7 октября, понедельник
Большой дом с белым фасадом в слабом свете растущей луны казался одиноким. Из всех шести окон, которые приходились на переднюю часть дома, свет горел только в одном, на первом этаже. Фонарь перед входом не работал, и территория за воротами скрывалась во тьме. Чимин стоял на улице возле ворот дома Кимов, опираясь задницей о сиденье своего мотоцикла и активно стуча пальцами по сенсорному экрану, пытаясь выиграть какой-то виртуальный бой на телефоне. Тёплый жёлтый свет уличного фонаря, под которым он стоял, успокаивающе окутывал его, борт распахнутой красной косухи с чёрными рукавами периодически задувало прохладным ветром. Чимин стоял в конце тихой и тупиковой улицы вот уже минут сорок, и пока это далеко не рекорд. Он свернул приложение с игрушкой, чтобы посмотреть на время, но отъезжающие в сторону ворота привлекли его внимание. Так что Чимин не глядя щёлкнул на кнопку блокировки экрана и стал ждать. Чёрная Kia Seltos показалась в воротах гаража, выехала через уличные ворота и остановилась возле Чимина. Ворота вновь стали закрываться, а оконное автомобильное стекло со стороны водителя опустилось вниз, и свет фонаря коснулся лица Намджуна. — Вали домой, Чимин-а, — устало сказал он. — Не вопрос, а Тэ выйдет? — Думаешь, это смешно? Не заебался ещё караулить здесь каждый понедельник? Предложу родителям отказаться от сигнализации, только гавкай погромче. — Если мне начнут платить, могу даже газету из ящика к дверям приносить. — Его нет, вали домой. — Мне-то хоть не ври. — Я серьёзно. Сел на байк и уехал часа два назад, — ответил Намджун и поспешно добавил: — Понятия не имею, куда именно. Только попробуй что-нибудь выкинуть здесь за эту неделю, я тебя на корм собакам пущу, понял? И не заёбывай родителей, — сказал он в уже закрывающееся окно, и автомобиль двинулся вперёд. Вот только Чимин уже пришёл к выводу, что больше сюда вовсе не приедет. Он потратил два месяца на то, чтобы получить хоть какие-то ответы, бросал камни в окна, ругался с Намджуном почти каждую неделю, разговаривал с их родителями и мозолил глаза всем соседям, стоя под окнами. Чимин понял, что забыл спросить, вернулся ли Тэхён на учёбу, но не удивился бы, если бы узнал, что он давно это сделал, продал мотоцикл, несмотря на слова Намджуна о том, что уехал тот именно на нём, и в целом основательно плевал на бывшего друга. Все признаки налицо, и Чимину стоило сделать так же. Казино «Скайлайн» представляло собой трёхэтажное чёрно-красное стеклянное здание по типу колеса в рулетке. Первый этаж был отведён исключительно под игровые залы, на втором и третьем располагались кабинеты сотрудников. И это вовсе не было детищем трёх лучших друзей. Когда-то давно это стало делом самого старшего Кима, деда Хёнджуна, Тэхёна и Намджуна, и его уже не было в живых. «Скайлайн» был точкой сосредоточения некоторой части преступного синдиката и способом «отмывания» денег, а также стремительного, но сомнительного заработка. Именно дед перед смертью передал своё дело ребятам. Не целиком, а разделив между ними контрольный пакет акций. Они не были единственными акционерами, но доля каждого превышала любую другую как минимум в два раза. Но «Помпеи» как раз были созданы тремя лучшими друзьями и тремя старшими братьями из разных семей практически следом за тем, как они принялись за работу в казино, бросив мотоспорт. Изначально «Помпеи» были созданы для мирного устранения конкурентов и изъятия долгов с проигравших иностранцев. Изначально. Позднее специализация нигде не зарегистрированной организации была расширена для специальных миротворческих миссий: трое друзей влезали в дела чиновников и политиков, пытаясь внести каплю справедливости в прогнившую систему. «Скайлайн» по-прежнему являлся приоритетом, основным рычагом, а также единственным спонсором. Так или иначе, «Помпеи» полностью зависели от казино, как бы первым — старшим — или, если говорить, как раньше, в нормальные времена, нравилось это Хёнджуну, Юнги и Джиху или нет. Чонгук удерживал на левом колене лэптоп, продавливая собой кожаный диван в пустом кабинете Джиху на третьем этаже. Третий день он оставался работать в кабинете брата, хотя в основном по-прежнему разбирался со всем прямо из дома, но под вечер он мог разместиться здесь. Для Джиху пока что это был потолок, в который он