1
Необходимость притворяться отпала, поэтому Доминик больше не делал вид, будто все хорошо. Ни для себя, ни для окружающих. По ночам он не мог сомкнуть глаз и часами занимался мысленным самоистязанием. На утро через силу поднимался с постели, чтобы на автопилоте выполнять обязанности согласно рабочему расписанию, а затем возвращался в пустую квартиру, где вновь отдавался во власть апатии. И так по кругу. Изо дня в день. Рядом с Итаном он почти всегда молчал. Потому что отчаялся что-либо изменить. Потому что не хотел выглядеть еще более жалким. Потому что игнорировать оказалось не так больно, как вымучивать дружелюбие. К счастью, другого никто и не требовал. Итан проявлял понимание и, наверное, решил дать Нику пространство, чтобы справиться по-своему. А Мартин предпочитал не вмешиваться, хотя, ежедневно наблюдая за всем со стороны, наверняка много чего порывался сказать. Выйдя на подземную парковку, Доминик сделал глубокий вдох. Отполированная и сверкающая «БМВ» стояла на привычном месте с уже заведенным двигателем, а значит пришло время самого сложного пункта в ежедневном распорядке дня – поездки наедине с Итаном до дома Мартина. И почему только не попросил забирать своего брата первым? Открыв заднюю пассажирскую дверь, он уж было думал сухо поздороваться и забраться внутрь, как вдруг увидел в кресле водителя постороннего мужчину. От неожиданности Доминик отпрянул на шаг назад: – Вы кто? – Доброе утро, мистер Крейн, – незнакомец обернулся. – Я – Дункан, телохранитель. – Кто-кто? – нахмурился Ник. – Телохранитель. Оставшись снаружи, он захлопнул дверцу и резко убрал пальцы от ручки, словно та была раскалена. Какой еще телохранитель? У Итана что, незапланированный выходной? В таком случае его бы предупредили. Отказываясь садиться в машину к совершенно незнакомому человеку прежде, чем удостоверится, что он тот, за кого себя выдает, Доминик набрал номер Глории и, после короткого приветствия, сразу перешел к делу: – Ты знаешь какого-то Дункана? Он сидит за рулем нашей служебной машины и утверждает, что телохранитель. – Да, все правильно. – А что с Итаном? – Слушай, мне сейчас неудобно говорить, – на том конце раздалось шуршание и последовавший за ним стук каблуков. – Приезжайте в студию, и я все объясню. Еще одна попытка немедленно прояснить ситуацию ни к чему не привела, поэтому пришлось согласиться подождать, несмотря на зарождавшуюся в сердце тревогу. – Доброе утро, мальчики, – Глория улыбнулась, когда Доминик и Мартин зашли в ее кабинет после короткого стука. – Садитесь. Последние полчаса Ник упорно пытался избавиться от дурных мыслей, порожденных растущим с каждой минутой беспокойством. Прежде Итан всегда предупреждал об отгулах. Всегда. Да, сейчас их отношения стали довольно запутаны, а общение, фактически, свелось к нулю, но все же. Он мог поставить в известность хотя бы брата, однако не сделал и этого. – Что с Итаном? – Доминик опустился в одно из кресел перед офисным столом из темного дуба, теряя остатки терпения. – Он в порядке? – к тому моменту Мартин, похоже, накрутил себя не меньше друга и тоже жаждал скорее получить ответы. – Да, с ним все в порядке, – Глория отложила бумаги, которыми, вероятно, занималась до прихода ребят, и сцепила пальцы в замок. – Он уволился. На несколько долгих мгновений воцарилось напряженное молчание. – В каком смысле «уволился»? – Мартин не мог быть более удивленным, даже если бы у Глории вдруг отросла вторая голова. – Почему? – Он позвонил мне на следующее утро после показа Дамиано и сказал, что, возможно, придется подыскать ему замену, – Глория перевела взгляд на Доминика. – Он в двух словах рассказал о вашей ситуации. И о том, что случилось на набережной. Ник прекрасно ее слышал, но попросту онемел. Ощущение было такое, словно мозг отказывается принимать и усваивать информацию. Уволился… Вот так тайком, ничего не сказав? – И хорошо, что рассказал. А если бы вас кто-то увидел? – черты лица Глории ожесточились, отчего она стала походить на карикатурную строгую начальницу. – История с Нейтаном тебя совсем ничему не научила? Мне теперь тоже ждать, когда СМИ придут с вашими фотографиями и примутся за шантаж? Если они вообще придут, а не сразу побегут в какую-нибудь жадную до сплетен газетенку! – Глория… – Мартин выставил вперед ладонь, останавливая продюсера. Взгляд, предназначенный для Доминика, выражал сострадание. – Ладно. Это мы обсудим позже, – откашлявшись, она сбавила тон и вернулась к первоначальной теме разговора. – В общем, неделю назад, после вечеринки в доме у озера, он позвонил по тому же поводу и попросил ускорить процесс. Сказал, что точно все решил. – Но почему ты нам-то ничего не сказала? – возмутился Мартин. – Итан попросил. – Мне казалось, ты работаешь на нас, а не на него. – Я знаю о вашем разрыве. И что он оказался сложным, – смягчив голос, Глория снова обратилась к Нику. – Итан переживает за тебя. И я тоже. Кроме того, я вижу, что ты несобранный и подавленный в последнее время, а это отражается на работе. Мы сошлись с ним во мнении, что так будет лучше. Хотелось, чтобы кто-то ущипнул и помог проснуться от этого кошмара. Несмотря на всю душевную боль, которая терзала Ника ежедневно, у него и в мыслях не было вычеркнуть Итана из жизни. Да, они больше не вместе, с чем крайне трудно смириться, но он оставался важной частью мира Доминика. Мира, который в очередной раз опасно пошатнулся. – А тебя он просто не хотел ставить перед выбором, – продолжила Глория, взглянув на Мартина. – Пришлось бы решать, сохранить все в тайне ради брата или рассказать ради лучшего друга. Тот кивнул, вероятно, признав справедливость приведенных доводов, а к Нику наконец вернулась способность говорить: – Где Итан сейчас? – В данную минуту? Я не знаю. – Он что, не просил тебя помочь с поиском работы? – Итан разобрался с этим самостоятельно. – Где он? – повторил Доминик, сердито нахмурившись. – Я не могу сказать тебе. Я дала слово и сдержу его, – во взгляде Глории читались доброта и сочувствие, но не оставалось сомнений, что она будет непреклонна. – Возможно, если спросишь напрямую, Итан расскажет то, что ты хочешь знать. Загвоздка в том, что Доминик никак не мог решить, хорошая ли это идея. Столь внезапный и тихий уход очень походил на побег, причина которого более чем прозрачна. Однако оставались вопросы. Итан сбежал, потому что верил, что делает лучше? Или просто не выдержал присутствия Ника? Быть может, дело в банальном желании избавиться от любого напоминания о злополучных отношениях и человеке, который прежде был их частью? Сердце ныло от тоски по сильным рукам, сжимающим ягодицы, мягким губам, ласкающим кожу, и серым глазам, опьяненным любовью и страстью. Там, в доме у озера, Ник вновь чувствовал себя по-настоящему счастливым. Смириться с тем, что это больше не повторится, казалось непосильной задачей. Нет, им нужно было поговорить. Пусть и не сойдутся вновь, пусть придется вскрыть себе грудную клетку, чтобы убить чувства и получить шанс на какое-то подобие дружбы, Итан должен остаться в жизни Ника. Что угодно лучше, чем потерять его окончательно. Он повторял это снова и снова, пока не оказался перед дверью в чужую квартиру. К тому моменту десятки звонков так и остались без ответа, но вызванная страхом злость за чужое решение утихла, уступив место твердой решимости. Сжав ладонь в кулак, Доминик постучал. Тишина. – Итан, это я. Открой дверь! Если бы сумасшедший коктейль эмоций не мешал рассуждать здраво, на ум бы наверняка пришло еще несколько мест, где искать. Но, увы. Тем временем, в динамике по-прежнему раздавались лишь протяжные гудки, а из квартиры не доносилось ни единого шороха. Либо Итан затаился, либо его