Melinoë

Юнги казалось, что он падал в бездонную яму. Омега кричал, пытался выбраться, но его обхватывали со всех сторон руки и тащили мертвой хваткой вниз. Держась за пустоту, пытаясь дышать, он старался найти спасение, но красные глаза похитителя смотрели прямо в изувеченную душу, пожирая изнутри. В конце, испустив последний вздох, омега навечно закрыл глаза. И вновь те же руки нежно подхватили и вытащили из реки. Альфа прижимал к себе, шептал нежности и целовал. Юнги в его руках не дышал, он испустил дух, оставив лишь оболочку, с которой можно делать всё, что захочешь. «Я ненавижу тебя! Ты мне не нужен!» — кричали отголоски сознания, которые блокировала пелена. Пелена эта — нужная неизведанная забота, признание, которого никогда не было ранее. Божество плодородия вновь тонуло, но теперь уже не сопротивляясь, он лишь приоткрывал глаза и видел солнечный свет наверху, тянул к нему ладошки, но не доставал, продолжая опускаться на дно. Руки обвили его маленькое тело — поглаживали, успокаивали. Юнги нравилось плавное течение; он оседал на дно, с отсутствие каких-либо беспокойств. Так и лежал, не шевелясь, смотря на потухающий свет. Всюду кромешная тьма. Бог с криком открыл глаза, приподнявшись на большой кровати, и скинул с себя одеяло. Он схватился за голову и осмотрелся. Чонгука рядом нет, но омегу слегка потряхивало из-за страшного сна. Он обнял себя за плечи и, встав с постели, пошёл к двери. Ему сейчас необходимо увидеть кого-нибудь, почувствовать тепло от огня и рассказать о кошмаре. Но выйдя в зал, Юнги увидел лишь бездонную тьму. Мин взял древесину и поджёг её, садясь рядом с камином. По тишине и потухшим факелам, омега понимал, что скорее всего сейчас ночь, и все спят — до тех пор, пока не услышал отдалённый разговор. Он тут же поднялся и пошёл на голоса по тёмному коридору, аккуратно ступая, чтобы не дай бог не задеть что-нибудь. Подойдя к веранде, Юнги увидел опирающегося на перила Чонгука. Его выражение лица не сулило ничего хорошего. Губы были поджаты, а подбородок чуть вздёрнут. Рядом с ним, спиной к арке, стоял другой, такого же широкого телосложения альфа. Его лица было не разглядеть, но образ выделяли тёмно-рыжие волосы, зачесанные назад. — Давай отправим его на Елисейские поля, — утверждал Чонгук. Видимо, они говорили об умершем. — Но он не сделал ничего великого, — пожал плечами альфа. — Он был набожен и честен — за ним не стоит греха. Почему он должен пребывать в скитании? — Ты знаешь правила, — вновь отрицал он. — Это правила придуманы мной! — рыкнул Чонгук. Он резко ударил кулаком по перилам и подошёл вплотную к альфе. Тот усмехнулся. — Будь по твоему, — собеседник щёлкнул пальцами и вновь посмотрел вперёд. Видимо, судьба одной души была решена. — А тот? — он указал пальцем на рыдающего бедолагу, который просил о пощаде. Правитель преисподней сощурил глаза. — Ему не было жаль поднять руку на родных, а теперь он просит у меня прощения, — спокойно говорит Чон, а потом холодно добавляет: — Ничтожество. Скинь его в Тартар, он отмучается за свои грехи. Его собеседник кивнул и вновь произвёл действие пальцами. — Есть ещё вопросы? — Другие смиренны, благодарю. Они поклонились друг другу и направились к выходу с веранды. Юнги, стоя за аркой, затаил дыхание, внимательно слушая их разговор. Чонгук, выходя, наткнулся взглядом на омегу и невольно улыбнулся. Они с собеседником остановились и повернулись к хлопающему глазками Юнги, который растерянно кусал губы. — Подслушивать нехорошо, любимый, — усмехнулся бог ада. — Очень приятно, юный господин, — поклонился рыжеволосый альфа. Он взял ладонь парня и, наклонившись, поцеловал. — Кай, отойди, он — мой, — с рыком сказал Чонгук. В ответ альфа лишь засмеялся и устремил взгляд на Юнги. — Мне рассказали про твои предложения по улучшению преисподней. Даже удивлён, как