Triple Kill

— Этого не может быть! — негодует Чимин, шипя и смотря на очередной стакан проигравшего. Только в этот раз вместо текилы был жгучий коньяк. — Как ты можешь победить меня в четырех играх?! Тебя, что, Джинхо поднатаскал? — Может быть, — жмет плечами и, поднявшись с дивана и откинув джойстик, встает прямо напротив Чимина, мило улыбаясь и сжав руки сзади. Тот явно немного напрягся, не ожидая, что какая-то омега будет вести себя настолько нагло. — Ну? Что? Омеги всё еще ни на что не способны? Он открывает рот, когда понимает, что, скорее всего, Джинхо всё разболтал сестре, но не успевает даже начать спор, как в игровую заваливаются другие студенты, тем самым отвлекая на себя внимание. Минджи очень хотелось перегнуть палку и осыпать Чимина угрозами, но хорошо, что её остановили – никто не знает, чем бы всё могло закончиться. Оставляя проигравшего на растерзание целой толпы пьяных и веселых, Минджи выходит из комнаты и хочет отыскать Джинхо, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке, но она забыла, что просидела с Чимином за играми целый час. Чонгук и Тэхен не искали её, но они также были неизвестно где. В гостиной и на улице продолжали веселиться, в бассейне практически не было места, а в отдельных комнатах некоторые уединились, и что-то Минджи подсказывает, что в одной из них были Джинхо и Лили. — Эй, Минджи! Разворачивается и замечает двух девушек, узнавая в них подружек Лили. Удивительно, но они почти так же одеты, как и тогда, возле магазина игрушек. Тем не менее, сейчас они выглядят напугано и напряжено. — Что случилось? — Джинхо… твой брат… он… — Ввязался в драку. И мы не можем найти Лили. Тут же оглядывается, замечая, что что-то не так. Музыка играет, люди шумят, но мало кто вообще танцует. Все начинают двигаться на задний двор, говоря, что там “что-то происходит”. Минджи хмурится и смотрит на девочек, которые очень тяжело дышат и смотрят как раз туда, куда направляется толпа. — Отведите меня к нему. Быстро. — Но Лили… — Отыщите её. Она должна быть где-то в доме, позвоните ей. Быстрее! Омеги тут же послушно кивают и разбегаются по дому, параллельно доставая телефоны и набирая номер подружки. Они были пьяными, они не знали, что нужно делать, они очень боялись, и Минджи тоже переживала, что с такой бабочкой, как Лили, могли сделать что-то очень плохое. Однако, сейчас ей нужно думать о Джинхо. Он один не справится. С трудом проталкивается сквозь толпу, слыша, как несколько людей дерутся, и когда она оказывается в первых рядах, застывает, не в силах пошевелиться. Джинхо не раз возвращался домой с побоями в средней и старшей школе. Он часто использовал кулаки не потому что был плохим или любил насилие, а потому что ему хотелось защитить самого себя. Да, у Джинхо много друзей, но и много врагов, которые не отпускали его, ведь он выглядит не так, ведь он одевается не так, ведь он не интересуется тем, чем надо. Но сейчас, Минджи кажется, что он пытался защитить Лили. Трое на одного – это минимум нечестно. Они выше, они старше, их пытаются оттянуть, но они не реагируют. Уми хочет их остановить, кричит на них, некоторые студенты тоже пытаются ввязаться, но каждый чувствует агрессию трех альф, которая отпугивает. Минджи не может просто так смотреть на это. Не может. Её брата избивают, её близнеца, самого близкого и родного ей человека. Как она может просто так смотреть? Если бы не адреналин, который затмил её разум, то сперва она бы подумала о Чонгуке и Тэхене, позвонила им, сказала, что её брату нужна помощь. Но Минджи не соображает, она просто кидается и попадает в самую гущу событий. Если у Джинхо был хоть какой-то опыт в драках и преимущество в силе, то у младшей Юн – ничего. Она просто со всей дури бьет кулаком кому-то в лицо, не чувствует боли, толкает второго, но на третьего ей не хватает внимания, реакции, поэтому она не успевает среагировать, когда её хватают за руку и выворачивают. Кто бы мог подумать, что всё может так обернуться? Страх смешивается с глупой смелостью, боль почти отрезвляет, и когда уже кажется, что близнецы будут вдвоем разукрашены, её