упёрся, пытаясь углубить взаимодействие младшего и внутренней системы казино. Чонгук неустанно отбивался, повторяя, что не собирается становиться «крысой „Скайлайна“», и наблюдая за набухающей от злости веной на лбу старшего. Сегодня Чонгук приехал около шести, почти сразу Джиху уехал по делам, оставив его одного, а через три часа непрерывной работы дверь кабинета открылась, и первыми в нос ударили терпкие женские духи с цитрусовыми нотками, которые он узнал бы даже среди ночи. Потому что каждый раз они вызывали тошноту. Только после этого шлейфа внутрь уверенно и беззаботно вошла Юри, бросила скучающий взгляд на Чонгука и молча прошествовала к рабочему столу Джиху. Он поднял на неё голову, на её лице не отразилось ни единой эмоции. — Ты заблудилась? — отбросил он ноутбук в сторону, подойдя к креслу, в которое она уселась. — Успокойся, я здесь по его просьбе, — её длинные ногти уже застучали по клавиатуре, вводя пароль. Чонгук развернул её вместе с креслом к себе. — Звони при мне. — У него встреча, а на них он отключает телефон. — Если у него отключен телефон, как он мог попросить тебя что-то сделать? Она разозлилась и скинула его руку, развернувшись обратно к компьютеру. Скопировала какую-то папку на флешку, удалила из документов и корзины, а Чонгук оперативно вытащил накопитель, сунув в карман синих джинсов, и вернулся на диван. — Чонгук! — Отдам, когда он сам мне скажет об этом, — ровным тоном пояснил Чон, возвращая лэптоп на колено. — Думаешь, раз сидишь в его кабинете, то обладаешь бо́льшими правами? — Нет, я думаю, что кабинет открыт, потому что я здесь. Если бы меня не было, как бы ты сюда попала? — Ты дебил? Мне открывает Суа. По всей видимости, это было имя секретарши, которое он даже не старался запомнить. — Проваливай, — он застучал по клавишам, изображая занятость, но на самом деле не открыл ни один документ, потому что в первую очередь хотел вышвырнуть эту блондинку из кабинета. — Вернёшься, когда дозвонишься до хёна. И если меня уже не будет, тебе, как ты сказала, откроет... как её там? Разве она ещё не ушла? — Долбанный параноик, — тряхнув своими распущенными волосами, она вышла из кабинета, ни на секунду не теряя лица. Сколько он её знал, ни разу не замечал за ней прибранные волосы, она всегда ходила с распущенными, даже во время тренировок, на которых они иногда сталкивались, потому что все трое посещали один и тот же спортивный клуб. Возможно, он действительно был параноиком, и с тех пор как он попал в «Помпеи» и стал чаще появляться в «Скайлайне» эта паранойя только усилилась. Оснований для подозрений у него не было ровным счётом никаких, но скребущее чувство внутри не давало ему покоя. Примерно это же он чувствовал, когда видел Чанёля. Так что либо он параноик, либо собственник, либо, на что Чонгук особенно рассчитывал, его вела интуиция. Джиху позвонил ему минут через тридцать, когда время уже приближалось к десяти часам вечера. — Поговаривают, что ты не слушаешься? — старший говорил тихо и старался придать своему голосу расслабленный тон. — Почему я должен её слушаться? Я ей не доверяю, хён. — Ей доверяю я. Верни то, что взял. — Это ненормально, что любой может зайти в твой кабинет и сесть за твой компьютер. Не хочешь посвящать в свои дела, не надо, но давай я поставлю защиту на компьютер? — Она там есть, Чонгук-и, доступ есть не у каждого, а только у неё, понимаешь? Или тому, что сейчас звоню именно я, тебе тоже нужно подтверждение? — Джиху произнёс это сдержанно, но Чонгук почувствовал его натянутую улыбку. Ему явно было неудобно говорить с младшим, а тем более заставлять его что-то сделать. — Блять, в каких подробностях она тебе это рассказала? В какой позе я сидел, она тоже говорила? — Верни то, что взял, — повторил старший и закончил вызов. Чонгук отдал флешку молча, когда Юри вернулась за ней в кабинет, а после он, бросив задумчивый взгляд ей вслед, сел за рабочий стол Джиху. Войдя в систему и восстановив удалённую папку, он раскрыл её, но открывать сам файл передумал, когда увидел «экселевский» документ с уже знакомым ему именем. Чонгук заново удалил его с компьютера, подчистил за собой цифровой след и стал собираться. Отдав ключ от кабинета охране на входе, он спустился на подземный этаж, сел на свой чёрный BMW, надел шлем и направился к дому. Возможно, если бы он