понимает, почему именно сейчас её прорвало на откровенные разговоры, но ей не хотелось затыкать себя. — Мы ведь цивилизованные люди, мы ведь изучаем всё это, в колледже, знаем, как ведут себя омеги и альфы, знаем, что такое истинные, какие химические процессы происходят в нашем мозге, и при всем этом я всё равно не могу объяснить, почему именно ты и Чонгук. Не могу понять, почему мы всё равно ведем себя, как животные, как только касаемся друг друга, видим друг друга с кем-то или… или…, — выдыхает, ощущая дикую жажду. — У меня столько вопросов. Внезапно, она чувствует на своей щеке пальцы Тэхена. Он словно пытается её успокоить, и это всё еще очень странно. Он внимательно слушал её, наблюдал за ней, пока сама Минджи не знала, как можно отреагировать на нежность Тэхена, кроме как очередных громких ударов в районе груди. — Когда я попросил тебя помочь мне с Лили, именно это мне в тебе и понравилось. То, с какой ответственностью ты подошла к моей просьбе… — Просьбе? — она не может не ухмыльнуться, с недоверием смотря на Тэхена. — Мне кажется, что это была вовсе не просьба, а приказ. — Может быть, — Тэхен фыркает и убирает руку. Он расслабляется, переводит взгляд обратно на клуб и прищуривается, вспоминая. — Мне понравилось, что ты всегда достигала поставленных целей, какими бы они не были невыполнимыми. — У меня не было выбора… — Был, — Тэхен вновь смотрит на неё и вновь хитро улыбается. — Ты могла сюда не поступать, верно? Могла отказаться от этого. Но что в итоге? В итоге, у Минджи теперь двое истинных альф. — Я уже сомневаюсь, что сделала правильный выбор. Не пойми меня неправильно, но не тебе придется скрывать метки и жить в одной комнате с истинным альфой. Поправка. С одним из истинных, — она поднимает указательный палец, как бы пытаясь передать всю серьезность ситуации, но Тэхену все равно почему-то смешно. — Мне придется скрывать собственное желание каждый раз, когда я буду видеть тебя в стенах колледжа, — он ухмыляется и вновь кладет руку на коленку Минджи. — К тому же, я очень завидую Чонгуку – вы с ним в одной комнате. — Тэхен, я поступала сюда не для этого. — Не представляешь, но я – тоже. И если тебе станет легче, то я тоже не в восторге от того, что у меня, оказывается, есть истинная, — он хмурится, но не так, как он любит это делать, а скорее расстроено. Тем не менее, что-то с ним не так, поэтому он вновь разрывает их физический контакт, но Минджи, сама от себя этого не ожидая, хватает его за ладонь и поворачивается к нему настолько, насколько позволяет салон машины. Тэхена это, конечно же, удивляет. Но она не знает, что хотела сказать. Просто открыла рот, набрала воздуха и всё. Смотрит ему в глаза, нервно сглатывая и закусывая губу. Будто бы это и не она вовсе дернула рукой. Тэхен выдыхает, виновато, крепче сжимает ладонь и делает так, чтобы Минджи села к нему на колени. Она делает всё, вообще всё, что он хочет. Послушно перелазит через коробку передач, пытаясь ничего не задеть, раздвигает ноги и садится так же развратно, как и несколько минут назад, только в этот раз она не ощущает той же похоти и желания накинуться на Тэхена. Нечто большее витает между ними, связывая. Он обнимает её за талию, вновь тяжело вздыхает и утыкается носом ей в щеку, поглаживая по спине. Всё это было настолько непривычно и неожиданно, что Минджи сначала не знала, как реагировать. Это Тэхен. Это всё еще тот же Тэхен, который вел себя, как говнюк. Тем не менее, ей хочется ласково погладить его по волосам, притянуть ближе за шею и щекой коснуться пышной и спутанной шевелюры. — Мои родители были истинными, — почти шепотом заговорил Тэхен, не отпуская Минджи. — Настоящие истинные. Они так гордились этим, пока мой отец, омега, не изменил моей матери с другой альфой. Мне тогда было, кажется, двенадцать, — он фыркает и только больше подставляется под поглаживания Минджи. — Конечно же, я остался с матерью. Отец не хотел забирать меня, не хотел… чтобы хоть кто-то напоминал