Песнь белого пламени

Рассвет не пылал, мыльное солнце поднималось над дальними горами, степенно, как круглолицый старик. Будто уже и светило устало от земли и выражало скуку при освещении покрова ее. Тем не менее, слабые лучики упорно пробивались сквозь листву деревьев, и отражались светом от поверхности потрескавшихся, но еще беспорядочно воюющих с растениями зданий. Тени ретировались, мало промерзлая земля делала вид, что старательно прогревается. Опомнившись, Ари встретилась лицом к лицу с дразнящим обликом пламени. Она стояла на коленях у камина, упершись руками, а её голова почти вплотную приблизилась к огню. Искры фонтаном разлетались перед её глазами. Светловолосая девушка с ужасом отскочила назад, лихорадочно проверяя свое лицо и волосы. Ничего не заметив, Ари с облегчением выдохнула. В освещенными камином покои вошел стройный, темноволосый эльф, уверенно держащий благородную осанку. Его длинные прямые волосы цвета чистой меди напоминали скованный из лучшего металла клинок. Эльф взглянул на Ари добрыми лазурными глазами и поприветствовал теплой улыбкой. Девушка ответила стиснутыми набок губами и чуть ощутимо кивнула. Нимлот прошел по комнате и осторожно уселся на кабаньей шкуре рядом с принцессой. Оба сидели перед камином, увлеченные видом горящих поленьев. — Если долго смотреть на огонь, то можно остаться в пылающем плену навсегда, — тихо произнес Нимлот, продолжая всматриваться в топку камина. — Пламя питается нашими страхами, нашей слабостью. — Огонь поглотил множество моих страхов, включая и мою мать, — ответила Ари, повернувшись лицом к собеседнику. Светло-желтый свет из камина осветил белое личико принцессы. Нимлот задумчиво помолчал с минуту. Затем, взгляд метался от ее сапфировых глаз, к ее золотым волосам. — Твоя боль знакома мне. — Он нежно провел левой рукой по плечу эльфийки. — Десять зим назад я чуть не потерял в огне самое ценное, что было у меня в жизни. Эльф наклонился к Ари и перешел на шепот: — Мы видим в огне один и тот же кошмар. Анариель взялась обеими руками за шероховатую кисть своего друга и грустно опустила взгляд. — Моё проклятье — жить в плену этого кошмара до конца жизни, — продолжал Нимлот. Он аккуратно приподнял поникшую голову принцессы за подбородок и произнес, снова глядя в изумрудные глаза: — Но ты не обязана разделять со мной эти страхи. Ты — Наследница нашего рода — дочь Короля. Не позволяй огню наполнять твое сердце страхом и кошмарами. После этих слов оба отвернулись к распустившемуся огненному цветку в камине. Анариель молча погрузилась в угрюмую, глубокую задумчивость. Нимлот пробежал по принцессе угрюмым взглядом, затем спросил: — Как тебе принцы? Ари опустила голову, чтобы скрыть румянец на щеках, Нимлот заметно напрягся. — Странные, не такие как мы, — честно ответила эльфийка, расправляя складку платья. Эльф отвернул голову, в попытках сдержать набросившуюся на него злость. — Он — человек, — эльф испытующе взглянул в сапфировые глаза, ища отзвуки чувства, которого так боялся. — Мне всё равно кто он, Нимлот — горько усмехнулась Анариель. Знала бы она, как больно ему сейчас. Сколько лет он ждал её, сколько раз любовался чистым смехом, без тени мрака. Верный и преданный защитник, который был её тенью, следуя за своей непостижимой мечтой. — Не делай этого, прошу тебя, — тихо проскулил Нимлот, положив руки на плечи принцессы, притягивая её к себе. Эльфийка порывисто выдохнула, эти слова прозвучали так жалобно, что у принцессы защемило в груди. — Разбитое сердце проще залечить, чем сожженную душу — прошептал эльф. — Нимлот…я не смогу — отстранилась принцесса, накидывая шаль с коричневой бахромой, которая держалась на локтях за спиной. Она поспешила выйти из покоев, пробегая вдоль коридоров, иногда вталкиваясь в слуг, как ей хотелось заглушить боль в чужом сердце! Выйдя на свежий воздух, Ари медленно приближалась к внутреннему двору замка, сама того не замечая наткнувшись на учебный бой. Эймонд наступал на соперника, отгоняя того все