Песнь белого пламени

Анариель смотрела, как вдалеке парит лебединая стая. Белые грациозные птицы кружились над освещенными заходящим солнцем парапетами, бастионами, башнями и мостами дворца и яркими пятнами освещал его стены. Друг пришёл через полчаса, когда последний венок из розовых маргариток был сделан. Сама эльфийка расположилась на поваленном дереве у кромки воды. — Смотри — ка, звезда! И как близко, прямо над деревьями! — Да, — согласилась Анариель, — она близко. — Ты ведь придёшь на вечерний костёр? — обеспокоено спросил Тирон, всматриваясь в глаза подруги. Та мягко улыбнулась, согласно кивая. Только то, что она находилась здесь, рядом с ним, заставляло его сердце петь от радости. В том настроении, которое овладело им, взрослые пишут трактаты о своём мировоззрении, или романы о браке, или проблемные пьесы. Десятилетний Тирон был не слишком увлечён разными книгами, а потому сел рядом с девочкой и просто наслаждался моментом. — Ты хотел бы посмотреть на снег? — внезапно спросила она, кладя голову на колени. — Не знаю, мне и здесь хорошо. У Анариель никогда не было другого дома, кроме лишенного возраста узорного дворца, именуемого Имладрис. Она обожала рассматривать выбитые на белом камне лица старинных эльфов. Сам дворец был очень высоким, возведённый на скале. Верхняя точка Башни Высшего Эльфа возвышалась даже над самыми старыми и высокими деревьями. Если бы сам эльф, стоявший на верхушке башни, выронил камень, из своей немного позеленевшей руки, тому пришлось бы пролететь почти двести локтей, прежде чем он плюхнулся бы в бирюзовую бухту. Внешняя стена замка хранила следы труда древних времён: обтёсанные камни и изысканная резьба первых эльфов. — Кто-то идёт к нам, — сказал Тирон, оборачиваясь. По сумеречной траве ступал мужчина в тёмном костюме, и лоб его светился бледным пламенем. Одежды его были тех глубоких тонов, какими окрашиваются вечером холмы, волосы — бледны, как луна, глаза — светлы, как звёзды. — Я так и думал, что вы здесь, — нежным голосом сказал он. - Тирон, твоя мать ждёт тебя у костра. — Да, Владыка, простите, — Тирон быстро встал, поклонился и немного отряхнув штаны, побежал к остальным. Эльф засмеялся, сел на траву с растущими колокольчиками и посадил к себе на колени дочь. — Знаешь, если ты постоянно будешь убегать, я не успею увидеть как ты вырастешь, — насмешливо протянул Исилендил. — Мне только исполнилось семь, а ты уже говоришь о взрослении — угрюмо проговорила девочка, беря в руки венок. — Красивый, — Анариель поспешно опустила голову, пытаясь спрятать довольную улыбку, — я знаю чего ты хочешь. Эльфийка подняла взгляд, встречаясь с голубыми и наполненными тоской, глазами отца. — Ты хочешь приключений. Каждый день ты встаёшь, завтракаешь, потом ты идёшь к Линде, учишься, а вечер проводишь тут. Знаешь, когда-нибудь мы выйдем, и ты увидишь море. — Обещаешь? — в её глазах загорелся огонь надежды и радости. — Обещаю. Внезапно раздался стук подков, и эльфы дружно повернулись к воротам. Из глубин леса выехал отряд всадников на больших гнедых и вороных конях. Такое большое количество огромных коней Анариель отродясь не видела. Всадники, облаченные в сверкающие панцири и вооруженные пиками, пришпорили коней и, взметая клубы пыли, промчались по мосту. Трудно представить себе врага, у которого хватило бы мужества противостоять таким воинам. У эльфийки сжалось сердце. Она вдруг сообразила, что нет необходимости прибегать к воображению, чтобы представить такого врага, и нет смысла думать о зле. Она снова повернулась к отцу — как раз вовремя, чтобы увидеть, как он нахмурился всматриваясь на приезжих. — Это стража, не стоит беспокоится. *** Владыка внимательно оглядел собравшихся и подумал, что он