Антидепрессант, защищенный от закона;
Средство забвения средь ночи Вавилона.
Вверх, вниз, вправо и влево:
Тебя мне не нужно, мне нужно твое тело.
«Экстрасекс» FIZICA
Ада не шутила, когда обещала, что её истинную сдачу в плен он ни с чем не перепутает. Сердце продолжало сбиваться с ритма от осознания её близости. Она в его рубашке на его постели в его спальне, и никто их не прервёт. Своих конвоиров, по её словам, разведчица связала крепко. Пока он сам не придёт и не освободит, до обеда куковать им в темноте. И поделом… — Знаешь, для истового католического моралиста ты слишком уж внимательно рассматриваешь мои ноги! — с притворной задумчивостью отметила она, направляя его разбегающиеся мысли лишь в одно направление. — Уже планируешь что-то не совсем целомудренное? «Теперь да… К чёрту, она сама этого хочет!» — вместо ответа он потянулся к её ноге и нарочито медленно провел подушечками пальцев по гладкой бледной коже, обводя острую косточку щиколотки. — Утро ещё достаточно ранее… — прошептал он, подтягивая разведчицу за ногу к себе, чтобы окончательно разрешить их многолетний конфликт. Сама Ада смотрела на все действия с интересом, но без наивности. Она прекрасно видела его состояние и упивалась им с многозначительной улыбкой. Всё же она чуть нахмурилась, когда оказалась под ним, такая по-утреннему прохладная, хотя сопротивляться явно не собиралась. Растягивая удовольствие, он медленно развязал шнуровку на горловине её рубашки, открывая вид на волнующие округлости. Неспешно оглаживая гладкую кожу бедра, Диего поднимал подол рубашки всё выше к животу. — Поцелуешь меня? — прошептала она, нервно облизывая губы, словно никак не могла принять сложное решение. Спрашивать дважды не требовалось. Жаркие сны, превратившие уважаемого адмирала в одержимого безумца, наконец-то сбывались. Пусть поверженная противница казалась не до конца заинтересованной в близости, он умел переубеждать. Что бы ни было в том свитке, оно исполнило заветное желание Диего де Очоа. Лучше и быть не могло! Прохладная капитуляция стала заметно жарче, когда их языки сплелись. Дорожка поцелуев спустилась на тонкую шею. Ада шумно хватала ртом воздух, обворожительно кусала губы и позволяла ему делать с собой всё, что он пожелает. Она будто хотела раствориться в нём, забыться, скрыться ото всех, притягивая его в желании большего. Первый раз её хотелось брать неспешно. Оставить на нежной белой коже как можно больше меток своего обладания этой женщиной. Отныне и навсегда она его. Только его! Рубашка, пошло раскрытая на груди и развратно задранная до самого живота, казалась почти трогательным украшением. Белая. Будто это первое соитие сцепляло их невидимыми узами, не менее крепкими, чем брачные святой католической церкви. Мысленно усмехнувшись от такого сравнения, Диего прихватил зубами навершие возбужденной груди, заставив Аду охнуть и вновь закусить нижнюю губу. Он не стал ей говорить, что крепкие двери губернаторской спальни держат все звуки под замком. Их никто не услышит и, тем не менее, занятно видеть её такой растерянной, пытающейся сдержать собственную реакцию на него. Она нетерпеливо обхватывала его ногами, требуя большего. Руки, без промедления направляющие пистоль в сторону его союзников, дабы сократить их количество, отводили от его лба непокорные пряди волос с первыми нитями серебра, гладили его лицо, требовательно тянули его к себе, вызывая довольную похабную улыбку. Больше не бежит. Не отталкивает. За прошлые прегрешения её хотелось непременно связать. Однажды. Не сейчас. Пальцы, огрубевшие от морской жизни, вели свои линии по алебастровой коже, словно рисовали новый маршрут на карте. Впрочем, путь до самой важной точки он легко нашёл. Осталось лишь дождаться прилива и полным ходом покорить эту строптивую бухту. Вверх, вниз… ещё, и снова. Почувствовать жар её тела, ощутить её готовность принять его. Между ног гостеприимно влажно. Мучительно медленно его пальцы проникли в желанную жаркую глубину, вырвав сдавленный стон. — Можешь кричать, Ада, если хочешь. Из этой спальни никто тебя не услышит, — все же признался он, прикусывая зубами