бей

тишина; она знает, что за стенкой не пусто; слышит смех из чужой квартиры — слабо, но всё же. и понимает, что нужно быть настолько тихой, чтобы судороги по ногам пошли. слёзы катятся по щекам; сильные руки вцепились в её запястья, рубашка разорвана вместе с капроновыми колготками и он так сильно сжимает бедро, что остальная часть ноги немеет; толкается, и раз за разом она хочет заорать от боли; внутри что-то рвётся, боль огнем разносится и печёт; мерзость. ощущается как гниль, сырость и испорченные продукты; и Кристина вновь испорчена. и на этот раз не менее больно. он зажимает её рот рукой и душит. воздуха хватает всего на пару секунд, а потом — темнота. и когда она снова может вдохнуть — он уже одевается. — Сама виновата, — пьяным голосом; покачиваясь со стороны в сторону, завязывает шнурки на спортивных штанах, — Оделась, как шлюха. — Это школьная форма, — всхлипывает, хапая одеяло. — Всё равно шаболда, — плюет куда-то в сторону, — тебя уже пора под шишек подкладывать. наконец, она остаётся одна; дверь хлопает, омерзение накатывает с новой силой. встаёт, шатается и кое-как доходит до ванной. руки дрожат, будто в первый раз. больно-больно-больно. и она гладит себя, обнимает за плечи и успокаивает; приводит себя в порядок и мягко улыбается отражению. это всё скоро закончится. надо только поступить, а там уже и съехать можно. всё равно, родителям плевать. чувств у Кристины не осталось: не было ненависти, злости, обиды. только равнодушие. даже пожалеть себя толком не может. она хотела бы поплакать, но не получается; поэтому идёт курить на свой подоконник и ненавидит тех двоих, что заливисто хохочут в соседней квартире. *** к Коле они идут втроём: Лиза — неохотно, пить не собирается, делать там ей нечего; Кристина — в надежде забыться, отвлечься, переключиться, что угодно; а Вилка — предвкушая, что там будет она. ведь там будет не только их класс. может, она тоже придёт? милая и добрая, красивая, приветливая и настолько нравящаяся Вилке, что с ума сойти можно. они приходят даже немного раньше, чем нужно. квартира небольшая, но уютная что-ли. родители Коли на даче, вроде как; весь журнальный столик заставлен алкоголем, на который предварительно скидывались; Лиза тоже скидывалась, но попросила купить хоть что-то поесть. поэтому она первая ухватила пиццу и села на мягкий диван. а Вилка с Кристиной добродушно налили себе по стакану чего-то жутко сладкого и мерзкого. и как только начали подтягиваться все остальные, затанцевали в такт мелодии. — Давай, не сиди, иди к нам, — Вилка вытягивает Лизу на середину комнаты; под какую-то попсу они танцуют, а движения плавные у Лизы и дерзкие у Вилки; в этом моменте она счастлива. покачивается в такт, и в своём этом свитшоте выглядит великолепно, думается Кристине, которая просто сидит на диване и выпивает десятый по счёту стакан. и удовольствие растекается по телу, будоража сознание. — Я у тебя украду её, ненадолго, — к Лизе сзади подходит милая на вид девушка с россыпью веснушек на лице; аккуратно берёт смеющуюся Вилку под руку и уводит. и Лиза только сейчас понимает кто это. она проводит Виолетту взглядом, а та ведёт бровями и улыбается. — Ты тут с кем? — к ней подходит какой-то парень, на вид внушительно крупнее. он высокий, красивый и невозможно противный: много шутит, смеётся сам же и дерзко улыбается. — Индиго, да? — подносит руку к шее, тянет пальцы к надписи, но Лиза уворачивается, отходя в сторону. — Не трогай меня, — смотрит загнанно и часто-часто дышит; — Ты чего, я познакомиться хотел. — только руками разводит и пьяно улыбается, — Не ломайся, принцесса. Я — Макс. он знал её заочно. выглядывал весь вечер, наблюдая как она танцует. и был удивлён, что она вообще пришла. — Я не буду с тобой знакомиться. — Почему? — он наклоняется ближе, почти шепча что-то на ухо, — Выпей со мной. — Отъебись от меня, — бьёт по руке, освобождаясь. сердце колотится от злости и адреналин зашкаливает. отходит подальше и переводит дух. нащупывает в кармане телефон, смотрит который час: восемь. про себя вспоминает, как далеко от сюда до дома — минут двадцать. и