Melinoë

В основном в обязанности Юнги входило возвращение цветов и плодородных деревьев, а также поддержание урожая на земле. За владениями Тэхёна он приглядывать не должен был, так как являлся богом, но такая повседневность и общение с нимфами доставляли особое удовольствие омеге. Он любил после сложного дня понежиться на солнышке и потанцевать с прислугой бога красоты. Пока его ничего не тревожило, Юнги оставался пушистым котёночком, поедающим сочные персики и груши из сада, но только на его плечи возлагали обязанности, как омега недовольно зажимал губки и ворчал. Хотя в небесном царстве о Юнги толком никто не знал, а иногда даже не узнавал в нём божество, считая нимфой. Его это особо не расстраивало, он был далек от изыска светского общества, притворной красоты и разговоров об украшениях. Зато омега был близок с природой. Он легко понимал язык цветов, различал сорта фруктов и их качество, поэтому и общество низших божеств были ему гораздо приятнее. Да и сейчас, бродя по саду с корзинкой, Юнги складывал недавно созревшие яблоки и иногда пробовал их, стирая сок тыльной стороной ладони с губ, пока одна из нимф не потревожила его покой: — Юнги! — вдруг выскочил из за дерева улыбчивый черноволосый омега. Бог плодородия отшатнулся и недовольно фыркнул: — Сон, ты же знаешь, что я не люблю, когда меня пугают, — раздражённо пробубнил омега, и потянулся к другому фрукту, чтобы положить в корзинку. — Чего хотел? Нимфа засмеялся в ладони и подхватил яблоко, до которого тянулся Юнги, передавая его. Сон был в несколько раз выше и крупнее бога плодородия, из-за чего некоторые могли принять его за альфу, но утонченные черты лица и хрупкое тело говорили сами за себя. — Мы идём сегодня петь у речки, ты с нами? Омега вырвал фрукт из рук нимфы, но предложение о пении его порадовало, поэтому настроение тут же поднялось, и Юнги с удовольствием согласился. Он пообещал закончить сбор урожая и подойти к месту встречи. Оставшись один на один с собой, омега запустил руку в свои пшеничные волосы, разглаживая их. Его глаза, похожие на кофейные зерна, сузились, заметив на горизонте необычный для данных мест золотой нарцисс. Бог встрепенулся и, поставив корзинку с фруктами на землю, пошел в направлении цветка. Он издавал чарующий, но пугающий аромат. С одной стороны, хотелось подойти поближе, прикоснуться, а с другой, убежать прочь. Голос в голове твердил, что это — ошибка, что не может настоящий цветок так благоухать, и во всём в мире есть подвох, но подсознание не слушалось. Юнги задрал подол пеплоса и присел в траву, направляя руки к нарциссу. Но только Мин хотел приблизиться и вдохнуть запах, как земля под его ногами разверзлась, и омега с криком провалился в чёрную бесконечную пропасть. Этот момент — падения в бездонную яму — навсегда отпечатался в памяти Юнги. Страх и ужас охватили его, но буквально через секунду омегу подхватили и прижали к себе сильные руки. Бог плодородия подумал, что вот оно — спасение —сейчас его вернут в прекрасный сад, но крепкие ладони, обхватив талию, начали тянуть вниз. Омега вскрикнул и попытался выбраться, но хватка была столь сильна, что не давала даже шелохнуться. Под ухом раздалось горячее дыхание, Юнги тут же застыл, его глаза расширились, и он почувствовал запах угля и сажи. «Вскоре ты станешь моим мужем», — разнеслось эхом в мрачном пространстве.

***

Тэхён аккуратно снимал с себя все украшения и складывал в коробочку. Он гребешком расчесал непослушные тёмные волосы, придавая им ухоженный вид. Вниз полетел и хитон, который заменил плотный гиматий с капюшоном, и омега сразу же накинул его на голову. Так, в обычном балахоне без изысканных украшений и с чуть прикрытым лицом, бог красоты мог сойти за обычного смертного, но образ выдавали глубокие чёрные глаза и пышные ресницы, которые никак нельзя было спрятать. Омега улыбнулся и повернулся к Чимину, который сидел на большой белоснежной кровати и рассматривал собственный лук. — Ну как? Сойду за человека? — усмехнулся Тэхён. Чимин задумался, издав характерный звук, и кивнул, хотя все ещё был увлечён своим нарядом больше, чем внешним видом друга. — Да ладно, Чим, — омега подошёл к блондину и сел возле него. — Я впервые за столько лет выхожу в свет, мы должны точно наиграться за сегодня и расторгнуть парочку браков из-за любовников. Тэхён ехидно усмехнулся, увидев блеск в глазах Чимина, и прислонился к нему плечом, запрокидывая голову. Оба ненасытно страстных парня, которые так и жаждали зрелищ, собирались сами себе устроить шоу, спустившись на землю. Пак встал, скидывая с себя белые ткани, и достал нечто коричневое, больше похожее на мешок, а также платок, которым обвил голову и закрыл часть лица. Если из-за красоты Тэхёна можно было разомлеть, даже увидев его в пятидесяти одёжках, то о Чимине, под балахоном и шарфом — ничего не сказать. Он сложил и закрыл свои крылья, а лицо плотно перевязал шарфом, и только два озорных голубых зрачка проглядывали через щелку. Ким довольно похлопал в ладоши, удивлённый перевоплощением друга. На рассвете они должны были спуститься с Олимпа под предлогом прогулки и хорошо повеселиться.