освобождают и ловят в чьи-то объятия. Запах коньяка и текилы моментально проникают в легкие. — Тэхен, какого хрена ты вмешиваешься? — Еще и Чонгука притащил? Серьезно? Минджи не дрожит, она совсем не боится, ведь рядом её альфы. Она чувствует, как её прижимает к себе Чонгук, видит, как Тэхен стоит прямо перед Джинхо, лицо которого было чертовски помятым. Он прикрывал ладонью нос, с которого текла кровь. Глаз уже начал напухать, а весь его восхитительный наряд покрылся красными и грязно-бордовыми пятнами. Он был разбитым, злым и уставшим. — Какого хуя вы тут вытворяете? — рычит Тэхен, при этом оставаясь абсолютно расслабленным. В его позе не было ничего агрессивного, но Минджи готова поспорить, что в его глазах был самый настоящий дьявол. — Излюбленный Джинхо не захотел делиться своей малышкой. — С которой ты, Тэхен, кстати, встречался. — Если ты наигрался, то дай и другим. Какой ужас. У Минджи слов не хватает, чтобы описать, насколько же её накрывает злость. Она еще думала, что Тэхен мудак, что Чонгук самовлюбленный идиот. Она просто не подозревала, что есть альфы, которые могут быть отвратительней самого Чимина. Джинхо хотел встать, хотел продолжить, но Тэхен остановил его. Трое альф понимали, что они запросто могут проиграть Тэхену и Чонгуку, если они вдвоем накинуться на них, поэтому единственное, что у них осталось – это слова, которыми они пытались взять на слабо. — Но мы понимаем. Мы можем не трогать Лили. — Если ты дашь нам… сестренку Джинхо, да? — Кажется, Минджи. Минджи тут же хватает Чонгука за кофту. Он не так хорошо может себя сдержать, как это делает Тэхен. Правда, из-за их неконтролируемой злости вокруг начинает витать еще больше текилы и коньяка, а в груди у Минджи начинает гореть. Она чувствует каждой клеткой своего тела гнев, прожигающий гнев и Чонгука, и Тэхена. Трое альф не ожидали такой реакции, они тоже ощутили это, ощутили ауру, всепоглощающую и проникающую под самую кожу. Все шептались, с испугом поглядывая на двух альф, некоторые делали шаг назад, чувствуя свирепость. Последствия будут, никто просто так не забудет то, как их легкие практически начало выворачивать. — Минджи! Мы нашли Лили! Три омеги выбегают к виновникам, и все трое потрепанные, особенно Лили, у которой был порван топик, а волосы выбились из прически. Макияж потек, она много плакала, но на её теле не было и следа чужих рук. Она тут же кинулась к Джинхо, пока её подружки встали на защиту, не подпуская никого. — Что случилось? — спрашивает Минджи, но не решается отпустить Чонгука. — Её заперли в ванной. Наверное, думали, что после Джинхо вернуться к ней, — отвечает одна из омег. — Какого хрена вы вообще тут устроили? В моем доме?! — Уми пришла в себя, отошла от шока и встала между тремя альфами и остальными. — Такое недопустимо! Не у меня. Можете сходить с ума у кого-то другого, но не у меня. Точка. — Они пьяные, Уми, — спокойно говорит Тэхен и достает у себя из-за уха сигарету, чтобы закурить. Видимо, ему нужно было хоть немного успокоиться. — Ой, заткнись, Тэ… — Проваливайте, — приказала Уми и, щелкнув пальцами, подозвала несколько альф, парней и девушек, которые были достаточно сильные. — И не смейте возвращаться. Кто бы их не пригласил. Было ясно, почему никто не хотел встревать в драку – практически ни одного трезвого, разве что Тэхен, который почему-то пил сок, а не свой излюбленный коньяк. Если бы сцепились все – пришел бы крах, да и здесь не все альфы: очень много бет и омег, который не такие уж и крепкие. — Ты в порядке? — спрашивает Чонгук, успокоившись, но забыв, что они, всё же, в толпе. Он погладил Минджи по голове, проверяя, нет ли ушибов, но как только удостоверился, что она в порядке, тут же отошел и посмотрел на Джинхо, возле которого уже сидел Тэхен. — Эй, ты как? — спрашивает у брата, садясь с противоположной стороны от Лили, рядом с Тэхеном. — Замечательно. Только голова кружится, — вздыхает и прикладывает к носу компресс, который уже принесла Уми. — Как я их уделал, а? Одной левой! Минджи вздыхает и ухмыляется, не в силах сдержать истерический смешок. Старший Юн