***
Тёмный горизонт то и дело озаряла паутина молний, а под ногами разлетались брызги от луж, которые, казалось, уже доставали до щиколотки. Дождь бил прямо в лицо, и мокрые волосы назойливо липли ко лбу. Боруто запрыгнул на крыши, сокращая путь, — черепица скользила под ногами, и приходилось поддерживать концентрацию, чтобы не свалиться прямиком вниз, на блестящий от воды асфальт. Он уже успел промокнуть до нитки и чувствовал, как вода ручьём стекает по затылку и шее. Через десяток-другой участков уже был дом семьи Учих. Боруто видел, как в окнах горит свет, — значит, ещё не спят. Приземлился он прямо на ступеньки у входа, отчего брызги разлетелись во все стороны. Хлюпая водой в сандалиях, он подошёл ближе, перевёл дыхание и позвонил в дверь. — Боруто? — спустя долгую минуту ожидания за дверью раздался голос Сарады. — Да! — ответил он, ёжась от холода и стараясь перекричать шум дождя. — У меня есть дело! — В такую погоду?! — Она открыла ему и сразу затащила в дом, потянув за рукав. — Тебя хоть выжимай! Ты же заболеешь, придурошный! — Не волнуйся за меня, даттебаса, — он поспешил успокоить её, однако зубы всё ещё предательски дрожали. — Я и не волнуюсь, — фыркнула Сарада, вздёрнув нос. — Но если ты решил слечь с температурой, чтобы откосить от миссий, я этого не допущу! — Ты всё не так поняла! — Боруто замахал руками, оправдываясь. Такие обыденные наставления подруги заставили его ненадолго забыть о настоящей цели своего визита. — Я и не думал отлынивать! — Ну-ну, так я и поверила! — Сарада укоризненно посмотрела на него из-под стёкол очков и строго добавила: — Проходи. Погреешься. Боруто хотел было сделать шаг навстречу уютной гостиной, но, вспомнив, что он всё-таки не в гости пришёл, сперва спросил: — А дядя Саске сейчас дома? Мне нужно рассказать ему кое-что. Сарада тут же помрачнела и сложила руки на груди: — Нет. Он сегодня не приходил. — Вот блин, значит, на задании, — вздохнул Боруто. — А завтра придёт? У меня очень важное дело. — Не знаю. — Сарада поджала губы и, отвернувшись, выпалила: — И вообще, не спрашивай меня! Папа никогда никогда ничего мне не рассказывает. Если так хочешь его найти, лучше узнай у своего отца: в резиденции Хокаге он бывает чаще, чем дома! — Извини, — пробормотал Боруто и медленно попятился к выходу. Для него не было секретом, что у Сарада не любит разговоры об отце, но он не думал, что она так резко воспримет одно его упоминание. — Тогда я, наверное, пойду. Увидимся завтра, даттебаса! — Он попробовал придать голосу беззаботности, но вышло слабо. — Завтра у нас нет миссий, — косо взглянула на него Сарада. — Тогда послезавтра! — Боруто неловко почесал мокрый затылок. — До встречи, даттебаса! — До встречи. — Она кивнула ему, и он, не медля ни секунды, вылетел во двор прямиком под проливной дождь.***
Планам «поспать до обеда» оказалось не суждено сбыться — Боруто проснулся около десяти утра и обнаружил, что дома никого нет: батя ушёл на работу, прихватив с собой Каваки, а мама с Химой навещали дедушку, о чем предусмотрительно сообщили в оставленной на кухне записке. Дом остался полностью в его распоряжении, и первым делом Боруто решил ликвидировать лужу, разлившуюся под спортивным костюмом, который он вчера ночью повесил сушиться на шкаф. Штаны и мастерка до сих пор были мокрыми — он отнёс их в корзину для белья, сменив на те, что Каваки вернул ему, когда переоделся обратно в свои вещи. Позавтракал Боруто собранным из подручных материалов бутербродом: тот выглядел, мягко говоря, удручающе, и если бы умел говорить, то точно спросил бы у него что-то вроде: «За что ты так со мной?» или «Почему я таким родился?» Но Боруто помнил, как Сарада однажды