Awake at night I look outside A burning car in the dawning light A sorry sight...another fight A scenery in black and white What can I do? What can I say? It's a hard time in a hard place I'm taking it day by day Life goes on...oh, yeah, life goes on...
Джон давно привык жить один. Взрослый, обаятельный, а ныне - ещё и состоятельный мужчина, владелец клиники пластической хирургии. Человек без комплексов, предпочитал холостяцкую жизнь семейному уюту. Видимых причин никто из окружавших его друзей и знакомых не знал, и не замечал за ним ничего странного. Однако причина всё-таки имелась. Из-за неё Джон не спешил связать себя узами брака, хотя задумывался об этом давно. Она являлась для него непреодолимым препятствием. Джон во сне кричал. Всё случилось во время его военной службы в госпитале. Каждый проведенный в Афганистане день, постоянно витавшая над ним опасность, всё это оставило в его душе след. Но Джон был сильным человеком, вполне способным пережить различные перипетии судьбы. Но один день изменил его раз и навсегда. О нём он старался не вспоминать. С полученными ранами он справился. Остался лишь шрам на плече. Но пережитый кошмар нашёл способ вернуться. Он проник в его сны. Оплёл своими корнями нервную систему, врос намертво. Горячий и жадный до солнца песок. Солнце, равнодушное и тоже горячее. Уже с утра, сквозь прохладную дымку, золотистые лучи жалили своими прикосновениями кожу. Повиснув над горизонтом, солнце постепенно раскалялось добела. Болезненная жажда, огонь в горле, натёртые пылью воспалённые веки. Только добравшись до края горизонта, Солнце начинало остывать, краснело, покрывалось окалиной и распадалось на части. Джон должен преодолеть эту пустыню, должен идти, во что бы то ни стало. Он может спасти несколько жизней, если успеет до того, как солнце сядет. Ноги трясутся, ломота в суставах превращается в адскую боль, словно внутрь насыпали раскалённые угли. Джон падает, ползёт, обжигает пальцы, которые тонут в песке, не в силах подтянуть за собой измученное жарой и отчаянием тело. Джон начинает медленно погружаться вниз. Он в ужасе кричит и захлёбывается песком: в глаза, язык и нёбо впиваются превратившиеся в стекло оплавившиеся от жара песчинки. Но больнее всего от мысли, что он не успел, всех подвёл. Из-за него взятых в заложники солдат казнят, на живую отрежут головы... Джон просыпался, хватаясь рукой за горло, рвал ворот пижамы, мышцы непроизвольно превращались в камень, по телу тёк густой горький пот. После таких кошмаров всё тело долго ломило, сердце бешено колотилось, и Джон со стоном утыкался лицом в подушку. Когда он вышел в отставку, то решил: что было там - осталось там. Жить надо сегодняшним днем, здесь и сейчас. Если бы не сон, он бы смог заблокировать воспоминания, и разрешить себе счастье завести семью. Психолог не помог, а принимать успокоительное он не мог позволить себе сам. В работе хирурга требуется ясность ума и чёткость восприятия, точная координация. Приходилось вести войну с самим собой, не уступая и не сдаваясь незримому и сильному противнику Личную жизнь Джон обустроил просто. Остаться на ночь у любовницы он не мог, чтоб до смерти не перепугать ни о чём не подозревающую женщину. Чтобы никого не разочаровать, Джон заводил много, очень много ни к чему не обязывающих романов, любил и просто лёгкий флирт. Он уже не думал, что кто-то сможет и захочет быть с ним рядом, он думал: позволит ли он теперь кому-то быть с собой рядом. Он не хотел никого обрекать на мучения. Когда встретил Мэри, понял, что позволит. На счёт огромной и большой любви он не обольщался. Но Мэри его понимала, как не смогла бы понять никакая другая женщина. Обоим было уже за тридцать, у них имелись схожие вкусы в музыке и спорте. Обоим хотелось завести семью, да и просто - пора. Чтобы не мучиться по одиночке. Чтобы по утрам не смотреть рассеянно на дымящуюся кружку с кофе в руках, не испытывая ни малейшего желания позавтракать. Одиночество и личная трагедия свели их вместе. Жених Мэри тоже был военным, попал в плен, был казнён. После захвата базы