Холодно не будет

— Сулейман, — Валиде встретила сына с улыбкой, чему падишах был искренне рад, ведь матушка сильно расстроилась узнав, что от неё скрыли рождение внучки. И в этом он тоже винил Хюррем. У него до сих пор не укладывалось в голове как она могла скрыть от него рождение дочери и его ли она в действительности? Ревность и недоверие по-прежнему мучили султана. — Я очень рад, матушка, что ваше настроение улучшилось, — слегка улыбнулся в ответ падишах, отгоняя мрачные мысли. — Сегодня в гареме будет праздник в честь рождения султанши и выздоровления твоей жены, — торжественно объявила Валиде, внимательно следя за реакцией сына. Она не верила во внезапную болезнь невестки и тяжёлую беременность, которую было необходимо проводить вне дворца. Слишком мрачны были оба по возвращению, что никак не связывалось со счастливым воссоединением влюблённых. К тому же она прекрасно знала отношение сына к своей жене и была уверена, что случись что по- настоящему серьёзное он лично бы сопровождал её в другом дворце, не отходя ни на минуту. — Если вы так желаете, — пожал плечами султан. — Ведь Хюррем родила всего лишь девочку… — проговорил он пренебрежительно. — Вы скрывали от меня внучку почти три месяца, позволь хотя бы это, к тому же в гареме давно не было веселья… — женщина наигранно нахмурилась и увидела скрытый гнев в глазах сына. Неужели её догадки были верны и таинственная поездка невестки очередное наказание и, судя по сердитому взгляду повелителя он её ещё не простил. — Быть может я тоже присоединюсь к вам после совета дивана, — кивнул падишах. Сулейман вышел из покоев матери и буквально наткнулся на Хюррем. Она шла вместе с Хатидже и Гюльфем. Рядом с ними, но на достаточном расстоянии шла Фирузе. Девушки молча поклонились, увидев султана. При взгляде на свою фаворитку взгляд султана смягчился. Она была для него словно луч света в кромешной тьме, заставляла забыть его о проблемах, забыть о предательстве той, которую он подпустил ближе всех. С Фирузе всегда было легко и просто. Она не требовала ничего взамен, а просто была рядом за что он был ей признателен. Он очень привязался к этой наложнице и даже испытывал чувство вины, что пренебрегал ею после рождения Абдуллы, которого родила его жена. Хюррем тогда снова удалось вернуть его расположение, но не теперь. Никогда и никому он не прощал обмана. Женщины уже давно прошли в покои Валиде султан, а повелитель задумчиво смотрел им вслед, а затем решительно проследовал к себе, позвав Малкочоглу. — Хюррем, что у вас происходит с Сулейманом? — тихо спросила Айше Хафса в разгаре праздника в гареме. — Эта внезапная поездка на минеральный источник в Бурсу. Между вами что-то произошло верно, ведь ты уехала так быстро и не с кем не попрощавшись не из-за болезни или беременности, так? — проницательно спрашивала женщина свою невестку. — Валиде, я совершила большую ошибку и потеряла его навсегда, — тихо и спокойно ответила молодая женщина. — Если бы ты потеряла его навсегда, девочка моя, то не сидела бы сейчас здесь, — авторитетно заметила Айше Хафса, улыбнувшись. — Он злится на тебя, но уверена, что скоро простит. Ты уже здесь, во дворце, а это главный признак оттепели. В гареме было спокойно. Звучала красивая музыка девушки танцевали, ели сладости и пили щербет. Даже Хюррем вышла танцевать, поддавшись уговорам Хатидже. После слов Валиде у жены султана настроение улучшилось. Сейчас она рядом с повелителем и, возможно, ей удастся в скором времени поговорить с ним, объяснить все и заслужить его прощение. Неожиданно в гарем вошёл султан, послышалось запоздалое оглашение одним из евнухов его приход. Гарем затих, склонившись в поклоне. — Фирузе, подойди ко мне, — велел своей фаворитке султан. — Только что произошёл обряд никяха. Теперь Фирузе моя вторая законная жена, — заявил падишах всем присутствующим, взяв женщину за руку. В комнате воцарилось несвойственное молчание. Валиде изумленно смотрела на сына и немного опасливо на невестку, которая всегда отличалась бурным темпераментом. — Поздравляю