действительно не было дома. Не готовый сдаваться, Ник собирался не сходить с места, пока не добьется результата, даже если придется ночевать под дверью. Однако тут смартфон в его руке завибрировал. Вспыхнувший на секунду луч надежды погас, как только взгляд опустился на подсвеченный экран. – Добрый день, Доминик, – на том конце прозвучал иностранный акцент. – Добрый, Дамиано. – Я по поводу сегодня, – на фоне послышались голоса, а затем итальянец будто отвернул голову от микрофона и произнес непонятную фразу на чужом языке, судя по интонации, ругательную, прежде чем вновь заговорил в трубку. – Mi scusi [извините меня], так вот. Можем перенести все на час позже и в другое место? Там будет гораздо приятнее вести беседу. Я пришлю адрес. – Да, без проблем. Мне не принципиально. Признаться, в связи с последними событиями у Доминика напрочь вылетело из головы, что они договаривались обсудить подробности делового предложения Дамиано о сотрудничестве. Подумалось, что лучше заняться работой в другой день, но следующая реплика дизайнера заставила промолчать. – О, grazie mille [большое спасибо]. В последнее время с моим расписанием творится черти что, ничего не успеваю, – он вздохнул, но затем, кажется, улыбнулся. – Тогда с нетерпением жду встречи. – До скорого. Сообщение с адресом пришло через пару минут. Доминик поставил Мартина в известность об изменениях в планах, а затем взглянул на время. В запасе оставалось еще четыре часа, и несколько из них он решил провести в ожидании Итана. Вот только тщетно. Никто не появился, на звонки и сообщения так и не последовало ответа. Ни через час, ни через два. В итоге, Ник, скрепя сердце, вынужден был отступить.***
– Мы на месте, – оповестил Дункан, паркуя автомобиль у обочины. – Мне пойти с вами? – Он назначил встречу в клубе? – слева послышался недоумевающий голос Мартина, который вывел Доминика из глубоких раздумий. – Серьезно? Ник повернулся, а после подался вперед, чтобы выглянуть в окно со стороны лучшего друга. Глазами он быстро нашел небольшую подсвеченную неоново-белым вывеску, очевидно, с названием заведения – «Рокси». Она освещала приоткрытую дверь и вышибалу спортивного телосложения в темной футболке и джинсах, перегородившего вход. При взгляде на него невольно вспомнился Итан. В иных обстоятельствах тот мог бы стоять на этом самом месте. – Ты ничего не перепутал? – уточнил Ник, разделяющий сомнения Мартина. Он не имел ничего против клубов, но такой выбор для деловых переговоров казался, как минимум, странным. Слишком неформально с учетом того, что с Дамиано они виделись один раз, а Мартин был и вовсе незнаком. Впрочем, если брать во внимание общее впечатление, которое итальянец произвел на показе, от него вполне можно было ожидать чего-то в таком духе. – Нет, адрес верный. – Ладно. Жди нас здесь, – скомандовал Мартин и открыл пассажирскую дверь. Бесспорно, ему тоже было не по себе из-за ухода Итана и необходимости работать с новым, совершенно чужим человеком, о существовании которого стало известно всего девять часов назад. Внутри оказалось на удивление тихо и безлюдно. Судя по наличию эмблем заведения на униформе немногочисленных присутствующих, сейчас тут находились лишь сотрудники. – Добрый вечер! Мы еще закрыты, – молодой парень за барной стойкой отвлекся от уборки и перевел взгляд на вошедших, сдвинув брови к переносице. – Нас должен ждать Дамиано Моретти, – Мартин уверенно сделал несколько шагов вперед. – На входе сказали, что он внутри. – Прямо и направо, – бармен кивнул вглубь помещения. – Он в следующем зале. Дамиано вел оживленный телефонный разговор на родном языке, когда заметил приближающихся к нему ребят. Он расплылся в улыбке, махнул им рукой, подзывая к себе, и указал на диван напротив, предлагая сесть. Параллельно итальянец завершил звонок и отложил смартфон на стол. – Доминик, такое удовольствие снова увидеться, – он обхватил ладонь Ника, сжимая ее, как показалось, чуть дольше необходимого. – А вот и Мартин! Безумно приятно познакомиться. – Мне тоже, мистер… – О, нет. Прошу, просто Дамиано, – он сложил руки в умоляющем жесте. – И давайте все перейдем на «ты». После того, как со знакомством было покончено, беседа не сразу приобрела деловой окрас. Сначала дизайнер задал с десяток вопросов о жизни, прошлом, семьях, увлечениях. После плавно перешел к теме музыки, Deff и непосредственному предложению о сотрудничестве. Мартин щедро делился интересующей итальянца информацией и своим мнением, в то время как Ник по обыкновению лишь пассивно участвовал в разговоре. Его голова оставалась занята совсем другим. – Так что скажешь об эскизах, Доминик? Оказалось, что он уже какое-то время отсутствующим взглядом смотрел в протянутый Дамиано планшет с красочными набросками сценических костюмов, не говоря ни слова. Пришлось немедленно придать лицу заинтересованный вид: – Мне нравится. – Думаю, вот эти детали на брюках лишние. И нужно меньше цвета, – критично заметил Мартин. – Тебе так не кажется? – Да, – ответил он машинально, а после поднял глаза и поймал на себе внимательный взгляд. – У тебя все в порядке, Доминик? – Дамиано выглядел обеспокоенным, а не раздраженным, хотя имел полное право рассердиться на безответственное отношение к работе. – Ты будто находишься не здесь. Ник неопределенно пожал плечами и едва заметно кивнул. – Мы просто на взводе сегодня, – поспешил на помощь Мартин. – Утром узнали, что Итан, мой брат и наш телохранитель, уволился, и с тех пор никак не можем с ним связаться. На лице итальянца отразилось понимание, а затем губы тронула привычная широкая улыбка. – Так все дело в этом? – он расслабленно откинулся на спинку дивана и махнул рукой. – Мальчики, у вас нет поводов для беспокойства. С Итаном все в порядке. – Ты говорил с ним? – интерес к разговору у Доминика тотчас возрос. – Сегодня нет. Но я созванивался со своим деловым партнером, на службу к которому помог ему устроиться, и вскользь поинтересовался, как у них дела. Ник метался между желанием поблагодарить Вселенную за то, что Итан не сбежал от него из города или даже страны, и желанием вцепиться в Дамиано, пока тот не расскажет все детали, которые помогут выйти с Итаном на связь. – Ты знаешь, где он сейчас? – Лишь то, что он работает. – Но ты можешь узнать, так? – Доминик… – Мартин потянулся к другу, но замер, когда тот одернулся. – Ты можешь узнать это?! Иностранец какое-то время всматривался в лицо Ника, а затем вздохнул. – Могу, но не стану. Если он не поставил вас в известность, это его выбор. Я не буду отбирать у него это право. – Дамиано пожал плечами, а немного погодя добавил. – С Итаном будут достойно обращаться. Он в хороших руках. Я уверен в людях, с которыми работаю. Кулаки сжались, отчего ногти впились в кожу ладоней. Мало того, что дизайнер отказывался идти навстречу, так еще и подбирал слова, наводящие на крайне противоречивые ассоциации. – Ты можешь, по крайней мере, сказать, что за работа? – подал голос Мартин. – Ничего опасного или… не знаю… противозаконного? Дамиано озадаченно захлопал ресницами. – За кого вы меня принимаете? – на мгновение он нахмурился, но затем появившиеся морщинки вновь разгладились. – Впрочем, я мог не так выразиться. В общем, нет, ничего такого. Его сфера деятельности осталась прежней, как он и просил. Мартин продолжил беседу, но Доминик больше не слушал. От злости у него в ушах стучал пульс, а мысли жужжали, как рой пчел. С Итаном все в порядке, а его игнорирование более чем сознательно. Интересно, если бы на самом деле с ним что-то случилось, в груди бы также болело? – Что ж, предлагаю с делами на сегодня закончить, – Дамиано плутовато потер ладони друг о друга. – И перейти к более приятной