Песнь белого пламени

Белоснежные мантии шлейфом плелись за незнакомцами. Лёгкая ткань словно ручей, обтекала их тела, создавая необычайную красоту. Каждый в тронном зале, с неистовым интересом разглядывал чужеземцев, пытаясь понять, откуда они прибыли. Эймонд понял, что спереди идёт самый важный, скорее всего предводитель отряда, его шаги были легки, но в тоже время излучали неимоверную уверенность. Он повернулся к брату, который также внимательно рассматривал прибывших, и даже иногда вставал рядом с матерью, чтобы разглядеть их лучше. Младшего это удивило, ведь очень мало вещей могли настолько заинтересовать Эйгона. — Король Визерис Таргариен — начал предводитель, — нам пришлось проделать долгий путь, чтобы прибыть сюда и ваше гостеприимство поистине обрадовало нас. Эймонд взглянул за спину мужчины, и увидел фигурку в два раза меньше. Она была неподвижна и почему то сердце мальчика забилось сильнее. — Чего вы желаете? — вопросил Визерис, явно всматриваясь в скрытое лицо капюшоном. — И кто вы? Незнакомец резко скинул капюшон, открывая всем свой лик. Перед взором окружающих предстал изящно красивый мужчина с белыми, словно снег волосами. По залу прокатился вздох удивления. Все сделали шаг назад. Визерис от неконтролируемого шока встал с трона. Белокурый мужчина, прошёл вперёд. В каждом его шаге, в каждом движении, взгляде было столько благородства и величия, что у самой королевы на секунду перехватило дыхание. Она сразу поняла, что он — король. — Моё имя Исилендил, Владыка первого дома. Я хочу попросить у вас личной аудиенции, поскольку дело, с которым я пришёл, очень важно для сохранения светлого будущего, — его голос будто повис в воздухе. — Хорошо, обсудим ваше дело завтра с утра, а пока, располагайтесь в замке, Лионель, проводите гостей в их покои и накормите, — приказал Визерис, всё ещё рассматривая белокурого Владыку. *** Анариель не стала прерывать дразнящее молчание Нимлота и он продолжил сам. — Белые волосы и фиолетовые глаза признак Таргариенов. Человек, которого ты встретила — это Эймонд, сын короля, — произнёс эльф, пробегая взглядом по саду. — Я видела в зале ещё четверых беловолосых. Нимлот улыбнулся. — Эймонд младший сын, ещё у него есть сестра и старший брат Эйгон. А та девушка которая стояла с тремя сыновьями — Рейнира, первая дочь короля и наследница престола. — Вот как, — Анариель потрясенно качнула головой. — Ты уверен, что не ошибаешься? Разве женщинам можно всходить на престол? — На девять десятых. Если народ примет, и если её правление будет великим, то почему нет. У этого короля стать и взгляд вождя, но порой он словно внутренне склоняется, сгибается до самой земли. Он раздвоен, разорван пополам. Это мучает его. Анариель вздохнула. — Отец рассказывал, что матушка предсказала, что с севера придет человек, смертный, который сможет пройти через Завесу. И появление этого человека будет означать, что час нашей обители близок. Что именно произойдет и как — не было ей открыто, но этот человек изменит судьбу всего мира — навсегда и необратимо. — Твой отец хочет задержаться, чтобы понять — как именно его судьба сплетена с судьбой королевства, — принцесса опустила ресницы. — По моему это тот мальчик… Загадочный тон эльфа передал любопытство принцессе, резко подняв голову, она увидела младшего сына короля, он снова стоял возле мечей, скорее всего готовясь к тренировочному бою. Анариель повернула голову и во взгляде её читалась мольба, она хотела поговорить с принцем. — Иди, поздоровайся, — не выдержав жалобных глаз принцессы разрешил Нимлот. Эльфийка побольше натянула капюшон и взяв руки в замок подошла к мальчику, который увлечённо рассматривал сверкающий металл. — Привет. Эймонд вздрогнул. Резко обернувшись и увидев перед собой ту незнакомку, тихо выдохнул. Кладя тренировочный меч, он сделал шаг вперёд. — Привет, — как то отстранено ответил он. — Прости, что напугала тебя вчера, — с невольным вздохом, она прислонила руку к груди. Мальчик обвёл глазами девочку и увидев под мантией кусочек голубого платья, произнёс: — Это была ты? — удивлённо произнёс Эймонд, оборачиваясь по сторонам, он опасался, что брат услышит их разговор. — И я не