не занимался всем этим сам, то не думал бы о таких деталях, как заметание следов и максимальная осторожность. Возможно, «Помпеи» во всём этом только подливали масла в огонь. Остановившись у своего дома, он выключил телефон, чтобы его нельзя было отследить, и поехал на место сбора «помпейцев». Впервые он ехал туда не по графику и без разрешения, но пришёл к выводу, что то, что не запрещено, разрешено. Время перевалило за одиннадцать, желудок неприятно тянуло чувством голода, он не ел то ли с утра, то ли вовсе со вчерашнего дня, но сейчас это было последним, о чём думал Чонгук. Заставляя себя концентрироваться на дороге, выкручивая гашетку, он добрался до места сборов за десять минут. Чонгук заглушил двигатель, прикидывая, насколько хорошая идея зайти внутрь, если там уже кто-то есть. Но он снял шлем, посмотрел на красный Ducati справа от него и вошёл в ангар, намеренно шумно захлопнув дверь за собой и привлекая к себе внимание. Чимин перестал разматывать какую-то катушку с проводом и выпрямился, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Ты сталкер? — коротко поинтересовался Пак. — Ага, — ответил Чонгук и бросил быстрый взгляд на катушку. — У меня дело, так что, считай, меня здесь не было. Знать не хочу, что за хуйню ты творишь. — Ты сам только что ответил. Тебя здесь не было, и ты меня не видел. Чонгук бросил сумку с рюкзаком на стул, сел на соседний и достал из рюкзака свой личный ноутбук, о котором, если он не ошибался, Джиху ничего не знал. На свой страх и риск и наплевав на угрозы брата, он занялся привычным для него делом — поиском информации. Когда он говорил Джиху, что не собирается быть «крысой „Скайлайна“», ему даже в голову не приходило, что есть ещё один вариант. Чимин в это время потянул провод дальше, серебряный медальон на шее выбился из-под одежды и беспокойно покачивался. Добравшись до дальней от входа стены, он снял красную косуху, оставшись в белой майке, взял в руки перфоратор и начал проделывать отверстия в гипсокартонных стенах. Что бы там кто ни говорил, Чимин уже давно не занимался подобным в одиночку. Обычно на подхвате всегда были Хосок и Тэхён, и, хотя не всегда это заканчивалось удачно, им вместе явно было что вспомнить. Даже если в последний раз по неосторожности самого младшего из них Чимин чуть не умер. Чонгук зажмурился и сделал глубокий вдох, пока акустика ангара полноценно позволяла ему насладиться дивной трелью перфоратора. В каждой стене на одном уровне Чимин сверлил в трёх местах по четыре отверстия на небольшом расстоянии друг от друга, сверяясь с помощью какой-то металлической петли, но тут же маскируя дырочки монтажным белёсым скотчем. Закончив со стенами, он дотянул катушку до стола с оборудованием, скинув с него странно чистое покрывало, которое даже не подняло столб пыли. А ведь за все два месяца он не видел, что кто-либо хотя бы прикасался к этому столу. Значило ли это, что вне графика здесь бывал кто-то ещё? Надеясь на то, что этот кто-то не заявится сюда сию секунду, он сделал по четыре отверстия в обеих боковинах стола. — Блядство, — задумчиво протянул Чимин, глядя на монтажный скотч и стол рыжего цвета. Отверстия в столе ему необходимо было так же спрятать от незнамо кого. Он поднялся на ноги, положив на стол металлическую петлю и винт, которые держал в руке, и стал наматывать на руку шнур от перфоратора, время от времени отходя в сторону, чтобы оценить масштаб проблемы. — Пластырь в помощь, — подсказал ему Чонгук, когда бросил на него взгляд и понял, в чём дело. — Ебать, вот это эврика, спасибо. Где я его сейчас найду? Чонгук сунул руку в боковой карман своей спортивной сумки и достал оттуда пластинку с лейкопластырем. Показав ему, он положил пластырь поверх своей сумки. — Через неделю? — спросил Чонгук, и Чимин сбился в движениях, когда уже заканчивал со шнуром. Посмотрев на Чонгука, он задумался, а потом сказал тихое «угу». — Я думал, ты будешь в активной группе. — Нет. И раз уж ты увидел больше, чем нужно, то мне остаётся либо убить тебя, либо поставить на моё место, — Чимин убрал перфоратор в чемоданчик и стал сматывать провод удлинителя обратно в катушку. Он огрызался, а не говорил. Хотя Чонгук был вообще не при чём, сейчас сорвать злость он мог либо на нём, либо на стенах, с которыми он только что закончил, либо на боксёрской