ему, что у него есть истинная. Ему было противно, что его сын, как и жена, чистокровный альфа. В душе такая грусть, которую Минджи моментально разделяет с Тэхеном. Она ощущает ту же связь, крепкую и неразрывную, прямо внутри. Как будто их красная нить становится угнетающе синей. И внезапно начинает понимать, почему Тэхен так относился к ней, когда она была в образе Джинхо. — Он… отказался от тебя? — Да, — совершенно спокойно отвечает, но что-то подсказывает, что к подобному принятию он шел очень долго. — Ему было плевать даже тогда, когда моя мать начала много пить и приводить домой толпы омег. Проституты, стриптизеры, официанты, даже студенты. Моя мать могла запросто получить любого. Поэтому я часто ходил к Чимину на ночевки, чтобы не слышать… всего этого. Тэхен сглатывает и как будто пытается вжаться в Минджи, зарываясь ей в ключицы и шею. Тяжело представить, что он ощущает, но из-за того, что они истинные – не составляет труда. Минджи чувствует каждый шрам на его сердце, и от этого ей самой становится больно. — Когда мне было четырнадцать, она привела омегу и сказала, что женится на нем. Тогда мне уже было всё равно, мне было плевать, пусть хоть женится на альфе – всё равно, — Минджи чувствовала, как он хмурится. — И мне было всё равно, что мой, так называемый, отчим пытался наладить со мной отношения, плевать, что он хотел быть мне настоящим отцом – я его не принимал. — Почему? — прикусывает язык, ибо лучше вопроса она не могла задать, но Тэхен воспринимает это, как шутку, поэтому хихикает. — Потому что я знал, что в какой-то момент у них будет ребенок, и тогда я буду не нужен никому. Так и случилось. — Подожди. Хочешь сказать, у тебя есть брат по маминой линии? — Сестра, — он ухмыляется, откидывается на спинку сиденья и смотрит на Минджи немного потухшим взглядом, но всё еще с ухмылкой. — Альфа, не чистокровная. Не хочу говорить имя. Она родилась, когда мне было шестнадцать, и… брат из меня отвратительный, — ему смешно, но Минджи не видит повода смеяться – она чувствует, что Тэхену плохо. — Ну… я это заметила. Тэхен кривится и смотрит так, словно он ожидал услышать от Минджи утешения, но затем закатывает глаза и жмет плечами. — С шестнадцати лет я начал становиться… таким, каким тебе посчастливилось меня знать. В шестнадцать я впервые переспал со своей одноклассницей и… признаюсь, у меня был план соблазнить своего отчима, чтобы мать его бросила, но Чимин отговорил меня. Не потому что он считал это аморальным, а потому что мать обязана была дать мне финансы для поступления в колледж. — Я… я бы сказала, что ты отвратительный, но мне вот это не позволяет, — она указывает пальчиком себе на шею, и Тэхен хихикает. — Тем не менее, я могу понять твои мотивы. Отчасти. — Можешь? Ты? У тебя просто замечательная семья, Минджи, и ты явно намного лучше человек, чем я. — Да, но… это не запрещает мне сочувствовать тебе, — хмурится и опускает ладонь с его волос на щеку, от чего Тэхен даже не дернулся. — То есть… я хочу думать, что ты козел, но у меня очень плохо получается. Он улыбается и целует кисть Минджи, прикрыв глаза. — Теперь ты понимаешь, как я вообще реагирую на то, что мы с тобой истинные? Как я не мог свыкнуться с мыслью, что мой истинный – парень-омега, прямо как мой, блять, отец? Мало того, Чонгук тоже в это замешанный, — он вздыхает и слабо сжимает талию. — Если у омеги или у альфы двое истинных – никто и никого не будет ревновать, ведь мы связаны. Но я не могу отделаться от мысли, что и у истинных не всё идеально, что кто-то может уйти, кто-то может… исчезнуть. Что тогда? Зачем вообще нужны истинные? Зачем нам нужны те, кто якобы предначертан судьбой, если каждый должен сам выбирать, — Тэхен тяжело вздыхает, хмурится и закрывает глаза, но не отпускает Минджи ни на секунду. В отличие от Чонгука, ему легко дается раскрытие собственных переживаний, но ему всё так же сложно пропускать через себя всё то, что годами в нем гнездилось. — Ты бы хотел… чтобы твоей