The Devil You Know

Обжигающая кипящая кровь выплёскивалась на поверхность, но жгучая боль в животе всё же была сильнее. Резкий приступ охватил всё тело подростка, заставив сердце сжаться. Изуку больше не мог сопротивляться такой мощной силе и оставаться в вертикальном положении: он упал на четвереньки. Парень потянулся наверх, прикрывая рукой свой рот и зажмуривая от боли глаза. Даже согнувшись над унитазом с прочной конструкцией, он продолжал держать себя в руках, раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза распахнулись, и он отдёрнул руку как раз в тот момент, когда его начало рвать. Смешанная с желудочной кислотой рвота была тёмно-бордового оттенка. Он кашлял и вытирал рот тыльной стороной ладони. Повторный приступ и позыв на рвоту оставили тонкую полоску липкой крови, которая капала изо рта на пол. Изуку пришлось сплюнуть, чтобы избавиться от металлического привкуса во рту. По мере приближения Спортивного Фестиваля кровавый кашель Изуку усиливался и повторялся всё чаще. Если бы не наследственной заболевание матери, это можно было бы списать на нервное расстройство. Не считая обильного количества крови, которым сопровождались эти приступы рвоты. Именно нервное расстройство стало предлогом для учителей и матери, почему ему было необходимо отлучиться в туалет. В туалетной кабинке возникла клаустрофобия, когда он подумал о том, что кто-нибудь из них войдёт внутрь и узнает всю правду. Это чувство усилилось, когда он услышал скрип двери уборной и последовавшие за ним шлепки обуви по кафелю. Тело Изуку напряглось до такой степени, что он мог почувствовать, как участился его пульс. Не помогла и задержка дыхания, когда шаги приближались к его кабинке. Когда ноги незнакомца остановились прямо перед дверью, Изуку мог увидеть синие спортивные штаны и кроссовки UA. Резкий выдох выдал его местоположение, но ему было всё равно, был ли незнакомец его одноклассником. Прежде чем он успел задаться вопросом, кто именно делит с ним компанию, прозвучал знакомый голос однокурсника: "Мидория?" — Тодороки? — Изуку отвернул голову от унитаза, чтобы взглянуть назад. Сквозь дверную раму он, конечно же, узнал разноцветную причёску своего одноклассника. И, если Изуку не ошибался, обычное стоическое выражение лица Тодороки казалось слегка обеспокоенным. — Что ты тут делаешь? — лицо Изуку сморщилось, когда он пытался понять, зачем пришёл его одноклассник. Учитывая, что Тодороки не вошёл в кабинку рядом с ним, не воспользовался писсуаром и не помыл руки, он мог предположить, что… — Я пришёл проведать тебя, — Изуку вздрогнул, когда Тодороки вслух подтвердил его предположения. Несмотря на барьер в виде двери между ними, Тодороки как будто смог увидеть его реакцию, прежде чем начал неловко объяснять: — Тебя давно не было, а фестиваль скоро начнётся… — Тодороки нервно переминался с ноги на ногу. Даже с закрытыми глазами Изуку мог слышать скрип его ботинок. — Тебя прислал Аизава-сенсей? — Изуку пытался придумать наиболее внятную причину того, почему Тодороки это вообще должно было волновать. Он продолжал держать глаза закрытыми, так как тёмные глубины его разума казались ему менее удушающими, чем кабинка туалета, в которой он всё ещё находился. Перед ответом Тодороки сделал небольшую паузу, которая обманула Изуку и заставила думать, что одноклассник оставил его одного. — Нет… Я сам обеспокоился… — но ответ шокировал его достаточно сильно, чтобы он открыл глаза и устремил взгляд в сторону своего соперника на текущий день. — Я хотел бы кое о чём поговорить с тобой перед первым этапом соревнования, — следующие слова Тодороки привлекли внимание Изуку. Изуку поднялся, прежде чем смыть унитаз. Когда он открыл стальную дверь, Тодороки, казалось, был ошеломлён такой встречей лицом к