груше. — Меня и без тебя убьют, — тихо сообщил Чонгук. Чимин не комментировал, ему самому снесёт голову Чанёль за то, что ему ещё предстояло здесь устроить. — Что сказал первый о Ли? — спросил Чимин, пытаясь немного отвлечься, но Чонгук на это промолчал. — Он единственный, на что они сказали «нет», я хотел ухватиться, потому что ни хрена не знаю. — Ключевое слово — «хотел», — заметил Чонгук. — Если ты не заметил, я немножко занят. У меня есть одна ебанутая идея, но мне нужна неделя перед тем как взяться за это, сначала я должен кое-что закончить. — Я не работаю в команде. — Мне кажется, ты просто не умеешь работать в команде. Закончив с катушкой, Чимин отошёл в сторону тренировочной части в самый угол, опустился на пол и пнул ногой в нижнюю область стены рядом с углом. Квадратный кусок гипсокартона с полметра шириной и высотой накренился, Чимин вытащил его и приставил к целой стене, освобождая доступ к своему тайнику. Из него он достал прямоугольную крафтовую коробку, по размерам она походила на коробку из-под обуви, снял с неё крышку и высыпал туда винты, которые держал в кармане чёрных джинсов. Из сумки на столе перед Чонгуком он взял пакет с такими же петлями, одна из которых лежала на столе с оборудованием, правда, её и винт Чимин забрал до этого, спрятал всё в коробке вместе с маленьким шуруповёртом, убрал коробку в стену и вернул часть гипсокартона на место, хорошенько проверив стыки на момент видимости. Наконец, покончив со всем, он взял лейкопластырь со спортивной сумки Чонгука и вернулся к столу. Он вырезал ножницами аккуратные кружочки и заклеил ими отверстия. Бросив Чонгуку то, что осталось от его кусочка лейкопластыря, он отряхнулся от пыли и гипсовой крошки. Забросил ножницы, пластмассовую коробочку и отвёртку, которые лежали на стуле, в свою сумку, застегнул молнию и резко выдохнул. Была бы его воля, он бы сделал всё к утру и не стал бы ждать ещё неделю. Ему осталось вернуть покрывало на стол с оборудованием, и всё, будто его здесь действительно не было. Его руки слегка подрагивали, когда он осматривал амбар. — Иди на мат, пока я не уехал, — Чимин произнёс это резко, неожиданно и будто машинально, но идея была хорошей, а случай самым подходящим. Вряд ли до миссии они ещё раз встретятся здесь. — Разве я не сказал, что меня здесь нет? — Меня здесь тоже нет, — Чимин развёл руки в стороны и пошёл в сторону зоны для тренировок, словно варианта отказаться у Чонгука не было, — видишь, никаких свидетелей. Чонгук посмотрел на ноутбуке время, которое уже перевалило за полночь, и стал сохранять найденные ссылки. — Передохни пару минут. — На том свете отдохну. Будь я хоть полудохлый, запомни: котёнку с тигром не тягаться. Чонгук усмехнулся, убрав наконец ноутбук, но отвечать на это не стал, решив, что покажет сам, кто из них двоих — котёнок. — Вставай, — Чимин разулся и встал на мат. Майка и джинсы были не самой удачной одеждой для тренировки, но это он переживёт. — Проходим только защиту и освобождение от захватов, не применяй насилие просто так, понял? Так что ударам по запястьям и предплечьям, которые чаще всего приводят к переломам, я не учу. Только тому, как защищаться от них. То же самое с ударами в основание позвоночника, почки, по ушам и прочим местам, которые приводят к серьёзным травмам. — Почему? — поинтересовался Чон. Пак от этого вопроса даже опешил. — Потому что я ненавижу насилие. Любая схватка может пройти безопасно. — Поэтому Хосок так орёт на тренировках с тобой? — Его техника хромает. Он орёт, потому что делает неправильно и ещё учится, а не потому, что ему делаю больно я. Есть основные уязвимые области на теле, которые можно использовать для ударов: нижняя челюсть, сонная артерия и солнечное сплетение. Не надо бить в лицо и непонятно куда, когда приспичило, просто старайся вырубить. Чонгук снял куртку, разулся и встал на мат напротив Чимина. — Давай с лёгкого: с захвата запястья, — он протянул ему ладонь внутренней стороной вверх. — Можешь сделать сам либо давай руку. — Серьёзно? Думаешь, я только из детсада? — спросил он, но вложил свою руку в его ладонь и дёрнулся. — У тебя рука холодная. — Ну извини, буду носить зимние перчатки перед тренировкой. Чимин обхватил его за запястье, а Чонгук согнул кисть и резко повернул запястье в противоположную от его большого пальца