уже хочет уйти, но Вилка будет недовольна: они только пришли, ещё даже толком не нагулялись. поэтому Лиза бредёт на кухню, подальше от всех, обыскивая чужой холодильник. стараясь не шуметь и не привлекать внимания, оглядывает; какие-то пирожные, котлеты, салат. видит сырный суп и тащит кастрюлю на себя. когда-то и её мама готовила этот суп, и воспоминания волной накатываются; в те времена, когда Лиза вставала утром и ей грели колготки на батарее; когда подавали обед, делали вместе с ней уроки. становится грустно. невыносимо тоскливо за временами, когда можно было сделать вид, что всё хорошо. находит тарелку, ложку и микроволновку и с истинным наслаждением садится уплетать суп на тусовке, где куча алкоголя и людей. задумывается о том, зачем пришла сюда. и в голове полная каша. здесь она не в своей тарелке: людно, шумно и душно. открывает ленту в социальных сетях, рассматривает чужие эскизы и уже думает, какие татуировки будет бить следующими. потому что хочется закрыться и стать полностью разрисованной. и тогда это первое, на что все обратят внимание. а не грустные глаза. — Ты что тут делаешь? — Вилка светит ей в лицо фонариком и шепчет для большей таинственности. — Ем, — показывает на суп, — Будешь? — Давай, — Вилка выхватывает ложку и принимается есть; ставит бутылку, лежащую на столе, на фонарик, и кухня начинает освещаться, откидывая на стены очертания бутылки. Лиза замечает приподнятое настроение, но Виолетта молчит. только смотрит, улыбаясь. — Ты где была? — Лиза осматривает ту: футболка задом-наперед, глаза светятся ни-то от алкоголя, ни-то от счастья. — В ванной, — загадочно ухмыляется, поднимая брови, — с Вероникой. Лиза пару секунд пытается понять сказанное, хмуря брови, а потом её глаза медленно округляются. она замечает засос на шее, покрасневшие щеки и довольную улыбку. — Та ладно? — шепотом, с искренним детским удивлением. — Ну, да, — и прикрывает лицо рукой от небольшого смущения. — Ты же, типо, не разочарована во мне? — Что? Нет, конечно, — сглаживает свою реакцию, — Это просто неожиданно. Ты не говорила ничего такого. — Я намекала, — то прикрывает глаза, то распахивает, самодовольно ухмыляется и смущается одновременно, — Она такая классная. И она мне нравится. Очень. её шепот кричит; она восторженно бьёт кулаками по столу и жестикулирует; — Я рада за тебя. Типа, вы там, — смотрит прямо на Вилку, выпытывая взглядом. — Да, мы там трахались, — кивает, отсалютовывая двумя пальцами от головы, подзывает пальцем ближе, — Смотри, Лиз, секс — это когда два человека, — и договорить не успевает, потому что Лиза бьёт её по руке, а Вилка заливисто смеется. — Иди ты! она не сильно прикусывает Виолетту за руку и та щекочет её; они смеются и немного пинаются; потом, всё же, доедают суп и Лиза моет тарелку; а Вилка говорит, что она ханжа. — Так, где Захарова? Я покурить хочу. — Почему ты куришь только с Захаровой? — Лиза, протирая поверхность столешницы, смотрит на Вилку и поднимает брови вверх. — А она забавная. Очень смешно злится, если её вывести, — хлопает по карманам в поиске сигарет, — Типа, она угарная, когда злится, вот. — Она бешенная, если её разозлить. — Неправда. Она похожа на маленького ребенка, который ножкой стукает по полу. ох, не знаешь ты, как она умеет стукать. они находят Кристину на диване и тащат за собой на лестничную клетку; Лиза хочет подышать воздухом, поэтому идёт с ними. говорят о тусовке, об одноклассниках и Лиза забавно морщится от дыма. — Ты такая неженка, — у Кристины голос пьяный и глаза мутные; она мило улыбается и зажимает сигарету между зубов, оперевшись на перила. Лиза только плечом ведет, мол, неправда, а Кристина нарочно затягивается побольше и выдыхает той дым прямо в лицо; Лиза морщится ещё больше под хохот Захаровой и Вилка только наблюдает молча — она сидит на корточках напротив них; — Фу, ну зачем, — откашливается, отходя подальше. — Я шучу, успокойся, индиго, — убирает руки, показательно их выставляя, мол, не бойся. — А почему ты даже попробовать боишься? — вставляет свои пять копеек Вилка; она-то и не спрашивала никогда и даже не