сказала ему не судить книжку по обложке, — и всё-таки съел своё несчастное творение. В целом, день начинался подозрительно неплохо. Чего только стоило наконец выспаться — вчерашней ночью, приняв горячий душ по возвращении домой, Боруто упал на кровать и моментально отключился до самого утра. И даже Ооцуцуки не посмел тревожить его ни во сне, ни на яву, что не могло не радовать. Однако временное затишье Боруто не устраивало. Он был уверен, что призрак вернётся, — и единственным вариантом найти хоть какую-то помощь был дядя Саске. Сарада сказала, что тот появляется в резиденции чаще, чем дома; тащиться туда в выходной было, как любил выражаться Шикадай, той ещё морокой, но альтернатив пока не наблюдалось. Потому Боруто, надев сандалии, поправил воротник футболки и пружинистым шагом вышел из дома.***
На улице пахло свежестью и дождём. Редкие лужи на тротуаре доживали свои последние часы в лучах палящего летнего солнца, а во дворе резиденции толпились несколько команд генинов. Знакомый джонин на входе настойчиво не хотел его пропускать, ссылаясь на то, что «господин Седьмой сейчас очень занят», однако Боруто, воспользовавшись статусом сына этого самого Седьмого, отмазался, что ему только спросить, и успешно поднялся на верхний этаж. В кабинете его встретили четверо: батя за своим рабочим местом среди бумаг, хмурый дядя Саске у окна, явно чем-то недовольный дядя Шикамару и мирно сидящий на диване Каваки. Боруто сразу же подметил, что на последнем больше нет печатей, ограничивающих использование чакры, — это заставило насторожиться. Похоже, без него здесь обсуждали что-то важное. — Я просил никого не пускать, пока мы разговариваем, — дядя Шикамару смерил его неодобрительным взглядом. — Для тебя сделали исключение? — Вообще-то я сам прошёл, — неловко почесал затылок Боруто. Несмотря на ситуацию, он был рад, что застал учителя прям здесь: теперь хотя бы не придётся допрашивать батю. — Дядя Саске, можно вас на минутку? — Нельзя. — Похоже, учитель был не в духе. — Это очень важно, даттебаса! — Я же сказал: нельзя. Боруто был готов стоять на своём и уже открыл рот, чтобы выдать новый аргумент, но в разговор вмешался батя: — Саске, мы уже закончили. Каваки рассказал нам всё, что знал. — И ты действительно ему веришь? — Конечно верю. Разве у него есть повод нам врать? — Ты наивен, как ребёнок. Ещё и снял с него печати, — процедил дядя Саске, и Боруто полностью поддерживал его недовольство. — А ведь мы не знаем, на что он способен. — Но ведь можем узнать, даттебайо! Боруто, у тебя есть на сегодня планы? — Э-э-э, — поморщился он, чувствуя, что ничем хорошим дальнейшие слова бати не обернутся. — Нет. — Отлично! Думаю, вам с Каваки будет интересно потренироваться вместе! Я и раньше хотел предложить, но вот времени никак не находилось. Конечно, чтобы у самого Хокаге — и нашлось время! После того злополучного экзамена на чунина батя хоть начал уделять им с Химой больше внимания, но постепенно всё опять вернулось к прежнему распорядку: работа, работа, и ещё раз грёбаная работа. Теперь Боруто помнил о её важности, но по-прежнему таил недовольство. Зато, когда появился этот неуравновешенный Каваки, батя его и домой притащил, и на работу, и по деревне погулять, и пирожки под деревом поесть. Мог бы спихнуть на любого джонина, а не возиться с ним сам. Впрочем, именно сейчас возиться с нахлебником предстояло ему — и это ни капли не воодушевляло. — Саске, а тебе я поручаю миссию присматривать за ними, — тем временем продолжил батя. — И обсудить с Боруто, что там он хотел. — Заплатишь тройную ставку. — Тройную?! Ты разоряешь деревню, даттебайо! — Он аж вскочил с места. — Ладно, — хмыкнул дядя Саске. — Тогда двойную. Батя с обречённым вздохом упал обратно на стул. Шикамару закатил глаза. А Боруто остался доволен. Он убьёт сразу двух — нет, даже трёх зайцев: потренируется с дядей Саске, покажет нахлебнику, что обойти его в спарринге куда сложнее, чем в приставку, и, наконец, узнает, как избавиться от призрака.***