истинной оказалась Лили? — Я уже тебе это говорил, — он ухмыляется и, почувствовав, что его омега спрашивает это не просто так, трется носом о ямочку между ключиц. — Я не хотел быть с ней истинными. Может, я хотел её, потому что она была нежной и чистокровной, настоящей омегой, девушкой, не такой, как мой отец. Не пойми меня неправильно… — Тэхен, я понимаю. — Да. Лили очень милая, женственная, но… что-то было не так. Каждый раз, когда я брал её за руку, я словно совершал ошибку. Лили была иллюзией, но ты, — он вновь откидывается, чтобы внимательней посмотреть в глаза Минджи. — Ты – настоящая. Чувствует, как краснеет и натурально смущается. Да, это говорит Тэхен, это говорит именно Тэхен, и она смущается из-за него, из-за него её сердце не может успокоиться и льнет к своему альфе. — Мне кажется, что до сцены, я не видела настоящего Тэхена. Его забавляет услышанное. — Да? — Да. Хотя, нет. В Ямахе, когда ты играл на гитаре. Тогда я… что-то в тебе разглядела, но… зарыла глубоко под ненавистью. Тэхен ухмыляется, принимая чистые факты. Он ведь тоже так о ней думал? — Помнишь столовую? Тогда, когда ты столкнулась с Чимином? — Такое забудешь… — Тогда я почувствовал что-то, словно я обязан помочь тебе. Лишь позже я осознал, что это было странно для меня, — он хмурится и смотрит в окно, вспоминая. — Ты показалась мне такой испуганной, особенно, когда тебя схватил Чимин, и каким бы близким другом он мне не был, и если бы Чонгук тогда не был рядом, я бы что-то сделал, — ухмыляется и кривится. — Как же ужасно это всё звучит, ненавижу всё это. — Но… тогда я почувствовала твой запах. Впервые. Тэхен выгибает бровь, смотрит на Минджи, продолжая поглаживать её по спине, задумываясь над услышанным, и только потом он приоткрывает рот и медленно улыбается. — Вы проходили уже тему истинных? — Косвенно, но я понимаю о чем ты, — выдыхает и потирает пальцами виски. — “Если истинная омега находится в опасности/их кто-то касается/заставляет теряться в панике и испуге, то истинный альфа будет воспроизводить запах с усилением, чтобы отпугнуть врага и защитить омегу, чтобы показать, что рядом с ним безопасно.” Или что-то такое. — Именно. — Как я сразу не догадалась? — трет лицо, ругая себя за собственную глупость. — Я, наверное, до последнего надеялась, что… нет, не может быть, что чертов Ким Тэхен – мой истинный альфа. Тэхен смеется, хрипло и грубо. — Да. Спасибо. — Но почему никто этого не почувствовал? — Потому что я и так постоянно выделяю запах, — ухмыляется и дергает бровями. — Ты думаешь, как еще я так легко заманиваю омег? Ты же принимаешь свой “Блокатор +”, который тебе… как ты там говорила? Прописали? — А что ты хотел, чтобы я тебе сказала? Что я – это не я? Тэхен смеется и мотает головой. Забирается ладонями под футболку, чтобы ощутить на подушечках пальцев мягкую и прохладную кожу Минджи. — В любом случае – Чимина это не испугало, ведь ты не была в такой уж опасности. Ты странно отреагировала, и это зацепило Чонгука тоже. — Кстати, — вздрогнула Минджи, вспоминая. — Почему ты сказал никому не трогать меня и Чонгука? Тэхен смотрел ей в глаза абсолютно спокойно. Он не был удивлен или застигнут врасплох вопросом, но и что ответить он тоже не знал. Для него было непривычно долгое молчание, а по его легкой ухмылке можно было догадаться, что всё это были не просто забавы. — Я не знаю. Сейчас, возможно, твои метки – это и есть ответ, но тогда я просто не хотел, чтобы еще кто-то посмел вами интересоваться, а претенденты уже были. Тот же Чимин, ему очень хотелось посмотреть, каков Чонгук в ярости, — Тэхен хмурится и фыркает. — Чимин любит заниматься такой херней и болтать кому попало то, что не нужно. — Он просто хотел разозлить меня перед матчем. — Так вот почему ты так на него смотрела? — ухмыляется, вспоминая, с какой яростью Минджи уничтожила Чимина в первом же раунде. — Он много чего наговорил, о чем мне не хочется думать. — Но Чимин очень хороший друг. И это еще неизвестно, кто