части вечера. Выпьем? – Снять стресс не помешает, – активно закивал Мартин, будто только и ждал возможности пропустить стаканчик. – Доминик? Итальянец смотрел выжидающе и улыбался, словно змей, предлагающий вкусить запретный плод. Если он думал, что это сработает… Что ж, он оказался прав. В конце концов, альтернатива заключалась в том, чтобы вернуться к квартире Итана и ждать под дверью, как брошенный, но верный пес. Спустя час в ночном клубе уже кипела жизнь. Оба зала наполнились людьми, из колонок у пульта диджея звучали популярные треки, а стол, за которым теперь помимо Доминика, Мартина и Дамиано сидели еще несколько манекенщиков, оказался заставлен стопками, бокалами и тарелками с разнообразными закусками. Ник все еще не мог отпустить Итана из своих мыслей, но ему стало гораздо легче переключаться на не прекращающиеся вокруг разговоры и смеяться над чужими шутками. – Мне пора, – Мартин наклонился так близко к уху, чтобы перекричать музыку, что его дыхание защекотало, и по загривку побежали мурашки. – А то Хлоя взбесится. Ты как? – Хочу остаться, – уверенно заявил Доминик. – Отпусти Дункана, когда доедешь. Я сам потом доберусь. – Не, ты много выпил. Я скажу ему вернуться. – Мартин, я не маленький. Разберусь. – О чем шепчитесь, мальчики? – Дамиано неожиданно появился за спиной и приобнял обоих за плечи. – Мне пора ехать, – повторил Мартин. – Но Ник еще останется. Я пришлю за ним нашего телохранителя. Проследишь, чтобы он не выпендривался и сел в машину? – Не веди себя, как упертый баран, и отпусти человека домой, – настаивал Ник. – Он первый день на новом месте. – Можешь отпустить водителя, – согласился Дамиано, чуть усилив хватку. – Не переживай, я позабочусь о Доминике. Судя по лицу друга, для него заверения дизайнера были не слишком убедительны. Тем не менее, задержав взгляд на Нике, он все-таки кивнул. – Не делай глупостей, – шепнул Мартин напоследок, а затем попрощался со всеми и скрылся в толпе. Сложно сказать, о каких именно глупостях шла речь. Но если не приписывать к их числу кутеж до самого утра с льющимся рекой алкоголем в малознакомой компании, то Доминик справился с поставленной задачей на ура.***
Перевернувшись на правый бок, Доминик вздохнул и, прищурившись, приоткрыл один глаз. В окно, плотно занавешенное темными шторами, совсем не проникал свет, хотя, судя по часам, время уже близилось к обеду. Во рту пересохло, но сил не хватало даже на то, чтобы держать веки открытыми дольше десяти секунд, что уж говорить о пути на кухню за стаканом воды. Неделю назад Ник сообщил, что заболел и нуждается в отдыхе. С тех пор он практически ничего не ел и целыми сутками не вылезал из постели, чувствуя бесконечную усталость и непрекращающуюся сонливость. Мартин звонил каждый день, предлагал приехать, привезти лекарства или еще что-то необходимое, но Доминик отказывался и быстро сворачивал разговор. Мечтал только об одном – чтобы его оставили в покое. С момента увольнения Итана прошло больше двух недель, однако он ни разу не объявился и до сих пор не ответил ни на один звонок или сообщение Ника. Остальным повезло больше. Дамиано, Глория и Мартин регулярно общались с ним, после чего дружно заявляли, что нужно подождать и все наладится. Ник, конечно, не разделял их энтузиазма, но в итоге сдался. Собственно, в нынешнем состоянии сделать это оказалось не так уж сложно. В дверь позвонили. Потом еще раз. И еще. Он лишь посильнее натянул на голову одеяло. Кто бы это ни был, Доминик его не ждал, так что намеревался игнорировать незваного гостя. Однако тот не унимался: продолжал жать на звонок, потом принялся колотить в дверь. А спустя минуту послышался хорошо знакомый голос: – Ник, открывай! Я знаю, что ты там! – Проваливай, Мартин, – хотелось крикнуть в ответ, но получилось едва различимое бормотание. – Ник! – грохот стоял такой, что, казалось, еще чуть-чуть и дверь сорвет с петель. – Открой дверь! На тумбочке зазвучала вибрация. Высунув руку, Доминик забрал смартфон и взглянул на экран. Не трудно догадаться, чье имя там высвечивалось. – Чем раньше ты откроешь, тем скорее я уйду, Ник! Так что шевелись, это в твоих же интересах! Пришлось признать, что его слова не были лишены логики. Да и уснуть в таком шуме все равно бы не удалось. Так что Доминик с трудом вытянул себя из уютной постели, обернулся одеялом, не желая лишаться тепла, и поплелся к входной двери, пытаясь на ходу разлепить веки, чтобы ни во что не врезаться. – Ну, наконец-то! – воскликнул показавшийся на пороге Мартин и тут же шагнул внутрь, наверное, боясь, что дверь закроется прямо у него перед носом. – Чего тебе? – просипел Ник, зевая. – Паршиво выглядишь, – хмуро заметил друг. – Что-то еще? – Я лекарства привез. И продукты, – рассеянный взгляд Доминика привлекли два пакета. – Не знал, что именно нужно, так что взял наугад. Если что, сгоняю за остальным. – Ничего не нужно. – Бля, Ник, завязывай, – в обеспокоенном голосе послышались злые нотки. – У тебя видок, как у зомби. Так что не надо вешать мне лапшу, что все хорошо. – Ладно, – сил на споры не было. Да и может он быстрее уйдет, если просто со всем соглашаться. – Ты врача вызывал? Доминик отрицательно покачал головой и посильнее натянул на себя одеяло. – Понятно, – Мартин разулся и понес пакеты в кухню, бросив по пути беглый взгляд на темную и душную спальню. Ник медленно поплелся следом. – Это все из-за Итана? Кивок. – Ты ведь понимаешь, что свет не сошелся клином на моем брате? Кивок. – Хочешь, чтобы я отстал и ушел? Кивок. По правде говоря, Доминик испытывал глубокую благодарность за искреннее беспокойство и желание помочь. Теперь, когда матери и Итана больше не было рядом, только Мартин помогал ощущать себя не таким безнадежно одиноким во Вселенной. Однако это не отменяло того факта, что мир Ника разрушился, а он не имел ни малейшего понятия, как отстроить его заново. И главное, не знал, хочет ли вообще это делать. – Спасибо, что принес все это, – он указал в сторону пакетов, содержимое одного из которых Мартин активно складывал в холодильник. – Я бы хотел сделать больше. – Знаю. – Я просил его позвонить тебе, – признался друг, потупив взгляд. – Но… Но Итан, очевидно, не захотел. Или не посчитал нужным. Как бы там ни было, он непременно нашел убедительное оправдание своему решению. Впрочем, это уже не имело особого значения. – Слушай, – Мартин вдруг оказался всего в полуметре и выглядел растерянным. – Мне реально не нравится то, что я вижу, – он еще раз оглядел Ника с ног до головы и поджал губы. – Если я уйду, ты точно будешь в порядке? – Мне просто нужно отдохнуть, – Доминик встал с кровати не более десяти минут назад, а уже порывался вернуться обратно и уснуть. – Ладно, – соглашаясь, он будто заключал сделку с совестью. – Но я буду и дальше надоедать тебе звонками. Бери трубку, окей? – Окей. Когда дверь захлопнулась, и Ник вновь остался один, он все же вернулся на кухню за водой, раз уж был на ногах. Осушив стакан, повторно наполнил его и взял с собой в спальню. По пути он размышлял о том, что сказал Мартин. Значит, выглядит как зомби? Подумалось, что, возможно, следует сделать селфи и отправить Итану, дополнив какой-нибудь обвиняющей подписью. Интересно, какой бы был эффект? Однако стоило коснуться подушки, и этот вопрос перестал его волновать. Усталость взяла свое, и Ника мгновенно сморил сон.***