мочку её уха. — Ты… а-а-ах, — от сладостной пытки пальцами она мгновенно забыла о намечавшихся проклятиях в его адрес, разводя ноги ещё шире. — Ещё, пожалуйста! Ещё, сделай так, мой грозный адмирал… Её ногти прочертили алые полосы на плечах Диего. Это саднящее чувство приятно осело в мыслях. Внутри неё горячая влажная преисподняя. Его, только его, отныне! Только фаланги его пальцев она сжимает так, что следом в жаркие фантазии падает осознание, как туго она будет обхватывать уже готовый к бою орган. Она его! С этого момента и навсегда! Ласка стала настойчивее, ещё немного, чуть больше давления на чувствительную точку, и, закатив глаза, его любимая пленница сотряслась первой волной удовольствия. Такой поверженную противницу он бы хотел видеть каждую ночь в своей постели. На тонкой белой коже алели следы его зубов, словно клейма «моё-моё-моё!». Гибкие ноги разведчицы легли ему на плечи открывая пикантный вид, как он проникает в неё и овладевает её телом. От вида Ады, такой покорной и податливой на контрасте с демоницей, сводящей его с ума долгие пять лет, адмирал окончательно осатанел. Движения сразу стали быстрыми и глубокими, на грани грубости. Почти полностью покидая её тело и резко внутрь до конца. Ада охотно подавалась вперёд, умудряясь оцарапать ногтями его ягодицы, направляя и побуждая Диего к большему ускорению. Сапфировые глаза требовательно обжигали взглядом, наполненным почти злой похотью. Ещё. Сильнее. Глубже. Не останавливайся! Синий яд этих глаз требовал, и адмирал беспрекословно подчинялся. Дрожь греховной кульминации прокатилась по её разгорячённому телу от макушки до пяток. Порочно прекрасная картина распластанной под ним женщины окончательно отнимала рассудок. Пульсирующий жар её тела срывал в пропасть обоюдного удовольствия. Ещё несколько толчков, и наслаждение разрывает его лёгкие, забирая обоих в сладостное забытье. Утро не могло начаться ещё лучше. Теперь каждое должно быть таким!☠ ☠ ☠
Игорь прятал стыдливый взгляд от Ады, сколько мог. Впрочем, и она не слишком торопилась начать непростой разговор со своим самым давним союзником. Злилась ли она на него? Нет. Он всё сделал правильно. В соответствии с приказом. С грёбаным приказом. С приказом, который переламывал хребты таким разведчикам, как она. Людоедский приказ послушно склонить голову и двигаться навстречу своей плахе, потому что так нужно для достижения мира. Смех один! Вот только хорошо смеяться будут те, кто останется в живых последним. Им же оставался долгий путь и невесёлые мысли. И всё же она не прекращала думать, размышлять и планировать. Она не сломалась, не до конца. Игорь топил себя в роме, отыскивая утешение на дне бутылки, офицер Шурикова нашла своё утешение в постели адмирала. — Вот мы и остались одни! — хмыкнула она радисту, пока на палубе царила паника. Среди матросов нашёлся индивид, решивший, что может угрожать ей пистолем, раз уж она безоружна. Когда очнётся после доказательства, что безоружных разведчиков не бывает, скорее всего будет повешен на рее. Поделом. Она ещё будет коптить небо. Игорь, глядя на неё, стыдливо поджал губы. — Не напрягайся. Я не обижаюсь. После такого приказа особенно. Вот только тебе пора взять себя в руки и, если не можешь не пить совсем, то делай это хотя бы через день! — Ты, я вижу, совсем не расстроилась, офицер Шурикова? — фыркнул он. — Мне всё же не по себе, что нас списали, как… — Как списали, так и обратно запишут! — отрезала Ада. — Встряхнись. Работы по горло и по самые ноздри. Я отправляю тебя на корабль амеров. Причину придумаем позже. Будешь шпионить за Бибой и Бобой! — Брукхаймером и Маршаллом? И для чего? Чтобы тебе с твоим адмиралом не мешать с неуставными отношениями? — Не паясничай. Каждый снимает напряжение, как может. Я не была бы против твоего алкоголизма, но ром туманит сознание. — Да-да, всего лишь физиология, — закивал со смешком Игорёк. — Не могла его убить пять лет, и сейчас вы совершенно случайно снимаете напряжение. Логично, не вижу никаких неувязок. Ада поморщилась. Непросто объяснить радисту, знающему её настолько хорошо, что после первого раза с Диего что-то