бей

подъездная сырость отдаёт затхлым запахом, добираясь до самой переносицы. дрожащие руки обнимают тело, волосы раскиданы по всей спине и колышутся от сквозняка несильно; Кристина вглядывается в утреннее небо: звезды даже не успели сойти; ноябрь подкрался незаметно. она курит, опираясь на стену спиной, и медленно выдыхает; прикрывает глаза, хмурит брови. не помогло. только мерзость и солоноватый вкус на языке; он до сих пор фантомно, как прилипшая к парте жвачка, с ней. сегодня первый учебный день, а ей не спалось. от слова совсем. в голове лишь индиго и ненависть к ней; или к самой себе. хочется, чтобы кто-то затоптал на месте. и сделал так больно, чтобы про стыд можно было забыть. Кристина искренне не понимает, как можно быть такой: так просто закрывать глаза на извращения, прощать за каждым разом и попросту не обращать внимания; устало выдыхает и потирает виски от перенапряжения, бредя в свою квартиру. индиго на неё не смотрит иначе: всё так же, с долей безразличия и неким интересом, ничего из того, что могло бы привидеться. это давит еще больше потому что, кажется, будто Захарова одна запуталась в своих эмоциях; она пыталась забыть, сделать вид, что ничего не было и обвинить во всем алкоголь. но ничего из этого не сработало. потому что как бы она не убеждала себя, мол, это все на эмоциях ударило в пьяную голову — на трезвую было не проще. *** а индиго лишь пыталась об этом не думать; потому что все наладилось, они общались, пусть и шарахались друг друга. не подходили близко и зрительный контакт старались не держать. это было куда лучше, чем просто бежать; в конце концов, только для Лизы это, пожалуй, что-то значило; люди иногда целуют людей и это нормально. даже если они не хотели. Лиза просыпается от шума в соседней комнате и подрывается в ту же секунду; перед ней мать — вся в слезах, собирая оставшиеся, последние вещи из этой квартиры, в дорожную сумку. на часах только семь, холод, сквозняком из окна, пробирает до дрожи; Лиза в теплой кофте, но всё равно потирает руки; оглядывает мать — тушь полосами, смешиваясь с каплями слёз, размазана по щекам; от неё несёт алкоголем и сигаретами, теми самыми, дешёвыми, что продают на остановках бабушки. — Привет, — слабо, неуверенно; прячет глаза, дожидаясь хотя бы поворота в свою сторону. — Дрянь, — выплёвывает, агрессивно сминая футболку, и швыряет её поверх остального, — Из-за тебя всё. пошатываясь, разбирает вещи в комоде, достает потрепанный плеер, и, копаясь в проводах, сгребает их в охапку, не желая распутывать. — Что случилось? — переходя почти на слёзы, сдерживается, вдыхая изо всех сил. — В венерологичку кладут, — наконец, обращает на Лизу свое внимание, и смотрит в глаза помутневшим взглядом, — Если бы ты тогда свои блядские выбрыки дяде Олегу не устроила, я бы с этим уродом никогда не сошлась. — швыряет на пол какие-то документы, притоптывая ногой. дядя Олег, которого она привела через несколько лет после смерти отца, был большим, много пьющим и невероятно омерзительным; по правде говоря, Лиза его боялась; ей было около восьми, когда он, поднося нож к её горлу, говорил, что отца нет и больше не будет. и теперь он главный. а маленькая Лиза лишь наблюдала за вечно пьяным телом, ходящим по дому; и уже тогда понимала — она его не выдержит. поэтому, открыв газ на полную мощность, пока тот спал в комнате, спокойно ушла в школу. а мама, вернувшаяся тогда со своей «работы» рано утром, обнаружила почти взлетевшую на воздух квартиру. и Олег ушёл — его выгнали пинком под зад, подумав, что он допился до ручки, пытаясь себя убить, и только через несколько лет Лиза в слезах призналась, что это была она. она хотела напугать её. потому что та собиралась привести очередного хахаля в дом. и она пообещала, что он в живых точно не останется. — При чём тут твои мужики? Вспомни, кем ты