***
Хоть времени было уже много, хотелось немного погулять где-нибудь около дома. Полюбоваться новыми сапогами, в которых ноги наконец-то не коченели и не немели, упасть в снег, не умерев там благодаря тёплой куртке. Но всего через полчаса у неё будет экзамен, и как бы ей не хотелось, нужно было тащиться в институт. Да и сил после трёх бессонных ночей было не густо, так что если бы она и упала в сугроб, то больше не встала бы. Но любоваться обновками ей удавалось и прямо на ходу, из-за чего она раза три чуть не попала под машину. К сожалению или к счастью, даже это ей помешать не смогло, и она всё-таки добралась до института, издалека видя отталкивающий от себя забор и верхний этаж, выглядывающий из-за крон голых деревьев. — Бу! — По спине прилетел несильный приветственный удар, подкравшейся сзади Кати. — Блять! Да что ж всё такое страшное в последнее время?! У меня сердце точно скоро остановится. — Вскрикнула Саша, подпрыгивая и почти падая вперёд. — Ну, несколько дней перед сессией реально самое страшное время в жизни, согласна. — Русоволосая поравнялась с одногруппницей, удивлённо разглядывая её. — Ой, а че это за вещи новые? Какой-нибудь цистит подхватила и пришлось утепляться? — А? А, это… Да нет, подарили просто. — Ммм, и я уже догадываюсь кто. — А я уже догадываюсь, к чему твои догадки сейчас приведут. — Я всего лишь предлагаю тебе достойное звание содержанки. Достаточно почётно. И каким же способом ты у неё вымолила это? Такие сапожки не пять рублей стоят так-то. — Она сама как-то, я даже не говорила ничего. Сама в ахуе до сих пор. — Слушай, а ты не пробовала… полизать ей или ещё что-нибудь…? Может она тебе бы и с оплатой учёбы помогла, и тебе бы не пришлось так убиваться ради бюджетки. — Я понимаю, что ты уже взяла в оборот шутки про нас с ней, но вот про эту хуйню шутить больше не надо. Я серьезно перестану с тобой разговаривать. — Ладно, ладно, но ты над моим предложением подумай. Я вообще тебе завидую, меня бы кто покормил и одежду дорогую подарил. Может знаешь какой-нибудь сайт богатые мамочки Москвы точка ком или что-нибудь похожее? — Наши скандалы компенсируют всё то, о чем ты так довольно говоришь. И вообще, хватит уже об этом говорить, а то я такими темпами сама во всё это поверю. — Открывая массивную дверь института, отвечала Саша. — Не поверишь, а прозреешь. Рано или поздно ты это признаешь. Я вообще не вижу ничего постыдного в том, чтобы быть содержанкой. — Всё ухмылялась Катя, снимая шарф, заходя внутрь. Светловолосая, поняв, что спорить на эту тему дальше бесполезно, промолчала, вытирая ноги о ковер. В коридоре около стены уже стояла толпа их одногруппников, повторявших материал перед экзаменом. Гул голосов, шепотом бубнящих кое как заученную информацию, смешивался воедино, превращаясь в настоящий шум. Большинство из людей выглядело также как и светловолосая: измученно, заспанно, устало, у всех на лицах такое же отчаянье и страх. — Ну, как ощущения? — Если я сдам, это будет восьмое чудо света. — М-да, зная нашего Николаевича, даже не удивительно будет, если у нас большая половина группы не сдаст. Словно почувствовав, что говорят о нём, из-за дверей кабинета выглянул как обычно радостный дядя Коля, властно оглядывая вздрогнувших первокурсников. — Ну че, салаги, все готовы? — Хохотнул он, прикрывая дверь, скрещивая руки на груди. В ответ послышался неразборчивый жалобный скулёж. — Короче, билеты у всех были, лекции были, вы всё знали, так что сдавать придётся. Заходим по одному, быстренько всё отвечаем, я вас отпускаю, и вы довольные идёте домой. Так что достаём зачёточки, убираем телефончики, вытираем