на кого повлиял, — Тэхен хмыкает, ни на секунду не прерывая физический контакт с Минджи, как будто он не может говорить, не касаясь своей омеги. — Поверю тебе на слово. Внезапно легкое бренчание на гитаре прерывает звонок, что идет с кармана джинс Тэхена. Минджи думает слезть, чтобы ему было удобнее, но он тут же прижимает её за поясницу, показывая, что лучше ей никуда не двигаться. — Хм, кто это? Да? А… настоящий Джинхо, — широко улыбается и сразу же смотрит на свою омегу. Прежний Тэхен вернулся. — Да, она со мной. Ничего такого, мы просто сидим в машине, разговариваем. Дать трубку? Я не знаю, насколько она в состоянии говорить… Минджи цыкает и сама вырывает телефон у Тэхена, который хихикает, как ребенок, который специально напакостил. — Да? — Минджи?! Какого черта?! Что происходит?! Почему я звоню тебе на телефон, а ты не берешь трубку?! Ты просто взяла и исчезла вместе с Тэхеном! С Тэхеном!!! Я, конечно, понимаю, что у вас там всё сложно, но могла бы хоть что-то отписать! — Во-первых, не кричи. — Я не могу! — Во-вторых…, — Минджи хмурится, когда ощущает, что ладони Тэхена опустились ниже поясницы, на ягодицы. На шее она ощутила легкие, практически детские поцелуи. — Во-вторых? — Во-вторых, м-м…, — хмурится и сжимает челюсти, когда слышит ухмылку прямо возле своего уха. — Во-вторых, со мной всё в порядке. — Какого хера ты забыла в машине у Тэхена, и о чем вы там разговариваете битый час? — О разном, — сглатывает и закрывает глаза, когда ладонь Тэхена забирается под футболку и поглаживает по талии, продвигаясь всё выше и выше. — Нам надо было кое-что обсудить. Джинхо молчит, но вот Тэхена это не останавливает. — Я понял, — не двусмысленно намекает старший Юн. — Могла бы хоть что-то написать. — У меня не было… м-м… возможности, — закатывает глаза и с упреком смотрит на Тэхена, который сжимал её грудь, с ухмылкой наблюдая за лицом. — Я перезвоню, в общем. — Но не факт, что я смогу ответить. — В смысле? — Ну-у-у…, — протянул старший Юн, и Минджи бы было невообразимо интересно, только вот её отвлекают пальцы Тэхена, которые решили немного позабавиться и нежно надавить. — В общем. Я, наверное, проведу Лили до общежития, мы, может, погуляем… — Ч-что?! — цыкает и хватает покрытую татуировками руку, крепче сжимая. Он начинал растирать, тянуть, сжимать, а затем мять её грудь, как будто это мячик, и не на секунду не убирал со своих пухлых губ садисткой улыбки. — Ну поскольку ты с Тэхеном, то… мы решили, что проведем остаток ночи вместе. Минджи выгибается, когда Тэхен перестает церемониться и просто приподнимает футболку, чтобы губами вцепиться и надавить языком. Он продолжает забавляться с ней, как будто высасывает из неё остатки жизненной силы, возбуждается так же быстро, как и его омега, но всё это очень не вовремя! Стоит взять на заметку, что Тэхен невообразимо тащится от подобных моментов, когда их могут словить на горячем. — Будь… осторожней, — сглатывает и закусывает губу, когда Тэхен перемещается вправо. — Непременно. А ты, пожалуйста, больше не пропадай и следи за телефоном, хорошо? — Д-да, — старший Юн явно не подозревает, как его сестру мучают в какой-то машине на полупустой парковке. — Я перезвоню, извини, тут кто-то на второй линии. — Да. Понял. — Держу за тебя кулачки, — с трудом сдерживает стон, когда Тэхен имитирует толчок, заставляя Минджи закусить ребро собственной ладони. Джинхо что-то отвечает, но остатки разговора буквально растворяются где-то в воздухе. Она поспешно нажимает на сброс, практически не замечает, как Тэхен забирает у неё телефон и откидывает его на переднее пассажирское сиденье. Притягивает Минджи для поцелуя, что удивляет, ведь он, судя по всему, не такой уж и фанат, но его горячий язык очень быстро проникает к ней в рот. Прижимается к нему грудью, приобнимая за шею, и целует с такой яростью, словно она его по-настоящему ненавидит, но ей хочется хотя бы немного показать ему, что его поступки – очень опасные и эгоистичные. Тэхен