работаешь. говорит тихо, почти неслышно; голос дрожит, а ненависть растекается рекой где-то внутри. — Рот закрой! — кричит, оглушая барабанные перепонки, — Мать тебе не жалко? плачет, заходится истерикой и снова кидается вещами. — Что у тебя? — Лиза, хватаясь рукой за косяк — потому что нужно равновесие, дрожит, смотря в глаза матери. — Сифилис, — тихо, опуская голову. и Лиза почти падает. тяжелым комом боль опускается из грудной клетки вниз. — Можешь не навещать. выходит, хлопая дверью. снова. и Лиза в истерике, но такой тихой, что даже пошевелиться не может. боль разносится по телу. ноет каждая частичка внутри, болезненно оставляя ожоги от одних только мыслей. она даже не плачет. просто бредёт в ванную, запираясь предусмотрительно. а дальше по накатанной. она не хочет себя убивать, просто хочет, чтобы было немного легче. тонко изрезает по новым, нетронутым местам. шипит от боли, но продолжает, согнувшись пополам на бортике. и кровь капает на пол. *** противная слякоть из листьев и грязи попадает на кроссовки, но Вилка лишь закатывает глаза, чертыхаясь, и переступает огромную лужу. доставая телефон из кармана, проверяет оповещения и останавливается на мгновение. — Лизы сегодня не будет, приболела. — хмыкает, расстраиваясь немного. — Так ты сегодня одна будешь по школе ходить? — Рони устало перебирает ногами, держась за рюкзак. по-доброму улыбается, проводя рукой по коротким волосам. — С Кристиной потусуюсь, — улыбается в ответ, копируя её движение, — Надо Лизу навестить, наверное. — Да, это правильно, — они подходят к воротам школы и Рони затягивает Вилку за дерево, мягко целуя. обхватывает руками лицо, наваливаясь всем телом. — Встретимся вечером? — Вилка мягко гладит её щеку, улыбаясь. — Да, я напишу после тренировки. и убегает, а Вилка только лыбится себе под нос. в школе без индиго скучно; они с Кристиной только курят на каждой перемене и говорят ни о чем. день проходит поспешно, незаметно; Вилка замечает, что Кристина поникшая, но ничего не говорит. она думает, что опять её семья постаралась. а индиго почти безжизненно лежит в своей кровати и плачет без остановки. она пишет Вилке, чтобы та не приходила, мол, не хочет заразить. и хочет сквозь землю провалиться, лишь бы не думать обо всём, что происходит. Лиза не появляется в школе ещё три дня; Кристина за это время ни разу к ней не заходит — от греха подальше; быть может, она из-за того случая такая. и быть может, она не хочет её видеть. Захарова всё больше занимается спортом, пишет домашнее задание, лишь бы как себя отвлечь. старается не думать о том, как всё летит к чертям. и понимает, что всё в любом случае испорчено. индиго, спустя время, начинает злиться; потому что сначала ей подарили тепло, что приятно грело душу, а потом вышвырнули, поигравшись чувствами. и это злит настолько, что она хочет Кристине врезать. но та не появляется уже давно, потому что, по всей видимости, ей никто не нужен. как жаль, что Лиза так не может. *** бредя устало в школу, прикрывая кое-как раны водолазкой, Лиза понимает, что уже близится зима; конечно, только начало ноября, но, кажется, время летит со скоростью света, а деревья стоят почти голые; она заходит в кабинет и Вилка набрасывается на неё, обнимая. — Почему не сказала, что будешь сегодня? — выхватывает у неё рюкзак, закидывая на их парту. — Мне утром легче стало, решила прийти. Кристина только смотрит, натянуто улыбается и кивает. они бредут по школе от кабинета в кабинет, Лиза поникшая, почти не говорит; и все попытки развеселить её заканчиваются провалом. заходя в кабинет биологии, они обнаруживают Марию Константиновну и непонимающе переглядываются. — Значит так, сели все по местам, — сложив руки на груди, строго оглядывает учеников, — учитель биологии заболел. И сейчас некого поставить вам на замену. Я очень прошу, посидите тихо, только