предлагала. — Ненавижу зависимости, — девушки понимающе кивают, каждая думая о своем. Кристина думает, что это очень даже похвально; индиго побеждает её во многом — от цирроза не сдохнет, как минимум. они стоят так ещё минут десять, обмениваясь взглядами и иногда хихикая о своём. — Короче, Вероника позвала меня кататься на роликах, — ни с того, ни с сего обратилась к Лизе. — И ты пойдёшь, — та улыбается и видит в ответ довольную ухмылку. — И я пойду, — согласно кивает, — только есть одна огромнейшая проблема, — резко поднимается, подпрыгивая к Лизе, — Что мне надеть? Лиза смеётся умиляюще; прикрывает рот и поднимает голову. — Ты превратилась в ванильку, — хлопает Виолетту по плечу, — просто будь собой. та кивает и садится обратно; Кристина за этой картиной лишь пьяно наблюдает и ничего не говорит. Лиза слышит чужие шаги и рефлекторно поворачивается. на площадку заходит тот самый Макс, присвистывая, и достаёт свои сигареты. — О, индиго, я знал, что ты не ушла, — Лиза лишь глаза закатывает. — Так, может, всё таки, хоть твои подруги уговорят тебя познакомиться со мной? — Ты с первого раза не понимаешь? — Кристина потирает кулаки и осматривает парня; он подходит к Лизе почти вплотную, облакачиваясь на стену. — Ну, я просто думал, что яблоко от яблони, — усмехается, кладя одну руку в карман. — Чего? — Лиза непонимающе смотрит и пытается понять, к чему это он. — Мать твоя шлюха, вот и ты, наверное, за сникерс даёшь. Кристина не успевает даже среагировать; она только наблюдает, как в моменте Лиза заносит кулак и бьёт того прямо в челюсть; Вилка отскакивает подальше; удар за ударом по лицу, Лиза злостно выдыхает, тянет парня на себя и кидает обратно в стену; рука ноет, глаза слезами наполняются; Макс лишь хрипит и не успевает даже встать, как ногой его тут же переворачивают на живот, и он больно ударяется подбородком; и её оттаскивают; она сопротивляется и подаётся вперед, но Кристина заламывает ей руки и шепчет на ухо краткое «хватит». Кристина трезвеет моментально; Вилка подбегает к Максу и орёт, чтобы тот съебался; он бормочет что-то про неадекватность и кое-как спускается с лестницы вниз; — Ещё раз такую хуйню спизданешь и я лично мамку твою найду, — Малышенко сжимает перила, поворачиваясь; Лиза часто дышит с наполненными кровью глазами, вена на виске выпирает и пульсирует; Кристина отпускает её из хватки и та пытается вырвать себе волосы, переходя на плач. ненависть; пробирается по телу, словно горячая лава; хочется крушить все вокруг и себя стереть в ударах по стене. — Эй, смотри на меня, — Вилка берёт её лицо в обе руки, заставляя смотреть в глаза, — Он еблан, слышишь? Ты всё правильно сделала. Лиза лишь кратко кивает. ей становится легче от воспоминаний как он корчился от боли и прятался от ударов. Кристина выпадает ненадолго; к ней подбирается осознание, что индиго умеет драться. что она бьёт с такой силой, что может убить. её агония не такая, как у Кристины. Лиза не замечает, не наслаждается. она просто в гневе колотит, вымещая агрессию. а Кристина всегда делала это размеренно, наслаждаясь процессом. и непонимание подбирается комом в горле снова: индиго ни разу ей не отвечала, даже не пыталась. это вводило в дикий ступор и, кажется, разобраться с этим будет очень сложно. — Ну ты и дерёшься, — Вилка восторженно бьет её по плечу, — Научишь? Лиза прерывисто смеется, полностью успокаиваясь; а в горле такой ком, что хочется ёбнуться. — Научу. — Хорошо, мне тоже не помешает. Блять, Лизок, ты просто машина, — она отряхивает ту, рассматривает покрасневшие руки, мягко поглаживая, — Так, я сейчас иду за нашими вещами и мы пойдём гулять. Хуёвая вечеринка. заходя в квартиру, Вилка слышит овации, и все обсуждения только об индиго. потому что мало кто мог подумать, что она так умеет. Лиза смотрит в окно, а Кристина подходит ближе, поджигая ещё одну сигарету. они молчат какое-то время, но Захарова исподтишка наблюдает за подрагивающими ресницами. — Ты как? — тихо, еле слышно; — Нормально, — смотрит на неё; глаза обеспокоенные, и, кажется, удивлённые. — Ты никогда мне не отвечала, — тушуется, пытаясь избежать