Темный Рай

После занятий по бейсболу настроение немного упало. В раздевалке к Брюсу снова пристали с расспросами, и не мудрено — все на площадке видели, что он подошел к Пинбольщику во время своего срыва, и они о чем-то разговаривали почти пять минут. Сокомандники так же видели, как агрессивно Брюс сбросил со своего плеча руку тренера, с которым у него всегда были хорошие отношения, и Ямада не смог признаться, что ему теперь некомфортно, когда к нему прикасаются взрослые мужчины. Это было бы странно, а странностей в его поведении и так хватало. Ругаться с друзьями совсем не хотелось. Брюс хорошо к ним относился, ценил проведенные вместе моменты, любил подурачиться и посмеяться после тренировок, кататься на велосипедах, ходить в кино, но сейчас мечтал быть подальше от своей команды. Они казались чужими, пришельцами — или сам Брюс стал пришельцем, потому что теперь не мог вот так просто заниматься повседневными делами и чувствовать себя естественно. Теперь он был не такой, как они, и ребята хорошо это понимали, потому что им велели следить за своими словами. Они больше не могли говорить обо всё на свете. – Они ничего не понимают, – сказал Брюс. Мысль о том, что они идут домой к Вэнсу, казалась утешительной. Он плохо спал и на самом деле нуждался в тех часах, что они проводили в объятиях друг друга. – В смысле, вообще ничего, – добавил он, заметив во взгляде Вэнса немой вопрос. – Они не понимают, что значит сидеть в подвале и ждать, когда этот мудак спустится со своим подносом. Как унизительно принимать еду из его рук, как омерзительно с ним разговаривать, но приходится, потому что он контролирует ситуацию, а ты не контролируешь ничего. – А ты какого хера хотел? – поинтересовался Вэнс насмешливо. – Их там не было. Но даже если бы они там были, то намочили бы штаны раньше, чем старина Ал спустился бы в подвал. – Знаю, просто... все теперь такие далекие, – произнес Брюс печально. Вэнс тряхнул лохматой макушкой. – Наподдай, как следует, чтобы опомнились. У меня был один приятель, который много себе позволял, и я доходчиво ему объяснил, как нужно со мной разговаривать, – произнес Вэнс, ударив ребром ладони о ладонь. – Пришлось повозиться — он был здоровый, как кабан, и такой же резвый — но после того, как этот хрен проглотил свой зуб, у него отпало желание мне дерзить. Тебе нужно раздать пару тумаков, только и всего, – деловито добавил Хоппер и посмотрел на Брюса с одобрением. – Уж тебе-то это по силам. На крыльце они остановились, чего обычно не делали — Хоппер не любил показываться на глаза соседям. Брюс вопросительно посмотрел Вэнса, держащего ладонь на ручке двери. Теперь к недовольству на его лице примешалась озабоченность. – Отец сейчас дрыхнет после ночной смены, – пояснил он, когда Брюс издал неопределенный звук, обозначающий недоумение. – Обычно крепко, но всё равно давай без лишних финтов на лестнице. Не хватало, чтобы начал орать! Брюс с легкой настороженностью кивнул. У него не было привычки раздражать взрослых — родители с детства внушили ему уважение к старшим, поэтому Ямада старался вести себя тихо и почтительно. Кто бы знал, что мир взрослых состоит из таких «людей», как Альберт Шоу. Когда они вошли в дом, Хоппер-старший оглушительно храпел в гостиной — телевизор был выключен, на столе, в окружении бутылок, стоял старый радиоприемник. Вэнс неожиданно бесшумно проскользнул мимо гостиной, Брюс на цыпочках — за ним. До этого момента мальчик не замечал, что ступеньки скрипят так громко, но мужчина даже не пошевелился. Похоже, он слишком устал на работе. Оказавшись в спальне, Вэнс отточенным движением подпер дверь стулом изнутри. Брюс никогда раньше так не делал — его родители точно задались бы вопросом, почему он вообще решил от них закрыться. Это вызвало бы много ненужных разговоров, а где разговоры — там и проблемы. – На всякий случай, – объяснил Хоппер и, переступив через хлам на полу, упал на кровать морской звездой. В комнате Вэнса не появилось даже намека на порядок. Напротив, Брюс чуть не споткнулся об старый игрушечный поезд, который раньше не видел. Похоже, Вэнс что-то мастерил, потому что на полу появилась какая-то стружка. Брюс подошел к столу, взял в руки одну из тетрадей Вэнса, с любопытством заглянул внутрь. Примеры показались ему слишком простыми. – У вас такая легкая программа, – удивленно заметил Брюс, с интересом листая тетрадь. Вместо того, чтобы возводить в степень, Вэнс умножал, и его рука тут же нащупала карандаш на столе, чтобы это исправить. – Мы проходили это в шестом классе. – Я два раза оставался на второй год, – ответил Вэнс равнодушно, хотя его рука напряженно сжалась на подушке. – Ох, – Брюс покачал головой. То, что Вэнс — дважды