лицу, после чего Изуку спросил: "Ну, и?" Тодороки выпрямился, куда увидел Изуку. Как и раньше, он не торопился, вместо этого собирался с мыслями и правильно подбирал слова: "У тебя… мощная причуда, но ты не используешь её без крайней необходимости, — в тоне парня было нечто такое, что заставило Изуку продолжать слушать. — Я могу понять." Внезапно все их случайные встречи обрели смысл для Изуку. Его глаза на мгновенье расширились, когда он начал сравнивать их причуды, но быстро успокоился, чтобы соответствовать мягкому поведению Тодороки: "Твой огонь… Верно?" — он вёл себя осторожно на тот случай, если допустил ошибку в своём предположении. Глаза Тодороки сузились: "Огонь моего отца, — тон сменился на тихое рычание, которого Изуку не ожидал. — Не пойми меня неправильно: у меня всё ещё есть лёд моей матери, и одного его будет достаточно, поэтому я сильнее тебя," — вдруг в воздухе повисло напряжение, которого прежде не было. — Хм? — на сей раз Изуку не скрывал своего удивления. Высказывание, которое вырвалось из уст Тодороки, звучало так, словно его произнёс кто-то постарше. Такое внезапное убеждение выбило его из колеи. — Я намного способнее, — вновь заявил Тодороки. Он сжал в кулак руку, которую использовал для создания льда. Этот жест отражал всю его решимость, когда он заявил: — Я одолею тебя. Изуку моргнул от удивления. А может быть и от скопившихся слёз. Сейчас он на секунду поверил, что кто-то заботился о нём и о его причуде. И он задал вопрос, в котором присутствовала доля издёвки. — Объявление войны? — Изуку покачал головой и вздохнул. — Ты не первый… — когда его первоначальное разочарование улетучилось, он выдавил улыбку и взглянул прямо в глаза Тодороки. — Не буду притворяться: я понятия не имею, почему ты счёл нужным выбрать именно меня в качестве своего соперника, но, думаю, понял достаточно, — в какой-то степени подражая Тодороки, он сжал уже свою руку в кулак и ударил себя в грудь. — Если тебе для победы не нужен огонь, то мне тогда не нужны мои бензопилы! Изуку согнулся пополам, изо рта начала хлестать кровь, и он начал неудержимо кашлять. Вернулось и жжение в груди, которое распространялось на желудок. Он думал, что избавился от этого чувства. Видимо, думал неправильно. Тодороки неуверенно сделал шаг вперёд, а его руки по бокам начали трястись: "Ты в порядке?" — он задержался, пытаясь понять, что же делать. Когда Изуку поднял на него взгляд, то увидел, что Тодороки действительно выглядел обеспокоенным, как и раньше. — Я в порядке, — Изуку пренебрежительно отмахнулся рукой, чтобы Тодороки отошёл в сторону, прежде чем он вытер рот тыльной стороной ладони. Он поковылял к раковине и включил холодную воду. После того, как Изуку плеснул водой в лицо, чтобы охладиться, он оглянулся через плечо на своего слонявшегося без дела одноклассника и произнёс: — Выйду через минуту, — и затем чуть тише добавил: — Спасибо, что проведал меня… Тодороки открыл рот, затем закрыл его, но потом всё же подобрал слова: "Как знаешь…" — Изуку подождал, пока Тодороки не ушёл, после чего выключил воду и вытащил немного бумажных полотенец, чтобы вытереться. После этого он подождал ещё минуту, отсчитывая в уме секунды, чтобы вытащить телефон и позвонить маме. Долгий гудок заставил его забеспокоиться, пока она не сняла трубку и не ответила: "Изуку! Я думала, что ты уже начал! Не подумай, что я жалуюсь на твой звонок," — её голос звучал бодро и достаточно энергично, чтобы никто никогда не догадался, что её болезнь усилилась. — Я же сказал, что позвоню до того, как начнётся матч! — он изо всех сил пытался соответствовать её приподнятому настроению. Изуку уже хорошо понимал, что она, скорее всего, вела себя так же, как и он, чтобы не вызывать беспокойство. Ни мать, ни сын не осмелились