сторону, высвободив руку. Теперь Чимин схватил его за запястье обеими руками, разместив большие пальцы снизу, Чонгук резко потянул руку к себе, а Чимин без предупреждения схватил его правой рукой за горло. — Хорошо, — сказал Чимин. — Если большие пальцы на запястье сверху, руку придётся раскачать, ослабить этим хват и использовать отвлекающий удар. Теперь выс... — договорить он не успел, Чонгук согнул и вывернул вправо его локоть и слабо ударил Чимина в челюсть. А когда Пак отвлёкся, обхватил его рукой за шею сзади так, что локоть находился в стороне от подбородка, и Чон ударил коленом в подколенный сгиб его левой ноги, заставляя того встать на колени. Сдвинув локоть себе на кадык, Чимин схватил его за плечо, заставив опираться на его собственное, и, контролируя обе точки, опрокинул Чонгука на спину, по возможности аккуратно выворачивая ему плечо. Они дали друг другу время отдышаться, а потом Чимин заговорил: — Неважно, захват это, удар или высвобождение, твои мышцы должны быть расслаблены, иначе сплавишь их в два счёта и быстро выдохнешься. Это как преодолеть лежачий полицейский: перед ним ты тормозишь и расслабляешь байк, а прямо на нём газуешь, чтобы нагрузка на подвеску была минимальной. — Блять, — Чонгук засмеялся, — что за ебанутое сравнение? — Окей, могу другое. Перед тем как начать трахаться ты должен… — Лучше заткнись. — Короче говоря, это положительно скажется на скорости, точности и выдержке. Расслабь мышцы, — он надавил ему на плечо, требуя выполнения. — Вот так, уже другой разговор. — Чимин улыбнулся, похлопал его по плечу и отпустил, поднявшись на ноги. — Вставай, мы только начали, я ещё не ответил тебе за удар в челюсть.15 октября, вторник
— Хо-хён, — окликнул Чимин, протягивая ему пакетик с миндалём, — держи, перекусишь на работе. — Чего? — Хосок нахмурился. — Я не хочу есть. — Ну нет так нет, — пожал плечами Чимин и ушёл вместе с пакетиком обратно в амбар. Чанёль и Хосок молча переглянулись, эту издёвку понял только Чонгук. Возможно, если бы Хосок не был занят предстоящей миссией, Чимину бы удалось его выбесить и завести. Вместо этого Хосок, ни о чём не подозревая, спокойно надел мотоциклетный шлем. В темноте ночи в четыре утра Чанёль, Намджун, Юри и Чонгук стояли перед амбаром, собираясь двинуться на место основной стоянки. Хосок должен был подсобить со своего рабочего места, отключив на короткий промежуток времени камеры видеонаблюдения, Соён выбила себе смену не по своему графику на всю ночь в дежурной части, как делала это всегда, чтобы в случае чего «помпейцы» узнали обо всём первыми. — Давай мне, — сказал Чонгук Чанёлю и протянул руку к двум металлическим колбам объёмом 500 мл. — Запомнил, что нужно? — Инструкция была не километровая, так что да. Не беси повторениями. — Всё, я поехал, — Хосок сел на свой мотоцикл. — Через двадцать минут буду готов. Потом жду звонка, — Чанёль кивнул ему, и тот быстро уехал от амбара. — Блять, подожди, они же помечены? А, точно, вторая наполнена под крышку, — вспомнил Чонгук. — Соберись, у нас мало времени. Если не готов, пойду я, — Чанёль посмотрел на часы. — Едем. Чонгук надел рюкзак, в котором находились колбы с порошком-подсластителем, и сел на свой BMW. Чанёль, Намджун и Юри сели в грузовик, в котором находились ещё два мотоцикла. Из троих участников активной группы Чонгук был первым новичком, Юри должна была оставаться на месте стоянки и в крайнем случае быстро среагировать. Пять минут они потратили, чтобы добраться до места стоянки, ещё три на то, чтобы спустить мотоциклы из грузовика. До фабрики по производству охладительных напитков им понадобится ещё две минуты, так что у них оставалось около восьми минут до старта, когда телефон Юри зазвонил. — Почему не отключен? — спросил Чанёль. — Я включила, когда мы отъехали, — пояснила она и ответила на звонок, не собираясь отходить от группы. — Чонгук, лучше оставь свой байк здесь и поедем на двух, — неожиданно для Чонгука объявил Чанёль. — Это не приказ, а практичное предложение: с двумя будет больше преимуществ. — Я без своего байка не поеду, — помотал он головой. — Я никому здесь не доверяю. — Он у тебя вместо мамочки? — скучающим тоном спросил Намджун, который с самого начала был на взводе, и всё указывало на то, что с миссией его паршивое настроение было совершенно не связано. — Что он