Когда период бодрствования составляет несколько часов в сутки, в течение которых либо пялишься в потолок, либо лежишь с закрытыми глазами в ожидании отключения сознания, легко потерять ориентацию во времени. Поэтому Доминик не мог сказать, сколько прошло с момента визита Мартина до следующего звонка: часы или дни. Так или иначе, соскучиться он не успел. Тем не менее, подойти к телефону пришлось. Не столько потому, что дал слово, а просто из-за нежелания в очередной раз принимать гостей. – Сегодня Дамиано устраивает вечеринку, – послышалось на том конце, как только Ник невнятно поздоровался. – Он зовет нас. – Я не пойду, – Мартин вообще-то мог бы и сам догадаться. – Но тебе же понравилось тусить с ним в прошлый раз. – Я не пойду, – повторил Доминик, потирая глаза. – Там будет бизнес-партнер Дамиано, – сделав паузу, но не получив реакции, друг продолжил. – Ну, тот, на которого теперь работает Итан. – И? – И, значит, Итан тоже должен там быть. Разумно. Будучи телохранителем, он повсюду сопровождает своего нанимателя. Во всяком случае, с Мартином и Ником работало так. Если и останется в машине, будет поблизости. – Я не пойду, – прозвучало в третий раз. – Ник… – Я ему больше не нужен, Мартин. Он четко дал это понять. Признаться, от одной мысли о встрече с Итаном сердцебиение участилось. Боль и обида заставляли задвинуть надежду поглубже, но она все-таки тлела где-то внутри. Вдруг при виде состояния Ника в любимых глазах отразится то же беспокойство, что и во взгляде Мартина? Даже если причиной тому станет жалость, плевать. Хуже, чем без Итана, быть не может. Наверное, именно эта убежденность в итоге вынудила уступить и согласиться. Однако он предупредил, что, возможно, устанет еще до того, как покинет квартиру, так что планы вполне могут измениться. Даже несмотря на прилив энергии от предвкушения долгожданной встречи, Доминик по-прежнему ощущал слабость во всем теле. Как и предполагал, он выбился из сил, как только принял душ. Пришлось выпить несколько кружек кофе и съесть парочку сэндвичей, чтобы не рухнуть на пол прямо посреди квартиры. Натягивая чистую футболку, Ник еще раз посмотрел на себя в зеркало. Под глазами красовались две темные дуги, хотя в последнее время он только и делал, что спал. Лицо осунулось и казалось бледнее обычного. Пусть, побрившись, стал выглядеть более сносно, изменения во внешности были очевидны. Неудивительно, что Мартина испугал нездоровый вид друга. Доминика самого передернуло, когда сегодня впервые за неделю внимательно рассмотрел свое отражение. Так что перед выходом он еще и нацепил на глаза солнцезащитные очки. Не важно, что солнце уже скрылось за горизонтом, лучше не пугать случайных прохожих и не давать СМИ повод для красочных заголовков. Ник уже хотел выходить, когда услышал звонок в дверь. Увидев, кто стоял на пороге, он ничуть не удивился. – Решил зайти, вдруг тебе нужна помощь со сборами, – бодро заявил Мартин, предвосхищая вопросы. Скорее всего, он пришел для того, чтобы перекрыть пути к отступлению и не дать передумать, но это было не важно. Доминик все равно был не против компании: внутренности начало скручивать. Оставалось верить, что от волнения, а не от сэндвичей. Когда они добрались до «Рокси», спазм в желудке только усилился. Ник нервно постукивал пальцами по бедру, наблюдая в окно, как люди исчезают за дверью под светящейся вывеской. От слабой решимости остались жалкие крупицы, и он чувствовал, как по спине стекает нервный пот. Еще секунда, и сказал бы Дункану отвезти его обратно домой, но Мартин обратился к телохранителю первым: – Подожди нас тут и будь на связи. Лучший друг казался спокойным, но, едва их взгляды встретились, Доминик прочел сомнение в чужих глазах. Не одному ему казалось, что затея дрянная, и вряд ли из нее выйдет что-то путное. Ноги коснулись асфальта, и Ник понял, как ощутимо они дрожат. Это начинало злить. Какого черта он так боится встретиться с Итаном, если только и мечтал об этом на протяжении недель! К тому же не факт, что они вообще увидятся сегодня. Что бы там ни говорил Мартин, Дамиано или банальная логика, все полагалось на волю случая. – Хочу выпить, – с этими словами Доминик направился напрямую к барной стойке, аккуратно лавируя в толпе танцующих тел. – Уверен? – хотя Мартин беспокойно нахмурился, красноречивое выражение лица, над которым Ник постарался, явно возымело эффект. – Ладно, пропустим по одной. Честно говоря, Доминик ожидал, что алкоголь быстро ударит в голову и смоет тревоги, однако даже после десятой рюмки продолжал чувствовать себя уставшим и раздражающе трезвым. Мартин, в свою очередь, успел расслабиться и выключил режим заботливой мамочки, но не отходил от друга и развлекал рассказами о событиях, которые тот пропустил за время своего заточения. Стараясь кивать и отвечать в моменты образовывающихся пауз, Ник то и дело оглядывался по сторонам, выискивая родное лицо. Пусть Дамиано, который подходил к ребятам уже несколько раз, пообещал сообщить, если его партнер или Итан появятся на вечеринке, иррациональный страх упустить возможность встречи не позволял ослабить бдительность. – Сейчас вернусь, – Ник поднялся с барного стула, когда ощутил давление выпитого. – Я с тобой. – Я в состоянии отлить без посторонней помощи. Но буду иметь тебя в виду, – закатил глаза он, положив ладонь на плечо друга, которое тут же затряслось от смеха. Выйдя к раковинам, Ник запустил руки под струю воды и продолжил держать, даже когда кожа сморщилась. В клубе было душно, а градус выпитого согревал изнутри, но тело до сих пор била неестественная дрожь. Вдруг дверь в помещение распахнулась, впуская музыку из зала. Ник рефлекторно поднял глаза и посмотрел в отражение. – Доминик! – Дамиано улыбнулся во все тридцать два зуба и, подойдя ближе, приобнял за плечи: жест, который при общении с итальянцем казался уже привычным. – Как тебе вечеринка? – С размахом, – он мельком бросил взгляд на двух других парней, что пришли с Дамиано. Те оказались не заинтересованы в разговоре и скрылись в кабинке. Причем в одной. – Я рад тебя видеть, – иностранец встал рядом и прислонился бедром к раковине, выполненной из светлого камня. – Мартин сказал, что тебе… нездоровится. – Наверняка, он преувеличил, – даже если бы голос звучал убедительней, Доминик успел заметить, что в здешнем освещении синяки под глазами выглядят еще хуже, чем в домашней ванной. – Тебе просто нужно взбодриться. Со стороны кабинки, в которой минуту назад скрылась парочка, послышались стоны. Ник на секунду отвлекся, а когда повернулся обратно, перед ним оказалась раскрытая ладонь. На ней лежали две круглые таблетки. – Составишь компанию? – Что это? – Легкий допинг, – итальянец лукаво ухмыльнулся, стоны стали громче. Доминик несколько раз курил травку и однажды пробовал экстази. Впрочем, это происходило в узком кругу хорошо знакомых людей, да и физическое состояние у него тогда было гораздо лучше. Хотя прежде его и не тревожили побочные эффекты, он сомневался. Но с каждой секундой предложение казалось все более заманчивым. Не прерывая зрительный контакт, Дамиано взял одну из таблеток и, высунув язык, положил ее на кончик. Он помедлил пару мгновений, прежде чем прикрыть рот и заговорщически улыбнуться. – Если готов, поторопись, пока не пришлось слизывать эту у меня с языка, – шепнул он и обхватил пальцами вторую. Ник хлопнул глазами, всматриваясь в чужое лицо в попытке понять, предупреждение это или предложение, а затем все же разомкнул губы и повторил за Дамиано. Едва таблетка коснулась языка, он проглотил ее, не оставляя себе возможности передумать: – Никому не нужно знать. – Ты же уже в курсе, что я умею хранить секреты, – подмигнув, итальянец направился в сторону свободной кабинки. Когда Ник вернулся в зал, Мартин общался с незнакомой брюнеткой, на пышной груди которой красовался его автограф. Заметив друга, он шепнул что-то девушке на ухо, и та растворилась в толпе. – Что? – недоумевающе протянул Мартин в ответ на осуждающий взгляд. – Просто фанатка. – Понятно, – губы изогнулись