улыбается, кусает её за нижнюю губу, смеется, когда Минджи ойкает и шипит, но тут же вновь вовлекает её в мокрый и грубый поцелуй. Он никогда не даст ей передохнуть. Рукой Тэхен тянется вниз, чтобы нащупать рычажок и отодвинуть водительское назад, до упора. Теперь у них намного больше места и Минджи, в случае чего, не зацепит клаксон. Несмотря на все неудобства, по сравнению с которыми кухня и разломанный стол кажутся просто райским ложем, они все равно не отлепляются друг от друга. Тэхен гладит её по спине, сжимая ягодицы и хлопая их с такой силой, что Минджи приходится замычать ему в губы от внезапной боли. — Остановись, мы же… — Ты думала, что мне будет достаточно? — хмурится и ухмыляется, смотря на свою омегу, как на идиотку. — И я чувствую, что ты тоже хочешь еще, — хрипло смеется и, схватив её за бедра, двигает ею так, чтобы она терлась о него. — Ты же такая мокрая, Минджи… — О, Боже… — Развернись. Сядь ко мне спиной. Тэхен тяжело дышит и помогает омеге сесть так, чтобы она лицом смотрела вперед, прямо на клуб, откуда вышло несколько людей. Но машина ведь стоит в темноте, никто их не увидит, да? — Сними с себя нижнее. Делает всё так, как он скажет. Очень быстро промокшие трусики летят в сторону телефона Тэхена, как и очки. Затем, он резко подхватывает её правую ногу под коленкой, отодвигая в сторону, а второй заставляет носочками упираться в приборную панель. — Мне немного… неудобно. — Мне плевать, — хихикает в ухо и целует в шею, в свой укус. — Как ты думаешь, сможешь ли ты кончить от одних моих пальчиков и голоса? — закусывает губу и выдыхает, как будто он уже начинает сходить с ума. — И попытайся держать сознание при себе, Минджи. Просит практически невозможного. Она уже готова уйти на покой, потому что еще один раз с Тэхеном она просто не переживет. Если он опять вовлечет Чонгука… — Попробуй, — сглатывает и лишь слегка ухмыляется, пытаясь задеть Тэхена, но на него это явно не действует. Почти сразу же пихает ей в рот указательный и средний пальцы, чтобы она смогла намочить их слюней. Он надавливает ей на язык, водит по нему, но не идет глубже, дабы не вызвать рвотных рефлексов. Играется с ней. Медленно вытаскивает, чтобы внимательно посмотреть на тонкую ниточку слюны, а затем опускает вниз, аккуратно и необычайно нежно касаясь и тут же обдавая холодом. По телу разносится ток, поэтому Минджи втягивает в себя воздух и не знает, за что ухватиться, кроме как татуированных рук Тэхена. — Я же даже ничего не начинал, — хихикает в ухо и водит вокруг. — Скажи, ты думала обо мне после вечеринки? — Пришлось, — сглатывает и пытается расслабиться, но всё тело как будто связанное. — Да? И что же ты думала? Как ты меня представляла? М? — он не меняет темпа, но и не прекращает мучать её, просто водя подушечками пальцев вокруг. Тяжело вспомнить своё имя, а Тэхен просит её хорошенько подумать над фантазиями и снами, которыми ей приходилось давиться. Сейчас они кажутся невинными сказками по сравнению с тем, что Минджи приходилось творить со своими истинными альфами. Облизав губы и сосредоточившись, она сделала глубокий вдох. — Ты… много целовал меня. В шею и… грудь. — Вот как? — И… мы были в комнате, незнакомой, и там… мы были одни. Ты прижимал меня к кровати, закрывал мне рот ладонью, чтобы я… не шумела, — выдыхает, когда Тэхен меняет движения и теперь начинает поглаживать вдоль. — Конкретней. Что я с тобой делал? — сладко шепчет, искушает рассказать всё до последней детали, и у него это хорошо получается. — Ты… снял с меня всё, ты… был в костюме, в том костюме, который я выбрала. Ты стоял надо мной, снимал с… с себя ремень, чтобы…, — открывает рот и мягко стонет, когда Тэхен имитирует вибрацию, слишком быстро двигая пальцем. — Чтобы? — М-м… чтобы связать меня. Тэхен смеется и тут же возвращается к медленному ритму. Он размазывает теперь не только слюни Минджи, но и влагу, которая начинает выделяться и стекать вниз. — Связать? Хочешь, чтобы я связал