слёзоньки и по порядку ко мне шагом марш. Кто первый? Самоотверженных в рядах первокурсников не оказалось, все только сильнее сжались и примкнули к стене, стараясь слиться с ней. Сашу только передёрнуло из-за воспоминаний, кардинально меняющих впечатление об этом человеке, делая противными все его действия и черты характера. — Так… Желающих у нас не наблюдается… Ладно, тогда пойдём по моему желанию… — Хитрый взгляд забегал по перепуганным людям, задерживаясь на ком-то, пугая ещё больше. — Ммм… О, Саш, ты выглядишь на фоне всех остальных максимально уверенно, айда. Ну а кого же ещё могло выбрать это животное? Светловолосая напряглась, оглядываясь на одногруппников, из-за которых ей первой предстояла встреча с самим сатаной. Но те испуганно вжимали голову в плечи, только радуясь тому, что первыми на очереди не они. Встретившись с соболезнующим взглядом Кати, Саша только покрепче сжала кулаки и поплелась вперёд, мысленно проклиная и философа, и трусливых одногруппников. — Вот, пацаны, учитесь! Бабы вон вообще ничего не боятся, а вы… мужики называется. — Я тебе не баба, блять. — Озлобленно прошипела девушка себе под нос, проходя мимо препода, подтолкнувшего в спину. — Сука ты ебаная. Оставаться наедине с этой тварью в пустом кабинете было дико страшно, пускай за дверью и стоит толпа народа. Хотя, что с них взять? Они ссыкуют идти первыми сдавать, а она надеется на них, если вдруг что произойдёт. Разве что на Катю какая-то надежда есть, она и порвать может, если что. У неё и мышцы есть, и силёнками не обделили, да и характер не особо мягкий, но на других надеяться всё равно дико страшно, они всё-таки за дверью. Она села на стул возле преподавательского стола, исподлобья поглядывая на прикрывшего дверь дяди Коли. Тот, улыбаясь, как и всегда, сел напротив, как-то хитро поглядывая на свою жертву. — Ну, что… Как дела, как настроение, волнуешься? — Желая либо разрядить обстановку, либо ещё сильнее напугать первокурсницу, протянул он. Саша ничего не ответила, не меняя лица, полного злобы и отвращения, схватила со стола билет, лежавший к ней ближе всего, и так же молча принялась читать с него темы. Философ только как-то разочарованно фыркнул, притягивая к себе зачётку сидящей перед ним студентки. «Особенности Древнеиндийской философии» и «Прагматизм и его особенности». С первой темой всё было вполне себе нормально, но вот вторая… когда она перечитывала материал по этой теме, пару раз провалилась в случайный сон, из-за чего в памяти сейчас всплывали только какие-то редкие обрывки. — Если тебе тяжело, не бойся, слабому полу такие науки могут тяжело даваться. У вас же детишки, тусовки и парни сейчас главные вещи в жизни, так что я могу предложить… — Увидев, что светловолосая как-то долго разглядывает бумажку, произнес мужчина. — Общими чертами философии Древнего Востока являются: слабый интерес к социальным и политическим проблемам и направленность на анализ духовного мира человека, на поиск индивидуального пути спасения, интерес к самоанализу и саморегуляции. В древнеиндийской философии сложилось два основных направления: астика — течение, признающее священность Вед. К этому направлению относятся 6 философских школ: санкхья, веданта, ньяя, миманса, вайшешика, йога. И настика — оппозиционное направление, подвергающее сомнению авторитет Вед. Сюда относятся буддизм, джайнизм, чарвака-локаята. — Внезапно перебила его девушка, четко и уверенно диктуя выученный текст. Тот с явным удивлением глядел на «слабый пол», рассказывающий ему про какие-то учения из древней индии с нечитаемыми названиями. Саша и сама пребывала в лёгком шоке, она сама