Свободная поляна нашлась сразу, чему Боруто был несказанно рад: по дороге напряжение между дядей Саске и Каваки давило и на него. Учитель, похоже, не доверял нахлебнику ни на грамм, а тот, в свою очередь, отплачивал тем же. Странно, что Каваки даже не попробовал сбежать: Боруто думал, что без печатей он осмелеет и предпримет хотя бы одну попытку. Но та всё равно была бы обречена — дядя Саске догнал бы беглеца в два счёта. Полуденное солнце на открытой поляне пекло так, что капельки блестящего пота стекали по шее ещё до начала тренировки. Боруто встал напротив Каваки, сложил печать концентрации и покосился на учителя: тот, облокотившись о высокое дерево, стоял в паре десятков метров от них. Боруто непроизвольно поднял взгляд к длинным ветвям, окутанным зелёной листвой, будто искал там Ооцуцуки, — но, ругнувшись сам на себя, вернулся к оппоненту, отбросил все лишние мысли и снова сосредоточился. Каваки не выглядел напряжённым. Держался прямо, чуть выставив правую ногу вперёд, и дышал ровно, будто совсем не волновался. Это и злило, и беспокоило одновременно. Создавалось впечатление, будто он не видит в нём противника, с которым нужно считаться. Боруто жаждал доказать обратное и с предвкушением ждал, когда дядя Саске скажет им начинать. Внезапно Каваки сорвался с места, оттолкнулся ногами от земли и подлетел на добрых два метра, замахиваясь в полёте. Боруто на секунду растерялся, но всё же успел уйти из-под атаки — Каваки мощным ударом вспахал землю в том месте, где он находился секунду назад. — Ты совсем, даттебаса?! Мы же ещё не на… — Договорить он не успел — удар ногой едва не пришёлся ему по рёбрам. Боруто отпрыгнул, создал двоих клонов в воздухе. Рука Каваки, где не было кармы, деформировалась и стала подобием лезвия — одного из клонов он разрубил пополам сразу, второй успел уклониться. Боруто быстро разорвал дистанцию: такого оппонента нужно было держать на расстоянии. Он потянулся к сумке с кунаями, но ни сумки, ни кунаев не обнаружил — те остались мирно лежать дома. Чертыхнувшись, он создал ещё двоих клонов и отправил их на противника, но с ними было покончено ещё быстрее, чем с прошлыми. Боруто сглотнул, напряжённо глядя на несущегося в его сторону Каваки, и отчаянно пытался сообразить, что делать дальше. Большинство его техник были завязаны либо на метательном оружии, либо на ближнем бою — первого в арсенале не наблюдалось, а во втором он значительно уступал. Боруто пригнулся, и модифицированная рука Каваки рассекла воздух над его головой. Это был шанс контратаковать — он замахнулся, целясь в подбородок Каваки, и ударил, выпрыгивая из полусидящего положения. Кулак лишь мазнул по скуле, не принеся никакого весомого эффекта. Внутри разгорался пожар злости и негодования — чтобы его, Боруто Узумаки, уделал какой-то… Додумать он не успел — очередная атака заставила отпрыгнуть на безопасное расстояние. Боруто создал клонов и пустил их на верную гибель лишь с одной целью: отвлечь Каваки. Тот действовал решительно и времени на разминку не давал — значит, он тоже зайдёт с козырей. Голубоватые вихри закружились на ладони, сплетаясь в шар. Клоны справились с задачей и выиграли время — как только последний из них с хлопком рассеялся, Боруто уже метнул расенган. Каваки заметил это и хотел остановить технику модифицированной рукой, но летящий в него вихрящийся шар растворился на