внутри надломилось. Далеко не сразу она поняла, что именно. Первые подозрения возникли, когда адмирал с неодобрением осматривал её синяк на скуле, прикидывая наказание потяжелее для всех виновных. Удивительно, но в тот момент искра, что была между ними долгие годы, будто взяла отпуск и не появилась. В том, что та полностью погасла, Ада убедилась, пока позволяла Диего окружать себя заботой. Ночи с ним ей нравились. Наконец-то пригодились знания, почерпнутые из Помпей. Любовником он оказался весьма умелым и даже открытым к новому. Вот только больше ничего Аду не интересовало в нём. Только физическая близость. Только утешение в этот непростой для неё период. В остальном она держала его на расстоянии. Они разговаривали, не без этого, но Ада предпочитала рассказывать о чём-то отстранённом, закрывая своё прошлое и какие-либо чувства. Хотя какие могут быть чувства у одной из лучших выпускниц учебки? Маленькие слабости — да, но нечто большее — точно нет. — Выбираясь из темницы в губернаторском доме, я уже раздумывала над чем-то вроде акта саморазрушения. Например, заявиться почти голышом перед адмиралом и провоцировать его. Я тогда не совсем понимала, почему это делаю. Меня это просто веселило, — призналась она, — Странное развлечение, но почему бы и нет. Ведь что-то же мешало мне все эти годы просто убить его. А когда он поддался на провокацию… не знаю, я получила краткое облегчение или отвлечение ото всей этой ситуации. Вот и всё. — А то, что мешало тебе его убить? Что это было? — Сейчас мне кажется, что моё воображение, придумавшее невесть что. Нет ничего такого. Он хорошо утешает. Возможно, благодаря этому я в своём уме и готова ещё побороться за место под солнцем. Но мне нужна кровь Брукхаймера и Маршалла. — Зачем? — удивился Игорь. — Хочу знать, а они в расстрельном списке? И, самое главное, у них те же причины отправляться на плаху? От этой информации и будем плясать. — У тебя какие-то подозрения! — хитро прищурился он, оживившись. Даже ром остался без внимания. — В пергаменте упоминается несанкционированный подход. Это едва ли относится к нам. Мы никогда не нарушали прямых приказов и не делали ничего из запрещённых вещей. Чего не сказать о бывшем начальнике тайной полиции Его испанского Величества. Если всеобщая чистка из-за Бибы и Бобы… — То они сделают всё, дабы воспользоваться телепортом, чтобы скрыться, — предупредил Игорь. — Да, подозреваю, что так и будет, — кивнула Ада. — Поэтому при нарушении прямого приказа мы можем взять на себя ответственность и привести в исполнение высшую меру социальной защиты здесь! Так или иначе, наверху нас выслушают, будем настаивать на пересмотре дела. — Оптимистично надеешься на амнистию? — Хотя бы на смягчение приговора. Ты радист, а я штрафница. Кто знает, вдруг отобьёмся? — Штрафница?! — ахнул Игорёк. — Да иди ты! — Долгая история. Не те люди, не то время, не то место, не та деятельность, — отмахнулась она от подробностей. — Но если мы хотим жить дальше в родном 24-м веке, то нужно действовать, а не пить! — Считай, что бросил! — бодро вскочил радист на ноги. — Готов к труду и обороне. Можете отправлять меня на корабль амеров. — Вот и отлично! Пергамент возьми с собой. Мало ли как сложится. Может, только сам и сможешь прочитать их приговор. Им хватило времени до приближения Вирджинии, чтобы обсудить детали. Игорь от вспыхнувшей надежды на лучший исход расцвёл на глазах. От спивающегося разбитого радиста почти не осталось и следа. — Знаешь, Ада, ты всё же будь осторожна! — негромко проговорил он на прощание, доверительно глядя ей в глаза. — Да, ром такое себе утешение, но бросив его, я не разобью ему сердце!☠ ☠ ☠