тебя? Звучит ужасно соблазнительно, и только от одних воспоминаний и красочных картинок со снов, она уже хочет сдвинуть коленки, но ей не позволяют. Насколько вообще это нормально? — Отвечай. — Да, — сглатывает, тяжело дыша. — Хочешь, чтобы я медленно снял с себя ремень, со своих брюк, взял его в руки и хлопнул им? Чтобы я показал власть, чтобы я окутал твою шею и потянул на себя? Чтобы я управлял тобой? — низко шепчет, как будто заговаривает Минджи, пока она раствориться. Сердце так быстро стучит, она практически не может соображать и всё, что она хочет сейчас – это Тэхен и его пальцы, которые творят невообразимое. — Да. — А хочешь, чтобы Чонгук взял и прошелся своим языком прямо здесь? — хищно ухмыляется и грубо проводит вдоль, останавливаясь на одной из самых чувствительных точек, вызывая у Минджи тихий стон. — Но… — Представь, как он сидит прямо перед тобой, — продолжает околдовывать, периодически царапая её ухо острыми клыками. — Представь, что он сидит между твоих ножек, держит тебя и, смотря прямо тебе в глаза, проникает языком внутрь и стонет. Глотает твою восхитительную сладость, чавкает, причмокивает, пожирает тебя… — О, Боже. Закатывает глаза и выгибается, ведь Тэхен сопровождал свои до жути приторные слова движениями пальцев. Он не входил в неё, он просто теребил, размазывал, хлопал и смотрел, как сильно течет его омега. У Минджи просто сил не хватит выдержать всё это. Какого черта он приплел Чонгука? Но воображение начинает само вырисовывать то, что Тэхен произносит, и от этого становится только хуже. Минджи представляет Чонгука, когда она сидит на Тэхене, который заставляет её задыхаться с помощью одних лишь пальчиков. — М-м, да… он посасывает тебя, смешивает собственные слюни с тобой, и когда отодвигается, то весь его рот мокрый, весь в тебе, — с каждым словом он всё больше и больше переходит на рык. Минджи чувствует, как он возбудился, какой же он твердый, и ей так хочется вновь ощутить Тэхена внутри себя, что от этого становится не по себе. Стоит уже свыкнуться с подобными желаниями, но всё путается и она практически теряется сознание. — Тэхен… — И ты всё равно стонешь моё имя, — он хихикает и облизывает свою же метку. — Тогда… что если я опущусь на колени и отлижу тебе? А? Просто пиздец. Минджи не знала, что ей больше хочется ощутить… нет, увидеть, какого это – Тэхен между её ног. Моментально вздрагивает, когда только лишь представляет легкие мазки, и Тэхен это чувствует. Он усугубляет положение быстрыми движениями, всё еще не проникая внутрь. Спиной можно ощутить, как быстро бьется его сердце, вновь сливаясь ритмом со своей омегой. Он сходит с ума от одной мысли, что Минджи хочет, чтобы он ей отлизал. — Закрой глаза, — шепчет, и ей приходится погрузиться во тьму. — Представь, как пробую тебя на вкус, такую сладкую, такую мокрую и вязкую, — улыбается и начинает вновь круговые движения, периодически задевая чувственные точки. — Я, Ким Тэхен, сижу у тебя между ног, ем тебя, поглощаю и рычу, ведь мне так нравится. Целую, намокаю из-за тебя и опускаю руку себе на член, чтобы сделать себе приятно. — Остановись… стой…, — неосознанно стонет, выгибаясь и дрожа. — Да. Да, ты пытаешься меня остановить, хватаешь за волосы, но я облизываю тебя, проникаю внутрь языком и двигаю так, что ты слышишь, насколько ты мокрая. — Тэхен… — Кончай, Минджи. Кончай мне и Чонгуку в рот. Блять! Просто… блять! Минджи стонет, хнычет, прикрывая рот руками. Всё тело покрывается мурашками, Тэхен даже не мешает ей сдвинуть коленки, но собственные пальцы не убирает до тех пор, пока его омега полностью не насладиться моментом. Кажется, что она сейчас умрет, исчезнет, а ведь Тэхен просто говорил и использовал два пальца, два. Кровь кипит, легкие не могут насытиться ароматом текилы, тело всё еще подрагивает, перед глазами слабые пятна, но Минджи быстро приходит в себя, благодаря Тэхену. — Сползай вниз. В считанные секунды оказывается на коленях, с трудом помещаясь между отодвинутым