***

— Лови их! — кричал во всю глотку продавец оливковых масел на одной из ежегодных ярмарок. Тэхён, завернувший бутылку в свиток, оббегал очередную лавку, чтобы скрыться от разъярённого торговца. Чимин хохотал во всё горло, смотря на это со стороны, и в нужный момент достал свои стрелы, направляя их на проходящего рядом омегу, и выстрелил. Торговец тут же остановился и перевел взгляд на смотрящего на него паренька, закричав: «Как же я раньше вас не замечал! Вы — моя любовь!» Всё это больше походило на комедию, которую не показывают даже в самых изысканных театрах. Тэхён через пару секунд оказался рядом с Паком, прижимая к себе бутылку. Он прикрывал ладонью рот, чтобы не захохотать во весь голос. Пара уже страстно целовалась у всех на виду, отчего у друзей скручивало животы. Довольные результатом и, остывшие к этой истории, омеги направились дальше по рынку, рассматривая различную бижутерию и пробуя дорогие вина, влюбляя своими глазками смертных, которые тут же бежали подавать сыры, алкоголь и фрукты. Это — одно из типичных развлечений богов, когда жизнь на Олимпе становится скучной. Каждый должен хотя бы раз в год спуститься в мир живых и поиздеваться над людьми. Правда, когда этим занимались Чимин с Тэхёном — на земле весь последующий год творился то хаос, то война. Любовь — дело серьезное, оба это понимают и признают. Но любовь смертных — развлечение, а их судьба — игра. Конечно, иногда, когда и Чимин, и Тэхён в хорошем расположении духа, они создают счастливые семьи и идеальные браки, влюбляют в друг друга родственные души и укрепляют их отношения. Но когда им становится скучно, то лучше не быть объектом их веселья. В один момент, вспоминая прошедший день, Тэхён и Чимин вновь начали веселиться, пародируя смертных. Чимин согнулся и схватился за живот из-за безостановочного смеха. — Ну ты и дурак, Тэ! Так детально изобразить! — божество страсти вновь залилось смехом. — Кого ты дураком назвал?! — омега скрестил руки и приподнял бровь. Тогда Пак средним пальцем указал на парня перед собой, и Тэхён наигранно и возмущённо закричал. Они дурачились друг с другом, пока в какой-то момент Чимин не толкнул Кима со всей силы, и тот не ударился о близ проходящего торговца, у которого в руках были вазы и красивые статуэтки. Они столкнулись спинами, и вместе, не удержавшись на ногах, покатились по дорожке. Весь товар, упав на землю, разбился с треском, а на лице торговца отразилось крайней степени возмущение и беспокойство. Омега, видя сломанные фигурки, сжал зубы и собирался встать с дороги, чтобы помочь их собрать, но альфа толкнул его в плечи и опрокинул на камни. — Что ты себе позволяешь?! Ты хоть знаешь сколько это стоит?! — кричал торговец. Тэхён поднял взгляд, который выражал замешательство и страх. Только он собирался возразить, как встретился с глазами кричащего. Они не источали гнев, в них читалась лишь обида и страх. На минуту омега завис, глубоко всматриваясь в жёлто-коричневые глаза, напоминавшие яшму. Да и сам торговец резко замолк, увлечённый лицом омеги, с которого слетел капюшон и повязка, открывая вид на нежную, смуглую кожу и тёмные, взъерошенные из-за падения волосы. Альфа протянул прохожему руку, сглотнул и засомневался. «Может ли он прикасаться к такой красоте?». Тэхён принял помощь и поднялся с грязной земли. — Прости, — выпалили оба и тут же вновь замолчали, разглядывая собеседника. Тэхён подметил кучерявые русые волосы, которые блестели на солнце, а также широкую, приятную улыбку. Но больше всего его заинтересовала простота образа: на альфе был старый, местами покоцанный гиматий, качество которого оставляло желать лучшего. Сандали были также местами рваные и потертые, что говорило об их изношенности. Значит, сделал выводы омега, альфа хотел продать статуэтки, чтобы заработать на новую одежду или еду. Но откуда тогда он их взял? — А это… — вдруг подал голос Тэхён. Торговец сразу вытянулся в струнку, вслушиваясь в вопрос омеги. — Ты продать их хотел? Альфа недовольно выдохнул и перевел взгляд на осколки. — Уже не важно. — Давай я оплачу! Торговец расширил глаза и сразу отмахнулся, отмечая недорогую одежду омеги. Тэхён на это только фыркнул и схватил руку торговца, вкладывая в неё горсть золотых монет. Тот шокировано посмотрел на нового знакомого, поражаясь его поступку, но монеты принял. Всё же это было справедливо. — Откуда у тебя столько денег? Как богач ты точно не выглядишь, — прокомментировал альфа. Омега лишь довольно улыбнулся и подмигнул. — Только не говори, что они краденые! Тэхён расхохотался, из-за чего вызвал улыбку у альфы. Он рассматривал его с ног до головы, как восьмое чудо света: приятные черты лица, милые родинки и красивые, покусанные губки —создавали сдержанный и желанный образ, но небрежная одежда и отсутствие украшений ярко контрастировали с ним. — Откуда ты такой… — Ви, — представился омега. — Ви, — торговец опробовал имя на вкус и усмехнулся. — Ты из здешних краёв? — Сначала представься, торговец. Кажется, между ними зарождалась игра. — Чон Хо-сок. Рад встречи Ви, хотя изначально наше знакомство не задалось. Хосок, словно хищник, стал обходить омегу, втягивая запах морской соли, исходящий от него. Тэхён довольно усмехнулся и повернулся к альфе, становясь в плотную и закусывая губу, ему не было равных в любовных делах, но это — впервые, когда Ким чувствовал столь привлекательную энергетику. — Что за статуэтки ты хотел продать? — Откуда у тебя деньги на них? — Какие неприличные вопросы, — омега провел языком по губам и причмокнул. — Какие непристойные вещи, — усмехнулся Хосок и тут же отошел от парня. Они были слишком мало знакомы, но от запаха Ви альфу уже вело. Тоже можно было сказать и об омеге. Ему не хотелось влюблять в себя человека по щелчку пальца и играться с ним — только не с этим. Поэтому, отступив, он натянул на себя капюшон и подмигнул торговцу. — Мне пора, Хосок. — Уже уходишь? — расстроился альфа. Тэхён опустил взгляд. Ему хотелось узнать этого смертного лучше, полюбоваться его улыбкой и запустить руку в кучерявые волосы, но солнце уже заходило, а значит нужно возвращаться на Олимп. — Ви! — крикнул Чимин, привлекая внимания омеги. Тот метнул взгляд на друга и подбежал к нему, махая Хосоку на прощание. — Мы еще встретимся! Обещаю! Тэхёна осветило закатное солнце так, что его глаза засеяли загадочным светом, переливающимся в глубине зрачков, а кожа — заблестела, отливая божественным сиянием. Чон подумал, что ему кажется, но он не мог отвести взгляд от омеги, в образе которого видел божество красоты и любви — Тэхёна. Альфе доводилось лицезреть его лишь на картинах и в форме фигурок. Тэхён был неописуемо красив. Всегда являлся перед смертными в полупрозрачном хитоне с золотым венком и расписанным поясом; на руках сверкали браслеты, а тонкую шею украшало невиданной красоты колье. Впервые, услышав легенду о нём еще в юношеском возрасте, Хосок влюбился в этот изысканный образ, начал коллекционировать фигурки божества, которые сейчас осколками лежали на земле. В данный момент, смотря на убегающего с другом омегу, он представлял его в полупрозрачной одежде и с красивыми украшениями. Альфа чувствовал бешеное биение сердца, которое казалось уже давно затихло.