Ада продолжала сводить его с ума. И чем дальше, тем сильнее. Изо дня в день безумие становилось всё болезненнее. Диего не мог понять, что же не так. Дни она коротала в своей каюте, ссылаясь на нелюбовь к мореходству, но по ночам неизменно оказывалась в его объятиях. Горячая, гибкая, страстная и весьма изобретательная на эксперименты. Эту демоницу невозможно было хоть чем-то смутить. Напротив, многие его желания она предвосхищала, соблазнительно закусывая губу. В моменты близости казалось, что мечта адмирала сбылась, но вкус у этого исполнения был наполнен горечью. Вот только он не сразу это осознал. Он победил. Иначе и быть не могло, спустя пятилетие их противостояния он получил её тело, не встретив сопротивления. Ада ни разу не отказала ему, не сказала ни одного неприятного слова и не отталкивала. Она просто не подпускала его близко. И если сначала он только догадывался о существовании некоей стены между ними, то спустя несколько недель плавания мог практически осязать её. Она не ненавидела его, не презирала, нет, куда хуже. Она его не любила. Вот и всё. Пять лет назад такой расклад Диего только бы обрадовал. Подобные интрижки легко заводить и ещё проще забывать. Но не когда он одержим своей противницей. Возможно, в самом начале ему хватило бы и этого, но теперь одного только тела ему было недостаточно, он жаждал взаимности. В любом виде. Хоть что-то тёплое почувствовать от неё. Не только в постели. Синий яд её глаз продолжал отравлять, добравшись до сердца. Впрочем, после отправки на Вирджинию её союзничка-предателя она давала ему крохи желанной душевной близости. Так мало, что Диего лишь ещё больше зверел, срываясь на матросах. Контролировал себя он только в её присутствии. Адмирал сатанел, но не мог, словно нищий попрошайка, вслух молить о том, во что сам едва начал верить. Попытки выторговать ласковый взгляд или добрую улыбку ни к чему не приводили. Ей не нужны были его подарки, его ухаживания и его внимание. — Красиво, но не нужно. Не с мундиром же мне его носить! — покачала она головой, когда увидела сапфировое колье. — Мило, но мне не хочется. Едва ли из этого выйдет что-то толковое, — отказалась она от его предложения научить её фехтованию, когда Ада случайно призналась, что не умеет. — Что-то меня укачало, пойду в каюту, отлежусь, — выворачивалась она из его рук днём, заставляя от бессилия лишь скрипеть зубами. Она могла под мириадами звезд вдруг замереть, прижаться к нему и, глядя на небо, рассказать о том, как рождаются и умирают созвездия. Диего в те редкие моменты был готов стоять на палубе часы напролёт, лишь бы эти краткие мгновения не заканчивались. Но Ада быстро осекалась, пожимала плечами, сама себе говорила, что ему неинтересно слушать её и, прежде чем он успевал убедить в обратном, уходила. Иногда всё же она не выворачивалась из рук под благовидным предлогом и послушно стояла, позволяя себя обнимать. Тогда Диего старался разговорить её. Выспрашивать о прошлом шпионки было бесполезно, он это понял сразу. Она не говорила о себе, и резко переводила тему, когда он слишком уж напирал. Зато слушала, когда он рассказывал что-то о своём прошлом. Не перебивала. Тогда синий яд её глаз понимающе сверкал. Разведчица казалась идеальным слушателем, но она никогда не проявляла инициативы. Не желала продолжения, подробностей или ещё какой-либо истории. Довольную и разморённую он прижимал её к себе, боясь утратить то немногое, что она ему позволяла получать. После близости физической она казалась почти покорённой, почти отдавшейся ему, почти любящей. Почти. Но это «почти» он не мог преодолеть, как бы ни старался. И лишь больше сам любил этот синий яд, отравивший его целиком и полностью. Покой он утратил окончательно. Жаркие сны сменились ледяными кошмарами, в которых она исчезала. Сначала из его постели, а позже из его жизни. Ужас не отпускал и после пробуждения. Ада не позволяла им встречать утро вместе. Никаких тёплых ленных объятий с нежеланием просыпаться. С самой первой ночи она взяла за правило покидать его перед рассветом. Не замечала или не хотела замечать, что он не спит и чувствует её отчуждённость во время побега. Перелом всё же случился. Хуан Карлос преуспел в похищении русалки, перебив немало её чешуйчатых сородичей. Ада ни на секунду не позволяла себе расслабиться и фурией металась от одного борта к другому. Завораживающая, прекрасная и пугающая одновременно. Да, не просто так он в неё влюбился. Влюбился?! Да, осознание выстрелило по нему изо всех орудий. Возможно, из-за своего нежданного чувства он пропустил удары сразу двух