тихо! все кивают, класс гудит и пара учеников уже начинает сдвигать парты. — Значит так, играем в правду или действие? — Коля подрывается, выходя на кафедру, как только кабинет покидает Мария Константиновна. кто-то соглашается, кто-то вяло бросает «нет» и утыкается в телефон. Вилка берет индиго с Кристиной под руки и ведет к остальным; те лишь закатывают глаза и переглядываются. игра начинается; чья-то бутылка из-под спрайта активно крутится в немаленьком кругу из двенадцати человек; первые пять человек выбирают правду; вопросы, как по шаблону — подростковые; рассказать самую постыдную историю, про свой первый поцелуй и далее по списку. кто-то отнекивался, кто-то врал; но забавно было узнать, что Оля не такая уж и святая. от этого в шоке были все. — Кристина, правда или действие? — Захарова устало поднимает взгляд на Ваню — парня в дурацком бомбере и с ехидной улыбкой на лице. — Правда, — поправляет хвост неосознанно и немного нервничает. тот думает пару секунд, но, на деле, давно знает, что спросит. — Ты девственница? — компания разносится гулом, а кто-то хлопает в ладоши; сердце Лизы пробивает пару ударов громче, чем обычно, и она напрягается всем телом. — Я не буду отвечать, — злится и раздражается; хочет прямо здесь расплакаться, но сжимает кулаки и ногти впиваются в ладони, отрезвляя. — Блять, да кто её трахать будет, — друг Вани, Андрей, с ухмылкой бьёт того по плечу, — Ты её видел? — Че ты сказал? — Вилка неосознанно поднимается с места, но не успевает и движения сделать, как Кристина на огромной скорости проносится мимо неё, минуя парту, и врезает тому кулаком прямо в нос; молниеносно проходит по челюсти и крупные капли слез спадают, пока Андрей рычит и вырывается. она бьёт с такой силой, что и сама сейчас отключится: колотит всё, куда можно попасть. и ненависть подбирается к ней наравне с омерзением; она чувствует, как её грубо оттаскивают, заламывая руки и держат в цепкой хватке; кто-то становится между ней и Андреем и она почти кричит. — Сука, — индиго подтаскивает её к выходу и, закрывая дверь кабинета с обратной стороны, грубо швыряет в стену. у неё в глазах злость. и разочарование. Кристина не видит ничего вокруг; только ненависть в чужих глазах напротив и попытку ухватить её за плечо; она агрессивно отталкивает руку индиго, желая исчезнуть; она горит от ненависти, обиды, злости. агрессия отходит на второй план, и остаётся только боль и ноющая рука, которую она потянула в драке. — Да что с тобой, блять? — Лиза орёт, хватая Захарову за грудки и пытаясь привести в чувство; она видит пустой взгляд и отрешённую улыбку в никуда. и Кристине хочется, чтобы это было последнее, что индиго видела; — Что на тебя нашло? — потирая место болезненного удара, смотрит исподлобья. — Отъебись ты, — опускается медленно на корточки, выдыхая, — Не лезь хоть сюда. Вилка поспешно выбегает за ними; обеспокоенные глаза не сразу замечают слезы индиго; потому что Лиза не выдерживает; её вот-вот разорвет на части. выброшенная на дорогу шавка, растоптанная и разбитая; Захаровой её поддержка не нужна, да и объясняться она не желает. раздражение валит остальные чувства на задний план и Лизу пробирает страх: она такая же. она и не менялась. только дала призрачную надежду на то, что хороший человек. — Так задело, блять? Из-за чего же? — смотрит так злостно, что сейчас сгорит от ненависти. откидывает спадающие волосы рукой и поднимает брови, насмеяхаясь. а сама невольно вспоминает дрожащие губы, откровенно близко к лицу. и Захарова понимает, к чему та клонит; она хочет наброситься прямо здесь, потому что, оказывается, сукой индиго быть не перестала. — Да завали ебало! — Кристина орёт, хватаясь за волосы и Вилка подскакивает на месте ошарашенно. она переходит на такой крупный плач, что стены дрожат. уходит от греха подальше; успокаивается только