в усмешке. – Меня есть кому пилить. Хоть ты не начинай. – А я ничего и не сказал. – Все в порядке? – Доминик мигом напрягся, будто его застали с поличным, но успокоился, осознав, что так скоро препарат бы не подействовал. – Ах, да. Твоя помощь все же не понадобилась. – Ну, я всегда готов, если что, – засмеялся Мартин, а после обратился к бармену и заказал очередной сет шотов. Примерно через полчаса Ник ощутил прилив бодрости. Напряжение внутри наконец-то ослабло, ему на смену пришли умиротворение и радость. Он начал постукивать ногой по стулу в такт музыке, но этого было мало. Взявшаяся из ниоткуда энергия рвалась на свободу и не позволяла больше сидеть на месте. Брови Мартина взлетели вверх, когда Ник сообщил, что идет танцевать, но тот наверняка все списал на действие алкоголя и двинулся на танцпол следом. Дамиано оказался прав. Сто миллиграмм преобразили окружающий мир, и находиться в нем стало гораздо более приятно. Не раздражали даже чужие локти, то и дело случайно попадающие по спине и бокам, или теряющие равновесие люди, по инерции наваливающиеся с разных сторон. Возможно, потому что Доминик, активно двигающийся под ритмичные биты, сам грешил и первым, и вторым. Он пытался сосредоточить на чем-то взгляд, но светомузыка делала эту задачу практически невозможной, так что большую часть времени пришлось прикрывать веки, чтобы голова не кружилась слишком сильно. В какой-то момент Мартин крикнул на ухо что-то нечленораздельное, но Доминик лишь кивнул и не стал переспрашивать. А когда открыл глаза и не обнаружил друга, решил, что тот пошел справить нужду, отдохнуть или выпить еще. Вместо него рядом оказался один из манекенщиков Дамиано. Ник издалека видел его на показе, но не знал имени. Впрочем, это было совсем не важно. Значение имело одно – невероятное сходство с Итаном. Незнакомец улыбнулся, поймав на себе взгляд, и неспешно придвинулся. Решив, что совсем не против компании копии, тем более что оригинал встретить уже не надеялся, Доминик растянул уголки губ в ответ. Некоторое время они танцевали на расстоянии вытянутой руки, но постепенно становились все ближе, пока в конце концов не начали соприкасаться бедрами. Почувствовав внезапный прилив возбуждения от этой близости, Ник опустил ладонь на плечо юноши, который тут же охотно ухватился за его талию. Сантиметры, разделяющие два тела, стремительно сократились до нуля, и губы накрыло поцелуем. В груди взорвался фейерверк, когда в приоткрытый рот проник влажный и мягкий язык, но эйфория, увы, продлилась всего несколько секунд. В мозгу будто щелкнул переключатель, и Доминик оттолкнул от себя парня, а затем сжал кулак и с силой ударил его в челюсть. Голова того резко дернулась, он по инерции шагнул в сторону. – Эй, что случилось? Откуда ни возьмись появился Мартин, который сначала обхватил Ника за плечи, всматриваясь в лицо, а затем подошел к манекенщику. Наверное, проверить, все ли в порядке. Однако Доминик больше не обращал ни на одного из них внимания. Потому что Мартин был не один. Хотя мир вокруг уже какое-то время кружился, именно сейчас Нику показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Накатила слабость, а из легких словно выкачали весь кислород. Пошатнувшись, он приготовился к падению, но ему помогли удержаться на ногах. – Давай-ка выйдем на свежий воздух, – голос Итана прозвучал совсем близко, и Ник кивнул, хоть не понимал, все взаправду или это просто галлюцинация, рожденная одурманенным сознанием. Если так, возвращаться в реальность не хотелось. Главное, Итан рядом, и ему не все равно. Порыв ветра лизнул щеки, заставив поежиться, и по коже промчались мурашки. Доминик даже не заметил, как очутился на улице. Попытавшись сфокусировать взгляд, он огляделся. Ожидал увидеть оживленный проспект, автомобили, Дункана, но они с Итаном вышли в узкий переулок, едва освещенный несколькими фонарными столбами. Где-то там, вдалеке, кипела жизнь, мелькали фигуры, но здесь царила тишина. Если бы не пара человек, курящих чуть в стороне, обстановку можно было бы назвать интимной. – Ты в порядке? Ник вдруг ощутил тепло и аромат хорошо знакомого парфюма. Опустил голову и увидел куртку Итана, бережно накинутую на свои подрагивающие плечи. Сам же хозяин верхней одежды стоял напротив в футболке и пиджаке. Доминик неопределенно кивнул, натянув на себя пуховик посильнее, и оперся спиной на кирпичную стену. Почти сразу он почувствовал легкое прикосновение к подбородку и открыл глаза в тот самый момент, когда Итан аккуратно повернул его лицом в направлении света от ближайшего фонаря. – У тебя зрачки бешеные, – темные брови сдвинулись к переносице. Кожа пылала в тех местах, которых касались подушечки пальцев. Итан стоял крайне близко, но при этом оставался так невыносимо далеко, что это приносило физическую боль. – Адреналин, наверное, – сослаться на произошедшее в клубе было легче, чем открыть правду. – Наверное. Он точно распознал ложь и отступил на шаг назад, из-за чего вновь стало зябко. Но, к счастью, расспрашивать не стал. – Как он? – Доминик мотнул головой в сторону двери, ведущей внутрь здания. Теперь стало совестно за свое поведение. Манекенщик Дамиано получил ни за что. – Пострадало лишь чувство собственного достоинства, но с этим можно жить, – в голосе послышалась улыбка, но взгляд Итана оставался предельно серьезным. Регулярно Ник представлял себе долгожданную встречу, прокручивал снова и снова возможные варианты диалога, сходя с ума от невозможности высказать накопившееся. Однако сейчас, когда появился шанс, не удавалось выдавить ни звука. Слова будто застряли в горле. – Я волнуюсь за тебя, – в итоге Итан первым нарушил повисшее молчание. – Прекращай мучить себя. Жизнь ведь не кончена. Интересно, он сам сделал выводы или Мартин помог? Хотя какие могут быть сомнения, если даже Дамиано в курсе. Итан и подошел-то, наверняка, только поэтому. Как еще объяснить внезапное появление после двух недель тотального игнорирования? Если и говорил правду, переживать молча на расстоянии до сего дня ему не составляло труда. – Ты поимел меня, а потом сразу бросил, – буркнул Ник неожиданно для самого себя. – Получается уже дважды. Думаю, я имею право немного пострадать. Уже в следующую секунду захотелось удариться головой о стену. Какого хрена! Он уже давно простил Итана за тот раз четыре года назад, а на произошедшее в доме у озера вообще не злился. И уж точно не жалел. Черт, да он бы не отказался повторить. Возможно, даже при условии, что никакого продолжения не последует. – Да, имеешь, – стало заметно, как Итан сжал челюсти. Разумеется, ему было неприятно. – Нет. Вообще-то нет, – пока еще не поздно, нужно было сделать усилие над собой и заткнуть обиды поглубже. Хотя бы на какое-то время. – Не знаю, зачем я это ляпнул. – Я заслужил. – Неправда, – настаивал Ник, сожалея, что нельзя забрать сказанные ранее слова назад. – Я просто… – Злишься. Знаю. Итан говорил спокойным, ровным голосом. Он взвалил на свои плечи тяжелый груз их общей вины и тащил его в одиночку, как и много раз прежде. Это всегда казалось удобным, но теперь выглядело еще и несправедливым. – Я просто хотел бы… не знаю… попрощаться, – понурив голову, Ник уставился на носки своих ботинок. – Тебе кажется, что мне все это легко дается, – действительно, именно так он и думал. – Нет. Но мы попытались быть рядом, не будучи вместе. Ничего не вышло. Хотелось переубеждать, сыпать любыми аргументами, которые только придут в голову, но Ник промолчал. Он прекрасно понимал, что Итан имел в виду, и стремился показать, что уважает его решение, несмотря на свои чувства. – Тебе стало легче? Ну, теперь, когда… – не зная, как лучше закончить предложение, он закусил