делает? Вытирает тебе слёзы, пока ты едешь? — Шутить научись. — А ты рот закрой. Здесь давно никто никому не доверяет, — продолжил Намджун, — но мы заняты одним делом. Научись уже, сука, взаимодействовать. — Заткните пасть оба! — рявкнул Чанёль. — У нас нет на это времени. Дело, которое было поручено «Скайлайном», заключалось в том, чтобы сбить кому-то прибыль, фигурально ударив по производству. Задача активной группы была небольшой: незаметно пробраться в производственный цех, испортить две цистерны с продуктом, высыпав подсластитель, и оставить после себя очевидные следы проникновения. Возможно, «Скайлайну» было необходимо держать руку на пульсе, как бы напоминая о своих возможностях и влиянии. Возможно и вероятнее всего, дело вообще было в другом. И та информация, которая предоставлялась в «Помпеях», была крошечной верхушкой айсберга. Чонгук был уверен, что эта версия была намеренно адаптированной для «помпейцев», потому что звучала максимально нелепо. Будущие оставленные следы не вязались с падением прибыли, ведь продукт просто-напросто не будет реализован. Да, это будет внутренний ущерб, но на продажи и спрос не повлияет. Здесь было другое: это было открытое давление. Но Чонгук снова запутался, когда Юри протянула трубку Чанёлю: — Отбой, это первый Чон. В отличие от Юри, Чанёль встал с мотоцикла, взяв телефон, и ушёл за грузовик, откуда его никто не мог бы услышать. Жаль. Чонгуку было любопытно посмотреть, как Чанёль держался в разговорах с ним, учитывая, что он открыто его ненавидел, но в данном случае обязан был выполнять то, что скажет ему один из основателей. Чонгук смотрел в сторону ангара, активно размышляя и перебирая всевозможные варианты происходящего. Чанёлю понадобилось меньше полминуты, чтобы вернуться обратно. — Отбой миссии, — повторил он слова Юри, возвращая ей телефон. — Почему? — Чонгук спрашивал без особого интереса, уже зная, каким будет ответ, да и думал шире. Это задание вообще существовало? Зря только цапался с Намджуном. — Потому что приказ, — коротко пояснил Чанёль, как бы намекая, что после такого объяснения вопросов быть не должно. — Кто в последний раз использовал оборудование в ангаре? — задумчиво спросил Чонгук, вспоминая внимание Чимина к тому столу. К нему повернулись все три головы, и вопрос отпал сам собой. — Там есть что-то важное? — А что? — спросил Чанёль в тот момент, когда ночное небо осветило вспышкой, а «помпейский» амбар разразился взрывом, подняв в воздух столб грязно-серого дыма. — То есть... было? — исправился Чонгук, понимая, что сейчас его уже никто не слушал. Намджун ругнулся, а Чанёль выдохнул так резко, словно кто-то хорошенько хлопнул ему по спине. Даже Юри от неожиданности закрыла рот двумя руками, из них троих об этом не знал никто. — Твою мать, да что с ним не так?! — Чанёль со всей злости пнул мотоцикл, опрокидывая его на землю. — Он же выжил? — спросила Юри. Её лицо вновь стало непроницаемым, так что беспокойство это или интерес, сказать было сложно. — Блять, — Чанёль едва не взвыл и глубоко задышал через нос. — Да, — ответил ей Чонгук, почему-то нисколько не сомневаясь в Чимине. Хотя в подобных делах он его даже не видел. — Так что быть тебе второй ещё очень долго. Дрожащими от волнения руками лидер достал телефон из заднего кармана чёрных джинсов, но потом вдруг передумал и решил сначала поднять мотоцикл, пытаясь самостоятельно закатить его в грузовик. Но Намджун помог ему убрать сразу оба. — К хуям всё, что там было, — наконец Чанёль набрал номер Хосока, включив динамик. — Хо, отбой миссии, включай наблюдение, — сказал ему Чанёль, когда тот взял трубку. — Понял. Всё нормально? От Соён — ничего? — Я ей ещё не звонил. Чимин по-фирменному разъебал место для сборов, — аккуратно произнёс он, избегая громких слов. — Чё? — он ненадолго замолчал, будто переваривая, но на самом деле запоздало соображая. — Бля-я-ть, какой же я олень, — чуть не простонал Хосок, — ёбаный, сука, миндаль. Так вот к чему это было. Этот сопляк ещё и издевается! Чонгук усмехнулся, а Чанёль закончил вызов и стал разговаривать с Соён. — Миндаль? — спросила Юри. — Слишком тонко. — Блять, тебе и не надо в это вникать, — огрызнулся Чонгук, сделав глубокий вдох. — Весь Интернет пестрил этими заголовками. Ходил слух о том, что C4 теперь пахнет миндалём, якобы для того