в таком малыше могут прибывать такие мысли, — альфа довольно усмехнулся и провёл по щеке божества плодородия. Омега отдёрнулся и отошёл к колонне у входа на террасу. — Кай, мне повторить ещё раз? — огрызнулся альфа. «Не считаешь меня равным себе? Желаешь видеть, как горят от ненависти к тебе мои глаза? Хочешь моей смерти?» — внутри омеги буря. На лице Чонгука в тот же миг появился оскал, словно прочитал все мысли и извлёк страхи. Его ладонь сжала хрупкое плечо, от чего бог плодородия вздрогнул. — Всё в порядке, — спокойно ответил Юнги. — Но у меня есть жених, поэтому свои руки прошу попридержать. Чонгук довольно улыбнулся — его радовала верность мужа. Омега сам посмотрел на Чона с лёгкой улыбкой. Мину было просто играть любящего супруга, даже если это было не так. Кай засмеялся и, удостоив богов улыбкой, решил удалиться. Когда альфа скрылся в глубине коридора, Чонгук обернулся на Юнги и поднял бровь: — Почему ты не спишь? — В таком месте одни кошмары снятся, — отдернулся он, не желая продолжать разговор — Так спи со мной, — подмигнул альфа. Бог плодородия фыркнул и собрался уже уходить, как в его руку вцепились мёртвой хваткой. Он узнал эти прикосновения, потому что именно они преследовали его из сна в сон. Омега крикнул и тут же вырвался, отбегая. На его лице впервые за всё время отразился страх. — Ты чего? — удивился Чонгук. На глазах Юнги блестели слёзы, он старался подавить их, но одна предательски скатилась по щеке и капнула на пол. Губы дрожали; омега шмыгнул и прижал ладони к глазам. Всё тело трясло, паника накатывала резкими толчками. Его вновь накрыли воспоминания о том, как он каждый раз умирал во сне, прекращая дышать. Как его ломало пополам; как он хотел выбраться из глубин своего сознания. Как на него смотрели те красные ужасающие глаза. — Малыш, — послышался растерянный голос. Альфа запустил руку в волосы Юнги и прижал его к себе. Слёзы друг за другом текли по лицу, тело предательски потряхивало, но в тёплых объятиях становилось легче. — Что с тобой? — нежно спросил Чонгук. Бог плодородия отрицательно покачал головой и отстранился. — Всё хорошо, просто кошмар вспомнил. Альфа хмыкнул и протянул руку жениху. Тот схватил её, как последнюю опору, словно слепец, который вместо света видит кромешную тьму. — Ты боишься? Юнги закивал, его гложило чувство обиды за свою слабость и страх. — Не бойся быть со мной слабым, я защищу тебя. Возьми меня за руку. Омега сжал ладонь альфы. Он выдохнул, ему становилось гораздо легче, зная, что хотя бы кто-то находится рядом с ним, и этот «кто-то» не даст умереть, хоть и является причиной погибели. — Пойдём ко мне? Я оставлю светильник на ночь. Божество уже ничего не говорило, правитель преисподней взял всё в свои руки и повёл за собой омегу, казавшегося самым маленьким существом во всём мире. Они зашли в ложу Чонгука. Тот, как и обещал, зажёг светильник самым обычным жёлтым огоньком и расстелил постель. Юнги аккуратно присел и завернулся в одеяло, падая на подушку. Альфа, улыбаясь, наблюдал за ним и отмечал детали. Прошедшую истерику выдавали красные глаза и всё ещё немного трясущиеся губы, которые омега старательно зажимал. — Спасибо, — тихо прошептал Мин и медленно прикрыл глаза, погружаясь в сон, вымученный своим состоянием. Чонгук, дождавшись, когда омега уснёт, сам лёг рядом. Он рассматривал нежное спокойное лицо Юнги и млел, оживляя в голове воспоминания. Спустя пару часов альфе так и не удалось заснуть. Он всё время думал о будущем, об их отношениях и о своей влюблённости в миленького, но сильного омежку, которая росла всё больше с каждым днём. В итоге он встал с кровати и сел за просторный стол рядом, раскатывая пергаменты. Нужно было доделать множество бумажной работы, но до пробуждения Юнги Чонгук не уйдет. Он не хочет больше видеть слёзы на этом прекрасном лице.