от себя не ожидала такого четкого и точного пересказа какого-то давнишнего конспекта, который писала ещё в самом начале года. Преподу почему-то явно не понравилась такая хорошая подготовленность, тот подпёр голову рукой, глядя на первокурсницу как на зануду. — Ладно, неплохо. Давай второй. Саша замешкалась и снова уставилась на листок, отчаянно пытаясь вспомнить, о чём там вообще было. — Главный тезис прагматизма заключался в обвинении традиционной философии в отрыве от жизни, в абстрактности и созерцательности… И… прагматизм, следуя традициям эмпиризма, объявил… реальность «опытом» человека… Как бы она ни старалась, дальше ничего не вспоминалось. Какая-то философия, взгляды, Пирс, прочая фигня, которая никак не хотела складываться в целостный текст. Она прикусила губу, глядя в стол, истерически пытаясь вырвать из памяти хоть что-то. — Никак? Ну, вот, о чём я и говорил. У нас на факультете мальчиков много, я уже знаю, зачем вы сюда приходите. Так что хочу тебе предложить вариант выгодный для нас обоих. — Философ протянул руку через весь стол, стараясь дотронуться до девушки. Та только испуганно отпрянула, поднимая настороженный взгляд на него. Какой ещё выгодный выход? Выход будет выгодным, если он ей сейчас просто подскажет и поставит хотя-бы четвёрку, а не что-то, что он задумал. — Ты девочка взрослая, понимаешь, о чем я. Светловолосая покрылась мурашками и вжалась в стул, испуганно глядя на препода. Тот поднялся со своего места, обходя стол с противоположной к ней стороны. Девушка пришла в себя и вскочила, прикрываясь стулом, уже раздумывая над путями побега. Либо спрыгнуть с платформы перед доской и, оббежав его, выскочить за дверь, либо кинуть в него этим же стулом и по такой же траектории рвануть к дверям. — Да не будь ты дурой. Давай быстренько всё порешаем и оба останемся довольны, не надо ломаться и разводить тут вот эту вот вашу бабскую… — Пропусти меня. — Буркнула Саша, медленно отступая назад. — Тебе некуда торопиться, куда пропустить? Ты послушай меня. — Отъебись от меня, извращенец! Дай мне пройти! — Да почему с вами всегда так сложно-то? Препод сделал пару решительных шагов вперёд, пытаясь вырвать из рук девушки спасительный стул. Та отпрыгнула назад, чуть приподнимая его над землёй, стараясь использовать его как средство самообороны. Но мужчина всё-таки был сильнее, из-за чего стул полетел в сторону, а Саша окончательно вжалась в стену, паникуя всё больше и больше. Всё повторялось практически как в тот раз, только сегодня, вместо всепоглощающего страха, где-то внутри вскипела неконтролируемая ярость, пеленой лёгшая на глаза. Хотелось не спрятаться и поплакать как в прошлый раз, а избить его до полусмерти за то, что он сделал и хочет сделать. Долго думать было нельзя, и только он подошел практически вплотную, девушка резко метнулась в сторону, со скоростью света вылетая в коридор. Дядя Коля явно такого не ожидал, в предыдущую их встречу девушка была куда более слабая и немощная, из-за чего он потерял всякую осторожность и упустил её. Студентка выскочила в коридор, оставив на столе зачётку, всё равно больше не понадобится. — Да пошел ты нахуй! И ты и все вы пошли нахуй! — Пугая оживившихся одногруппников, завопила светловолосая. — Я иду стучать на тебя, и мне будет даже не жалко. Ни тебя, ни себя. — Срывающимся голосом прохрипела она подошедшему дяде Коле, уверенным шагом уходя вверх по лестнице. — Эм… Спокойно, девушке, наверное, просто обидно, что с первого раза сдать не получилось. Я не понимаю, на что надо стучать, я со своей стороны сделал всё, что можно, моей вины в том, что кого-то мозгами обделили