мог бы по праву гордиться собой. Ведь именно он свел наконец в одной комнате все заинтересованные стороны и организовал эту встречу на высшем уровне, хоть некоторые и пытались упираться, не понимая своей выгоды. Терен — молодой, но подающий надежды авантюрист. Несколько лет назад ему почти удалось выдать себя за внебрачную сестру Кирлога, и Королю пришлось лично вмешаться, чтобы остановить зарвавшегося юнца. И как же прав он оказался, когда не пожелал губить такой талант и припрятал шустрого самозванца до лучших времен! Будто нюхом чуял, что рано или поздно ему понадобиться такой воин. Анделис — пришлось за неимением лучшего выковырять из забвения и отряхнуть от пыли затворницу диких лесов. Не особенно представительно получилось — привлекать к такому делу женщину, но, по правде говоря, она куда умнее своего не слишком умного брата. А уж о том, чтобы посвящать в истинную суть происходящего честного идиота, и речи быть не может. Элендил — старый и наверное самый мудрый из толпы присутствующих эльфов. Участвовал с Владыкой во многих войнах, а самая его известная бойня проходила ещё во времена первых людей. — Ну что ж, я думаю стоит начать, — Исилендил занял место во главе стола и еще раз с отеческой гордостью обвел взглядом высокие договаривающиеся стороны. — Как все мы знаем, уважаемые Элендил, защитник второго дома, Терен, наместник третьего дома и главнокомандующий Кэрлис столкнулись с проблемами, которые грозят в ближайшем будущем перерасти в катастрофу… Я правильно излагаю, господа? Если мои сведения верны, вы, во-первых, еще пару лун назад опять видели, что драконов становится всё меньше. Во-вторых, незадолго до этого неприятного происшествия оттуда просочились слухи об исчезновении и даже возможной гибели самого Каннибала. И в третьих, я сам чувствую надвигающуюся гибель в мире людей. Таргариены снова будут уничтожать свои семьи, и от этих конфликтов погибнут невинные, в том числе и драконы. — Да, милорд, Дом Дракона вновь ступает по земле. Сумасбродство его гораздо страшнее, чем любой из припадков какого-нибудь самозванца, а уж о тех-то я слышал немало. Владыка, я не видел ни разу, чтобы война разгоралась столь стремительно. Это безумие гораздо опаснее, чем в случае любого из Лжедраконов, о которых мне доводилось слышать. Люди в которых течёт кровь древней Валирии, используют драконов в качестве оружия, от которого, стоит избавляться, а не то мы получим нового Мейгора Жестокого. Так случается, когда в амбар, набитый сеном, бросают зажженный факел. Вспыхнувший огонь может завалить снег, но в ясный вешний день пламя снова взметнется — выше да ярче, чем при поджоге… Чтобы прервать рыцаря, Исилендил взмахнул рукой с вытянутым пальцем. Он уже вторично дозволил главнокомандующему распалить себя мрачными новостями и отлично слышал: голос воина пышет ненавистью и гневом. Кое-что о деяниях Таргариенов успел уже услышать от иных вестников, кое о чем Владыка первого дома ведал больше, нежели сам Кэрлис, но стоило эльфу вновь услышать о кровожадных сражениях, гнев его заполыхал с новой силой. — Чтобы предотвратить бойню и спасти Драконов, — Король специально сделал акцент на последнем слове, чтобы дать понять главнокомандующему, что эти звери не враги. — Мы отправимся в Вестерос. Зал наполнился вздохами и неодобрительным шёпотом. — Вы хотите отправиться к людям? Вот так? Мы были посланы сохранять мир, а не вступать в переговоры. Сон Эйгона сбудется, но когда это произойдёт решать будем только мы. И сомневаться в наших решениях непозволительно. — Мне не в чем сомневаться, госпожа Анделис — Король опустился в кресло с высокой спинкой. Теперь же они делом доказали, что клятвы их столь же лживы, сколь двоедушны они сами. Исилендил