бей

Лиза просыпается со слабостью по всему телу; и голова болит. руки пекут даже под бинтами, да так, что на потолок лезть хочется. появляется желание исчезнуть; из вчера, желательно. сознание предательски подкидывает воспоминания; и из них вывод можно сделать лишь один — слабачка; Лиза подозревает, что самостоятельно пойдет закапывать себя на кладбище. собираться в школу кажется пыткой; слава богу, холодает, и можно натянуть водолазку, а наверх огромную худи. Вилка пишет, что будет через пару минут. заходит, весело рассказывая о вчерашней переписке с какой-то девочкой из параллели. мешается под ногами и наливает себе чай; в школе расспрашивают, почему Андрющенко не играет; Вилка быстро соображает. — Она руку потянула, пока я вместо неё, — и гладит по плечу; они сидят в актовом зале, прогуливая алгебру; одноклассники бурно обсуждают предстоящий концерт; Вилка вклинивается в разговор, подмечая, что такое событие нужно будет отметить. Лиза невольно задумывается о том, что это их первое совместно проведенное мероприятие — они никогда не были такими дружными. да что уж говорить, с Лизой и не говорил толком никто раньше. но индиго понимает, что они попросту повзрослели; стали терпимей или безразличнее. кто-то поумнел; кто-то, наконец, начал учиться. кто-то так и продолжил губить себя во вредных привычках, но уже называя это «взрослой жизнью». и Лиза думает, что, пожалуй, не хочет быть взрослой. она хочет работать на кладбище и гулять с Вилкой. а еще читать Достоевского. но точно не выбирать себе профессию, чтобы потом жалеть всю жизнь. и это кажется простой истиной ровно до тех пор, пока она не думает о шансе выбраться отсюда. навсегда. возвращается в реальность Лиза уже тогда, когда Вилка с Колей обсуждают будущую вписку в честь концерта. и Лиза уверенна, что она не захочет туда пойти. но она пойдет, потому что этого захочет Вилка. она ненароком проверяет, не подглядывает ли за ней Захарова. та смеется со своими друзьями, и внимания, вроде как, не обращает; *** Крис плетется по школе в одиночестве — в надежде покурить перед химией. потому что химия душная и потому что Кристина без сигареты уже третий час. заходит в туалет в дальнем крыле — там никогда никого не бывает; даже свет не работает; на подоконнике сидит Виолетта, поджигая свою сигарету, и забавно перебирает ногами. — Привет, — радостно улыбается, предлагая место рядом. Кристина приваливается сбоку, копошась в рюкзаке и доставая свой «Парламент». — А где индиго? Вилка на пару секунд выпадает, а потом до неё доходит, о ком говорит Захарова. — Она до сих пор олимпиаду по истории пишет. — А, точно, — индиго же умная. — Ну ты и назовешь конечно! — негромко смеется, смотря уже точно на Кристину. — Ну, а что, как еще её называть? Даже на шее намалевала, — усмехается; — Татуировки — это исскуство, дорогая моя. Хочешь, и тебе сделаем? — давится сдержанным смешком; знает, как Захарова сейчас от этого поморщится. а Захарова и правда морщится; смотрит на Вилку так, мол, ты издеваешься? — А, прости, забыла, что это не по понятиям. и смеется в открытую. поднимает обе руки вверх в спасательном жесте. и Кристина задается вопросом, как Вилка умеет так спокойно не раздражать; про неё только одно в голове — умру, но посмеюсь. и Захарова бы хотела хохотать вместе; но она не может себе позволить. наступая на гордость, отдает эту эстафету Малышенко — она слишком добрая, чтобы объяснять ей, что с Кристиной так не шутят. что Кристину боятся и уважают. но Виолетта, кажется, плевать на это хотела. — Если я это сделаю, то меня уже только собаки и найдут. И то — труп. — потирает лоб и самой хочется улыбнуться от абсурдности. — Но, если что, — заговорщески улыбается; прищуривается и выставляет указательный палец, — только скажи. Я всегда тут как тут. Вдруг тоже захочешь стать индиго. и улыбается; по-доброму, мило. Крис думает, что ей здесь не место. слишком хорошая. — Это точно нет. — и Вилка над ней смеется; а сама Захарова думает, что это забавно. быть индиго. что там, какие проблемы? мама недолюбила? запросто. *** — Пойдемте гулять после школы! — Коля, кажется, стал заводилой. он увлекся школьными посиделками в актовом зале; ему нравилась атмосфера общей восторженности, командной работы и дружбы. и они все идут на озеро; через лес, мимо кладбища — Лизиного кладбища; сидят и говорят о всяком; много шутят, обсуждая учителей и последние сплетни. — Я хочу на юриста. — окликается Оля; — я полу-сирота, могу даже на бюджет попасть. — Блять, повезло, — и все усмехаются; Лиза про себя думает, что тоже полу-сирота так-то. значит, может и ей светит бюджет? все говорят о планах на будущее; о том, кем хотят стать и что им для этого нужно сдавать. у кого-то планы грандиозные, кто-то хочет свой бизнес, а кто-то откровенно говорит, что только в тюрьму ему и дорога. ребята понимающе кивают, но, все же, обнадеживают, мол — сдашь ты эти экзамены. — Кристина, а ты? — Коля в общем хаосе привлекает внимание Захаровой; та сидит на куртке, подтянув ноги, и поднимает голову; — Я вообще еще не думала, — спокойные с виду глаза выдают отвращение к себе, страх, неуверенность; картинки, которые возникают в сознании, крутятся в голове — улица, гребанный подоконник в подъезде, брат, родители, — и становится тошно. — Ну, тебе ВУЗ вряд ли светит, — все смеются; нет, насмехаются. — Это с какого хуя? — злость подбирается к груди и вот-вот Кристина не-то заплачет, не-то кого-то ударит. — Ты оценки свои видела? — прорезает голос Оля, — экзамены через семь месяцев! — Идите все в пизду, я поступлю. и все заходятся смехом. а Кристине хочется завыть, потому что они правы. они снова возвращаются втроём; все равно же — по пути. Вилка шутит про все подряд и девочки пару раз даже смеются. — Кристина, ты вообще видела мою собаку? — с искренним восторгом спрашивает; — Нет, у тебя есть собака? — глаза Захаровой загораются. она очень любит собак. и это очень мягко сказано. — Да! — подпрыгивает на месте; — Пойдемте, ко мне зайдем, я тебе её покажу! и Кристина знакомится с Аляской. она милая, пушистая и очень красивая. Вилка с гордо поднятой головой наблюдает за этим; а Лиза — с искренним удивлением. дети, старики, родители — плевать. а от гребанной собаки Захарова в полном восторге. — Моя ж ты сладкая девочка, ути бозе, какие мы красивые, господи! — она её обнимает; она её целует; она с ней играет. и, как будто, это все, что нужно для счастья. Лиза впервые видит Кристину такой. это рушит её стены; стены, которые она возводила, чтобы ненавидеть. *** но хорошее, словно маятник мечется, исчезает. из головы вон вылетает в зажимающих руках брата; когда он закрывает ей рот и рычит; когда дает пощечину и угрожает расправой за любой звук; когда делает больно, раз за разом грубо толкаясь в и без того незажившее от предыдущих синяков тело. и больно настолько, что хочется потерять сознание. Кристина уже даже вырываться не пытается — только хуже будет. он в любом случае сделает то, что хочет; она только плачет тихо, и слезы катятся по лицу ручьем. она этого больше не вынесет; если в восемь лет она ничего не понимала; когда он играл с ней. в двенадцать она боялась; когда он впервые взял её волосы. в четырнадцать хотела умереть; когда он лишил её девственности. то сейчас этого не было; она привыкла. была только истошная ненависть — к нему, к отцу, ко всему живому. он её отпускает; уходит сам, хлопая дверью, проговаривая, что она молодец. Кристина, наконец, вдыхает полной грудью. давится воздухом вперемешку со слезами; хочет содрать с себя кожу и вырезать внутренности; это стало так обыденно, что даже страшно; больше нет того липкого страха, как раньше. только ненависть; и невесомое, как факт, понимание, что она — всего лишь его игрушка. и больше ничего; она кричит так, что стены дрожат и барабанные перепонки вот-вот лопнут. отвращение к себе подбирается также, как и раньше; и она бежит на трясущихся ногах в ванную; тело болит, а синяки от чужих рук начинают проявляться; за три минуты можно сломать кому-то жизнь. просушивая голову полотенцем, сидит на кровати, обнимая себя. и понимает, что так продолжаться не может; ей нужен шанс на другую жизнь. потому что остаться в этом доме равно самоубийству. хочет напиться, побиться или убиться. но впервые понимает, что, вроде как, есть силы на большее. выходит из квартиры и стучит в соседнюю дверь. снова костяшками по косяку. — Да? — открывает быстрее, чем нужно. Лиза слышала крик; сама испугалась — и за Кристину тоже; дотошное беспокойство пробиралось под кожу. но она не спросит — вчера была не лучше. — Индиго, подготовь меня к экзаменам.