взгляда зелёных глаз. — А ты и про маму мою ничего не говорила, — опирается на подоконник. Кристина кратко кивает, мол, и правда. — Но могла бы и пиздануть пару раз в ответ, я бы отстала, — откровенность течёт по венам. растворяется в сознании и больше ничего не остается. только искренность и непонимание. — Бьёшь только слабых? — ухмыляется; наблюдает, как та затягивается и выдыхает дым в сторону; нарочно в сторону. — Наверное. — Кристина, опустив голову, смущается. — Я не хочу тебя бить. — Почему? — поднимает глаза, выжидая ответа и поправляет волосы. — Считай, что боюсь подпортить твоё красивое лицо, — Кристина издает смешок вперемешку с усмешкой, — Ты мягкость принимаешь за слабость. Не хотела тебя расстраивать. та понимающе кивает; самой стыдно так, что сейчас бы исчезнуть. — Мне жаль, что я тебя била, — обнимает себя руками и не-то ёжится, не-то дрожит; Лиза только в глаза голубые заглядывает и ждёт в неловком молчании, — Я больше не буду. и ей хочется что-то пообещать в ответ; потому что сейчас, кажется, она тянется за возможностью понять или просто хватается за частичку тепла, которое ей вышвыривают, пережёванное и надкусанное. — Мир? — поднимает мизинец, а самой страшно, но Кристина поднимает свой мизинец в ответ и кратко соединяет. — Мир. — выбрасывает сигарету, поправляя кепку, и откидывается на стену, — Ты хорошая девчонка. Вилка возвращается с бутылкой мартини и говорит уходить. они спускаются, бредут в соседний двор, удобно устраиваясь на какой-то детской площадке; — Лиза, все в шоке. Он такой побитый, — индиго только глаза закатывает и говорит «блять», — Но я им рассказала, что он тебе говорил, все согласились, что это пиздец. Кароче, никто не против, что ты отпиздила типа. — Ох, ну это радует, — саркастично, потому что вывели. так-то, она бы и не хотела его бить. но Кристину она, наконец-таки, понимает. становится легче. и в груди не так больно. — Блять, ещё раз мне попадётся и я его лично уебу, по частям искать будут, — Кристина сидит на лавочке, принимая у Вилки алкоголь и угрожающе поднимает кулак, — Про родителей, особенно чужих, такую хуйню не говорят. — Это по этим вашим понятиям? — Вилка сыпется с собственной, на её взгляд, шутки; — Малышенко, с хуя ты решила, что я вообще разбираюсь в понятиях? Я в тюряге не сидела, — лыбится и понимает, что Вилка не то, что не разбирается, а просто при каждом удобном случае это упоминает. — Ну, ты же, типа, — Виолетта откидывается на лавку, заливисто смеясь, — А я не знаю. Ты типа гопница такая, шаришь? — хохочет дальше, Лиза вместе с ней, — Ну, похожа на гопницу! Крис только бьёт ту по руке легонько и смеётся вместе с ними; говорит, что она не гопница и что, вообще-то, дерётся только с теми, кто её сам трогает. и задумывается, какого люди о ней впечатления. становится неприятно: она бы хотела быть просто Кристиной. чтобы не было предрассудков и неправильного мнения о ней. и понимает, что нужно научиться себя контролировать и перестать бить людей. они расходятся только в одиннадцать; Лиза и Крис провожают Вилку домой потому что та шатается и, если честно, Кристина шатается не меньше. но она гордо идёт, вцепившись в Лизину руку и переставляет ноги так медленно, что хочется поднять её на руки и понести. Лиза заходит в квартиру, улыбаясь и слыша, как в соседнем коридоре гремит снятая обувь. засыпает, понимая, что жизнь и правда налаживается. *** в субботу она идет на кладбище и разгребает кучу листьев; чертова осень. Вилка пишет, что ей очень плохо; Лиза только смеётся, но про себя жалеет. вечеринка удалась на славу как потом оказалось. в чате их класса на аватарке стоит фото искалеченного десятиклассника и все пишут, что индиго молодец. теперь её любят, обсуждают, что она дала отпор и, если честно, Лиза с такой реакции в шоке. но, всё же, приятно. воскресенье проходит в конспектах и Кристине, которая ни черта не понимает. теперь Лиза смеётся над ней по-доброму. — Я не понимаю, это кот или человек, — опускает голову на стол, пару раз не сильно бьется, — Ебанный Достоевский. — Это Булгаков. — Да похуй. и они смеются вместе; решают