полпути. Боруто ухмыльнулся, когда Каваки убрал руку и вновь приготовился нападать. Но не успел сделать и шагу, как расенган попал ему в плечо — откинул на пару метров, заставив прокатиться по земле. Боруто торжествовал: наконец-то он показал нахлебнику его место — сладость победы уже щекотала кончики пальцев. — Неплохой фокус, — процедил Каваки, поднимаясь и поправляя безрукавку. — Но к чёрту эти игры. По его руке поползли чёрные узоры — Боруто приоткрыл рот от удивления, когда заметил на своей точно такие же. Понять, что к чему, он не успел. Секунда — и перед самым его лицом уже кулак Каваки. Шансов уклониться или отступить — нет. Глухой стук собственного сердца, зажмуренные веки и… И ничего не происходит. Боруто распахнул глаза, прерывисто выдыхая. Он стоял спиной к дереву, на том самом месте, где раньше следил за ними дядя Саске. Учитель теперь находился в центре поляны — напротив Каваки — и, похоже, готовился к бою. Всё закончилось так быстро, что Боруто даже не успел толком отдышаться: дядя Саске одним изящным движением сделал хитрую подсечку, опрокидывая Каваки на землю, и заломал ему за спину руку с кармой. — Зачем ты влез, сволочь?! — донеслись до ушей ругательства, и Боруто подошёл поближе. — Седьмой поручил тебе смотреть, а не мешать нам! — Я сам решаю, что мне делать, — холодно ответил дядя Саске. — И ты едва не покалечил моего ученика. Каваки озлобленно зашипел: — Тогда из тебя хреновый учитель. — Эй! Не тебе судить дядю Саске, понял?! — встрял Боруто, сложив на груди руки и возмущённо глядя ему в глаза. Мало того, что нахлебник никого в грош не ставил, так ещё и позволял себе подобные колкости. — Ты прав. Я не лучший учитель, — неожиданно согласился с ним дядя Саске, и Боруто поморщился в непонимании. — Но это не твоё дело. Я верну тебя к Хокаге, и пусть он решает, что с тобой будет дальше. Дядя Саске отпустил Каваки, и тот, ругнувшись, отпрянул на пару шагов. Узор на его руке растворился, оставляя после себя лишь знакомый чёрный ромбик в центре ладони. — Что это была за фигня? — Боруто опустил взгляд на собственную руку — никаких следов от чёрных узоров на ней тоже не было. — Карма. — Каваки смотрел на него, как на идиота. — Ты же её сам использовал, болван. — Не делал я ничего, даттебаса! Оно само! — Странно, — нахмурился дядя Саске. — Судя по всему, Карма значительно увеличивает твою силу и реакцию, Каваки. Активируй её сейчас. Тот не стал спорить, и по его руке вновь поползли чёрные метки, поднимаясь выше, обрамляя глаз и прерываясь острой линией на лбу. Боруто с недоверием отшатнулся, когда из-под его перчатки начали распространяться такие же. Он мигом стянул её с ладони и увидел, что узоры брали начало от всё того же таинственного ромбика. — Карма напоминает мне печать Бьякуго, — заключил дядя Саске. — В неактивированном виде она имеет форму ромба, а при использовании тело покрывается чёрными татуировками. Также обе техники дают преимущество в бою. — Он ненадолго задумался. — Но я не слышал, чтобы одна Бьякуго могла насильно активировать другую. К тому же, эта печать требует идеального контроля чакры и длительной подготовки, что в вашем случае исключается. Боруто припоминал, что Бьякуго Сарада называла метку на лбу тёти Сакуры — тогда ему показалось, что это очередная медицинская техника, от которых он был чересчур далёк. — Да плевать, что она тебе напоминает. Карма — грёбаное клеймо, от которого я избавлюсь. Не больше, — процедил Каваки сквозь зубы, и чёрные узоры исчезли с его тела. — Зачем? Ты же с ней сильнее, чем без неё. — Не то чтобы Боруто был рад признавать его силу, но отрицать очевидное толку не было. — Чтобы ты спрашивал, сопляк. — Ты кого опять сопляком назвал, даттебаса?! — Угомонитесь, — повысил голос дядя Саске. — На сегодня я увидел достаточно. Теперь я отведу тебя к Хокаге. — Он посмотрел на Каваки. — А ты, Боруто, иди домой. — Нет, я с вами! — решительно возразил он. — Вы обещали уделить мне минутку! — Я уже уделил, и не одну. — Дядя Саске неспешно зашагал по направлению к дороге, что связывала полигоны с остальной деревней, и на ходу добавил: — Поговорим в резиденции. Боруто, быстро переглянувшись с раздражённым Каваки, радостно побежал за учителем.***
