Самозванец

В подписанных документах значилось, что заключённому №438497 по статье 56, параграф 8, пункт 3, осталось отбывать срок в течение пяти лет. После этого, при условии ненарушения правил контракта ни одной из сторон, он считается свободным человеком и обретает соответствующие права, отягчённые только пометкой “бзк” в личном деле. К бумагам также прилагался цилиндрической формы пакет, содержимое которого Северус не мог определить на ощупь. Уменьшив документы и положив их в карман вместе со свёртком, Снейп взял новую собственность под локоть и мгновенно аппарировал с начинающей наполняться людьми площади к порогу своего дома. Он рассмотрел парня внимательнее, только когда они оказались вдали от посторонних глаз. Сквозь прорехи в старой мантии, мешком висящей на плечах юноши, просвечивала смугловатая кожа. Снейп догадывался, что под его верхней одеждой нет ничего, кроме белья. Молодой человек тайком оглядывал книжные полки, закрывающие собой практически все стены. С его лица сползло надменное выражение, уступив место лёгкой тревоге, но заметить её мог только тот, кому доводилось десятилетиями разгадывать мысли и намерения людей. Снейп заговорил первым. — Меня зовут Северус Снейп и ты принадлежишь мне, — фраза звучала странно, и он поспешил продолжить. — У тебя есть имя? Снейп рефлекторно отступил назад, когда юный раб упал на колени и, не глядя в глаза, ответил: — Да, хозяин. Северус не хотел чувствовать себя вторым Тёмным Лордом, а именно такое ощущение вызвал у него молодой человек своими действиями. Северус, чтобы как-то сгладить для себя неловкость момента, достал договор и взглянул на него: над номером проданного ему раба он увидел приписку карандашом “Генри Паркер” и необходимость возвращаться к вопросу имени отпала. — Обойдёмся без этого. Можешь обращаться ко мне “сэр” и оставаться на ногах, когда я с тобой заговорю. — Да, сэр, — юноша медленно встал, словно сомневался, считается ли этот раз. Он по-прежнему отводил взгляд. — И, будь добр, смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю, — видит Мерлин, Северус вовсе не хотел начинать общение с приказов, но пресмыкания перед собой вытерпеть не мог. — Да, сэр, — не зря торговец назвал его Синеглазкой. Стоило юноше поднять глаза, и Северус тут же утонул в его взгляде, который теперь ассоциировался у него с морем. Снейпу не хотелось заводить этот разговор, но он решил, что лучше сделать это как можно раньше, чтобы избежать недоразумений. — Я сразу хотел бы поговорить о том, что тебя ждёт. Генри кивнул в знак того, что слушает. — Я занятой человек, у меня нет ни времени, ни желания заводить романы, но потребность в интимном контакте от этого не исчезает. Это основная причина, по которой я взял тебя. Если у тебя есть с этим какие-то проблемы, я готов разорвать контракт с Министерством в течение 24 часов. Губы юноши тронула едва заметная улыбка. — С этим не будет никаких проблем, сэр. — Что тебя рассмешило? — вопрос стёр с лица Генри даже намёк на веселье. — Просто… — молодой человек нервно облизал губы, — вы ещё относитесь ко мне как к человеку, это приятно. Не поверить, глядя в такие глаза, было невозможно. Настолько кристально-чистого взора Северус не видел, пожалуй, ни у кого и никогда. — Я не планирую менять своё отношение, — Снейпа смерили недоверчивым взглядом, но оставили фразу без комментариев. — Однако, надеюсь и на твоё благоразумие. Я не привык делить с кем-либо жилище, и постарайся избавить меня от необходимости дисциплинировать тебя: не лезь, куда тебя не звали, и соблюдай элементарную вежливость. Я ожидаю некоторого уважения с твоей стороны, но не жди от меня того же, если разочаруешь своим поведением. — Да, сэр, — юноша морщил лоб и явно хотел сказать что-то ещё, но воздержался. Северус показал и рассказал новому гостю, где и что можно найти в его маленьком домике, показал вход на второй этаж через потайную дверь, а после отвёл в ванную, выкрутив вентили на полную мощность. Он положил своё старое банное полотенце на край раковины. — Разденься, прими ванну и спускайся к столу. Северусу предстояло найти в доме, где он проводил меньше одной десятой времени своей жизни, что-либо, пригодное для употребления в пищу. Он обычно ел в столовой неподалёку от лаборатории, помещение для которой снимал в таком же полузаброшенном маггловском квартале, в котором жил сам. В такие места совались только любопытные подростки, но их можно было легко отвадить отвлекающими чарами и парой заклинаний уровня второго курса Хогвартса. Снейп смахнул пыль со стола, который пришлось подвинуть к границе гостиной, чтобы за ним могли уместиться двое, и выставил на него то немногое, что нашёл из еды. Впрочем, он решил, что в любом случае его раба кормили хуже, поэтому тот вряд ли огорчится скудному ужину. Когда незатейливые блюда были сервированы, его внимание привлекло