губу и осторожно поднял взгляд. – Нет, – после недолгой паузы все-таки произнес Итан. Сложно сказать, была это правда или ложь во благо. – Но нам станет. Должно стать. – Но до тех пор…? – До тех пор лучше оставить все, как есть. Дверь распахнулась, и из-за нее показалась кудрявая голова. – Ах вот вы где! – воскликнул Дамиано, скользнув взглядом по присутствующим. – Scusa [извини], но, Итан, тебя зовут. – Уже иду. Доминик не хотел прекращать разговор, хоть и не представлял, что еще сказать. Боялся излишне надавить, но при этом не мог отделаться от желания предпринять что-то, как-то изменить ситуацию в свою пользу. От мысли, что это первая за долгое время и, вероятно, последняя беседа, душу разрывало от отчаяния. Страх и боль вновь заструились под кожей, вынуждая скучать по спасительному чувству эйфории. Вместо просьб остаться, Ник сглотнул подступивший ком и нехотя стянул куртку с плеч, протянув ее законному владельцу. – Спасибо, – собственный голос прозвучал неожиданно хрипло. За то, что не дал замерзнуть. Что беспокоился. Что поговорил, хотя не считал это правильным. За все проведенное вместе время. За счастье. За любовь. Ничего из этого Ник так и произнес вслух. Горло пронзило иглами, глаза защипало, и он снова опустил взгляд в землю, пытаясь проглотить рвущиеся наружу эмоции. Оставалось надеяться, что Итан понял все без слов. – Береги себя, – послышалось в ответ, а затем по асфальту зашуршали удаляющиеся шаги. – Ты как? – оказалось, Дамиано до сих пор стоял в дверях. – Кажется, мне нужно взбодриться, – подняв глаза на итальянца, Доминик заметил в его лице сочувствие и улыбку, которая на этот раз выглядела печальной.***
Вечер в «Рокси» наглядно показал, что существует более приятный способ саморазрушения, чем истекать ненавистью к себе под душным одеялом. И хотя Доминик не собирался отрицать пагубность выбранного метода, ему на время становилось легче, а это уже казалось значительным прогрессом. Само собой, слабость никуда не делась. Он все еще много спал и часто ощущал усталость, однако отныне в кармане всегда находилась «запасная батарейка», волшебным образом заряжающая энергией по мере необходимости – практически ежедневно. Как и прежде, работать Ник отказывался, из-за чего регулярно получал гневные голосовые Глории. Но не обращал на них внимания, считая, что раз продюсеру продолжают поступать деньги от группы, ей не на что жаловаться. Мартин тоже не оставался в стороне. Он постоянно выражал беспокойство из-за участившихся тусовок в компании Дамиано, что, порой, пробуждало голос разума. Это возвращало Ника к осознанию собственной никчемности, ощущению безысходности, фатальности происходящего, что усугубляло состояние депрессии и заставляло отчаяннее от нее бежать. Что до Итана, то он больше не появлялся. – Ник! – стоило сделать несколько шагов вглубь современного пентхауса, подлетел Дамиано, одетый лишь в пестрые фланелевые штаны. – Ты опоздал. – Да, – неловко почесав затылок, Доминик оглядел присутствующих. В двухэтажных апартаментах иностранца разместилось полсотни человек, не меньше. И на всех был минимум одежды. Впрочем, чего еще ожидать от пижамной вечеринки. – Никак не мог выбраться из постели. Не так давно он стал замечать, что принимаемых психотропных больше недостаточно для поддержания прежнего уровня энергии. Видимо, организм привыкал к таблеткам, и теперь требовалось либо увеличить дозу, либо сменить препарат на что-то посильнее. Другие варианты не рассматривались. – Какая чудесная у тебя, должно быть, постель, – итальянец игриво подмигнул, а затем потянул футболку Ника наверх. – На тебе слишком много одежды, а у нас вообще-то строгий дресс-код. Пришлось остаться с голым торсом. И попросить о небольшой поблажке, когда Дамиано потянулся к ремню. – Мне нужно еще, – Доминик приблизился так, что буквально ощущал жар кожи друга на своей. И чувствовал исходящий от него яркий аромат ванили, полевых трав и спиртного. – Ева, экстази или что посильнее. – Пойдем, – взяв за руку, Дамиано потянул его сквозь толпу. Несмотря на расслабляющий наркотик, Нику по-прежнему было неловко в большом скоплении людей, особенно едва одетых. Итальянца же, как он успел понять за время их общения, вообще мало что могло смутить. Тот пританцовывал, двигаясь мимо полуобнаженных мужчин и женщин, шутил, здороваясь с некоторыми из них, и как обычно широко улыбался. Словно рыба в воде. Это очаровывало и вызывало легкое чувство зависти. Доминик думал, что они идут в какое-нибудь уединенное место, но Дамиано остановился посреди импровизированного танцпола прямо под стробоскопом. А после достал из кармана небольшой стеклянный флакон и открутил крышку. – Открой рот, – пухлые губы изогнулись в соблазнительной и дерзкой улыбке. – Что это? – уточнил Ник, хотя сейчас его любопытство и тяга к эйфории не уступили бы место осторожности. – Бутират, – поняв, что название ничего не проясняет, иностранец добавил. – Эффект будет примерно тот же. Не бойся, попробуй. Не доверять ему причин не было, да и после принятой час назад таблетки состояние все еще оставалось подавленным и сонным. Нику это было нужно, так что уговаривать не пришлось. Дамиано запрокинул голову и капнул на язык несколько капель, тем самым еще раз продемонстрировав, что опасаться нечего. И только потом проделал то же самое с Домиником. В предвкушении он прикрыл глаза, как вдруг почувствовал чужую руку в переднем кармане штанов. Удивленно разомкнул веки, взглянул на итальянца и пошарил пальцами там, где ощутил прикосновение. Полиэтилен и круглые твердые капсулы. – Наслаждайся вечером, – прокричал Дамиано, перебивая музыку, и принялся танцевать. Долгожданный эффект проявился минут через двадцать. Приятный дурман и легкость окутали, словно пуховое одеяло, мир вновь приобрел яркие краски. Снова получалось делать глубокие вдохи, смеяться, радоваться и любить жизнь. Бесценные мгновения без ощущения горечи и пустоты. Крутясь на танцполе, Доминик выхватил взглядом знакомое лицо: манекенщик, с которым целовался в клубе, стоял у одного из столов с напитками. Они не виделись с тех пор, а ведь парень заслуживал извинений. С которыми Ник решил больше не тянуть: – Привет. – Привет, – юноша дружелюбно улыбнулся вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону. Хороший знак. – Слушай, я хотел извиниться за тот хук справа в клубе, – Доминик невольно опустил взгляд на рельефную мускулатуру, которую заметил еще во время показа, но не имел возможности оценить в полной мере до сих пор. – Не думал, что целуюсь настолько плохо, – шутка в ответ развеяла остатки напряжения между ними. – Нет-нет, с этим все в порядке. Дело в другом. К поцелую самому по себе претензий не было. Жаркий, сладкий, дразнящий он опьянил за считанные секунды. Почему же в итоге все закончилось кулаками? Ник задумывался об этом несколько раз с того вечера, но так и не пришел к однозначному выводу. Скорее всего, он среагировал на потерю контроля над ситуацией. Тогда они находились на виду, кто угодно имел возможность все заснять, и история с шантажом повторилась бы. Или и того хуже. Глория, само собой, перестраховывалась, но была права: что угодно могло выйти группе боком. А может всему виной подспудное желание вмазать Итану: внешне похожий парень показался годной заменой. – Да? Слава богу, а то я места себе не находил, – юноша рассмеялся, а затем продолжил. – Забудь. Сам виноват. Мне не следовало напирать. Просто не смог удержаться. Глубокий голос обволакивал и ласкал слух, а светлые глаза завораживающе искрились в мерцающем освещении. – Я, кстати, Илай, – протянутая в знак приветствия ладонь оказалась такой горячей, что тут же бросило в жар. – Ник. Когда