не исправим. Тэхен тоже фыркает, а Чонгук закатывает глаза. Они явно думают, что Минджи и Джинхо не зря близнецы. Только вот Лили не смешно. — Зачем ты полез?! Зачем?! Надо было просто уйти и… и… ты вообще видел себя? — Нет. Но, думаю, что выгляжу паршиво, — шипит каждый раз, когда прикладывает к лицу лед. — Я отвезу тебя в больницу, — предлагает Тэхен и подает руку, чтобы помочь Джинхо встать. — И меня с ним, хорошо? — просит Лили. — Я тоже поеду, — твердо говорит Минджи. — Чонгук? — Да. Он же мой сосед по комнате, всё-таки, — ухмыляется и подхватывает Джинхо с другой стороны от Тэхена. Они помогают ему дойти до машины, иногда останавливаясь, чтобы другие студенты выразили восхищение и благодарность, что драка не переросла в битву боксеров. Некоторые омеги поглядывали не на Тэхена или Чонгука, а на смелого Джинхо, который теперь еще и прославится, как защитник невинных. Главного пострадавшего усадили сзади, посредине, пока Минджи и Лили уселись с двух сторон, постоянно осматривая Джинхо и помогая ему не упасть в обморок от потери крови и угасавшего адреналина. Чонгук сел на передние и, может, Минджи кажется, но он переглянулся с Тэхеном на какую-то долю секунды прежде, чем пристегнуться. Они общаются ментально или что? — Я в порядке, я в полном порядке, — успокаивал Джинхо скорее Лили, чем Минджи, которая была не меньше напугана. — И… ты… больше так не делай, — смотрит на сестру и хмурится. — Ты вообще сдурела, да? А если бы не Тэхен и не Чонгук? — А что мне надо было делать? Не смей меня сейчас отчитывать – это тебя избили! — Я – альфа, а ты, Минджи, если забыла, омега, — разбитый нос и губа совсем не мешают ему негодовать и ругаться. — Скажи спасибо, что тебе не вмазали по первое число. — Мне и не вмазали. Это тебе стоит быть осторожней. Какого хрена вообще ты полез? И какого хрена ты, Лили, ему позволила? Возможно, это было лишним, так как Лили виновато закусила губу и не нашла, что ответить. Она стыдливо опустила глаза, крепче обняла руку Джинхо и напряженно закусила губу. Она выглядела, как ужасно провинившийся ребенок, у которого нет аргументов, который просто виноват, и это лишь слегка заставило задуматься. Неужели во всем виновата именно Лили? — Прости, — бурчит спустя несколько минут. — Минджи, успокойся, — говорит Джинхо. — Ты ни в чем не виновата. Виноваты те придурки. Наступает тишина, и никто не осмеливается заговорить до самой больницы. Тэхен ведет спокойно, не торопится, но при этом он успевает добраться до того, как у Джинхо наступит обморок. Все четверо помогают дойти старшему Юну до самой палаты, где его забирает под опеку доктор. Тэхен говорит, что хочет выйти покурить, и Чонгук идет вместе с ним за компанию, что не уходит от внимания Минджи, но её голова сейчас больше всего забита Джинхо. — Слушай, я…, — говорит Лили, поправляя топик и завязывая его так, чтобы он не раскрыл лишнего. — Прости, я… я правда виновата и… всё это моя вина. Я не знала, что всё зайдет так далеко. Странно слышать подобное от всегда милой, улыбчивой и обворожительной Лили, которая, казалось, вообще никогда в жизни не грешила. Как лучше вообще на такое реагировать и что сказать? — Продолжай. — Я… я просто хотела, чтобы Джинхо меня ревновал. — Погоди, что? — хмурится и не может поверить в то, что услышала. — Ты? Лили, ты не шутишь? Не отвечает и вновь кусает нижнюю губу. — Ну… знаешь, — она заправляет локон за ухо и поворачивается к Минджи всем корпусом. — Я знаю, что это прозвучит ужасно, но… мне хотелось, чтобы Джинхо хотел заполучить меня, чтобы… он всем показал, как нужно сражаться за омегу. Просто… всё это время альфы только и делали, что грязно заигрывали со мной, мои друзья использовали меня, чтобы сблизиться с каким-нибудь красавчиком, а Джинхо, он… и ты! Вы оказались совсем не такими. Ты дружишь со мной не из-за Тэхена, а Джинхо не хотел залезть ко мне под юбку в первую же встречу, — она вздыхает и закрывает лицо руками, мотая головой. — Я ужасная. Я встречалась с Тэхеном только для того, чтобы Джинхо меня ревновал, а сейчас… я не смогла даже сказать ему уйти от этих