Самозванец

День выдался отвратительный. Три литра зелья, которое заказчик ждал уже к вечеру, оказались испорчены: по всей видимости, накануне в лабораторию залетел комар, а за ночь не придумал ничего лучше, чем утонуть в настаивающемся на малом огне зелье. Случись это на два часа позже, инцидент никак не повлиял бы на качество отвара, но теперь Северусу пришлось потратить весь день на то, чтобы повторить первую фазу изготовления состава и написать длинное письмо с извинениями. Снейп не любил лишних движений, но после рабочего дня обычно предпочитал пройти до дома пешком, чтобы обдумать задачи прошедших часов. Однако, на этот раз он был слишком зол и аппарировал прямо на крыльцо. Первым, что он увидел, резко распахнув дверь, оказался Поттер, крадущийся к лестнице из кухни. Тот обернулся на звук и замер, словно пытаясь понять, следует ему бежать или остаться. — Я велел тебе не попадаться мне на глаза, — со злостью произнёс Северус. — Простите, сэр, — Поттер хмуро взглянул на хозяина исподлобья. — Я постараюсь больше не делать этого. — Неси плеть. — Да, сэр, — в голосе Гарри звучала та же ненависть, смешанная с презрением, которой он щедро одаривал зельевара в Хогвартсе, но хлыст с полки над камином всё же без промедления передал. Снейп чувствовал злорадное торжество. За наказание он принялся с гораздо большим рвением, чем в тот день, когда узнал, что его раб принимает Оборотное зелье, но, перечёркивая старые поблёкшие шрамы свежими красными линиями, пресытился этим процессом значительно быстрее. Движения стали выходить слабыми и смазанными, словно рука действовала по своей воле и не разделяла гнева владельца. После них на коже раба всё равно оставались длинные красные полосы, но Северус сознательно нанёс несколько более мощных ударов, заставив парня надёжнее перехватить крышку стола. С этого дня от Поттера ничего, кроме “да, сэр” Северус больше не слышал. Он действительно редко видел юношу, что не мешало ему находить совершённые им оплошности и наказывать за них. В жизни Снейпа началась чёрная полоса. На работе регулярно случались авралы и проблемы наслаивались одна на другую, словно снежный ком. Из-за ряда странных происшествий в лаборатории множество зелий, содержащих редкие и дорогие ингредиенты, были безнадёжно испорчены. Северус исправлял эти ошибки так быстро, как только мог, но его репутация уже находилась под угрозой. В случайность подобных событий мог поверить только круглый дурак, и потому зельевар в редких перерывах между работой начал искать доказательства вторжения в лабораторию. Он вынужден был признать, что его оппонент умён и крайне осторожен, потому что ловушки и защитные заклинания преодолевались им с лёгкостью, при этом он не оставлял никаких следов вторжения. Северус чувствовал, что это начинает сводить его с ума: он решал сложнейшие логические задачи, но эта никак не поддавалась его усилиям. Северусу всё время неуловимо казалось, что если бы он смог поделиться этим с Генри, то справедливость могла бы восторжествовать, но Генри не существовало и злость на то, что он однажды так легко купился на красивый мираж, в дополнение к проблемам на работе, разъедала мужчину. За неспособность хозяина разобраться с недоброжелателем расплачиваться приходилось рабу. После двух недель почти ежедневных порок Гарри, как только Северус переступал порог, стал снимать футболку и занимал привычную позицию у стола. Первые три раза Снейп охотно пользовался таким предложением, но на четвёртый почувствовал себя взбешённым: как этот юнец смеет управлять им, думая, что читает его намерения наперёд! Демонстративная покорность раба только усугубляла ситуацию. К тому времени лаборатории грозило закрытие, так как справиться с таинственным вредителем Северусу не удалось: в последний раз все его зелья оказались безвозвратно уничтожены добавленным в них спиртом. — Поттер, — Снейп привычно взял плеть, но оставил свёрнутой в руке. — Крайне непривычно не слышать ваших жалоб на несправедливость наказаний. Гарри неуверенно оторвал руку от столешницы, чтобы развернуться к хозяину. Северус только теперь увидел, что грудь его пересекали несколько глубоких шрамов, вероятно, оставленных заклятием. — Я заслужил это, сэр. — Голос Поттера звучал глухо и безэмоционально. — Я дал вам надежду, которую вы готовы были принять от кого угодно, кроме меня. Вы в отчаянии и ощущаете себя преданным, и это только моя вина. Никакими побоями её не искупить, поэтому их всегда недостаточно. Гарри замолчал и вернулся в позу, которую всегда принимал для порки, но Снейп не мог найти в себе сил поднять плеть, хотя раб только распалил его ярость. — Ты отнял мою жизнь, Поттер. Трижды. Что я ещё по-твоему должен тебе отдать? — Вы сами у себя её отняли. Если бы вы не предали мою мать, то вам ничем бы не пришлось жертвовать для меня, — Гарри развернулся и сел на край стола, глядя прямо в глаза мужчины. — Я её любил! — со злостью выплюнул Снейп. — Вы любили образ, идею, которую сами создали. Если бы она, настоящая, действительно была вам дорога, вы бы не выбрали путь Пожирателя Смерти, — голос Гарри становился всё громче. — А потом и вовсе попали в собственную ловушку, ведь так удобно любить того, кто уже не сделает ничего “неправильного”: не выйдет замуж за врага, например, и не родит от него ребёнка! — По крайней мере, я способен учиться на собственных ошибках! — зарычал Снейп: Поттер нашёл болевую точку, и от этого становилось ещё паршивее. — Нет, не способны, — Гарри надел футболку и ушёл в свою комнату, оставив хозяина наедине со своими мыслями и совестью. Северус не собирался спускать такое поведение с рук и последовал за ним, всё ещё сжимая хлыст в руке. — Объяснись! — Когда Снейп подошёл к Гарри, тот сидел на краю кровати, обхватив голову руками. Зельевар на мгновение подумал, что у того началась магическая мигрень, о которой парень упоминал раньше. — Вам же нравился Генри, да? — Поттер продолжил, не дожидаясь ответа. — И что вы успели узнать о нём? Вас не интересовала его жизнь, его личность, вам было удобно, что он всегда под рукой и точно не уйдёт к другому партнёру. Он для вас являлся такой же красивой ценной вещью, как и моя мама, только он не мог бы послать вас подальше, как сделала она. — Зато о тебе, Поттер, я знаю достаточно! И, если ты помнишь, раба я покупал, чтобы удовлетворять вполне определённые потребности! — Я к вашим услугам, сэр! — со злым сарказмом произнёс Гарри. — Что же вы не приступаете? Я недостаточно красив для вас? — У меня нет привычки спать со студентами! — разговор шёл в категорически неверное русло. — Мне двадцать шесть лет! Северус не ответил и отправился в свою спальню, зная, что сна ему этой ночью не видать.