ближе к краю круга. Он нанёс два удара по диагонали под разным углом, которые темноволосый мужчина успешно заблокировал, и один хитрый скользящий взмах по правой ноге, от которого соперник успел увернуться. Горизонтальный верхний справа, вертикальный нисходящий. Предугадывал все маневры Эймонда и успевал от них защищаться. Принц воздерживался от колющих ударов, боясь, что соперник поймает момент и собьет его с равновесия. Он знал все его слабые места так же хорошо, как и Эймонд знал его. Загнав мужчину вплотную к краю арены, Эймонд немного сбавил частоту наносимых ударов, затем сознательно начал открываться для ударов слева. Темноволосый, заметив уязвимое место, счел это шансом для начала атаки. Парировав очередной удар принца, он замахнулся и послал свой меч к заветной точке, но клинок лишь со свистом разрезал воздух. Соперник нелепо попался в его ловушку. Эймонд стремительно отпрыгнул на полшага вправо, сделав оборот вокруг себя, и плечом сбил соперника с ног. Он пошатнулся назад, зацепился пяткой за мешок с землей, и, размахивая конечностями, упал на землю. Наблюдающие вокруг оживленно захлопали, громко выкрикивая имя победителя. Анариель оторопела. Эймонд был великолепен в бою. Жесток, вынослив и крайне энергичен, словно ураган он парировал все атаки противника и нападал будто шторм, сбивая с ног. Она стояла за спинами высоких мужчин и её маленькая фигурка терялась среди них. Эймонд отложил меч, надевая кожаные перчатки, выглядел он сурово. Его глаза вдруг резко наткнулись на эльфийку, которая тепло улыбнулась ему. Принц кивнул рыцарю и поспешил к девушке. — Давно ты тут стоишь? — тихо прошелестел голос Эймонда над ухом. — Достаточно для того, чтобы увидеть какой ты сильный воин. Принц улыбнулся, предлагая свою руку эльфийке. В беспросветной тьме коридора возникло огненное пятнышко, похожее на крохотный горящий уголек, висящий в воздухе. Затем пылающая точка увеличилась в размере, оставляя темноте красно-желтую полосу света. Подойдя ближе, эльфийка охнула от увиденного. Огромный череп дракона лежал на пьедестале в окружении свечей. — Это…- начала эльфийка. — Балерион — закончил за неё Эймонд. Черная, словно оникс, полированная кость загадочно искривилась в свете огня. — Я мало знаю об этом великом драконе — удручено произнесла девушка, подходя ближе к пылающим свечам. — Балерион был назван в честь одного из богов Валирии. Он был самым большим драконом, которым когда-либо владели Таргариены и единственным драконом из старой Валирии, дожившим до Завоевания Вестероса — два других дракона времён Завоевания, Вхагар и Мараксес, вылупились из яиц уже на Драконьем Камне. И один из этих драконов принадлежит мне. — Эймонд ухмыльнулся, а в глазах загорелся опасный огонёк. — Вы всё больше и больше удивляете меня, мой принц, — эльфийка решительно взглянула на него. — Я хочу, чтобы ты полетала со мной — томно произнёс Эймонд, сцепляя руку Ари в замок. — Не в этот раз, принц Эймонд, — послышался строгий голос Владыки сзади и кивнув дочери, немного тише произнёс, — Khila amin* Анариель тихо выдохнула, отпуская руку принца, и пока она шла, двое беловолосых мужчин прожигали друг друга взглядом. Стражник кивает и поспешно выходит из покоев, когда эльфы переступают порог. Ари старательно удерживает на лице бесстрастное выражение, хотя на самом деле хочет разрыдаться. И в следующий миг отец снова обращает к ней взгляд своих холодных глаз, и облегчение исчезает, сменившись холодящей пустотой в животе. — Что происходит? — хмуро проговорила эльфийка, разглядывая отца. — Я чувствую, что ты меняешься. Чувствую каждой клеткой своего отцовского сердца. Он потерял всякий вкус к жизни — вот уже многие дни над ним неразрушимо царит гибельное влияние. Чувства упрямо дышат в груди, истеричные, женские, заранее обреченные на мучения. Как мог он позволить им родиться? Как мог он позволить себе не увидеть зарождавшейся смерти. — Отец… — Анариель подошла к мужчине, и приложила голову к его груди, как в детстве, когда