задачи, примеры, и учат формулы. сложнее всего литература даётся. но Лиза вычитывает ей отрывки и становится немного понятней. они обсуждают литературу двадцатого века; Кристина говорит, что любовь эту из книг не понимает; Лиза говорит, что тоже. — Ну, тут тебе только Вилка объяснит, — та с ней соглашается; мол, мы два камня — ничего не поймем. заканчивая домашнее задание, идут пить чай; Кристина понимает, что эта квартира ей уже роднее. — Конфетки? — вываливает на стол кучу разных: шоколадные, дорогие и не очень, с сухофруктами, с мармеладом; Кристина морщится, вспоминая откуда они. — Ни за что, — усаживается обеими ногами на диван и разглядывает силуэт: тонкие пальцы, красивая шея и сильные руки. Лиза в одной футболке и шортах, куча татуировок выглядывают из-под ткани и Кристина готова изменить свое мнение: они ей идут, очень. в школе Захарову хвалят; учителя в приятном шоке, она получает четвёрки и даже иногда пятёрки; одноклассники только за голову берутся, но Кристину хвалят; и ей становится приятно только когда индиго поворачивается и улыбается; от этого смущение и легкая улыбка на покрасневших щеках. всю неделю она старательно учится и теперь уже знает порядком больше; быстро попадает в темп учебы и Лиза приятно удивлена: она и сама может решать примеры, писать сочинения и делать конспекты. в один из дней они идут гулять с Аляской все вместе; Кристина отбирает поводок и бегает по всему лесу с собакой. она так счастлива, что словами не передать. она говорит с собакой, целует собаку и даже спорит с собакой. — Тебя обижает хозяйка? Не обижает? — даёт вкусняшку и Аляска подпрыгивает, — Ну, если будет обижать — скажи. и Лиза хочет то-ли смеяться, то-ли плакать с этой картины. от умиления. Вилка только смеётся и говорит, что Кристина лапочка. Захарова чувствует, что быть доброй куда приятнее. и что её, наконец, принимают. и ещё приятно от того, что индиго, наконец, общается с ней на равных. не считая себя лучше, умнее или что-то там ещё. они встречают закат на мосту через трассу в лесу и девочки курят; обсуждают учебу и Вилка ноет, что уже устала; Кристина только обнимает собаку и понимает, что не устала ни разу. учиться приятно и любить жизнь тоже. — Я так рада, что нашла здесь друзей, — упоминает свою старую школу Малышенко. — Дружу с местным авторитетом, — и смеётся. Кристина выпадает то-ли от того, что её назвали другом, то-ли от того, что её назвали авторитетом. — Я не перестану тебя подъёбывать, — Кристина смеётся вместе с ней. — Я мирюсь с тем, что дружу с неформалами, — и смеётся уже Лиза. *** в школе заметно холодает; все кутаются в теплую одежду, благо, формы то-ли нет, то-ли всем на неё плевать; первые по-настоящему холодные дни пришли незаметно; на улице плюс десять и Кристина достает тёплую олимпийку. девочки сидят под кабинетом, обсуждая контрольную и Кристина нервничает. она готовилась три дня, но, кажется, все знания выпали из головы; Вилка только понимающе кивает. — Мне нельзя её завалить, мать прибьёт, — Малышенко нервничает, перебирая край кофты; — Я помогу, если что. — похлопывая по плечу, произносит Лиза. и они обнимаются; Вилка от нервов хочет курить, и когда, наконец, они выходят из этого ада — бегут в туалет. Лиза плетётся с ними, потому что она уже привыкла. и одной оставаться не хочется. да и запах этот потерпеть можно. — Вопросы лёгкие были, — Кристина в настолько приподнятом настроении, что даже улыбается; ей не свойственно. — Ты так подтянулась по учебе, — удивляется Вилка, а Лиза только улыбается Захаровой. и та улыбается в ответ. они идут на астрономию, которая вообще непонятно зачем им нужна, но её ведет физичка, а физичка завуч; и женщина так строга, что ноги подкашиваются. Лиза астрономию любит, но им задают проклятый макет созвездия; — Делаете макет из подручных материалов, только красивый, — жестикулируя указкой, тычет в воздух, — созвездия вашего знака зодиака. Кристина хочет выть; делать макеты — не её. для этого еще нужно знать, какой у тебя знак зодиака. и девочки идут покупать манку и чертов картон. — Когда у тебя день рождения? — они сидят