В кабинете Хокаге дядя Саске кратко изложил бате свои теории насчёт Кармы — Боруто переминался с ноги на ногу от нетерпения, чтобы поскорее вылететь оттуда и рассказать учителю о своей проблеме. Конечно, ему было слегка волнительно за то, не посчитает ли дядя Саске его сумасшедшим или, что хуже, передаст всё бате. Ещё и призрак Ооцуцуки не появлялся весь день — Боруто даже представил, что инопланетянин испугался учителя и решил добровольно вернуться на тот свет, пока его не отправили туда ещё раз. Однако, мысля рационально, Боруто понимал: внезапное исчезновение пришельца лишь укрепляло ранее ничтожные опасения о том, что призрак существовал исключительно в его воображении. Не получив от бати никаких внятных указаний, они с учителем наконец покинули кабинет и вышли на задний двор резиденции, где остановились в тени раскидистого дерева. — Дядя Саске, — заговорил Боруто, едва тот успел облокотиться о шершавую кору. — Вы с моим батей ведь победили Кагую Ооцуцуки? — Да. Вам должны были рассказывать об этом в академии. — А после того, как вы её убили… — Боруто набрал воздуха в лёгкие, искренне надеясь, что дядя Саске выслушает до конца и не упечёт его в клинику, — …вы с ней не сталкивались? — Во-первых, мы с твоим отцом запечатали её, а не убивали. — Учитель задумчиво прикрыл глаза, будто предаваясь воспоминаниям. — Во-вторых, почему ты спрашиваешь? В глазах дяди Саске Боруто различал скрытый интерес — к счастью, необычный вопрос его не смутил, — что подтолкнуло говорить дальше. — После той битвы с Момошики… — Он кашлянул, произнеся это имя. — …Я видел его несколько раз. — Боруто обратил внимание, как бровь дяди Саске медленно поползла вверх, — поняв, что наговорил, он поспешно исправился: — Точнее, не его самого, даттебаса! А… что-то вроде призрака. — Призраков не существует, — отрезал учитель, и его мимика вернула прежнее спокойствие. — Ты уверен в том, что видел? — Если честно, — вздохнул Боруто, — то нет. Но выглядел призрак как настоящий. Молча стоял, пялился на меня, а потом исчез прямо на глазах. А для остальных его будто и вообще не существовало. Поднялся ветер — лёгкий, но будто бы слишком прохладный для столь жаркого дня. Боруто сложил руки, до плеч покрытые мурашками, на груди. Ветви дерева зашумели — подхваченные невесомыми потоками, несколько насыщенно-зелёных листьев сорвались и плавно спустились им под ноги. Плащ дяди Саске всколыхнулся в такт. — Может, всё из-за того, что я его убил? — предположил Боруто, обрывая непродолжительное молчание. Учитель приподнял голову и посмотрел вверх — туда, где тихо шуршала густая листва, и крошечными пятнами проблёскивало безоблачное небо. — Мне приходилось убивать, Боруто, — ответил он. — И я знаю, что мёртвые не возвращаются сами по себе. — Тогда почему я его вижу? — Твоя Карма появилась как раз после битвы с ним. — Дядя Саске нахмурился и отошёл от дерева. — И о ней мы знаем очень мало. Ты думал про связь призрака с ней? Боруто пожал плечами. — Вроде того. Я даже у Каваки спросил, но он никакого призрака не видел. Чуть за поехавшего меня не принял. — Лучше не распространяйся об этом. Лишние слухи не пойдут на