***

— Ты идиот Тэхён, настоящий идиот! — бегал по спальне и кричал Чимин, срывая с себя балахон. — Его глаза из меня душу высосали… — Идиот! — Пак вскочил на кровать, укладываясь рядом с другом. — Он смертный, Тэ, ты что, поиграться решил? Он не заслуживает разбитого сердца, он беден и… Не успел Чимин закончить свою мысль, как Тэхён вскочил и сел на кровать. Его руки слегка тряслись, а лицо выражало несвойственное возбуждение. — Я не хочу влюблять его, Чим. Бог страсти приподнял бровь и усмехнулся. Это было что-то новенькое. — Я хочу, чтобы он полюбил меня. Нет, точнее, я ничего не хочу. Я хочу просто быть рядом, смотреть в его яшмовые глаза, вдыхать запах. Знаешь, как он пахнет? Пшеницей! Представляешь, Чимин?! — омега засмеялся, стыдливо прикрывая лицо. Эти чувства вдохновения и влюбленности были в новинку для Тэхёна. Раньше он просто брал то, что хотел, но сейчас он впервые почувствовал то, что испытывают влюблённые смертные. — Чимин, ты знаешь, что такое полюбить? У меня будто шторм в голове, но такой легкий или, как будто запретный плод вдруг на минуту показался в густых зарослях, очаровывая своей красотой и снова бесследно прячась… Я… не знаю. Омега сжал губы и лёг набок. Друг с грустной улыбкой смотрел на сметения Кима. Рисуя в голове образ Намджуна, он прекрасно понимал о каких переживаниях и чувствах говорит омега. — Я знаю о чём ты, — пробубнил Чимин и закусил губу. Он принял решение помочь другу. Если тот действительно любит, то Пак сведёт два сердца, ведь именно в этом и заключается его божественная суть.