идиотов, понимаешь? Я просто стояла и смотрела, пока меня не утащили в туалет и не заперли там, где я поняла, что поступила ужасно. Ну ничего себе исповедь! Честно, Минджи хоть и подозревала схему Лили, но до последнего не верила, что этот безобидный цветочек способен на такое! Они же, вроде, одного возраста, да? Но почему Минджи думает, что Лили около шестнадцати? Не хотелось прощать её, ведь, как оказалось, да, она правда виновата в том, что Джинхо избили. Он же, наверное, тоже решил показать под градусом, каким мощным он может быть, и что его чистокровность может проявиться, несмотря на тело, однако он не рассчитал сил. Минджи тоже молодец – влетела в драку, и хорошо, что ей просто выкрутили руку. Ничего не сломали, не ударили, и если бы не Тэхен и Чонгук, то сейчас она могла бы сидеть рядом с Джинхо. Неизвестно еще, как бы на всё отреагировали её альфы, так что… пусть лучше так. Но она вынуждена простить Лили, потому что у неё тоже есть своя трагедия. У неё явные проблемы с отцом, её воспитывали, как принцессу, и неизвестно, что она нашла в Джинхо, разве что… подлинность его чувств, отсутствие кричащего самолюбования и банальное уважение к омегам. Минджи уверена, что Лили хорошая, просто она слишком разбалована вниманием со стороны альф и собственных родителей. Лучше не стоит думать о ней, как об очередном пациенте. — Всё нормально. Просто… больше так не делай, хорошо? Джинхо никогда не уйдет от тебя, ты для него лучше всех, и он ревновал тебя к Тэхену, он боялся, что не сравниться с ним, что проиграет ему, — вздыхает и надеется, что после этого старший Юн не скрутит ей голову. — Это правда? — Абсолютная. — Какой же он дурачок, — Лили хочет сдержать улыбку от умиления, но не может. — Это очень… это так… глупо. Конечно, он не проиграет Тэхену! Джинхо такой галантный, такой… он мечта! У него было много омег в прошлом? — Думаю, он тебе должен сам всё рассказать, — вежливо улыбается, на что Лили понимающе кивает. Неожиданно низ живота начинает заполняться ноющей болью, чертовски знакомой, но не такой сильной, как раньше, до меток. — Тебе плохо? — спрашивает Лили, замечая, как её одногруппница схватилась за живот. — М-м… мне надо выпить таблетки. Я совсем забыла о них, — хмурится и начинает рыться в рюкзаке, нащупывая баночку. — У меня есть водичка. Держи. — Благодарю. — Течка, да? — Лили поджимает губы и выглядит обеспокоенной состоянием Минджи, которая глотает одну пилюлю. Плямкает губами и пытается полностью прочувствовать послевкусие, которое почему-то отличалось. Менее горькое, сладковатое. Может, после того, как у неё появились альфы, организм начнет по-другому работать? Как и её вкусовые рецепторы. Ведь много что перестроилось внутри после того, как её шею покрыли метки, ей ли не знать. “Блокатор +” явно начнет работать по-другому. Надо было бы ознакомиться с инструкцией для истинных и помеченных. Но у неё нет возможности посмотреть сейчас, ведь рядом сидит Лили, которая всё увидит. Доктор выходит как раз тогда, когда Тэхен с Чонгуком возвращаются, но без Джинхо, говоря, что старшему Юну лучше остаться в больнице хотя бы на одну ночь, так как кровотечение с носа может возобновиться, и сам пациент очень слаб и измотан, однако решение остается за ним. У него была большая потеря крови, хоть и переливание не требовалось, и с носом всё в порядке, никакого хирургического вмешательства. Губа зашита, ему предоставили все необходимые лекарства и обработали все раны. И, конечно же, к нему пустили. Минджи никогда не видела лицо своего брата настолько пострадавшим и разукрашенным в синие и красные цвета. Может, она преувеличивала травмы, но все равно внешний вид у Джинхо был, мягко сказать, не очень. — Как ты? — спрашивает и садится рядом, пока Лили обходит с другой стороны, а Чонгук с Тэхеном встают недалеко. — У меня будут очень классные шрамы, — ухмыляется, вызывая смешок у всех, даже у Лили. — Голова всё еще кружится, слабость ощущается, очень тянет в сон. — Ты тут останешься? — спрашивает Тэхен. — Не знаю… Наверное? Вряд ли в общежитии можно будет найти всё необходимое, — жмет