испугался. — Это была я, мне нельзя снимать капюшон, а тогда он слетел и я забыла про него. Так что да, это была я, — усмехнувшись проговорила принцесса. Эймонд по доброму ухмыльнулся, воспроизводя у себя в голове её образ. Золотые волосы, яркие и выразительные глаза и кожа, мягкая и тёплая. Младший Таргариен почувствовал что-то неуловимое, яркое желание, которое манило за собой. Раскрасневшись, Эймонд отвернулся, делая вид, что ему нужно что то срочно взять. — Ладно, не буду отвлекать, — разочаровано произнесла девочка, разворачиваясь. Эймонд стоял к ней спиной и увидев спереди Кристона Коля, подумал, что другого шанса у него не будет. — Постой! Давай встретимся около чардрева в саду, ближе к вечеру. Девочка остановилась, повернув голову, она приподняла капюшон так, чтобы Эймонд видел половину её лица. Заметив, как мальчик застыл в удивлении, Анариель хихикнула и поспешила к Нимлоту. *** — Я уверен, — убежденно заявил глава дома, в порыве верноподданности упустив этот жизненно важный момент, — и все старейшины поддержат меня единогласно. — Сколько вам потребуется на обсуждение? — спросил Кэрлис. Король и десница опять понимающе переглянулись. — Сложно сказать. Неизвестно, насколько затянется обсуждение, если мнения разделятся примерно поровну… Не лучше ли будет, если вы, погостите у нас неделю. Возможно, к тому времени мы сможем хотя бы определиться и выстроить в голове план, — предложил Визерис, одолеваемый смятением. — Хорошо. *** Анариель шла и вспоминала всё, что ей рассказывал отец и Нимлот, всё то, что она краем уха слышала во дворце. Прошло много лет с рока Валирии. За это время изменилось многое. Потерянный было перевал второго дома удалось вернуть — не без помощи уцелевших Веларианов из последней армии. Кроме того, пришло новое пополнение — люди с востока. Эльфы уцелели и в последующих войнах, ценой своих домов и жизней. Эльфы бессмертные существа, с хорошим здоровьем, но пламя или же острое лезвие меча, отберёт у существа жизнь. Они никогда не любили Валирию, с её многочисленными вулканами, Валирия была предназначена людям, сотворенных из пламени. Скрываясь в лесах под магической Завесой, эльфы создали свои миры, хотя неустанно следили за людскими. Они не смогли предвидеть мощнейшую катастрофу, которая заберет жизни сотен тысяч людей и драконов. И вот — судьба нависла и на этот мир. Над родным домом. Вот поэтому отец пришёл сюда. Он не смог спасти людей в прошлые разы, теперь же, ради их памяти и памяти своей жены, он готов предстать перед людьми из пламени, чтобы спасти им жизнь. Она попыталась представить это себе: вот она одна — в своей земле, которая стала ей чужой; разбойники шныряют по лесам и волки рыщут там, где паслись олени; и пастыри дерев покидают границы — а на их месте селятся убийцы. А она — одна: никого, ни друзей, ни подруг, и последних своих близких она хоронит своими руками, и, чтобы выжить, превращается в ходячую смерть… Она должна была представить, чтобы понять — это не будет какая-то чужая земля, а вот эти самые деревья, вот эта самая трава, вот это море — все это будет захвачено, изуродовано, искажено… И ее душа будет искажена — тоже… О Боги! Люди, которых она видела, убивают ради еды и денег, проводят жизнь в беспрестанных скитаниях и боях… Анариель попыталась представить себе, как это — провести в таком горниле треть своей жизни. Она бы утратила рассудок или умерла… Анариель остановилась — с колотящимся сердцем, хотя шла она не скоро. Чтобы прогнать свой страх, она посмотрела вокруг — на широкую прогалину, поросшую болиголовом, по правую руку, и на светлый, нежный куст азалии — по левую. Тихонько набивая ритм ладошкой, она запела. Почти шёпотом, чтобы не дай бог те часовые, которые стояли возле входа в сад, её услышали. Уже немного закружилась голова и заболели пальцы — когда она поняла, что в саду она не одна. — Привет, — стеснительно произнёс Эймонд, будто застал принцессу за чем то слишком личным. — Так нечестно, — сказала она.- Это я должна была застать тебя врасплох, а не ты меня. — Прости, я не хотел тебя обидеть. — Ты не обидел меня, — покачала она головой подходя ближе.