пользу. — Знаю я, даттебаса! Вы первый, кому я рассказал как есть, — заверил он. — Кстати, вы же не думаете, что мне это всё… показалось? — Не исключаю, — равнодушно ответил дядя Саске, на что Боруто обиженно насупился. — Однако в последнее время происходит слишком много странного. И мы с твоим отцом распутываем этот клубок. — Вы же не скажете ему? — мгновенно встрепенулся он, услышав про батю. — Пока не скажу. Сперва соберу информацию про Карму и твоего призрака. Дальше увидим. — Спасибо, дядя Саске! — обрадовался Боруто: всё-таки он доверился учителю не зря. — Я буду ждать, даттебаса! Тот смахнул чёлку с глаза и открыл портал перед собой. Боруто восхищённо уставился на непрерывно кружащуюся спираль из лоскутов тьмы — эта техника, как и всегда, выглядела чертовски круто. Перед тем, как скрыться в портале, учитель оглянулся на него: — Будь осторожен, Боруто. Он уверенно кивнул в ответ — чего-чего, а осторожности ему не занимать. Хоть некоторые друзья и считали иначе.***
По дороге домой Боруто не смог пробежать мимо бургерной — выудив всю мелочь из карманов, он насчитал достаточно монет и уверенно открыл дверь, с порога утопая в дурманящем запахе любимой еды. Людей почти не было: за одним из столиков он сразу заметил Шикадая и Иноджина, играющих в приставку. Заказав себе бургер, он сразу забрал тот и, помахав друзьям в знак приветствия, подсел к ним. — Ну блин, почти прошёл! — воскликнул Иноджин, роняя приставку на стол. — Ещё немного… — Всё никак тридцать седьмой пройти не можешь? — ухмыльнувшись, Боруто откинулся на спинку. — А я уже на тридцать девятом! — Не верю! — он скептически прищурился. — Доставай приставку! — Я её не везде с собой таскаю, даттебаса. Как-нибудь потом покажу, — самодовольно ответил Боруто, разворачивая бургер из обёртки. — Кстати, разве у вас сегодня не тренировки? — Они самые, — зевнул Шикадай, выключая приставку. — Но у Чочо по плану свидание. — С кем? — поморщился Боруто и откусил бургер. — Со стремным рыжим типом. Познакомилась с ним в кафе и сидит там уже полчаса. — Иноджин указал на заведение напротив, где они недавно были с батей и Каваки. — Ну а мы, вместо того, чтобы совершенствовать техники, прозябаем тут. — Я б уже домой ушёл, — пожал плечами Боруто, с грустью осознавая, что с его командой такому никогда не бывать. — Меня мать не поймëт. — Шикадай повернулся к окну. — Не хочу опять от неë получить. Боруто откинулся на спинку диванчика и ободряюще похлопал его по плечу. Он посидел с ними ещё немного и, пожелав «удачной тренировки», выдвинулся домой. Глаза по инерции выискивали в толпе безликих прохожих белое одеяние пришельца — но, к счастью, сегодня тот не решался показаться. После разговора с дядей Саске Боруто решил, что ему больше нельзя бояться: даже если Ооцуцуки появится, пусть знает, что ему здесь не рады и терпеть его не намерены. Дома, как и с утра, никого не было. Боруто бросил обувь в коридоре, прошёл в гостиную, по пути заглянув в холодильник интереса ради, и разлёгся на диване, рассматривая ладонь с Кармой. Он потряс рукой, потёр ромбик, максимально сосредоточился — все попытки активировать метку не принесли плодов. Нужно было спросить у Каваки, как он это делает. Хоть и желание общаться с ним после сокрушительного поражения на тренировке стремилось к нулю. Внезапно в дверь раздался звонок. У родителей и у Химы должны быть ключи — может, пришёл кто-то из друзей? Хотя встречу ему не назначали. Боруто бросил своё безуспешное занятие по активации Кармы и пошёл открывать. Провернув ключ, он опустил ручку и осторожно открыл дверь — на пороге стоял незнакомый мужик лет сорока, в светлой одежде и с чёрной меткой в виде ромбика на подбородке.