креслом и рулем. Но ей вообще всё равно на будущую боль в спине или ногах – Тэхен достает член, слегка отодвигая край джинс и боксерок. — Сделай так, чтобы я кончил тебе на лицо. Прикусывает язык, потому что из неё чуть не вырвалось: “Лучше кончи в меня”, но она всё равно берет его в руки, поражаясь, как можно быть таким широким и твердым. Водит ладошкой вверх вниз, наблюдая за лицом Тэхена, который с такой жадностью наблюдает за ней, как какой-то на голову отбитый извращенец, но у Минджи явно не лучше взгляд – такой же затуманенный и расфокусированный. Облизывается, понимая, что ей хочется взять в рот, но Тэхен останавливает её. — Только язык. Кивает, потому что да, да, она сделает то, что скажет Тэхен. Высовывает язык и бьется головкой о кончик, чувствуя обильно выделяющуюся смазку. Почему-то ощущение, словно она употребляет что-то запрещенное, ведь как еще объяснить то состояние, в которое она впадает после каждой капли, что стекает по её глотке? Она хочет еще и еще. Выдыхает и начинает облизывать, водить языком вдоль, как будто она ест самое вкусное и сладкое мороженное. Тэхен пульсирует, каждая венка на нем вздулась, он был очень горячим и до нельзя аппетитным. Можно было почувствовать, как он напрягся. Видимо, каким бы самоконтролем Тэхен не обладал, он мог потерять даже самого себя, когда смотрел на то, как его омега облизывает его же член и показывает столько удовольствия, словно она жить без этого не может. Его ладонь оказывается на затылке Минджи, и она уже готовиться к тому, что он, не выдержав, всё же заставит заглотить как можно глубже, но всё, что Тэхен сделал – погладил и запутал собственные пальцы в черных локонах. Когда она останавливается, Тэхен уже хочет что-то ей сказать, как из её рта начинают течь слюни прямо ему на член, обволакивая и тонкими струйками опускаясь вниз. Его это словно выбило с колеи, но после того, как Минджи начала размазывать всё, водя ладошкой, он ухватился за её волосы, вызывая приятную боль. — Ты…, — рычит, слабо ухмыляясь, как будто сражаясь с самим собой, чтобы не насадить рот Минджи на собственный член. После того, как она начинает бить его о свой язык, он закрывает глаза, сжимает челюсти и сглатывает. Как будто ему это поможет. Наверное, желание насолить Тэхену никогда не исчезнет, несмотря на метку, которая словно расцветает у неё на шее. Позже, она сменяет язык поцелуями, и даже это не может успокоить Тэхена. Он слабо дергается бедрами, толкаясь в руку Минджи, и закусывает губу, когда она проходится губками вдоль, добавляя язык. Ни на секунду не останавливает пальчиков, которые то сжимаются, то разжимаются, и знает, что если она надавит большим пальцем на верхушку, Тэхен обрывисто выдохнет. Откуда она знает всё это? Действует по наитию, словно её кто-то ведет, указывает, как Тэхену понравится. Именно поэтому она высовывает язык, начинает еще быстрее двигать рукой и сжимает свободной бедро, чтобы подтолкнуть Тэхена на легкие движения. Минджи знает, что подобный вид сведет его с ума, поэтому когда он смотрит на неё из-под опущенных ресницы, тяжело дыша, рычит и судорожно дергается. Всё лицо испачкано. Тэхен кончает на глаза, нос, губы и щеки, обильно и много. Сам шипит, сглатывает, сжимая волосы Минджи. Его тянет вперед, он ни на секунду не отводит взгляда от своей омеги, которая теперь вся в нем, которая облизывается и мычит, потому что он всё еще ужасно сладкий. Они тяжело дышат и лишь спустя минуту приходят в себя. Первое, что они делают – смеются, истерически, и только потом Тэхен берет с бардачка салфетки и заботливо вытирает лицо Минджи. — Я схожу с ума. — Ты давно свихнулся. Тэхен ухмыляется и тянется к Минджи, чтобы поцеловать её в губы. У него всё еще слишком громко бьется сердце. Странно видеть его таким, странно вообще чувствовать на своем лице его сперму, и всё это в новинку, абсолютно всё, и Минджи правда не знает, как быстро она свыкнется с новой главой в её не без того проблематичной жизни.