чтобы ищейки могли найти RDX, стали специально придавать такой запах. Скорее всего, слух пустили во время вспышки террористических операций, либо этот метод до сих пор на стадии проверки эффективности, потому что C4 всё ещё без запаха. Юри только дёрнула бровью, но ничего не сказала. — Подобную хуйню они обычно творили втроём, тебе не нужно это понимать, — заметил Чанёль, возвращая телефон в карман джинсов. — Ай, блять, мать твою… — протянул Намджун, глядя на дорогу в направлении амбара. Как раз оттуда приближались два абсолютно одинаковых мотоцикла: красная облицовка, вытянутый и остроносый нижний обтекатель фары, чёрный двигатель и красная трубчатая рама. Приблизившись к «помпейцам», Чимин подрезал первого водителя, повернул ключ в замке зажигания и, отправляя Ducati в свободный полёт без подножки. Младший Пак направился в сторону притормозившего с намерением разбить ему рожу, но Чанёль схватил его за шиворот, развернул к себе лицом и встряхнул за воротник куртки. — Что за хуйню ты натворил, Чимин?! Я же просил… — Успокойся, хён! — рявкнул Чимин, стряхивая с себя его руки и отталкивая. — Все вопросы к первому, я лишь сделал то, о чём он просил. Никто не знал, потому что это мог сделать только я, разве, блять, не очевидно? Водитель первого Ducati слез со своего мотоцикла, снимая шлем на ходу и зачёсывая пальцами чёрные волосы назад. — Какого хрена ты здесь делаешь?! — рявкнул Намджун. — Отъебись уже, хён, — устало ответил ему Тэхён. — Что у тебя с лицом? — услышав о Юнги, Чанёль порядком успокоился и только сейчас заметил у своего младшего широкий кровоточащий порез на правой щеке. — Хён, лучше не трогай меня сейчас, — предупреждающе произнёс Чимин сквозь зубы и обернулся к Тэхёну. — Сука, в этот раз я тебя точно убью. Чанёль, осознав масштаб проблемы, вновь придержал брата за шиворот. Он понимал, что если Чимин сообразит, то раскидает его на раз-два, но сознание младшего было ослеплено мощной эмоциональной волной. — Отъебись, — только и ответил ему Тэхён. — Сам отъебись! Второй раз из-за тебя я чуть не сдох! — Извиваясь, Чимин забавно и неуклюже пытался стряхнуть руку старшего. — Что, у тебя тоже был приказ? Пусть Чимин подорвётся на своём ВУ? — Откуда мне было знать, что ты хочешь подорвать этот амбар? — Я же сказал, чтобы ты убирался! Сказал, что там небезопасно! — Но не сказал, что ты к хуям всё разнесёшь! Я, блять, не умею читать твои ёбаные мысли. — Точно, это же я приезжаю на сбор, когда мне в жопу стрельнет! Меня это заебало. Если ты едешь башкой, почему мы должны ехать с тобой? — Чимин обернулся к Намджуну. — Предлагаю лишить его доступа к информации. Какого хрена он всё знает, если ему нельзя доверять? — Давай полегче, — сказал Намджун, — у него такие же права, как у тебя. Никто не знал, что ты собираешься… — Я сделал всё, чтобы я там был один, так кого ебёт, сколько людей об этом знали? Он не имеет права приезжать, когда захочет и срывать любые планы! — Он останется с доступом, — ответил Чанёль, — это не обсуждается, Чимин-а. — Слишком много на себя берёшь, тебя от пафоса не разорвёт? — спросил Чонгук. — Закрой рот, Чонгук, ты нихуя не знаешь. — Как и все. Чимин прав, разве это не прописано в правилах? В них ни слова нет о том, что ему можно забить на каждое. — Ему можно всё, — саркастично прошипел Чимин, пытаясь уничтожить Тэхёна взглядом и стряхивая наконец руку Чанёля. — Грёбаное исключение, которое проёбывает каждый сбор и творит что хочет в любое время. Господь Бог «Помпеев». Да пошли вы все. Чимин поднял свой Ducati, стряхнув с него дорожную пыль и мысленно извинившись за своё предыдущее обращение, оседлал и попробовал завести. Байк податливо ответил бодрым урчанием двигателя. — Куда ты собрался, мы не закончили! — бросил ему Чанёль. Но Чимин уже захлопнул визор шлема и, отжав сцепление, ретировался от этой шайки-лейки, в которой он был явно лишним. Через рекордные 15 минут он на скорости проехал мимо семейного дома с тёмными окнами, сдерживая желание просигналить. Он вновь сделал то, что хотел Юнги, усиленно скрывая всё от Чанёля, хотя Чимин давно уже не врал обоим. Наверное, с тех самых пор, когда они узнали, чем промышляли Хосок, Чимин и Тэхён. И вновь Чимин почти не задавал вопросов, а Юнги снова почти ничего не объяснял, — уже до боли обычная картина их редкого общения. Чимин