движение на лестнице. Он даже он лишился дара речи на мгновение. С последней ступеньки узкой шатающейся лестницы спускался неземной красоты юноша, вот только по какой-то причине он подходил к столу абсолютно голым. — Что это значит? — спросил Северус, когда снова обрёл способность говорить. Не то чтобы зрелище его не радовало, но он вовсе не надеялся столь скоро обнаружить свою покупку в таком виде. — Я же оставил для тебя одежду во второй спальне. Генри оставался совершенно невозмутим. Он как будто не замечал собственной наготы, и спокойно ответил: — Но вы не приказывали мне одеваться, сэр. Северус приподнял брови. — Попрошу впредь являться к столу в подобающем виде. Когда мне будет нужно увидеть тебя без одежды, я сообщу об этом отдельно. — Да, сэр. Я могу одеться сейчас? Северус почувствовал укол раздражения. — Да, и поспеши. Он не смог удержаться и не взглянуть на поджарые ягодицы, по очереди соблазнительно сокращающиеся с каждым шагом парня наверх. Желание воспользоваться рабом с анонсированной целью прямо сейчас манило Северуса, но он убедил себя в том, что поступок будет преждевременным. — Приступай, — он указал подбородком на стол, когда тот вернулся. Позволив парню насытится, Северус начал задавать вопросы. — Как долго ты являешься рабом? — Два года, сэр. — Как много хозяев ты сменил? — Девять семей, сэр. Снейп приподнял бровь. — Можешь раскрыть причины? — Одним из условий содержания раба является непричинение смертельного вреда его здоровью. Если это происходит, Министерство автоматически получает соответствующее сообщение, и раб изымается. Иногда хозяев ждёт штраф. Вы можете почитать об этом в “Книге Хозяина”. Их выдают в Министерстве… — юноша замялся и с опаской посмотрел на Северуса. — Простите, я не хотел вас поучать. Из четырёх семей меня вернули из-за ревности супруга или супруги. Один хозяин покончил с собой. — Интересная статистика, — помолчав, отметил Снейп. Он решил достать из кармана те вещи, которые появились у него вместе со слугой, раз уж его собственный раб так недвусмысленно намекнул на упущение. Заново просматривая договор, он продолжил опрос. — За что ты отбываешь наказание? — За долги, сэр, — Генри попытался понять, желает ли его хозяин знать больше подробностей, и, видимо, решив, что это так, дал более развёрнутый ответ. — Когда я женился, то думал, что богат, но незадолго до рождения сына оказалось, что платить по счетам больше нечем. Жена подала на развод, так и не позволив повидаться с ним, а за мной вскоре прибыли из отдела магического правопорядка. — Значит, у тебя есть ребёнок… — Да, сэр, и я бы многое отдал, чтобы увидеться с ним. Северус набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но Генри опередил его. — Если вы хотите сказать, что поможете мне с ним увидеться, если я буду примерно себя вести, то не стоит: у меня есть судебный запрет, который будет работать как минимум до окончания срока моего рабства. — Сожалею, — сухо выдавил Снейп и решил больше не возвращаться к этой теме. — У тебя есть родители или другие родственники? — Все, кто были мне близки, погибли. Остались только родственники-магглы, но я давно прервал с ними общение. — Как случилось, что твои долги превысили доход? У тебя была какая-то работа? — Да, сэр. Я работал в Министерстве. Думаю, я просто не учёл, что расходы главы семейства сильно отличаются от расходов школьника. Почти все мои сбережения ушли на пышную свадебную церемонию. Северус не смог удержаться от вопроса: — Жалеешь, что женился? — Нет, сэр. — Снейп изогнул бровь, а парень продолжил. — Пока те, кто мне дорог, живы, исправить можно что угодно, и я готов для этого ждать, сколько потребуется. Зельевару понравился такой зрелый ответ. Сам он далеко не сразу пришёл к подобным выводам и мог только внутренне поаплодировать молодому человеку за то, что тот смог сформулировать их для себя. — Разве работники Министерства подпадают под закон о рабстве? — Снейп заложил пальцем то место в договоре, на котором остановился, и поднял голову. Генри ухмыльнулся. — Нет, но меня уволили, как только узнали о моём банкротстве. Однако, за прежние заслуги мой срок сократили на два года. А тех денег, которые смогли собрать друзья, хватило для того, чтобы откупиться ещё от одного. Благодаря работе и им я получил семь лет вместо десяти. — Ты боялся? — Северус не знал, зачем он задал этот вопрос. Его приводила в ужас мысль о том, чтобы снова служить кому-то, но молодой человек, сидящий напротив него, вовсе не выглядел тяготящимся своим статусом. Это несоответствие побуждало Снейпа углубляться в диалог со своим рабом. — Боялся чего? Рабства? — брюнет сделал паузу, чтобы убедиться в том, что верно понял вопрос. — Да. Когда ты узнал, что тебя ждёт. — Нет, я не боялся, — он тут же улыбнулся и объяснил. — Не боялся, потому что понял, что это означает, значительно позже, чем стал