сказать друг другу, что раскусили обман. — Как думаешь, ты сможешь посмотреть хотя бы первую часть фестиваля? — Конечно, я бы ни за что на свете не пропустила такое, особенно при участии на соревнованиях моего малыша, — Инко не колебалась и не делала пауз, как Тодороки. Она ничуть не сомневалась и не обдумывала свой ответ. — Мааам, — Изуку заскулил и покраснел от смущения, но он не смог удержаться от глупой улыбки. Ощущение жжения в груди сменилось успокаивающим теплом в области сердца. — У меня в палате есть телевизор, так что не волнуйся: я ничего не пропущу, — улыбка Изуку тотчас же исчезла при упоминании того, что его мать сейчас находилась на больничной койке. Несмотря на её приподнятое настроение, он знал, что причина её нахождения там была достаточно серьёзной. — Врачи что-нибудь новое уже рассказали? — он сжал телефон покрепче и плотнее прижал его к уху. Кашель у матери длился дольше, чем у него, и в последнее время поводов для беспокойства стало всё больше. — Боюсь, что нет, — ответ Инко ещё больше испортил настроение Изуку. — Они взяли анализы, а операция всё равно назначена на сегодняшний вечер. Он кивнул: "Ладно, хорошо… Не забудь написать мне, когда узнаешь что-нибудь новое. Я всё равно буду проверять свой телефон в перерывах между матчами и прочим," — Изуку пытался поддерживать ободряющий тон, но в отражении зеркала мельком увидел своё подавленное выражение лица. — Я знаю, солнышко, я не забуду, — утешительный ответ Инко звучал так, будто она могла видеть то же самое, даже не находясь рядом. Наступила короткая пауза, прежде чем она попыталась приободрить его: — Ох, ну хватит обо мне, тебе стоит беспокоиться о победе! — изменения её поведения было достаточно, чтобы вызвать лёгкую улыбку у сына. — Ох, даже не знаю, это будет суровое соревнование, — усмехнулся Изуку при мысли о том, что ему придётся соревноваться с Кацуки без своей причуды. Не говоря уже о вызове от Тодороки и парне из факультета Общего образования, чья причуда оставалась для него загадкой. — А у тебя такая же суровая причуда, как и у остальных, — возражение Инко настолько удивило её сына, что он чуть не уронил телефон. Ему удалось вновь поймать его и поднести к уху, в то время как мать слушала всю эту возню. — Если мой класс не готов узреть её, то весь мир не готов и подавно, — он почувствовал, как в его груди вновь начал нарастать жар, и схватился за то место, где горело сильнее всего. Ладонью он удерживал хвост Почиты сквозь ткань своей спортивной одежды. — Есть множество героев, которых критикуют из-за их внешнего вида, вроде Босатки, не позволяй этому ограничивать твой потенциал, — Изуку слушал свою мать и не мог придумать никакого возражения её логике. Он почти что мог почувствовать улыбку у неё на лице. Изуку опустил руку и посмотрел на неё: "Мой потенциал, да?" — Тодороки говорил нечто подобное. Он задался вопросом, действительно ли он созрел для принятия своей способности. Когда он закашлял, а на его открытую ладонь брызнула кровь, он перестал думать об этом и вытер её о свои штаны. — Это был кашель? Я же говорила тебе провериться со мной, пока я здесь, — Изуку громко и отчётливо услышал беспокойство в голосе своей мамы, и ему пришлось держать трубку на относительном расстоянии от своего уха. — Я в порядке, мам, просто прочистил горло! — он симулировал ещё один кашель, чтобы звучать более убедительно, прежде чем он начал искать способ повесить трубку. — В любом случае, мне уже пора идти, мы вот-вот начнём! Кажется, этого было достаточно, чтобы Инко забыла о его кашле: "Оу, ладно! Удачи! Люблю тебя!" — она вернулась к своему яркому и весёлому настроению. — Я тоже тебя люблю, — с улыбкой произнёс Изуку, прежде чем повесить трубку. И он вступил в схватку на Спортивном Фестивале.