- Разве я могу на тебя обидеться, принц Эймонд? — Ты знаешь моё имя? , — он как-то робко обрадовался, она ощутила всплеск радости — но лицо мальчика не дрогнуло, словно он стыдился этого чувства. А потом поняв, что сморозил какую-то глупость, прижал руку ко лбу, громко рассмеявшись. — Ты хочешь стать воином? Я почти каждый раз ловила тебя за тренировками с мечом, — пытаясь снять неловкость с маленького принца, спросила Анариель. — Да, Кристон Коль обучает меня военному искусству, правда, пока не слишком хорошо у меня получается. — В любом деле есть трудности, главное их преодолеть и не останавливаться. Она зашагала справа от него, заметив, что была немного выше своего спутника. — А можно узнать твоё имя? — спросил принц. — Анариель, но иногда меня зовут Ари, так что выбирай, какой вариант нравится больше. — Необычное имя, — подметил Эймонд. — Знаю, но вот у моего отца более чем необычное. После этой фразы дети громко рассмеялись. — Наверное, здорово жить здесь. Ты можешь поехать куда захочешь, посмотреть на что захочешь, необычные чувства. — Самое необычное чувство, — тихо сказал Эймонд, — летать на драконе. — Ты летаешь на драконе? — полюбопытствовала Анариель. — Я летал один раз в жизни, — он вдруг замялся, и она подбодрила его: — Ну, ну! Эймонд, не бойся показаться скучным: я мало знаю о людях и мне очень, очень интересно! — Я летал на драконе не потому, что мне это понравилось, а потому что не мог приземлиться, — признался он. — Я поспорил с… одним человеком, что поднимусь на драконе выше облаков. Зверь не послушался меня и я чуть не свалился. — И всё же ты думал об этом необычайном чувстве… — Я не думал об этом, — Эймонд на миг остановился, глаза его слегка затуманились — словно, пронзив взглядом этот день, он перенесся в то время. — Я был — и все. Было страшно, но интересно. — Но я понимаю, — сказала Анариель. — Это мне знакомо. И, если честно, я не знала, что это знакомо и людям. Я ведь много раз — не счесть, сколько — любовалась оттуда, с высоких башен нашего дворца, драконами парящими в небе. И всегда хотела забраться на одного из них. — Ты так говоришь про людей, как будто мы для тебя какие-то неизвестные существа, — усмехнулся принц, всё ещё не до конца понимая свою спутницу. — Просто я никогда не была здесь, — пыталась оправдаться эльфийка, вспомнив о словах отца. — Странно, — пожал плечами принц, — здесь все мечтают о драконе, — Анариель прислушалась к его чувствам — в них сквозила какая-то горечь. — И я в том числе. — Дракон у тебя будет, вы же прирождённые всадники. Когда-нибудь точно будет, — принцесса призадумалась на мгновенье. — Ведь не только дракон определяет твою силу. Придёт время, когда дракон сам позовёт тебя. — Я позову его, а не он меня, — отрезал Эймонд. — Ты храбрый, — произнесла Анариель. — Сейчас это не важно, — заметно погрустнев, сказал принц. — Можно задать вопрос? , — увидев как девочка кивнула он спросил — Зачем вы приехали сюда? Он ждал ее ответа со странным душевным трепетом. Разговаривать с человеком, который так откровенно показывает свои чувства, было временами страшновато, потому что он сам не мог понять своих чувств. Что значит эта внутренняя дрожь? Почему ему так важен ответ? — Лично я хотела увидеть что-то новое, я никогда не была в королевской гавани. Все мои семь лет я провела дома. — А где твой дом? — Это сложно объяснить. *** Алисента стояла в лоджии над садом, по которому прогуливался её сын с загадочной принцессой, что заставило её слегка нахмуриться. Иногда она уходила за колонну, боясь, что её заметят. — Не нужно нервничать, Королева.- раздался сзади голос Лариса Стронга. Королева охнула от испуга, приложив руку к груди. — Я же говорила, чтобы вы так больше не делали! — строго произнесла Алисента, притрагиваясь пальцами ко лбу. — Простите, но я не хотел тревожить ваши мысли. Нахмурив брови, она медленно повернула голову к саду, боковым зрением следя за косолапым. — Это будет хороший союз, — протянул мужчина за спиной Королевы. — Что? — в недоумении сказала женщина. — Эта девочка не человек. Король уже знает, вас же не пригласили на переговоры, поэтому я лично хотел донести до вас эту новость. Алисента замерла, не отрывая глаз от улыбающегося сына.