вас с выгодным заключением брачного союза, — раздался спокойный голос первой жены падишаха. Теперь все взгляды были прикованы к ней. От этой женщины можно было всегда ожидать чего угодно. — Возможно благодаря нему между османской империей и Персией будет заключён мир, ведь расширение территории османской земли это не всегда военные походы, а порой и выгодные союзы и родственные отношения, а союз с династией Сефевидов несомненно выгоден, — женщина, усмехнулась про себя, увидев выражение лица султана, в котором читались недоумение и гнев. — Даже удивительно отчего никях был не заключён вами ранее, ведь истинная мусульманка в доме султана может находиться только будучи его женой, разве нет? С вашего позволения я пойду. Михримах необходимо покормить, да и я хотела бы немного побыть с шехзаде перед сном, меня долго не было и я ужасно по ним соскучилась как и они по мне, — женщина опустила глаза, поклонившись. Словно в подтверждении слов султанши, ребёнок расплакался, оглашая свое недовольство всем присутствующим. Сулейман внимательно смотрел на Фирузе. Молодая женщина побледнела, от прежнего взгляда победительницы не было и следа, а Хюррем наоборот была как никогда спокойна и уверена в себе. — Стоять, — в его голосе звенел метал. — Ты немедленно мне объяснишь, что означают твои слова. Какое отношение Фирузе имеет к Персии? Отчего ты решила, что она имеет какое-либо отношение к династии Тахмаспа? — требовательно спросил свою первую супругу султан. — Повелитель, полагаю это лучше спросить у неё самой. А я сделала подобный вывод из-за татуировки на шее, которую случайно как-то увидела в хамаме. Мне она показалась очень интересной, вы ведь знаете мою привычку зарисовывать особо понравившиеся или запомнившиеся вещи? — пожала плечами султанша. Это было правдой и Сулейман знал об этом как никто. В Манисе Хюррем часто показывала ему свои рисунки. Его всегда поражало насколько детально она могла нарисовать предмет, который видела всего однажды. Султан приподнял волосы новоявленной второй супруги и увидел небольшую татуировку. Он знал, что она означала. — В вашей библиотеке много книг и в одной из них я нашла описание знака, указанного на татуировке, где говорилось о принадлежности к данной династии, — продолжала женщина. — Я хотела сказать вам о своих подозрениях раньше, но не успела из-за… отъезда, — она сделала акцент на последнем слове, выразительно посмотрев на падишаха. — А после была уверена, что вы уже обо всем знаете. Простите, если поставила вас в неловкое положение, — смиренно опустила глаза, в которых танцевали чёртики. -"Шайтан, плутовка, ну конечно же ты обо всем знала, просто решила нанести ответный удар» — устало подумал Сулейман. — «Ну что же, девочка моя, хочешь поиграть, сразиться с самим султаном Сулейманом? Я предоставлю тебе такую возможность. Это будет даже интересно», — его мысли пусть даже в гневе вытесняла Хюррем. Фирузе же сейчас не вызывала ничего кроме чувства ни с чем несравнимого разочарования. Его мысли прервал детский плач, который становился все сильнее. Суетившиеся вокруг девочки служанки ничего не могли сделать. — Сулейман, бедняжка сейчас охрипнет от крика. Хюррем не виновата в происхождении твоей второй жены и остальное ты действительно можешь выяснить у неё самой, — вступилась за невестку Валиде. — Я пойду с ними, — решительно заявила мать султана. — Хочу увидеться с внуками и ещё немного побыть с внучкой. Султан хмуро кивнул матери и супруге. — Вы все можете расходиться, праздник окончен, — велел он растерянным наложницам. — Сюмбюль ага немедленно пошли за Ибрагимом Пашой и вели Малкочоглу зайти ко мне. Фирузе, ступай в свою комнату, я не желаю тебя сейчас видеть, — махнул он рукой своей второй жене. Необходимо было проверить сказанное Хюррем и узнать какое отношение имеет Фирузе к Тахмаспу, хотя особой роли это уже не играло. Решение уже было принято и вызов, брошенный Хюррем, принят, а Фирузе… Ну что же ей он тоже покажет каково что — либо скрывать от падишаха, считая себя умнее самого правителя османов