после короткого разговора Илай отправился на танцпол, Доминик охотно к нему присоединился. Энергия по-прежнему рвалась наружу, и препятствовать ей казалось чем-то противоестественным. А еще в компании нового знакомого было неожиданно приятно находиться. Он не делал ничего особенного, но так смотрел, что кожа покрывалась мурашками. Раньше у Итана был такой же взгляд. Будто перед ним одновременно и драгоценное сокровище, которое нужно защищать ценой собственной жизни, и сочный кусок мяса, в который хочется вцепиться зубами. Доминик и не подозревал, насколько на самом деле нуждался в таком взгляде. Один шаг, и он впился в мягкие губы, обхватив ладонями лицо Илая. Отчаяние, страх и желание слились в гремучую смесь, растекающуюся по венам. Сердце в бешеном ритме билось о ребра, легкие болели от нехватки кислорода, а ноги словно набили ватой. Ник рискнул, не зная, чего ждать в ответ, но не хотел отступать. Несколько нестерпимо долгих секунд, и губы Илая приглашающе открылись. При соприкосновении языков внутри будто развязался узел, поцелуй стал глубже, и пальцы сами собой скользнули вниз по шее к мускулистым плечам. Илай расположил ладони на ягодицах, притянул ближе и качнул бедрами. Буквально врезавшись в атлетичное тело, Доминик ощутил, как к паху хлынула кровь. – Надеюсь, ты не планируешь снова мне врезать? – шутливо поинтересовался манекенщик, обжигая своим горячим дыханием. – Сегодня у меня на тебя иные планы, – Ник облизнул губы и постарался перевести дыхание, каждой клеткой ощущая потребность продолжить начатое. – Звучит заманчиво, – уголки чужого рта изогнулись в кокетливой ухмылке. – Тогда пойдем туда, где не так шумно. Стоило лишь кивнуть, как Илай уверенно сплел их пальцы и потянул за собой к лестнице на второй этаж. Мир вокруг немного кружился и расплывался, поэтому Доминик даже не пытался сориентироваться в пространстве. Да и это было бы бесполезно, ведь он попал в квартиру Дамиано впервые. Чего явно нельзя было сказать об Илае. Тот шел уверенно, не оглядывался по сторонам и, оказавшись в коридоре с несколькими одинаковыми дверьми, безошибочно определил ту, за которой обнаружилась спальня. Шагнув в темноту, Илай закрыл за ними дверь и включил тусклый светильник. Комната была выполнена в светло-бежевых тонах. Посередине – между прикроватной тумбой и торшером – стояла двуспальная кровать с коваными прутьями на спинке. У стены располагался небольшой шкаф, а у окна – круглый журнальный столик и пудровое кресло в цвет штор. Ничего выдающегося, если не считать зеркальную от пола до потолка стену. Это, а еще отсутствие дополнительных элементов декора и личных вещей намекало, что помещение не используется как жилое. И, к счастью, это не спальня Дамиано. Было бы максимально странно развлекаться с кем-то в его постели. – Гостевая, – пояснил Илай, словно прочитав мысли Доминика, а затем подошел вплотную и оставил на его шее влажную дорожку. – Но ее редко используют для сна. Джинсы стали мешать. Ник почти пожалел, что не позволил Дамиано избавиться от них, но Илай уже принялся разбираться с ремнем. Вжикнула молния на ширинке, и манекенщик опустился на колени, чтобы затем потянуть штанины вниз вместе с нижним бельем. Ник переступил их и, повернув голову к зеркалу, завороженно наблюдал в отражении, как Илай обхватил стояк рукой. Приподнял, скользнул языком от основания до кончика и охотно направил в рот. С этого ракурса в приглушенном свете его было практически не отличить от Итана, и Доминик позволил себе фантазировать. Это его мягкие губы обхватывали ствол. Его горячий язык слизывал сочащуюся из головки смазку. Он массировал свободной рукой кольцо мышц, ласково втирая влагу. Это в его волосы Ник запустил пальцы и сжал на затылке. В его горло врывался плавными толчками. – Хочешь сверху или снизу? – послышалось будто в тумане, и Доминик осознал, что прикрыл веки от удовольствия и полностью затерялся в дурманящих ощущениях. – Снизу, – прохрипел он, после чего Илай поднялся с пола, чтобы они поменялись местами. Ник старательно ублажал почти-Итана, но вскоре тот его прервал: – Встань к зеркалу. Пока Илай доставал из тумбы и натягивал защиту, Доминик послушно остановился в нескольких десятках сантиметров от зеркальной поверхности. – Обопрись на ладони. Илай прижался к спине, облизал и слегка прикусил мочку уха, при этом неотрывно глядя в глаза в отражении. Провел указательным и средним пальцами по приоткрытым губам Ника, а затем погрузил их в рот, то проталкивая глубже, то почти вынимая. Когда с этой нехитрой манипуляцией было покончено, Доминик ощутил влажное прикосновение между ягодиц и, сгорая от желания, двинулся навстречу, за что заслужил довольную ухмылку. – Мне и самому не терпится, – его свободная ладонь опустилась на возбужденную плоть и чуть сжала, вырвав из горла мучительный стон. – Хотел тебя с тех пор, как увидел тогда в клубе. Слегка увеличив нажим, Илай протолкнул внутрь один палец, затем второй, и Ник прогнулся в спине, закусив нижнюю губу. Он начал медленно покачивать тазом вперед-назад, одновременно и насаживаясь на пальцы, и скользя в умелой хватке. Дыхание постепенно сбивалось, губы сохли, а возбуждение стремительно нарастало. В какой-то момент, распахнув веки, Доминик обнаружил, что серые глаза Илая, горящие похотью, внимательно наблюдают. Признаться, он давно не чувствовал себя настолько желанным. Сразу захотелось сказать нечто такое, что завело бы их обоих еще больше. – Мне не нужны отношения, – вырвалось вдруг. Ощутив, как Илай убрал руки, Доминик испугался, что все испортил. Он уж было хотел начать извиняться, но тут услышал смешок. – Прекрасно, – сзади прижалось что-то твердое, – мне тоже. Ник почувствовал давление, а затем впечатался щекой в зеркало, не удержав равновесие, когда Илай толкнулся вперед и прижался к бедрам. Шумно втянул воздух, прикрыл глаза. Вновь найдя ладонями опору, он запрокинул голову на твердое плечо, разомкнул губы и глубоко задышал, пока темп неспешно нарастал. Тело беспрепятственно принимало Илая, наслаждалось каждым прикосновением, каждым толчком. Заведя одну руку назад, Ник опустил ладонь на чужой загривок и надавил, тем самым давая понять, что делать. В следующее мгновение на изгиб шеи легли жаркие губы. Посасывая и местами покусывая раскаленную кожу, Илай параллельно изучал торс Доминика, блуждая от бедер к животу, талии, груди. Добравшись до горла, немного сжал, и Ник ощутил свой учащенный пульс. – Сильнее, – простонал он, и тогда хватка стала крепче, а амплитуда ударов таза о ягодицы увеличилась. Похоть кипела в жилах, мысли путались. Хотелось как можно дольше чувствовать сладкую истому, но при этом невозможно было не мечтать о долгожданной разрядке. Обхватив себя, Доминик медленно задвигал рукой. – Открой глаза, – вкрадчивый шепот коснулся уха. – Ник, открой глаза. Ты должен это увидеть. Потребовалась пара секунд, чтобы сфокусировать взгляд. То, что сначала выглядело размытым пятном, сформировалось в четкое отражение двух сплетенных между собой тел, от которых нельзя было оторваться. Наблюдая за тем, как запотевает зеркало, как ритмично поднимается и опускается грудная клетка, как дрожат бедра при проникновении внутрь и обратно, как он ласкает себя, Доминик понял, что имел в виду Илай. – Ты очень красивый. Он видел подтверждение этому в потемневших, пожирающих его глазах, в самозабвенных рывках, в прерывистых стонах. И да, черт возьми, не желал, чтобы это прекращалось. Наклонившись корпусом к зеркалу, Ник чуть подтолкнул Илая, призывая отступить на пару шагов. Тот сдвинулся, предоставив возможность прогнуться в пояснице и опуститься ниже, а затем вновь ворвался в разгоряченное скользкое тело, раскрытое ему