в туалете — после третьей сигареты. мерзость; «Кто её трахать будет?» и правда, кто, кроме него? и хочется со всей дури в стену. и рассказать кому-то. потому что впервые она чувствует себя жалкой. она мечтает, чтобы кто-то разделил её боль. потому что устала держать все в себе. она слышит слабый звук шагов; резиновая подошва неприятно скрипит о плитку. — Ты в порядке? — Вилка и смотреть на неё боится. с опущенной вниз головой подкуривает и себе, вдыхая дым устало. — Да. Виолетта поворачивает голову, в надежде на продолжение. но его не следует. только раздраженная Кристина, перевязывающая свой хвост. — Лиза очень расстроилась, — Вилка старается сказать это как можно аккуратней. чтобы не спугнуть и не раздразить ту ещё больше. — Блять, да ебала я в рот, пусть расстраивается, сколько хочет, — а сама себя же хочет ударить, но вспоминает, что та ехидно улыбалась и подстрекала, пыталась задеть и напомнить. и гордость тут же напоминает о себе в первозданном её виде — индиго будет молчать, и если захочет показать свои зубки, Кристина жалеть не станет. потому что это убьёт Захарову. её растопчут, размажут по стенке и выбьют зубы. и это в лучшем случае. «из-за чего же?», — да точно, блять, не из-за тебя. знала бы индиго, как можно бояться своих скелетов в шкафу. — Не знаю, что у вас там произошло, но ведёшь ты себя хуёво, — Вилка зло смотрит куда-то в стену, будто не обращая своего внимания, — Она пыталась помочь, вообще-то. — Боже, — Кристина закатывает глаза: даже здесь индиго, — Я знаю, что веду себя хуёво. Ты мне это сколько раз собираешься сказать? и не произносит ни слова про индиго. если обмолвится — проиграла. ей всё равно. — Да в том и дело, что тебе никто не говорит, — усмехается, разводя руки, — А стоило бы иногда, — думает пару секунд, прожигая взглядом, — Мы тебе только помочь хотим, а ты на всех кидаешься. и уходит, оставляя Захарову в гордом одиночестве. она ещё около получаса пялится в окно, рассматривая потускневшие деревья; на душе паршиво. но возвращается в класс с высоко поднятой головой, и Ваня ненароком шарахается. его друга откачивали трое взрослых. *** в зале Лиза колотит грушу так, что она отлетает на полную амплитуду. в пару с ней сегодня становиться никто не хочет — страшно. она необыкновенно злая и невероятно раздражённая. даже тренер с опаской поглядывает. а возвращаясь, видит Кристину на её подоконнике. невольно подходит, на пару секунд забывая, что говорить с ней не хочет. а потом путей отступления уже нет; — Домашку сделала? — та курит, согнув ноги в коленях, и смотрит украдкой, будто боясь. — Сделала, — отворачивается, обращая свой взгляд на оконную раму и поджимает губы. ей хочется извиниться, но она никогда этого не делала. и она не умеет. а Лиза не умеет быть терпеливой и не умеет доверять. — Я надеюсь, не зря тебя готовила, — Кристина ухмыляется грустно. значит, больше не будет, — Не для того, чтобы ты забросила учёбу снова, — опирается бедром на подоконник, поправляя волосы. — Думаешь, я только из-за тебя училась, или че? — по подъезду проходится сквозняк, окутывая холодом. Кристина морщится. — Нет, не думаю. Я подумала, что, может, пока бьёшь всех подряд, не успеваешь учиться. скалится и наслаждается, смотрит полуживыми глазами, а ненависть из неё сочится. и Кристина взрывается потому что индиго притворяется кем-то, кем не является. потому что кажется, что вокруг сплошная ложь и ненависть. и Кристина эту ненависть готова олицетворить. — Не тебе это говорить, — тычет рукой куда-то в окно, неосознанно наклоняя голову в сторону Лизы и смотрит в глаза, — Тебе давно про мать не напоминали? — Какая же ты мразь, – шепотом, осматривая потухшие искры в глазах. у Кристины это - досада. у Лизы - разочарование. и крупные слёзы капают на бетонную плитку подъезда, пока индиго медленно направляется в свою квартиру.