за её излюбленным столом, и Лиза гуглит «6 февраля знак зодиака». — Я криворукая, я этого Водолея не сложу, — вся в клею с испачканной футболкой, злится; — Давай сюда, — и Лиза высыпает осторожно по картинке. её движения такие аккуратные, а сама она такая спокойная, что Крис думает, что это её личный гипноз; наблюдает за спокойными движениями, размеренно движущимися пальцами и выпадает из реальности. улыбается, как дура и говорит, что эти звёзды — полная хуйня. — Неправда, это красиво, — Лиза поднимает на неё глаза, — И очень интересно. — Что интересного? Есть и есть, — хмыкает, вытирая об футболку руки — все равно она уже грязная. — Тебе не интересно их рассматривать? — убирает чёлку тыльной стороной руки и вытирает руки от клея о футболку Захаровой. — Эй! — недовольно-насмешливо кидается манкой и Лиза кидается в ответ. — Я их не рассматривала никогда. — врет; смотрела, проводя вечера на подоконнике в подъезде; через грязное окно. — Пойдем, — встаёт, одеваясь, и Кристина непонимающе плетётся за ней. они выходят на улицу и Лиза тычет на небо. — Это полярная звезда, — Кристина наблюдает за движением пальцев вверх, и достает сигарету из пачки, раз уж на то пошло, — Самая яркая, и самая первая восходит. А это большая медведица, это созвездие, смотри, напоминает ковш, — тычет по звездам и Кристина начинает вырисовывать силуэт. — Есть что-то, чего ты не знаешь? — ухмыляется, а Лиза смотрит на неё и только смущается. — Я много чего не знаю, — ведет плечами и тушуется. — С людьми общаться не умею, — подкладывает одну ногу под себя. — Та ладно, это неправда. — Кристина смотрит, пытаясь подбодрить, — Ты просто очень закрытая. К тебе нужно привыкать, но привыкнуть можно. и Лиза хочет раствориться в этих словах. *** Кристина просыпается, когда что-то с грохотом летит в стену; мама кричит сзади, а отец распахивает двери в её комнату и орёт, чтобы та вставала. причин не было; просто так. семь утра на часах, а Кристина получает удар по лицу и летит в стену. вскрикивает, приземляясь и ударяясь локтем о кровать; мама лишь оттаскивает его и почти плачет, шёпотом говорит, чтобы та быстрее уходила; а Кристина показывает рукой, мол, всё хорошо и выбегает, захватывая пачку сигарет и зажигалку. сидя на подоконнике, вздрагивает — он её бьёт, Кристина слышит; удар за ударом — истерика накатывает всё сильнее. слезы катятся ручьем и холод вызывает неприятные мурашки. не понимает; ненавидит. и думает, сколько ещё это можно терпеть. соседская дверь открывается и на пороге появляется Лиза, сонная и укутанная в одеяло. — Кристин, заходи, — Захарова только показывает на сигарету, мол, ещё не докурила. а Лиза подходит к ней, выбивая наполовину стлевший бычок, берет за руку и ведёт свою квартиру. — Индиго, блять, — шепчет, причитая, что она хотела докурить. Лиза по утрам говорить не может; особенно, когда встала пару минут назад. она хочет выразить свое сожаление или что-то еще, но только зевает и накидывает на Кристину свое одеяло. та непонимающе его принимает, и оно теплое, и мурашки по телу уже приятные. она следует за индиго на кухню, которая варит себе кофе и кратко указывает на банку, мол, будешь? и Кристина просто кивает. они пьют кофе в тишине и Кристина наблюдает за смешной и сонной индиго. та забавно зевает, забавно морщится и забавно убирает мешающие волосы. когда Лиза, наконец, полностью просыпается, она бредёт в ванную, доставая свою любимую и уже родную аптечку. присаживается рядом, берет подбородок в руки и осматривает; смачивает ватку и аккуратно проходится по ссадинам и царапинам; Кристина героически молчит и только чувствует мягкие прикосновения; на секунду смотрит Лизе в глаза — та сосредоточенно, поджимая губы, оглядывает. — Ну и семейка у тебя, — раздраженно, выдавливая на пальцы заживляющую мазь; — Не говори ничего про мою семью, — угрожающе смотрит и поднимает подбородок, — На свою посмотри. — это обида. Лиза грустно усмехается; — Я знаю, что у меня нет семьи, — мажет холодной мазью и Кристине становится легче, — Но я хотя бы не вру себе. — Это сложно, — опускает голову и прячет глаза. — Я знаю.