рабом. — Поясни, — хотя Северус догадывался, что сейчас услышит, он хотел убедиться, что его предположение верно. Генри нервно мотнул головой и потёр ладонью лоб. Смутно знакомое движение привлекло внимание Снейпа, но юноша уже убрал руку и заговорил. — Я слишком долго наивно верил в какую-то высшую справедливость. Наверное, мне казалось, что если я не заслуживаю чего-то плохого, этого не произойдёт или моему обидчику воздастся. С первыми двумя хозяевами я ещё спорил, пытался указывать на их ошибки, если они обвиняли меня в чём-то напрасно и хотели наказать меня за это. — Полагаю, это заканчивалось для тебя не лучшим образом. — Именно, — грустная улыбка тронула губы парня. — Мне стоило усвоить урок о несправедливости жизни ещё в школе, когда учителя пытались донести его до меня относительно бескровно. Северус нахмурился. Его раб оказался не только внешне привлекателен. Рассуждения юноши окончательно покорили его, и Снейп уже не чувствовал необходимости быть скрытным или пытаться дистанцироваться от него. Генри открыл рот, и зельевар сделал жест, чтобы тот продолжал. — Поначалу я даже считал, что у меня тоже есть какие-то права. Никогда не отлынивал от любой работы, которую мне поручали, но в итоге всегда оказывалось, что хозяина или хозяйку больше занимает секс со мной. Я пытался уклоняться, не осознавая, насколько сильно подобный отказ от раба бьёт по самолюбию. Самые жестокие наказания я получал именно за отклонение подобных предложений. Выяснилось, что то, что звучало, как просьба, на самом деле было приказом. И в любом случае заканчивалось так, как того хотел вовсе не я. — Мне не совсем понятно, зачем ты рассказываешь это мне. Если судить по твоим словам, ты давно должен был разучиться доверять людям, особенно какому-то незнакомцу, купившему тебя несколько часов назад, — Снейп прищурился. — Вы ведь хотите узнать меня получше? Просто вы настолько отличаетесь от человека, способного приобрести себе кого-то для забавы, насколько это возможно. — С чего ты это взял? — Я видел достаточно покупателей, чтобы судить. Вам это всё слишком противно, чтобы вы захотели в этом участвовать, — Генри улыбался, глядя в удивлённое лицо хозяина. — Это было очевидно по вашей мимике, когда вы ещё в первый раз проходили мимо нас. — И кто кого выбрал? — Снейп ещё никому не позволял чувствовать превосходство над ним, но в этом случае почему-то получал щекотливое удовлетворение от такой самоуверенности и даже дерзости раба. — Вы меня. Я просто подтолкнул вас к решению, — юноша смотрел Северусу в глаза, ожидая его ответа. — И ты сказал, что у тебя нет проблем в интимной связи с мужчинами, но предпочтение отдаёшь женщинам ? — Снейп с удовлетворением наблюдал за тем, как слетает спесь с наглеца. — Раб не имеет права выбирать, сэр. — И всё же? — После отношений с женой у меня больше не было возможности выбирать партнёров. Я старался не задумываться об этом. — И даже когда ты с собой наедине, ты никого не представляешь? — Рукоблудие запрещено для рабов, если только хозяин не отменит ограничение. Снейп закончил читать договор, из которого не почерпнул для себя никакой новой информации. Свиток пестрел канцелярскими фразами, номерами и ссылками на уставы и документы, которые к нему не прилагались. Вероятно, министерские чиновники просто знают всё это наизусть. Опустив руку глубже в карман мантии, он нащупал свёрток, о котором почти успел забыть. Он с некоторым любопытством стал разрывать бумагу, но юноша, сидящий напротив, его энтузиазма не разделял и с отсутствующим выражением лица наблюдал за тем, как обнажается обвитая вокруг твёрдой рукояти плетёная тугими косами кожа. Северус освободил место на каминной полке и пристроил плеть между старой, почти догоревшей, свечой и подаренным Люциусом лет двадцать назад хрустальным пресс-папье в форме шара. Раб следил за этими действиями, а Северус, украдкой глядя на гладкую волну тёмных волос, наполовину прикрывавших один их сапфировых глаз, пытался понять, чем его так мог зацепить этот юноша лет на двадцать младше него самого. Почему на этот раз так хочется сделать всё правильно? Цена ошибки минимальна, — парень за столом не больше, чем собственность, — но завоевать его кажется настолько важным, что Северус испытывает что-то, подозрительно напоминающее страх. Что сделало его столь сентиментальным? Отсутствие постоянного давления в виде тянущих его в противоположные стороны Дамблдора и Тёмного Лорда? Слишком скучная жизнь? Он не мог припомнить, чтобы у него с момента смерти Лили было хоть одно желание, по силе способное сравниться с тем, чтобы этот едва знакомый юноша стал ему по-настоящему близок. Конечно, Снейп получил его нечестно, как и почти всё лучшее, что у него когда-либо было, но он твёрдо вознамерился правильно распорядиться своим новым даром. Он никуда его не отпустит. У них впереди ещё пять лет.