террористов, нашли его искалеченное тело. Мэри смогла его похоронить, но к утрате не привыкла. Поэтому, встретив Джона, она ясно понимала - судьба даёт шанс забыть про свою боль и одиночество. Они встречались несколько месяцев. Неторопливый роман обрёл продолжение в виде помолвки. Мэри потихоньку стала готовить всё к свадьбе. Ссора у них вышла из-за глупости и по-детски упрямого характера Мэри. У Джона появилась возможность открыть филиал своей клиники в Амстердаме. Потребовалось его личное участие в разработке проекта, закупке медицинского оборудования и отбора рабочего персонала. Он не спал ночами, что даже положительно сказалось на самочувствии. Днём он перехватывал пару часов сна, и кошмар его не трогал. Взвалив практически всё на себя, он с головой ушёл в работу. Но неожиданно возникло препятствие: день открытия филиала и день их свадьбы взял да и совпал. Джон сначала увидел в этом знак удачи. В один день открыть новую клинику, и сочетаться браком с женщиной, с которой хотел провести всю оставшуюся жизнь - чем не подарок судьбы? Оказалось, что это - катастрофа! Мэри упёрлась. Требовала перенести открытие. Джон уверял - свадьбу сыграют в тот же день, просто страна будет другой, но в посольстве... Мэри даже не дослушала. Сыграло ли волнение перед свадьбой, или проявилась обычная женская стервозность, но вечером Джон вернулся в пустую квартиру. На звонки Мэри не отвечала, автоответчик отключила. Цветы и открытки с извинениями, курьеры приносили обратно. Джон обеспокоился на второй день, не случилось ли несчастья. Лично приехал к Мэри на работу, предчувствуя, что домой к ней ехать бесполезно. Они проговорили несколько минут, Мэри осталась непреклонна, а Джон приобрёл статус эгоиста и собственника.*************
Грегори Лестрейд знал Джона давно. Дружба сложилась практически сразу, несмотря на полярность профессий и взглядов. Замотанный работой и жизнью, инспектор полиции, наплевав на три нераскрытых убийства и кучу жалоб в свой адрес, взял отпуск за свой счёт. Смотреть, как мучается Джон было невыносимо. Грегори был предан своей работе, и понимал, что послужило причиной его развода с женой. Он знал, что Джон одарённый хирург, а клиника для него - любимое детище. А ещё, он понимал, как его другу повезло с Мэри. Желание подбодрить, отвлечь Джона от метаний, и бутылка виски, все вместе сыграли свою роль. Под утро, два подвыпивших, но совершенно бодрых джентльмена, предприняли приятное путешествие на одном из автобусов Eurolines из Лондона в Амстердам. И всего за 11,5 евро с каждого. Проспавшись и осознав, что исправить последствия на данный момент не представляется возможным, два, уже основательно помятых джентльмена, негласно решили всё оставить, как есть. Через пару часов должно было состояться открытие филиала, а Джон едва мог стоять на ногах. В ход пошли душ, холодный душ, и кофе, кофе, кофе... Открытие прошло успешно, благодаря тёмным очкам, прикрывшим стыд и похмелье.*************
Джон проснулся от кошмара. Провёл дрожащими пальцами по мокрой груди, несколько раз сглотнул, проталкивая ком в горле. Сегодня он остался ночевать в клинике, в одной из свободных палат. С улицы его внимание привлёк странный звук: шипение и треск, словно что-то жарили на костре, а на стекле плясали зловещие малиновые отблески. Джон медленно встал. Подошёл к окну. Поднял жалюзи. Во дворе полыхал взятый им напрокат автомобиль. Джон метнулся к выходу, на ходу тыкая в кнопки сотового, вызывая полицию и пожарных. Он схватил со стены огнетушитель. Но едва он открыл дверь, раздался взрыв, разорвавший салон машины, ощетинив металлическими лезвиями искорёженный багажник и крышу. Уши ненадолго заложило, потом сквозь комариный звон до Джона долетел звук сирен. Споткнувшись об валявшийся прямо на дороге кирпич, Джон от души вспомнил чёрта и его среду обитания. Под кирпичом белел сложенный вдвое лист бумаги. Джон нагнулся и поднял его. Развернул и быстро пробежал по отпечатанному тексту глазами. "Джон Ватсон. Верни нашу собственность. В следующий раз в машине можешь оказаться ты сам."