Самозванец

Северус находил что-то прекрасное в утреннем сексе и старался в полной мере использовать возможность заниматься им. От Генри исходил мятный аромат любриканта, созданного алхимиком специально для них двоих, который напомнил зельевару о его обязанностях, но всё ещё нетронутое этим утром тело манило к себе и он решил немного отложить выход в лабораторию. Юноша без слов понял его намерения и перекатился на спину, приглашающе раздвигая бёдра. Северусу нравилось заниматься любовью лицом к лицу не только потому что он мог в любой момент узреть те самые сапфиры, из-за которых Генри с ним здесь и сейчас, но и по причине очень выразительной мимики парня, так искренне отображающей его эмоции, что Северусу, наверное, могло бы хватить одного воспоминания о ней, чтобы мгновенно возбудиться. Он входил плавно, не желая навредить партнёру, но тот извивался под ним так, что всё могло бы закончиться, едва начавшись. Поэтому Северус ухватил лодыжки, то и дело сжимающие его талию, и положил их себе на плечи. Он наклонился вперёд, практически прижимая упругие бёдра к постели и давая себе неограниченный доступ ко входу. Генри впился губами в его ключицу, оставляя засос, но Северус вернул контроль строгим и лишённым романтичности поцелуем. По неизвестной причине это заводило юношу ещё больше и прошептав “я больше не могу”, он, насколько позволяло положение, толкнулся вперёд, упираясь членом в живот Северуса и размазывая между обоими липкую жидкость. Снейп последовал за ним и отстранился от блестящего от смеси смазки, спермы и пота тела. Северус лежал на спине, наслаждаясь моментом и оттягивая время, когда придётся встать облачиться в привычный чёрный сюртук и смешаться с толпой, как вдруг Генри спросил: — Неужели он действительно настолько ужасен? — Кто? — Снейп не только не смог восстановить нить предыдущего разговора. Ему в принципе не удалось припомнить, чтобы этим утром звучало что-либо осмысленное. — Гарри Поттер. Северус повернулся к любовнику лицом. Чёрные глаза одну долгую секунду всматривались в синие. Неужели ему и впрямь достался поклонник этого недоучки? — Ты что, влюбился? — без тени какой-либо эмоции спросил Снейп. — Нет. Просто интересно узнать ваше мнение о нём, сэр. Зельевар вздохнул. Хорошего настроения как не бывало. Он встал и начал одеваться, попутно отвечая на вопрос любопытного раба. — Я уже всё тебе сказал. Если ты спросишь кого-то другого, кроме его непосредственных врагов, тебе ответят совершенно противоположное. Я считаю его самоуверенным горделивым лентяем, — Генри выглядел таким расстроенным, что Снейп неожиданно для себя продолжил. — На самом деле, он, наверное, неплохой человек. Однако, то, что другим даётся тяжёлым трудом, ему всегда подавалось на блюдечке. За все годы в Хогвартсе он так и не научился работать над собой, а только плыл по течению, используя свою славу и невероятную удачливость. Сложно остаться неиспорченным особым отношением, к которому, вдобавок к наследственности, с пелёнок приучало окружение. —Но его детство… — Поверь, как бы он ни страдал от неприятных родственников до одиннадцатилетия, магическое сообщество всё это компенсировало ему с лихвой, — с недовольством застёгивая последнюю пуговицу на мантии, возразил Северус. — Мне же, если хочешь знать, никаких привилегий за тяжёлое детство не досталось. — Мне очень жаль, сэр. — Сочувствие от человека, который на семь лет обречён быть чьей-то собственностью, дорогого стоит, — хотел сказать Северус, но вместо этого сухо попрощался и вышел из дома.