не видел старшего с того самого дня, а прошло уже две недели, но что-то подсказывало ему, что это был ещё не предел. Порез на щеке стал неприятно пощипывать. Склонившись ближе к рулю, Чимин выкручивал гашетку, увеличивая скорость. Похоже, всей их семье суждено разбиться на дороге: мысль о том, что каждый из них пытается остудить мысли за рулём, не выходила у него из головы. С его стороны было глупо думать, что Тэхён наконец одумался и нашёл его для разговора в не самое подходящее время. Неделю назад он говорил Чонгуку, что тот не умеет работать в команде. Но что, если и Пак переоценивал свои возможности? Что, если бы его не было в «Помпеях»? Например, если бы он так же, как Тэхён, учился бы сейчас на факультете искусств и беззаботно малевал картины? Ну, или почти беззаботно. Спустя всего два месяца «Помпеи» успели его основательно заебать. Как остальные смогли выдержать три года, он не знал. Хотя нет, ещё как знал, ведь гораздо легче работать над чем-то, когда ты понимаешь, что делаешь и почему. Впервые он пожалел о том, что занимался тем, из-за чего к нему обращались. Таким одиноким он себя раньше не чувствовал. Ему даже к брату без разрешения приехать нельзя. По левую руку под гул клаксонов двух одиноких авто его стал обходить чёрный BMW. Чимин узнал его ещё до того, как бросил взгляд на номерной знак мотоцикла. Вырвавшись вперёд, Чонгук сместился на его полосу и замигал «аварийкой». Чимин нахмурился, начиная притормаживать, но «аварийка» на мотоцикле погасла, а вместо неё загорел правый поворотник. Чимин послушно включил поворотник на своём Ducati и свернул направо следом. Увеличивая скорость, мотоцикл впереди продолжал мигать правым поворотником, и только Чимин хотел ругнуться, как его взгляд машинально метнулся в сторону. Они ехали вдоль ночной и пустынной набережной. Чимин мигнул ему фарой, на секунду переключив ближний свет на дальний, и Чонгук выключил боковой огонёк. Сам Чимин сбавил скорость и немного отстал. Теперь подобные места несли в себе противоречивое значение и такой же противоречивый ассоциативный ряд: счастливые воспоминания схлёстывались с печальными в немой битве, но, вопреки всему, эта буря внутри вызывала желание сделать глубокий вдох и выдох. «Аварийка» впереди привлекла его внимание, и он выкрутил гашетку, нагоняя Чонгука и вряд ли осознавая свою полную готовность следовать за ним дальше. Он даже не заметил, как успокоился. Теперь же им, скорее, руководили интерес и любопытство, потому что это было необычно. На следующем перекрёстке Чонгук свернул налево. Преодолев кривой участок дороги в виде полукольца, они выехали на пустой скоростной шлюз, а с него — на основную полосу освещённой магистрали. Хотя им обоим нужно было ехать в противоположную сторону, Чонгук явно выбрал этот путь намеренно: до первого места для разворота ехать порядка десяти километров, светофоров нет, перекрёстков и остановок — тоже, только редкие съезды, тёплый свет множества уличных фонарей и пустая скоростная дорога. В общем, как раз было всё для того, чтобы сделать небольшую передышку. Они добрались до первого места для разворота и, сбросив скорость, но не останавливаясь, выехали на противоположную проезжую часть, возвращаясь обратно. Останавливаться посреди магистрали было запрещено и никакой обочины здесь не было, поэтому Чимин терпел до съезда, прежде чем обогнал Чонгука и сместился к обочине. Он снял шлем и слез с мотоцикла, когда Чонгук притормозил рядом с ним. — Ты чего? — спросил он. Шлем Чон не снимал, только приоткрыл визор. А Чимин лишь думал о том, что лучше бы он продолжал злиться на всех, винить и жалеть себя, а не ловил бы себя на мысли, что водитель чёрного BMW его, кажется… волнует? Это его пугало, и он пытался воссоздать в голове образ Джиху, чтобы отрезвить и охладить себя, но выходило хреново. Эти мысли нужно было срочно убить в зародыше. Он его… привлекал? Интересовал точно. Потому что был закрытым и таинственным. Хотя их старшие дружили с самого детства, и все они знали друг друга, Чимин о Чонгуке знал целое ничего. А потому он был ему интересен, особенно когда в нём раскрывались стороны, о которых он ранее не подозревал. С какой стати он вообще поехал за ним? — Успокоился? — Да. — Тогда я поехал, — Чонгук едва уловимо подмигнул ему, захлопнул визор и выехал на полосу.