всегда знал: никто не станет стремиться к такому могуществу, которым он обладал, чтобы бросить вызов самому свету и тьме. — Я думаю, что Владыка знает, как именно нужно действовать, а если вы с ним не согласны, то не согласны с самими Айнур, — осадил Элендил эльфийку из диких лесов, и встревая в двусмысленные переговоры двух противоборствующих сторон, продолжил. — Давайте признаем, что другого выхода нет. Войну можно обуздать. Мы сами растём и воспитываем драконов и наши дети любят и будут любить этих зверей. То, что видел Эйгон, безусловно может оказаться правдой, но ведь были десятки прочих знаков, рядом с этими предзнаменованиями казавшихся не столь важными, хоть иные и выглядели чистой выдумкой и беспочвенными слухами, однако взятые вместе… Докладывали о мертвецах, замеченных далеко на севере. Пускай их видели то там, то тут лишь по двое, по трое, но какая разница, один мертвец или тысяча, ведь за все годы, минувшие после Рока Валирии, они выступили из своих пещер лишь однажды. Сформировавшаяся из этой мозаики картина пробрала Владыку морозным холодом до мозга костей. Хаос множился; то, что было невероятно прежде, случалось повсюду. Казалось, весь мир дробится, идет на крошево, взбивается, бушует и вот-вот вскипит. Ему это виделось ясно и отчетливо. И в самом деле приближается Последняя битва. *** Анариель стояла у высокого окошка с арочным сводом, размещенного на пороге скалы, почти у самого верха. Отсюда открывалась вся даль — бугристые равнины и леса. Её ночнушка развевалась от легкого ветерка, такого успокаивающего и ласкающего, что по телу пробежали мурашки. С сереющего неба донёсся крик Дорга, заставив вздрогнуть, выныривая из безмятежных мыслей. Дракон пролетел прям перед её окном, случайным образом не задев принцессу. Доргу было всего-то четыре недели, а потому, был ещё совсем маленьким. Вот совсем другое дело — дракон отца, огромный, большекрылый самец, который только одним своим взмахом мог снести дом. Эльфийка недовольно поджала губы. Ей, конечно, хотелось иметь своего дракона, но Король говорил ей, что времени будет больше чем достаточно и когда нибудь, она оседлает своего дракона и назовёт его в честь своей матери. Анариель решительно выбросила из головы грустные мысли о матери и повернула голову к гобеленам. Прекрасные работы эльфов, затканные серебряными, золотыми и разноцветными нитями, висели на золотой цепочке. Ковёр из овечьей шерсти, не полностью закрывающий выложенный плитками пол, был выдержан в исключительно белых тонах. На мраморных стенах были вырезаны непритязательные узоры, вертикальными полосами уходящие вверх, и в каждом углу стояли на постаментах белые вазы из хрупкого фарфора Морского народа, с пятью тщательно подобранных алых роз в каждой. Дверь приоткрылась, и в надежде на то, что это отец, эльфийка забежала за голубую штору, чтобы напугать или поиграть. Но это была Линда, наставница и помощница принцессы. Опечаленная, она вышла из-за шторы и села на кровать, готовясь к тому, что Линда будет её отчитывать за нахождение в бодрствующем режиме, а не в спящем. — Владыка на переговорах, сказал, чтобы ты его не ждала, — ласково проговорила эльфийка, подходя ближе к принцессе. — Я как раз ложусь спать, — тоскливо пробормотала Анариель, скидывая с маленьких ножек туфельки. — Помнишь, я рассказывала тебе о других всадниках драконов? — невзначай начала Линда. — О Валирийцах? — Именно, завтра я расскажу тебе о них побольше, если хочешь. — Хочу, наверное — пожала плечами девочка, укутываясь в одеяло. — Не печалься, милая. Завтра будет интересный день, вот увидишь. — Ага — отстранённо отозвалась Анариель и ясно дала понять, что разговаривать она сейчас не в настроении. — Доброй ночи, принцесса.