ей требовалась помощь. — Посмотри на меня, — шёпотом проговорил Исилендил. — Отгони свои чувства в самую дальную дверь своего сердца. — Зачем ты говоришь это? — тяжело спросила принцесса, постепенно отстраняясь от отца. Владыка тихо выдохнул, разворачиваясь и медленно подходя к окну. — Если все обойдётся мирно, то вы с Эймондом всё равно разлучитесь. Пусть война не начнётся и истинный наследник унаследует трон и сбудутся все твои надежды, но тебе всё равно придётся вкусить горечь смертной жизни. От меча или от медленной старости… Эймонд умрёт. И ты не найдёшь утешения, ничто не умолит боль этой утраты. Он встретит смерть, как и подобает Таргариену, увенчанный славой, которая не померкнет до последнего дня существования мира. Анариель стояла неподвижно, сдерживая потоки нахлынувших слёз. — А ты, моя дочь, — горько прошептал Исилендил, — будешь волочить свою долю во мраке и сомнениях, которые накроют тебя, как зимние сумерки. Здесь ты будешь жить обручённая со своим горем, под тенью увядающих деревьев, пока мир не изменится и не заберёт твою бесконечно долгую жизнь. Соленые капли полились из сапфировых глаз, оставляя мокрые следы на белом платье. Она попыталась погасить в себе ту долю головокружительной боли, которая образовалась от слов отца, пусть и правдивых. — Анариель…здесь для тебя нет ничего, только смерть. — Отец… — проскулила принцесса, вжимаясь в сильное тело отца. — Мы уедем и время излечит твои раны, — поглаживая дочь по голове, проговорил Исилендил. — Но я не покину этот замок — четко сказала эльфийка. *** Эймонд застыл на месте, когда один из эльфов неожиданно встал перед ним в коридоре. Он встретился взглядом с темноволосым, и искра… нет, пламя вызова вспыхнуло в его глазах. — Чему обязан такой честью? — издевательски произнёс Эймонд, облокачиваясь на каменную стену. — Хотел поговорить с вами, принц Эймонд, — Нимлот незаметно сжал руки в кулак. — И о чём же? — О том, чтобы ты не надеялся пристроить свой мерзкий член к моей будущей жене! — взревел темноволосый накидываясь на принца. Эймонд вскинул руки и прижал эльфа к стене, держа локоть прямо на его шее. В нос ударил едкий запах большого количества вина. Принц фыркнул с издевкой: — А она то знает, что будет женой пьяницы? — Узнает, когда не останется выбора, — прохрипел улыбаясь темноволосый. — Только дураку нужен страх, чтобы обращаться с женщинами. Найди себе сучку, которую сможешь трахать хоть каждый день, — опасно оскалившись произнёс Эймонд. Лицо эльфа побелело так, что бледность была видна даже на его светлом лице. Он быстро ударил Эймонда в живот, от чего беловолосый отпустил Нимлота. — Ты погубишь её! — закричал эльф покачиваясь, его беглый взгляд был прикован к сгибающемуся принцу. — Она дала тебе свой кулон, верни его мне! Эймонд резко засмеялся, злобным и жутким смехом. Глаза узколицего эльфа, расширились от неожиданности, его рука дёрнулась к рукояти меча. — Я не смогу вернуть его, — загадочно произнёс Эймонд, медленно распрямившись. Он резко сдёрнул с себя повязку и оскалился. Нимлот дёрнулся в испуге, издав короткий выдох. — Ты безумец… Эльф начал доставать меч из ножен, но Эймонд был быстрее в движениях и опередил на долю секунды. Но рука Таргариена метнулась не к мечу. Убийство эльфа пока не входило в его планы. Кулак принца со страшной силой ударил темноволосого в подбородок, прежде чем лезвие меча выскочило из ножен. Эльф опрокинулся на спину и упал, ударившись головой о пол. Его меч, звеня, прокатился по каменному полу, сам же Нимлот остался лежать неподвижно, как мешок с тряпьем. Принц наклонился, чтобы взглянуть на поверженного. Он легко вытер свои сильные руки об кожаный котт и выпрямился. — Если из твоего поганого рта, соизволит вылезти хоть ещё одно мерзкое слово о моей женщине, — Его глаз полыхал пламенем. — То я расплавлю твою отрубленную башку, в глотке дракона. Эймонд перешагнул извивающееся тело и натягивая повязку на глаз, замер. В конце коридора стоял Владыка вместе с Королевой.