хвостатых женщин. От одной помогла отбиться Ада, ударив её багром по жутковатому лицу. А вторая едва не утащила за собой в пучину. Порождение морского дьявола начало ему негромко напевать, каким-то немыслимым способом перекрывая голосом шум стрельбы и борьбы на корабле. Он почти подался за ней в морскую пучину, но у самого лица просвистел кинжал. Скулу обожгло болью, зато русалка с визгом упала за борт. Адмирал машинально коснулся щеки, переводя взгляд на метательницу. Ада срывала с руки непонятные волокна, которые чешуйчатые твари использовали, сплетая в лассо, и уже бежала к противоположному борту. Калипсо успешно вышла из опасных вод в безопасное пространство. Разведчица с виноватым видом взялась штопать его лицо, сбивчиво обещая, что шрамов не останется. Судового врача она прогнала, пообещав отрезать ему уши. Кожа на лице горела. Каждый шов будто распарывал его ещё больше, но Диего молчал. Молчал и был счастлив. Она проявляла внимание, участие и явные чувства к нему! Ради её обеспокоенного взгляда Диего был готов терпеть множество ран, лишь бы она вот так не отходила от него. От каждого заботливого прикосновения хотелось прижать её к себе и не отпускать, наслаждаясь моментом. Казалось, та самая стена между ними рухнула. Наконец-то рухнула! Адмирал слепо обещал себе, что всё изменится к лучшему, когда они вернутся. А это непременно случится! Он не собирался отпускать её, тем более не планировал ей вредить. Нет, он заберёт её с собой, сделает всё, чтобы она осталась с ним навсегда. Диего всерьёз рассматривал возможность женитьбы на женщине из ниоткуда. К чёрту всех. Его прошлое, королевский двор, Старый свет — всё и всех к чёрту! Ада останется с ним, ради этого он готов заплатить любую цену. Ночью Диего прижимал её к себе в надежде, что в этот раз Ада останется с ним. Этот, казалось, незначительный жест доказал бы его правоту. Она действительно будто полностью растаяла. Почти всю ночь они говорили о каких-то курьёзных случаях их общего прошлого в эти пять лет. Все те моменты, когда она чудом ускользала от него, порой сама себе удивляясь. Он довольно улыбался, слушая её смех, чувствуя на себе такой живой искренний взгляд. Они пили вино, смеялись, последовавшая близость казалась самой чувственной и упоительной из всех их ночей. После, засыпая в его объятиях, любимая женщина едва слышно бормотала о цветении персиковых деревьев. Но перед рассветом вновь покинула его каюту. Тогда он наконец-то окончательно осознал, что происходит между ними. С безжалостной простотой она разрубала между ними любые намечающиеся чувства, словно бывалый моряк, убирающий паруса одним ударом сабли. Оставляя только плотские утехи, с корнем вырывала и выбрасывала все ростки более глубоких чувств. Чтобы не мешали. Чтобы он ей не мешал. Ада не собиралась давать ему ни малейшего шанса. Она приходила за мимолётным удовольствием и покидала Диего, получив своё. Сон ушёл вместе с ней. В сердце поселилась давящая пустота, она высасывала из него все силы, оставляя от него меньше чем человека. Самому себе Диего стал казаться тем самым бродячим псом, коих немало видел на улицах Старого и Нового света. Одинокие и несчастные до той меры, когда любой ласковый жест наполнял их глаза благодарными слезами. «Лучше бы она ненавидела!» — проскользнула крамольная мысль. Проскользнула и осталась, разрастаясь в душе, словно язва. С ненавистью многое можно совершить. Он это видел сам, а порой и делал со своими пассиями. Встретить ненависть с самодовольной улыбкой, сокрушить, обрядить её в цвета страсти и однажды легко пересечь ту самую грань между ней и любовью. Это всегда будоражило, будило в нём охотника. Но Ада не ненавидела его, ей было всё равно, пусть на один день она позволила ему поверить, что это не так. А равнодушие подобно смерти. Из него ничего нельзя разжечь. Прибытие на Буян лишь насыпало соль на раны. Вблизи телепорта стала очевидной простая истина — они попытаются сбежать в свой мир.☠ ☠ ☠