второгодник, совсем вылетело у него из головы. Теперь ему казалось, что он слышал об этом в каком-то разговоре, который совершенно его не касался. Переведя взгляд на Хоппера, Ямада машинально написал порядок действий для решения примера. – Если хочешь, могу помочь тебе с уроками. Сможешь перескочить сразу через два класса после экзамена... – Да выбрось ты эту чертову тетрадь и иди уже сюда, – отмахнулся Вэнс. – Всё равно нихрена не пойму. Качнув головой, Брюс автоматически дорешал примеры до конца, аккуратно положил тетрадь и карандаш на стол и послушно попрыгал через журналы. Он надеялся, что Вэнс всё-таки перепишет решение, написанное карандашом. У самой кровати Брюс споткнулся обо что-то, лежащее на полу, и чуть не выругался. Вэнс совсем не заботился о том, чтобы хоть чуть-чуть убрать. – «Кролик Питер»? – удивленно спросил Брюс, беря книгу в руки. – Положи эту сраную книгу на место, – зашипел Вэнс. – На пол? – уточнил Брюс, повинуясь желанию пролистать книгу. Он ничего не мог с собой сделать: если ему в руки попадала книга, любая — будь то какая-то детская сказка или научный справочник, в котором не было понятно ни слова — Ямада обязательно пролистывал её, чтобы ознакомиться с содержимым. Книга, попавшая к нему в руки, была прекрасна. Это оказалось классическое издание с яркими иллюстрациями, где-то дома у него был почти такой же экземпляр, поэтому картинки казались знакомыми. Вэнс злобно сел на постели, его брови почти сомкнулись над переносицей. Лицо горело красным, кулаки сжимались. Брюс понял, будь на его месте кто-то другой, уже получил бы по лицу этой же книгой. – Мне тоже нравится читать книги из детства на досуге, – спокойно сказал Брюс и бережно повел пальцем по корешку. – Я всегда держу рядом с кроватью «Ветер в ивах» и листаю перед сном, если хочу расслабиться. Закрыв книгу, Брюс аккуратно положил её на стул, и сел на постель. Вэнс смотрел на него, как зверь, не сумевший найти дыру в заборе, и не двигался. – А ты, оказывается, читающий мужчина, – произнес Брюс, удобно устраиваясь рядом с Вэнсом. – Это неожиданно притягательно. – Издеваешься? – нервно спросил Хоппер. – Я серьезно. Не думал, что ты станешь в моих глазах ещё привлекательнее, – заметил Брюс, убирая волосы, упавшие на лицо Вэнса. Вэнс издал глухой звук, похожий на хрип, но не оттолкнул, когда Брюс накрыл его руку своей. – Мы эту книгу с мамой в детстве читали, – наконец, сказал Вэнс, рассматривая стену. – Она мне не особо нравилась, но мама всегда делала смешной голос, когда читала. Я на самом деле уже не помню, как он звучал, но помню, что много смеялся, – помолчав, добавил он. – Так громко, что мама всегда говорила: «Вэнс, мы тут пытаемся тебя усыпить». Строго и шутливо, и я смеялся ещё громче. Брюс положил голову на его плечо. – Такое хорошее воспоминание, – произнес он, погладив его по руке. – Пидорское нытье, – отрезал Вэнс и дернул Брюса за запястье. – Хочу свою оплату. Ты меня нагреть вздумал? Покачав головой, Брюс потянулся к Вэнсу губами, впустил в свой рот жадный язык. Хоппер толкнул его на постель, раздвинул ноги коленом, забрался под футболку ладонью. Брюс выгнулся навстречу прикосновению — теплое тело Вэнса приятно волновало. – Ещё я иногда читаю спортивную колонку в журнале, – протянул Вэнс как бы между прочим, садясь на его ногах. – А ты явно хочешь услышать «возьми меня прямо сейчас», – произнес Брюс, чуть приподнявшись, чтобы стянуть с себя футболку. Вэнс немедленно последовал его примеру — отбросил безрукавку на пол и стянул футболку через спину — после чего вновь поцеловал Брюса в губы. Теперь поцелуй ощущался по-другому. Брюс обвил Вэнса руками, прижался грудью и животом, чтобы получить больше контакта с его горячей кожей. Казалось, собственное тело плавится под его прикосновениями. – Дашь поцеловать себя? – спросил Вэнс, боднув его лбом. – Ты и так целуешь, – ответил Брюс, лаская шею Хоппера ладонью. Удивительно, но Вэнс зеркально подставлялся под его прикосновения, как и он сам. И начинал тяжело дышать, когда Брюс зарывался в его волосы на затылке. – Я тебе сейчас врежу, Ямада, – серьезно заявил Вэнс, нахмурив брови. Он переключался мгновенно, но это совершенно не пугало. Хоппер определенно позволял ему больше, чем другим людям. Брюс откинулся назад на подушке. Теперь постель пахла не только Вэнсом, но и им тоже. Их общий запах казался уютным. Ямада невольно потянул его носом. – Не спрашивай, я не могу сказать «нет», – сказал он, и его перетряхнуло, когда Вэнс коротко, но настойчиво поцеловал его между ребрами. Глаза сами закрылись. Он никогда не чувствовал ничего подобного, но стоило Вэнсу коснуться губами его кожи — хотелось окончательно расплавиться и растечься по кровати.