плечами Джинхо. — Я останусь с тобой, — тут же говорит Лили, беря ладошку Джинхо в свои. — Я не оставлю тут тебя одного. Мне не сильно хочется возвращаться обратно, да и… в общежитие тоже. — Мы тогда тож… — Нет, — перебивает старший Юн. — Мне достаточно того, что со мной будет Лили, и что моей сестре чуть не сломали руку. — Но… — Тэхен, Чонгук – отвезете её? — Конечно, — улыбается Тэхен, да, он просто улыбается, без задней мысли, и вообще он подозрительно тихий, как и Чонгук. — Не волнуйся и поправляйся. — Если что – пиши, — говорит Минджи и целует Джинхо в лоб, отмечая, что тот был достаточно горячий. Волновалась ли она? Очень, но старший брат, вроде, в безопасности, с омегой, которая настолько сильно хочет быть с ним, что буквально сходит с ума и придумывает махинации, лишь бы Джинхо её заревновал и показал, что она ему небезразлична. Если бы Минджи училась среди омег, то, может быть, она тоже таким страдала, но у неё совсем другая история. — И куда же тебя тогда отвезти? — спрашивает Тэхен с ухмылкой и облокачивается о свою машину. — В общежитие тебе точно нельзя, — подмечает Чонгук. — Можем… просто вернуться на вечеринку, — жмет плечами и пальцами трет виски, чувствуя странную головную боль, которая обычно приходит намного позже после алкоголя. — Перенервничала? — Чонгук хотел заботливо коснуться Минджи, но как только его пальцы дотронулись её плеча, они оба отскочили друг от друга, как будто их ударило током. Что за хрень? Что это было? Перед глазами как будто была вспышка. — Эй, с вами всё в порядке? — выгнув бровь, спрашивает Тэхен, и хочет достать сигарету, но как только он открывает пачку, зависает. Он не касался Минджи, но он тоже вздрогнул, как будто его ущипнули или укололи прямо под ребро. Почему она вновь чувствует всё то же, что её альфы? Они были не так уж и близко друг к другу. Течка? Но она ведь... выпила таблетку, да? Или нет… — О, Боже, — её ведет, она практически падает, но в последний момент успевает схватиться за руку Тэхена, которую он подставил. Она чувствовала, как её ноги сами подкосились, как тело наполняется воздушной ватой, и всё начинает плыть… — Что за…? — сглатывает Тэхен, впервые пребывая в столь затруднительном положении. Он не мог понять, что происходит, как и Чонгук, который облокотился о капот машины, тяжело дыша. Что-то было не так, что-то, чего Минджи еще раньше не ощущала. При течке ведь не те симптомы, не такие резкие, острые, не такие… О, нет. Текила и коньяк. Вместо чистого, ночного воздуха она втягивает текилу и коньяк. — В машину. Быстро, — шипит Тэхен и открывает дверь. Чонгук заскакивает на передние, боясь, что может не сдержать себя. Минджи залазит на заднее в то время, как Тэхен садится за водительское и пристегивается. У него дрожат руки, хоть он и не пил, он глубоко дышит, ощущая аромат своей омеги, и облизывает губы, когда заводит машину. — У тебя течка? — спрашивает Чонгук и резко закрывает ладонью нижнюю часть лица, хмурясь. — Почему твой запах настолько сильный? — Я не знаю, — сглатывает и хватается за ручку двери, надеясь, что это ей поможет сосредоточиться. Голова раскалывается еще больше, но с каждым вдохом текила и коньяк словно становятся гуще, омывают её, заставляют расслабиться и просто идти по течению. Губы непривычно пекли от призрачного вкуса алкоголя, будто она только что выпила, хотя единственное, что она употребила – вода и… С трудом залазит в рюкзак, когда Тэхен газует. Шуршит рукой, периодически шипя и кривясь. Её будто бы выворачивает, и та боль, с какой её живот разъедает, совсем не та, как на кухне или в машине. Это было что-то… новое, что-то, что всё быстрее и быстрее смывало грань между сознательным и бессознательным. Когда её рука касается баночки, она вытаскивает её и внимательно смотрит на надпись. Сначала она думает, что просто ошиблась, просто не то читает и ей кажется, но с третьего раза Минджи понимает, что конкретно проебалась. Чонгук смотрит на неё, повернувшись, а Тэхен вопросительно поглядывает через зеркало заднего вида, и когда их взгляды пересекаются, она говорит: — Я перепутала таблетки.