— Итак, твой ручной адмирал отправляет своих матросов геноцидить марсиан, остальных ведёт уничтожать телепорт. Но нам потребуется фора, устроишь? — Не сказала бы, что он ручной. Когда дойдёт до дела, может устроить нам всем неприятности. Я ему не доверяю! — подытожила Ада на их финальной планёрке с Жекой и Германом. — Доверять могу только Игорю, но от него мало что зависит. — Кстати, где наш Игорёк? — Отвлекает на себя внимание Диего. — Но нам всё равно потребуется подмога со стороны испанцев, чтобы избавиться от людоедов Карлоса. Ты сможешь замотивировать адмирала? — напрягся Жека, понимая, что операция в весьма шатком состоянии. — При побеге придётся оставить им карту и надеяться на лучшее. Но учти, что когда дойдёт до бойни, испанцы нам не союзники. В лучшем случае все против всех! — предупредила Шурикова. — Я задержу его, насколько это возможно, но в ответ прошу пропустить меня вперёд к телепорту и убить Бибу и Бобу! — Как скажешь, fräulein, можешь положиться на нас. Удачи с deinem Kampf. Если кто-то и сможет выбить амнистию незаслуженно обвинённым шпионам, так это ты! — подбодрил её Барбаросса. Игорь весь вечер помогал ей рисовать карты. С самой высадки на остров Диего вёл себя очень и очень подозрительно, из-за чего радист не стеснялся бросать на неё взгляды «я предупреждал». Адмирал разведывал местность самостоятельно, проверял её рукотворную карту, направился вместе с ней за хроносферическими резервуарами и, когда дошло до возвращения, долго изучал умную схему острова, что-то для себя подмечая. Аду радовал его деловой подход, но при этом напрягала неизвестность. Что творилось в его голове? На неё он почти не смотрел, и Шурикова начала сожалеть, что не изучила его как следует, пока плавали. Надо было выспрашивать у него всё, что только можно. Тогда стало бы понятно, что он задумал, но она пыталась сделать им обоим одолжение и держать границы. Очевидно, Шурикова это делала зря. В этот раз она должна отвлекать грозного адмирала по-настоящему правдиво.☠ ☠ ☠
Диего хотел ей верить. Слишком сильно хотел. Синий яд давно приручил его и диктовал свои условия. Ему от неё нужна такая малость. Немного ласковых слов, капельку нежности и совсем чуточку надежды. Адмирал засыпал счастливым, сжимая её в объятиях с намерением никогда и ни за что не отпускать. В уютной тишине каюты грядущий день казался почти пройденным этапом. А потом они будут вместе. Всегда. Лишь очнувшись, он понял, что разведчица с самыми синими глазами так прощалась с ним. Его разбудил Хуан, обеспокоенный шумом на берегу. Изнеженный чинуша непременно вызвал бы гнев или раздражение, но в этот раз его тонкий музыкальный слух пригодился. Он заметил исчезновение Игоря, а затем взял на себя храбрость поискать Аду. Дальше оставалось только мысленно приготовиться к взбучке и вынуть из тела Диего иглу, которую разведчица милосердно воткнула в своего любовника до его пробуждения. Адмирал не почувствовал, как она уходит, и до самого конца верил в лучшее. Но по пробуждении её снова не было рядом. Вместо неё пустота и осознание, что она вот-вот исчезнет навсегда. Скроется в своём мире и беззаботно продолжит жить и получать удовольствие. Теперь уже с кем-то другим. А он, Диего, останется лишь частью истории о глупом и наивном адмирале, так по-дурацки в неё влюбившемся! Несмотря на горячий темперамент, ярость из глубин души поднималась ледяная. Хуан, получив тихий приказ немедленно готовиться к погоне, пулей улетел его исполнять. Сам адмирал был удивительно спокоен в своей ненависти. Синий яд отравил все его светлые чувства, а последнее предательство придало им окончательный облик. Его жизнь превратилась в ненависть в одно мгновение. Он быстро собрался и вооружился. Специально для неё он отточенными движениями зарядил пистолет. Если не хватит пули, на поясе сабля. Ада не умеет обращаться с таким оружием, значит, неожиданно выхватить тоже не сможет. Кинжал, напротив, убран подальше. В честность её карты он так и не поверил, запомнил ту, что создали задолго в будущем. По памяти сравнивал оставленный листок с истиной. Маршрут до телепорта обнаруживался легко. Осталось только нагнать. До рассвета время ещё было. «Раз не со мной, то ни с кем!» — с бездушным спокойствием решил он и отправился в погоню.