нет. — Нервно хмыкнул философ, заметив на себе непонимающие взгляды студентов. — Да что вы блять говорите?! Я сейчас расскажу всем о том, что ты не можешь свой вшивый член в штанах удержать! Животное ёбаное! — Крикнула ему в ответ Саша, уже скрываясь за лестничным пролётом. — Ебать… Вот это представление сейчас было, я даже испугалась. — К рассвирепевшей девушке подбежала крайне удивлённая Катя, отошедшая от шока первее всех. — Что случилось-то? — Этому извращенцу даже сейчас блять не имётся. — Прохрипела в ответ Саша, подходя к кабинету ректора. Русоволосая очевидно не поняла, что имела ввиду её подруга и просто промолчала, скромно заходя за ней внутрь. За столом, заваленным какими-то бумажками и папками сидел мужчина в деловом костюме, печатая что-то в компьютере. Наверное подумав, что кто-то зашел для того, чтобы забрать какой-нибудь документ или что-то такое, он поначалу даже не обратил на студенток внимания. Только когда светловолосая со всей силы ударила кулаком по столу, напугав этим ещё и свою однокурсницу, он обернулся, недоуменно разглядывая вошедших. — Я хочу заявить об изнасиловании на Николая Николаевича. Сейчас. — Что простите? — Явно удивился ректор. — Я непонятно разговариваю? — Раздраженно рыкнула Саша. — Нет, просто… Вы не ошиблись? На Николая Николаевича? — Я вроде четко сказала на кого. — Но… как? Когда? — Около месяца назад. В вашей библиотеке. — Ну, если около месяца назад чего же ты сразу не сказала? Откуда мне знать, что ты не врёшь? — Да делать мне больше нечего… — Прохрипела светловолосая, услышав шаги за спиной. В кабинет вошел явно чем-то обеспокоенный философ, подходя ближе к сбежавшей студентке. — Николай Николаевич, а мы как раз о вас говорим! Вот, полюбуйтесь, говорит, что вы изнасиловали её в нашей же библиотеке. — Ой, прошу прощения, девушка, наверное, просто испугалась. Сашуль, ну чем же я заслужил такую клевету? Я же сказал, что не обижаюсь на тебя. Я завидный мужчина, да и нет ничего постыдного, что тебя ко мне влечёт. — Что блять…? — Прошептала девушка себе под нос, всё не разворачиваясь к мужчине. Что за чушь он несёт, и чего пытается этим добиться, понятно ей сейчас не было. — Подождите, хотите сказать, что эта девушка вас домогалась? — Я говорил, что это не проблема, предлагал всё забыть, но… видимо ей стало страшно или совестно, и она решила обвинить в этом меня, и… — Ты вообще конченый?! — Наконец-то развернулась к нему Саша, истерично крича. — Да на кой черт ты мне вообще нужен?! И вы верите, что мне интересен вот этот вот старый хер?! Неужели непонятно, что эта мразь пытается выставить меня виноватой, чтобы прикрыть свою жопу?! — Николай Николаевич уже давно у нас работает, лично я не верю, что он способен на то, о чем вы говорите. — Вставил свои пять копеек ректор, молча наблюдавший за этим диалогом. — Да мне вообще насрано, че ты там думаешь, я пришла сюда, чтобы ты сделал хоть что-то, а не слушал вот этого вот обмудня! — Вы сначала научитесь нормально, вежливо разговаривать, а потом уже обвиняйте кого-то. — Давайте просто обо всём забудем? Я на Сашеньку не обижаюсь, понимаю, что это просто защитная реакция, давайте нормально к этому отнесёмся и просто забудем? — Изо всех сил пытаясь сделать из себя невинную овечку, предложил преподаватель, кладя руку студентке на плечо. — Да пошли вы все. — Светловолосая изо всех сжала кулаки, скинула с себя противную руку и отскочила на метр, чуть не снеся стол с документами. Не успел философ разобраться в происходящем, девушка замахнулась и со всей силы зарядила ему ногой в пах. Мужчина зашипел и согнулся, упал на колени, вызывая у всех