навстречу. Тяжелое дыхание и звук интенсивных шлепков кожи по коже заполнили комнату. Когда сердцебиение успокоилось и перестала бить дрожь после последнего оргазма, Ник поднял с пола и натянул на себя белье и джинсы. Удовлетворение смешалось с каким-то неприятным послевкусием. Какие бы яркие вспышки он только что ни пережил, факт оставался фактом: Илай – не Итан. – Если вдруг захочешь повторить… Доминик выпрямился и глянул на манекенщика, который все еще абсолютно голый сидел на краю постели: – Да. Он не мог быть уверен, захочет ли, хоть ему и понравилось. Единственное, что знал наверняка – тоска пробивалась наружу, а значит эффект наркотиков ослабевал. Нужно было срочно это исправить. Щелкнув замком и дернув за ручку, Ник открыл дверь и тут же столкнулся с Дамиано, проходящим мимо. – О, Доминик! Вот ты где, – его взгляд переместился вглубь комнаты, на лице отразилось понимание, и уголки губ приподнялись. – Рад, что ты отлично проводишь время. Он приветливо махнул Илаю, а после по обыкновению приобнял Доминика за плечи и повел по коридору: – Илай – хороший выбор. И не только потому, что отлично трахается, как ты сам успел убедиться. Главное – ему можно доверять. Так что не переживай, он не станет болтать. Теперь Ник осознал, что ему даже в голову не пришло позаботиться о безопасности и договориться о неразглашении. Глория пришла бы в ужас. – Так значит, ты спал с ним? – О чем ты? Ты же его видел! Я спал с ним много раз. Не удивлюсь, если и ты не ограничишься одним. – Возможно. – Итан так же горяч? – итальянец ухмыльнулся. – Я попытал удачу после того, как вы расстались. Но он, к сожалению, отказался. Ник опешил. Интерес Дамиано сложно было не заметить. Правда казалось, что он так общается со всеми. С самим Домиником в том числе. Выяснить, что Итан заслужил особенное отношение, было… странно. Но злости он не почувствовал, только укол ревности. Поэтому новость об отказе принесла облегчение. – Я его люблю, так что вряд ли могу судить объективно, – наконец выдавил Доминик. – Si [да], прости. Зря я про него заговорил. Забудем. Пойдем лучше веселиться, м? – Я приду чуть позже. Мысли об Итане навязчиво полезли в голову, так что Ник нуждался в свежем воздухе и новой дозе. А иначе снова забьется в угол и начнет жалеть себя. Нет, его не прельщало возвращение к этому состоянию, поэтому он готов был бороться любым доступным способом. Будь то секс или наркотики, не важно. Выйдя на открытую террасу, Доминик сделал глубокий вдох. Он по-прежнему разгуливал без футболки, которая затерялась где-то этажом ниже, поэтому кожу покалывало от мороза, но это едва ли могло послужить достаточной причиной, чтобы уйти. Среди других желающих побыть на воздухе оказалась лишь компания из нескольких человек, и все же Ник отошел от них в самый дальний угол. Достав из кармана пакет с таблетками, высыпал на ладонь, на ходу размышляя, какая оптимальная доза нужна, раз организм стал менее восприимчив к препарату. Проглотив в итоге пару штук, он облокотился на перила террасного ограждения, завороженно посмотрел вниз, на разноцветные огни ночного города, и стал с нетерпением ждать, пока боль в груди утихнет, ознаменовав освобождение.2
Ситуация совершенно вышла из-под контроля, все возможные границы оказались пересечены, ждать и надеяться на благоприятный исход больше не имело никакого смысла. Глупо было отрицать очевидное: он облажался. Несмотря ни на что, оставался столь уверен в собственной выдержке и так отчаянно цеплялся за любовь, что не заметил своей чрезмерной наивности. Теперь, когда произошло то, о чем его предупреждали, Итан не понимал, как допустил мысль, что сможет устоять перед Домиником. Идиот! А ведь была возможность все предотвратить, поступить разумно. Но нет, вместо этого он усугубил ситуацию, стал причиной новой порции страданий. И все ради кратковременного удовольствия. Тело мигом среагировало, стоило только вспомнить сладкий шепот, тяжелое дыхание и губы, смыкающиеся на горячей плоти. В иных обстоятельствах возбуждение не вызвало бы отрицательных эмоций, но сейчас сердце мучительно сжималось. Еще четыре часа назад Итан чувствовал Доминика каждым сантиметром, а теперь сидел в темноте в пустой квартире и заливал боль выдержанным виски, отложенным на черный день. Да уж, чернее не придумаешь. Собственными руками Итан лишил себя возможности выбора и остался наедине с, казалось, самым сложным решением в жизни: он должен уйти. На этот раз окончательно.***
Изо всех сил стараясь сопротивляться депрессии, Итан придерживался заведенного распорядка дня. Это стало возможным благодаря Дамиано, который помог устроиться вторым охранником к своему партнеру по бизнесу. Дом, работа, тренировки. Полностью отдаваясь делу днем, вечером Итан выматывал себя в зале до полуобморочного состояния. Казалось, остановишься, и мысли выжгут душу дотла. Хотя он, конечно, не мог до конца вытеснить Доминика из головы. Или просто не хотел. Особенно после разговоров с Мартином. Каждый раз слова младшего брата вызывали волнение и вину за состояние Ника, но Итан все равно отказывал себе в соблазне позвонить или заявиться прямо на чужой порог. Он не сомневался, станет только хуже. Так и произошло. Правда, и без его вмешательства. Когда Мартин в красках расписал, до какого состояния Доминик себя довел, у Итана волосы встали дыбом. – Поговори с ним. Хоть что-то сделай! И плевать на все твои отговорки. Это был далеко не первый раз, когда от брата звучал призыв к действию, но теперь он сработал. Итан испугался, по-настоящему испугался за Доминика. Так что сделал, как велели – закрыл глаза на все свои доводы и отважился на встречу. О чем, само собой, пожалел. Примерно в тот момент, как обнаружил, что Ник тискается с каким-то парнем. Ревность, какой бы необоснованной она отныне ни являлась, заставила челюсти и кулаки сжаться. Инстинкт кричал о необходимости вмешаться, отвоевать свое. Но в итоге Доминик, к большому удивлению, сделал все сам. Впрочем, едва ли это служило причиной для радости. Такое поведение было ему не свойственно, и стало новым тревожным звоночком для Итана. И не зря. Стоило лишь увидеть расширенные зрачки, почти перекрывающие синеву радужки, и вопросов не осталось. Чего нельзя было сказать о злости и чувстве вины. Даже странно, что Итан смог проглотить их и поговорить нормально, вместо нравоучений, на которые, в целом, и не имел права. Откровенный разговор, от которого боль, начинавшая постепенно притупляться, вновь пронзила сердце насквозь. Каждую чертову секунду Итан думал о том, чтобы подойти ближе, прикоснуться, украсть поцелуй. Нет, ему совсем не стало легче после ухода. Он ежедневно убеждал себя в обратном, но в глубине души знал, что занимается самообманом. Джэй говорил, что время лечит. Да так все обычно говорят, раз уж на то пошло. Итану оставалось только верить, что и у него, и у Доминика хватит сил дождаться.***
Проснувшись посреди ночи, Итан обнаружил, что по возвращении с тренировки уснул прямо в одежде. В последнее время такое случалось регулярно. Он нащупал телефон на прикроватной тумбе, чтобы проверить, который час, но увидел черный экран. Батарея села. Достав из ящика запасную зарядку, быстро воткнул адаптер в розетку, подсоединил провод к гаджету и нажал на кнопку включения. Спустя полминуты посыпались оповещения о пропущенных звонках. Один от босса, несколько от Дамиано, Глории и с неизвестного номера. Двадцать восемь от Мартина. Твою мать! – Мартин, ты в порядке? – произнес Итан, не здороваясь, как только гудки на том конце прекратились. – Что случилось? – Ник в больнице, – сердце, до этого бившееся в учащенном ритме, мгновенно замерло. – Кажется, он пытался покончить с собой.