Танцы на кинжалах

Вэй Усянь рад своему новому знакомству. Мэн Яо обходителен, умён и вежлив. У него острый язык, живой ум и сотня историй за душой. С ним приятно говорить и не страшно молчать. Есть вещи, о которых они никогда не говорят. Это семья и потери. У них за сердцами кровавые раны, шрамы, нарывы и рубцы. Им хватит до конца жизни этих проблем и боли. Но впервые они оба могут друг друга понять. Лезть из кожи вон, чтобы достичь вершин, ощущать пустоту, когда хотелось тепла и даже получив желаемое, не обрести счастья. Цзинь Гуаньяо понимает, что в Вэй Усяне находили те девушки. Серебро глаз пленяло, голос будил внутри что-то невероятное, а уж его манеры… на фоне прилизанных адептов, он, похожий на дикую розу, выросшую в горах, был куда обворожительнее, чем эти… холеные мальчишки, зачастую ведущие себя как последние дикари. Каждая их встреча напоминала ураган. Смех, шутки, порой ядовитые уколы в адрес других людей и, что самое главное, понимание. Они умудрялись читать друг друга. Это напоминало хождение по тлеющим углям. Каждое слово могло согреть, а могло обжечь, а то и вовсе, спалить до самых костей. Между ними каждый раз начинается легкая дуэль, которая почти всегда кончается ничем. Как бы они не хотели, победителя не будет. Но даже эта ничья доставляла огромное удовольствие. И каждый раз, ходя по острию лезвия, они всё больше тонули в их странном общении. Сюэ Ян увязался за Цзинь Гуаньяо случайно. Но кажется именно это было им нужно. Чэнмей дорвался до своего кумира и оказалось, что только Вэй Усянь мог усмирить этого буйного паренька. Сказалось воспитание Юй Цзыюань, потому что посадить этого маньяка на своеобразный железный поводок оказалось возможно только благодаря Старейшине Илин и его авторитету. Сюэ Ян, напоминая своим нравом бешенного пса, мог моментально вспыхнуть, был злопамятен, хитр и нагл, как лис в курятнике. Вэй Усянь собак боялся, но за этого кобеля, как шутил Цзинь Гуаньяо, взялся всерьез. Удивительно, но уже на третью встречу, юношу, которого трясли за шкирку, как шкодливого щенка, стал куда покорнее, не бесился, не скакал перед кумиром, а был спокоен, как даос в медитации и адекватнее, чем раньше. — Вэй-лаоши, ну когда мы займемся расчетами? — канючил Чэнмей, ходя вокруг наставника. Тот задумчиво записывал результаты последних опытов и думал о вечном. Особенно про вино. И кроликов, которые наверняка живут припеваючи в Гусу. Он хотел верить, что Лань Чжань хороший хозяин и не выкинул пушистиков, а заботится о них, кормит и оберегает. — Когда я скажу. Сегодня займемся тренировками, в прошлый раз твои результаты были недостаточно хороши, — заметил Вэй Усянь и вызвал этим горестный вой. Губы сами дернулись в улыбке. Смешной он, этот мальчишка. Смешной, но талантливый. Ничего, вылепит он из него порядочного заклинателя, обязательно вылепит. Настроение в последние дни было на высоте, а уж наблюдать за тем, как ученик тренируется было огромным удовольствием для Вэй Усяня. В голове был готовый план тренировок для Чэнмея и идеи, как восстановить ядро. Стремись к невозможному, верно? Он найдет способ, не важно как, но найдет. Он ещё поживет, назло окружающим его врагам и на радость тем, кому дорог. Тем временем в Башне Кои началась эпидемия странной болезни, которая поразила главу Цзинь и его приближённых. Всё было настолько серьезно, что Цзинь Гуаньшань и его люди закрылись в лекарском крыле почти на две недели. Цзинь Гуаньяо, смотря на это, хохотал, вперемешку с чихами. Потому что если Сюэ Ян и вспоминал о товарище который познакомил его со Старейшиной Илин, то исключительно матом. И мысленно, потому что за бранные слова, в присутствии Вэнь Юаня ему прилетало от Вэнь Цин или Вэнь Нина.