присутствующих удивлённый вздох. — После праздников приду, заберу свои документы. И ноги моей в этом блядском месте больше не будет. — Прошипела Саша напоследок и вышла, проталкиваясь через толпу шепчущихся зевак у дверей. Ошарашенная Катя перевела взгляд с корчащегося препода на подругу и бочком попятилась к двери, не желая потом ввязываться в проблемы из-за произошедшего. Саша шла к выходу, шепча под нос разнообразные проклятия, в глубине души радуясь тому, что больше сюда не вернётся. Анализируя произошедшее пару минут назад, до неё дошло, что в её же поведении красной нитью прослеживалось влияние Швец. Не повстречай она эту нескромную и грубую девочку, скорее всего даже не выбежала бы из кабинета, не пошла бы жаловаться ректору, не отомстила бы насильнику ударом в проблемное место, не покрыла бы всех вокруг трёхэтажным матом, не повела бы себя так решительно, как получилось. Сама Алёна на её месте скорее всего сделала бы всё то же самое, только в несколько раз жестче, в тот самый день, послуживший началом конфликта между ней и преподавателем. Хоть она и считала, что красноволосая выставляет себя не в очень хорошем свете благодаря некоторым резким или не очень приятным чертам характера, сейчас хотелось сказать ей спасибо за то, что благодаря даже не осознанному её влиянию, она не позволила сделать с собой нечто ужасное во второй раз. В такую же жестокую стерву превращаться не хотелось, и эта перспектива, становившаяся более реальной благодаря жизни рядом со Швец, даже пугала её. Хотелось оставить всё так, как есть сейчас: она как-то неосознанно стала на порядок увереннее, решительнее, и этого было достаточно. Теперь она может постоять за себя, добиться желаемого, надавив, когда надо, а чего-то более радикального, чем предпочитала орудовать голубоглазая, она остерегалась, стараясь всё-таки держать себя в руках. — Ахуеть, вот это пиздец сейчас был. — Прохрипела подбежавшая к злющей Саше Катя, крайне восхищённо глядя на подругу. — Я прям горжусь тобой, так разъебать Николаевича, при том и в прямом, и в переносном смысле, уметь надо. Чего это ты вдруг? — Да заебали они все меня. В рот я всё это ебала, пускай какую-нибудь другую жертву себе ищет. — Ну и правильно. Отдайся лучше своей мамочке, я уверена, что она будет обращаться с тобой нежнее, чем этот старый хрен. — Я уже устала говорить что-то по поводу этих шуточек. — Ну и не говори ничего. Когда-нибудь я тебя сломаю, и всё будет точно так, как я говорю. — Ладно, пока тогда. Будь осторожнее с этим хреном, мало ли что он ещё сделает. — Вздохнула Саша, уже одевшись, стоя у входных дверей института. — Я буду тебе написывать, спрашивать, как там твои содержанские дела. И если ты меня не позовёшь на свадьбу, я обижусь. Светловолосая устало хмыкнула и вышла на улицу, не желая задерживаться здесь. На душе было невероятное чувство свободы, ещё не совсем ощущаемое, но такое приятное и окрыляющее, что казалось, что даже дышать стало легче. Даже мыслей о том, что она теряет шанс на успешную карьеру, не было. Карьеру филолога? Она даже не знает, какие профессии могут быть связаны с этим направлением, и где этот жалкий диплом, пускай и красный, может пригодиться. Швец дала ей шанс на построение успешной музыкальной карьеры, о которой она всегда и мечтала. Теперь у неё будет достаточно времени на совершенствование её навыков, не уходящих буквально в никуда на лекциях по философии. Так что ничего плохого в этом она не видела. Возможно, пару месяцев назад для неё это стало бы величайшей трагедий. Но тогда она сама была совершенно другим человеком, институт был важным аспектом её жизни, единственной надеждой на счастливую жизнь, да и жизнь тогда была не шибко счастливой. Теперь хотя-бы появилась возможность выбирать. И свой окончательный выбор она сделала. Дома было тихо. Видимо Алёна как уснула в пять утра, так до сих пор и не просыпалась. Шуметь и тревожить её не хотелось, так что Саша быстро разделась и ушла к себе, отсыпаться за последние три бессонные ночи. Главное, чтобы голубоглазая догадалась разбудить её перед репетицией, а то до неё она, судя по всему, не проснётся.***
— Как-то ты рано вернулась сегодня, по-моему. Я думала сессия дольше длится. — Бубнила красноволосая, пытаясь поглубже закопаться в шарф, ожидая зелёного света на светофоре. — Там… инцидент произошел, удалось пораньше свалить. А ты слышала, когда я вернулась? — Ответила Саша, стоящая рядом, поправляя гитару за спиной. — Ты дверью хлопнула, я проснулась. А что произошло? — Вау, неужели тебе интересно? — Наигранно удивилась старшая. Швец только недовольно закатила глаза, делая вид, что ей не интересно, она спросила это чисто потому, что ей скучно, и вообще, использовать её приёмчики против неё же нельзя. — Ко мне препод по философии яйца катить начал, а я там всему институту истерику закатила. Кстати, я вот этим вот сапогом ему по яйцам и дала. Тебя сразу вспомнила потом. — Нихуя себе… Значит не зря покупала. — Гордо ухмыльнулась Алёна, вновь кашляя. В новой одежде походы до точки стали не такими нелюбимыми, теперь старшая бежала чуть ли не вперёд Швец, как в детстве скользя по замёрзшим лужам на дорогам, иногда залезая в сугробы у дороги, заставляя свою спутницу каждый раз закатывать глаза, при взгляде на эти приступы детской радости. — А что это, кстати, было сегодня утром? — Прискакав к младшей поближе, спросила запыхавшаяся Саша. — А что было? — Ну… Ты говорила, что кто-то придёт и что они всё знают? — Не знаю, я ничего не помню. — Ты просто говорить со мной не хочешь…? — Я не помню, что утром тебя видела и тем более что-то тебе говорила. Ты, конечно, думай что хочешь, но я не помню, я вообще спала. — Голубоглазая распахнула тяжелую дверь перед девушкой, снимая с головы капюшон. Саша несколько неверяще нахмурилась, заходя внутрь. Не похоже было, что она врёт или просто не хочет отвечать и говорить об этом. У неё на лице было такое же неподдельное удивление и недоумение, она и не пыталась как-то увильнуть от разговора. Но что это тогда было, если она даже не помнит об этом? Может она лунатик? Да нет, для лунатика как-то слишком осознанно говорит, да и глаза открыты были. А может это ей самой приснилось? Три дня не спала, вырубилась случайно и во сне все это увидела. Это самая адекватная версия произошедшего. Внутри уже как обычно сидели басист с барабанщицей, уставившиеся на вошедших как на приведений. Красноволосая, как всегда, упорхнула в маленькую комнату. Саша, кивками и жестами дав коллегам понять, что её не побили по дороге и не мучали дома, в ответ на их молчаливые вопросы. Швец, кашлянув ещё пару раз, поплелась к кулеру в коридор, дав Юле возможность нормально расспросить гитаристку о произошедшем за эти пару дней. — Ну, как? Жива? — Подскочила рыжая к лавке. — Жива. И мне вполне себе заебись. — Я всё больше и больше уверяюсь в том, что она тебе часть мозга выела, и тебе теперь кажется, что всё нормально. — Подал голос Александр, не поднимаясь с пола. — Да? Зырь. — Поворачиваясь к парню спиной, демонстрируя обновки, хмыкнула светловолосая. — Это… это она? — Только и смогла выдавить из себя барабанщица. — Она. — Ахуеть… Это… это что происходит? — Так же начал задыхаться басист. — Это ваша предвзятость так проявляется. Я говорила, что она вполне себе нормальная. Швец наконец-то вернулась, держа в руках стаканчик с холодной водой, недоумённо поглядывая на каких-то задумчивых коллег, и подозрительно довольную Сашу. В последний раз прокашлявшись, она пару раз хлопнула в ладоши, призывая басиста уже встать с пола. — А у нас будет укороченная репа в честь нового года, который, между прочим, уже завтра? — Вернулась в привычное приподнятое настроение Юля, забираясь за барабанную установку. — И не надейся. — Пробормотала в ответ красноволосая, пытаясь опустить как всегда завышенную микрофонную стойку. — Мы и не надеялись. А зря не надеялись. На этой репетиции голубоглазой кричать и придираться было не к кому. Разве что только к себе. Видимо дела со здоровьем оказались хуже, чем ей казалось, и слова «Само пройдёт, у меня нет времени болеть», не особо помогли. Кашляла она практически через слово, хоть изо всех сил старалась держаться и петь более-менее чисто. Да и высокие ноты брать не получалось, в горле сильно першило и перейти в удобное положение для того, чтобы дотянуться до них не выходило. Потом ещё и нос заложило, тогда всё стало совсем плохо. Девочке это ужасно не нравилось, она изо всех сил старалась делать вид, что всё нормально и буквально выдавливала из себя особенно резкие скачки с ноты на ноту, хоть невооруженным глазом было видно, что ей чертовски больно просто интонировать, не говоря уже о чем-то большем. — Что-то мне кажется, что нам лучше прекратить всё это. Тебе же неудобно. — Уже кривясь и сжимаясь из-за надрывных хрипов, пробормотала Саша, доиграв очередную песню. Голубоглазая только замотала головой, держась за горло, морщась из-за неприятных ощущений. — Алён, серьёзно, мне прямо слушать больно. — Также жалостливо оглядывая девочку, протянула Юля, одним взглядом прося гитаристку что-нибудь сделать. — Мы не хотим отлынивать, нам просто жалко тебя. Тебе же плохо, это все слышат. — Я сказала, будем работать, значит, будем работать. — Стараясь сделать строгий голос, прохрипела Швец, сразу же заходясь в приступе сухого кашля. Саша смотрела на это пару секунд, побаиваясь перечить девочке, но когда стало казаться, что та сейчас выплюнет какое-нибудь легкое или альвеол, она сорвалась с места, поставила гитару у стены, намереваясь силой отвести её домой, как бы не сопротивлялась. — Так, ты нам живая нужна. Пошли, пошли, а то сейчас всю глотку себе обдерёшь и вообще без голоса останешься. — Она обхватила плечи разогнувшейся красноволосой, подталкивая её к выходу. Та прохрипела что-то невнятное, пытаясь скинуть с себя руки, но снова закашлялась и всё-таки поддалась, с пораженным видом шагая к маленькой комнате. Одевать её не пришлось, и девушка выбежала обратно, укладывая гитару в чехол. — Сань, че происходит? — Ошарашенно прошептала Юля, не ожидав, что Швец так быстро сдастся. — Происходит принудительная отправка домой. Вы тоже собирайтесь, на сегодня видимо всё. — Пробормотала гитаристка, накидывая куртку, вводя коллег в ещё больший шок. — Чтоб кто-то Сергеевну смог увести с репетиции через пятнадцать минут после её начала? Кто ты, всемогущее существо? — С новым годом. — Хмыкнула Саша, уходя вытаскивать замешкавшуюся Алёну из комнаты. — Мы же только пришли, куда…? — Хрипела голубоглазая, волочась к выходу в сопровождении удивлённых взглядов коллег. — Домой, сейчас чаем тебя отпаивать будем. Махнув ошарашенным коллегам на прощание, светловолосая вытолкнула свою спутницу за дверь и вынырнула в коридор следом. Юля с Сашей только многозначительно переглянулись, не в силах произнести не слова. — Что это только что было? — Это новогоднее чудо воплоти…